* НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 43. Окончание
Весна пришла в том году как-то внезапно, быстро и широко разлилась, раскинула свои руки и обняла округу, растопив снега и напитав воздух ароматами отдохнувшей за зиму пашни. Тася жила, как в раю, муж окружил её заботой и вниманием, и не скрывал своей радости, на чёрную зависть тётки Шуры. Та от огорчения перестала с Тасей даже здороваться, чем её здорово смешила.
Ну право, было смешно смотреть, как широкая Шурина «корма» начинает быстро удаляться, чуть подпрыгивая, когда та спешила уйти, завидев идущую по улице Тасю.
Тася себя чувствовала отлично, ничего её не беспокоило, и если бы не раздавшаяся талия, изменений бы и не ощущалось. Доктор радовалась, и уверяла Тасю не придумывать ничего, слушая байки о «старородящих», и такое прочее. На дворе давно не средневековье, так что слушать «бабкины пересуды» не стоит.
Только в апреле, когда подули свежие ветры, Тася отправилась на учебу, вот там и умудрилась подхватить простуду, ничего страшного, но в амбулатории ей тут же оформили больничный лист и велели лечиться безопасными средствами – мёдом и тёплым чаем.
Пётр обеспокоился больше, добыл ароматные жёлтые лимоны. Может быть от лечения, а может быть от такой заботы Тася быстро пошла на поправку и даже стала ненадолго выходить гулять.
Солнышко пригревало, пригорки одевались зелёным ковром, расцвеченным жёлтыми цветочками мать-и-мачехи. Тася шла по тропинке вдоль берега реки и любовалась большой водой, которая разлилась в этом году так широко, что чуть до околицы не добралась, залив в низине покосный луг.
В детстве они очень любили эту пору, когда река разливалась и катила свои воды куда-то дальше, через огромные просторы. Кораблики пускали… Тася вспомнила, как им с Любашей Саша вырезал кораблики из сосновой коры. У него был старенький перочинный ножик, ему отец дарил, вот им он и орудовал, ловко вставляя палочки на место мачты, а Тася с Любашей прикрепляли бумажные паруса…
Тёплая грусть тронула Тасино сердце, как же давно это было… и никто тогда ещё не знал, что их ждёт в будущем, всё казалось таким… счастливым и добрым.
И тут Тасю осенило! Она даже остановилась от пронзившей её мысли, она словно молния озарила голову. Саша сказал – ты знаешь… Да, всё верно, она знала! Это было только их место, они приходили туда посидеть, поболтать о разном, обсуждая прочитанные книги, и школу, и хулигана Володьку, по прозвищу «ушастый»… Только заслышав своё прозвище, Володька впадал в неистовство и гонялся уже за всеми подряд, кто даже случайно оказывался рядом. Ну, уши у него и в самом деле были выдающиеся, и когда он стоял спиной к солнышку, они светились красным. Тася никогда его не дразнила, они с Любой вообще его побаивались, да и Саша тоже мудро предпочитал не связываться с таким человеком. Но всё же и им иногда выпадало оказаться не в том месте, и не в то время, когда Володька начинал неистовствовать и гонять всех подряд, крича, что он не ушастый!
Вот в таких случаях и пригождалось их «тайное место», куда они убегали прятаться. И была это старая лодочная станция! Сараи там давно уже разобрали на доски, только пеньки от столбов остались, только один сарайчик ещё держался, но и у того оставалась только половина крыши и три стены, в щелях и дырах. Мосток, к которому раньше привязывали лодки, теперь состоял из пары досок, морёных водой долгие годы. Несколько остовов от старых лодок ещё лежали на берегу, никому не нужные.
А когда-то эти лодки и становились убежищем для них, никто на старую лодочную станцию не ходил, оно было без надобности, новую пристань построили с учётом удобства для всех.
И теперь Тася понимала, если и мог Саша что-то спрятать, то только там, на старой лодочной станции! Сюда никогда не приходила большая вода, место было тихое. Она остановилась в нерешительности, откуда-то пришло непреодолимое чувство пойти вот прямо сейчас и поискать… Третья от разваленного сарайчика лодка была самой крепкой, и они много раз там прятали портфели по пути из школы, а сами на речку шли. Теперь и эта лодка, наверное, совсем развалилась, но… Больше Тася ни одного места не могла предположить, которое Саша мог назвать их тайником.
От такой догадки Тася растерялась. Что с ней теперь делать? Рассказать Петру? А если на лодочной станции ничего не найдётся, вся эта история начнётся заново! Пётр станет расспрашивать Тасю, что ещё она может вспомнить, какие места были им в детстве «убежищами»! Снова закрутится на селе эта странная, а порой и страшная карусель с поисками клада! Тася вовсе не желала, чтобы это произошло с её подачи!
Значит, нужно сперва проверить, и если что-то есть… Тася нахмурилась и решительно зашагала по едва приметной уже тропинке, ведущей к старым мосткам.
Всё было именно там, где Тася и предположила. Под полуразрушенным остовом когда-то крепкой лодки, которую они даже мечтали починить и спустить на воду, когда ещё детьми были… Тася нашла какую-то палку и копнула мягкую землю, совсем неглубоко. И палка тут же наткнулась на что-то твёрдое, скоро на свет Тася вытащила маленькую жестяную коробку, облупившуюся и старую, когда-то в ней хранили чай.
А она ведь даже эту коробку помнила! Когда-то давно, после смерти отца, Саша нашёл её на чердаке своего дома, и хранил в ней то немногое, что причислял к своим сокровищам – подаренный отцом перочинный ножик, их с мамой фотокарточку, и мамину серёжку, простенькую, с белым камушком, вторая где-то потерялась…
Тася бережно обтёрла коробку от песка и открыла. Да, всё было здесь, та самая фотография, порядком пожелтевшая и бережно обёрнутая в целлофан, ножик, серёжка… А вот и они, письма лавочника Кутейкина, источник всего зла, которое завелось в округе благодаря им! Тася их даже читать не стала, они тоже были завёрнуты в плёнку и перевязаны бечёвкой, а вот ещё одно письмо… это была Сашина рука.
Тася села на пенёк, оставшийся от остова сарая, и принялась читать. Письмо было адресовано ей, но к нему была приложена записка, от которой у Таси мурашки пробежали по коже. Саша просил передать её кому-то надёжному, минуя тогдашнего участкового. Получалось, что совсем незадолго до своей кончины Саша узнал, кем был этот Вениамин. Да, он действительно был каким-то дальним родственником Кутейкиных, но… в эти края он прибыл не для того, чтобы почтить память предков! И он наверняка знал, что клад – существует, вот только не хватило у него ума его отыскать! Всё стало понятным – и умение рисовать, и знание нескольких языков! Он обучался долго, и «учителя» его готовили вовсе не для работы на благо народа!
Слёзы сами лились по щекам, Тася уже их и не вытирала. Саша отыскал место, где оставил Кутейкин свои богатства, вот только… заплатил он за это знание своей жизнью. Немного не успел он довести задуманное до конца, так, чтобы и Вениамин, и те, кто ему помогал, проявили себя и уже не смогли уйти от наказания. Не успел… Но Тася доделает!
Она решительно встала, сложила всё обратно в жестяную коробку и торопливо пошла к дому, оглядываясь по сторонам. Вернулось то чувство, когда тебе кажется, будто кто-то наблюдает за тобой из кустов…
Но тихи были улицы, только кое- где покрикивали бабули на непослушных внуков, кто дома остался. А пока время было такое, ребятня в школе, взрослые на работе… Вот и отлично, подумала Тася. Скоро Пётр придёт на обед, очень кстати! Она почувствовала такой голод, наверное, от волнения, и придя домой, сразу же отломила кусок хлеба.
- Тась, ты как, я сегодня пораньше на обед, - муж вошёл в дом, - В город надо ехать, председатель в этот раз сам бумаги подготовил, сам и поедет с отчётом, а я по профсоюзным делам.
- Садись, сейчас накормлю тебя, - Тася старалась пока и виду не показать, и только после, когда отобедали, достала ту самую записку.
- Вот, я нашла кое-что. Это Саша писал. Мне тоже нужно в город с этим, можно, я с вами на машине поеду?
Пётр прочитал написанное и нахмурился. Пристально посмотрел на жену, но, к её удивлению, ничего не стал спрашивать.
- Ты права, надо в город. Поедем вместе. Нельзя самим тут снова в это ввязываться, я уже один раз проявил самостоятельность. Теперь с этим и живу, к каким последствиям это привело!
- Верно, самим нельзя. Потому что знаю, где Кутейкин оставил своё добро. Саша разгадал эту загадку, потому и спрятал все эти записки до поры… Участковый, Самарцев, кто знает, кто ещё на селе был с этим заодно!
Тася достала из пачки с газетами карту села, это Пётр её туда забросил, когда решил перестать «маяться дурью и разыскивать то, чего может и нет». Тася разложила её на столе:
- Если Саша прав, то клад вот здесь! – её маленький пальчик показал точку на карте… почти в самом центре села.
Спустя некоторое время после того, как Пётр с Тасей съездили в город и имели обстоятельный разговор с Сергеем Прыгуновым, который уже через пять минут после начала разговора стал звонить руководству, на селе произошло грандиозное событие.
Такое грандиозное и неординарное, что даже для самой Таси оно стало более значимым, чем сдача экзаменов в техникуме. Их она сдала легко, теперь оставалось только завершить обучение и в конце июня получить документ.
- Ты видала, сколько там нагнали техники? – округляя глаза так, что казалось они вот-вот выскочат из орбит, говорила Шура Муравина своей куме, - Пруд осушают!
- Ерунда, кому надо осушать пруд, - пожимала плечами Шурина кума Галина, - Кто-то наболтал, а ты и слушаешь! Поди снова чего-то там нароют, как в прошлый раз возле библиотеки! Да и то, кто в субботу станет чего-то там делать? Выходной!
- Я тебе говорю, пруд осушают! – Шуру прямо всю трясло, - Потому что клад Кутейкиский нашли! Он его в пруду утопил, вызнали кто-то, вот теперь пруд будут осушать! Идём скорее, поглядим! Там даже оцепили всё! Давай быстрее, собирайся! – подгоняла Шура куму, только что не подпинывая её.
Ну, надо сказать, что и здесь без Шуриных выдумок не обошлось, конечно. Никто и не собирался осушать пруд, хотя и в самом деле все записи, которые привезли тогда в город Тася с мужем, показали, что клад в пруду.
А пруд этот тем и был примечателен, что его Кутейкин и создал, не тот, который убежал от революции за границу, а ещё его дед. И деревья он кругом высадил, тоже, конечно, не сам, работники у него были. Для обустройства пруда даже приглашали какого-то иностранца, который такому делу обучен был, так и появился этот пруд, для катания на лодочках гостей, которые к Кутейкиным летом в гости наезжали.
Так вот, осушать пруд никто не собирался, а вот машины всякие и правда приехали. Одна большая, грузовая, за ней автобус и ещё несколько «козликов». Народ собрался поглядеть, никого не прогоняли, но и близко не пускали, огородив площадку, где одевались и готовились к погружению водолазы.
Долго провозились, почти целый день, и к вечеру только, когда закат уже разливался над лесом, вытащили из пруда большую деревянную бочку. В ней, обёрнутый тряпками, обложенный соломой и залитый слоем какого-то то ли жира, то ли смолы, то ли ещё чего-то такого, обнаружился небольшой сундучок.
Тася тоже стояла на берегу, глядя на это всё, и думала – вот если бы Вениамин сейчас это увидел, он бы сам из своего пистолета застрелился от злости.
Нашёлся Кутейкинский клад, и вот тут уж грянул гром слухов, и покатилось эхо по округе. Некоторые люди из соседних сёл даже нарочно приезжали поглядеть на этот пруд, только зачем - непонятно. У Таси же эта находка оставила какое-то двоякое чувство. Хорошо, что нашлось это проклятое добро, пойдёт теперь оно на доброе дело, но… цена за это оказалась слишком высока, так она считала.
Пётр обрадовался находке, а больше тому, что его изначальные предположения оказались верными – клад существовал, и лежал он практически под носом у всех. Ай да Кутейкин, хитрый лис был! Да только ему это не очень помогло.
А вот на некоторых жителей села находка эта странным образом повлияла. Кое-кто стал говорить, что это только часть лавочникова добра, и есть ещё, и что якобы даже какие-то бумаги имеются, где про это говорится. Стали бродить по округе, искать во всяких укромных местах, у оврага, где раньше стояла знахаркина изба, у которой доживала свой век Варвара Кутейкина, разрыли всё, что можно, чуть сам овраг не срыли до основания. А заводил этим всем Паша Муравин, сын той самой тётки Шуры, его это увлекло не на шутку, так, что даже работу стал прогуливать, чуть не уволили за прогулы, да мать упросила за него. Бригада на поруки взяла, Павел вроде притих, только вот попивать стал, всё возле Руфининого двора тёрся, пока новый участковый её не прижал как следует, и торговля Руфининым самогоном закончилась. Так и шастал Павел по округе в поисках клада, о чём тётка Шура лила горькие слёзы и теперь уже желала, чтобы лучше женился сынок, хоть бы даже на Оксане Пироговой, да только та уж замуж за другого вышла.
Тася этим мало интересовалась, да и Пётр тоже, у них теперь свои заботы были. Пётр мастерил кроватку, под руководством опытного Кости Семченкова, они с Любашей уже второго малыша ожидали, только недавно такая новость открылась и Тасю очень обрадовала. Станут вместе с подругой с колясками гулять, вон какие дорожки сделали вокруг пруда…
В сентябре, когда золотой листопад уже застилал землю ярким цветным ковром, Пётр стоял с букетом под окнами городского роддома и во все глаза смотрел, как в окно второго этажа Тася показывает ему личико дочки.
Анюткой дочку назвали, в честь Тасиной бабушки, Анны Ильиничны. Началась у них совсем новая жизнь, счастливая и спокойная. К зиме приехала поглядеть на внучку мать Петра, добрая женщина с усталым лицом и натруженными руками, привезла гостинцы, нарадоваться не могла на внучку, с Тасей они хорошо ладили.
- Вот оно, сокровище, - тихо шептал Пётр, когда сидел у кроватки дочки и думал, что его никто не слышит, а Тася с улыбкой тихонько стояла в дверях, - Такие пальчики махонькие, и носик, как у мамы!
Да, такие кривые дорожки иногда выпадают людям в жизни, и сложно на них не оступиться, выкарабкаться. Но некоторые могут, кто этого сам желает…
Тася с Петром ещё дважды стали родителями, к удивлению и недовольству тётки Шуры Муравиной, которая теперь всю голову сломала, кому в этот раз приписать отцовство «Таськиных отпрысков»! Всё голову-то ломала, да так и не придумала.
Сын Саша родился через два года после Анютки, а ещё через полтора Ванечка.
- Пап, расскажи, как ты клад нашёл! – чуть не каждый вечер наседала на Петра ребятня, - Пап, ну расскажи!
- Что же, снова про клад? – удивлялся Пётр, - Ладно, только чур, все по кроватям, а после сразу спать! А клад не я нашел, его мама ваша нашла, и наш с ней друг, очень умный и хороший человек!
- Я знаю, меня так же зовут, как его! – говорил Саша и горделиво поглядывал на сестру и брата,
- Пап, рассказывай, а ты, Сашка, не хвастайся, хвастунов в пионеры не принимают! – строжилась на брата рассудительная и серьёзная Анюта.
- Ладно, слушайте… жил когда-то в этих краях человек, у него работники были, на реке работали, а ещё он товарами разными торговал…
Жизнь, конечно, не сказка, и всякое в ней случается, думала Тася, слушая, как в очередной раз рассказывает муж ребятишкам сказ о том, как один мальчик, оставшийся сиротой, не позволил плохим людям завладеть сокровищами. Хорошая сказка, думала она, а главное – правдивая.
От Автора:
Друзья, рассказ окончен, благодарю вас всех за то, что были со мной, за ваши комментарии и поддержку! Без вас наш "Амулет" просто не может существовать!
Сейчас на канале будет небольшой перерыв, по традиции я наполню страничку канала репостами дружественных каналов, статьями на предновогодние темы и приглашаю вас заглядывать на огонёк.
Новый рассказ уже выбран, он в работе, и скоро мы встретимся с его героями как всегда, на нашем Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.