* НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 31.
На удивление, Тася никакого страха не ощущала, сидя на берегу и глядя, как отражаются в тёмной речной воде огни села на противоположном берегу. Вынесенное ещё весной бревно было так «удачно» покорёжено, что походило на некое подобие сидения со спинкой, Тася принесла из шалаша одеяло, завернулась в него и устроилась, так сказать, с комфортом.
Сидела, и сама себе поражалась… наверное, именно это ей и нужно было в последнее время – остаться одной, наедине с собой, и там, где никого нет, и нет ощущения, что даже через маленькую щёлочку в ставнях за ней могут наблюдать чьи-то злые глаза. Здесь никого нет, кроме неё… на этом небольшом островке, сплошь заросшем лесом и кустарником, была только она одна. Там, у шалаша, тлели угли, подёргиваясь дымкой золы, под ними «доходила» картошка, это Саша оставил Тасе «на ужин», пообещав вернуться, как только сможет. Но… лучше бы пока не возвращался, Тасе не хотелось никого видеть.
Только немного болела душа за Барсика, как там её пушистый любимчик? Сколько ей придётся здесь просидеть, пока неизвестно, ну да Барсик находчивый и отлично знает, что его с радостью примут в соседнем дворе, и тётушка Зоя не обделит ужином!
А Тасе нужна небольшая передышка, чтобы подумать. Да вот только как ни думала Тася, а выводы были не очень приятные… Она оказалась в водовороте каких-то странных и таинственных дел, которые проворачивают другие люди, но они касаются и её напрямую, вот только её согласия никто не спрашивает – а хочет ли сама Тася, к примеру, участвовать в изучении старых записей лавочника, и выяснять есть ли клад, нет ли его…
Она чувствовала себя усталой. Не физически, ей и потруднее бывало, когда она в поле работала, а как-то душа устала. Думать – передумывать…
Знал ли Пётр, к чему приведёт такой его легкомысленный поступок – оставить у себя эти письма Кутейкина? А если знал… значит, не так и дорога ему была Тася, раз себя обезопасил – не взял письма, когда к Назаровым на квартиру уходил… А что было бы, если бы начали искать эти письма и нашли у Таси? Нет, их и начали искать, конечно, но здесь немного другая ситуация… И не знаешь, что опаснее!
Этому Вениамину не нужна огласка, он никому не скажет про эти письма, потому что тогда их придётся отдать, а у него свои планы на них. Тася стала вспоминать, что она читала в тех письмах… в них не было никакого прямого указания на то, где оставил Кутейкин своё добро, но даже Тася, изучившая их только мельком, и та понимала – оставил он немало. И знаки в бумагах были, нужно просто рассмотреть разложить всё по полочкам, и тогда… Потому и беспокоился Кутейкин, потому и жалел, что не прихватил с собой всё добро.
Эх, если бы сейчас всё вернуть…. Оказаться в том времени, когда Пётр только нашёл этот злополучный сундук, и всё исправить! Отдать эти письма, куда нужно, и жить дальше спокойно! А теперь – как быть? Понятно, чего хочет Вениамин – примерно того же, что и Пётр желал – узнать, где клад и найти его. Дальнейшие планы их разными были, наверное, но в этом они сходились.
У Саши своя игра, ему Тася не доверяла полностью, он был вспыльчивым и непредсказуемым, про Петра вообще неизвестно, что и думать… И ещё, кто же тот человек, кто помогает Вениамину и работает в конторе?
Тасе почему-то казалось, что именно с этим человеком связана смерть Тони! Наверное, именно его приглушённый голос Тася слышала тогда через окно актового зала. И пока она не знает, кто это… а значит – верить нельзя никому.
И что теперь будет с нею? Вот она на острове, сколько ей здесь сидеть? Что, если Вениамин проследит за Сашей, тут ведь даже бежать некуда! Что случись – и не найдут её…
Мысли Тасины, что те птички на кустах, перелетали с ветки на ветку и были беспокойными. Она встала с бревна, немного жутковато было глядеть на тёмную воду, да тут ещё Тоня так некстати вспомнилась… и всякие детские страхи тут же повылазили наружу!
Тася вернулась к шалашу, ночевать в нём было страшно – а вдруг нагрянет этот Вениамин? Никто не знает, что вообще сейчас происходит в селе, что с Сашей, и с Петром тоже… почему Саша сказал, что его ещё на неделю оставили в больнице? А может, Пётр вовсе и не в больнице…
Душа у Таси похолодела! А вдруг Петра задержали, кто-то узнал про эти проклятые лавочниковы письма и сообщил, что Пётр их украл?! Да этот же Вениамин мог написать такое, чтобы Петра не было в селе, и тогда он легко получит бумаги!
Нет, Тася отмела эту мысль, Саша ясно сказал – Вениамин боится огласки, значит никуда не станет писать у него другие методы. Не очень приятные…
Тася выгребла из горячих ещё углей картофелины, взяла кружку с водой, одно одеяло, увязав его в узел. Ночевать в шалаше она не будет, да и вообще, лучше эту ночь не спать, а смотреть и слушать. Звуки на реке ночью разносятся далеко, добраться сюда можно только на лодке, а значит, если не дремать, то можно услышать, что кто-то сюда направляется.
Тася старалась идти по траве так, чтобы оставлять поменьше следов. Место для своей «засады» она выбрала не так далеко от шалаша, в густых зарослях кустарника. Шалаш отсюда был виден неплохо, особенно тлеющие ещё угольки в очаге, а саму Тасю в таких зарослях в темноте непросто разглядеть.
Она устроилась довольно неплохо, переплела ветки кустов и покрыла их одеялом, села, закутавшись почти полностью, привалилась к стволу куста и стала слушать.
Легко сказать – не спать. Река мерно плескалась о берег, который был совсем недалеко, в вершинах деревьев гулял лёгкий ветерок, расчёсывая кроны. Тася думала, что завтра нужно посмотреть по обе стороны островка, может быть, с какой-то стороны берег был ближе, и можно попробовать добраться вплавь. Но… что делать дальше? Плавала Тася хорошо, она с детства всё лето на реке проводила, но река здесь широкая, течение сильное… Тася не заметила, как задремала.
Проснулась она от того, что услышала треск хвороста в костре, внутри всё сжалось, она стала присматриваться, но у огня никого не было! В очаге горели толстые сучья, кто-то подбросил хвороста на угли, и… ушёл? Не иначе, её искать!
Она осторожно встала, размяла затёкшие ноги, и подумала - надо уйти подальше отсюда, хотя бы на берег, там к ней не подобраться незаметно… Но тут у костра показался Саша с ведром в руке. Вид у него был немного озадаченный, видимо он раздумывал, куда делась его пленница.
Тася села на место, решив пока не выходить. Как же он появился так неслышно? Или она так крепко заснула? В округе была тишина, Тася посидела так ещё примерно полчаса. Саша так и сидел у костра, набросив на плечи куртку, над огнём теперь появился закопчённый дочерна котелок, рядом на камне стояла жестяная коробочка с заваркой.
- Ох, напугала! – вздрогнул Саша, когда Тася появилась возле костра в накинутом на плечи одеяле, – Как привидение! Я задремал тут… думал, ты до утра не появишься.
- Что, даже не собирался меня искать? – усмехнулась Тася.
- Нет, зачем? Ты умная, я сразу знал, что в шалаше ты не останешься, я бы и сам не остался, спрятался бы где-то тут, в кустах. Мало ли, может я с Венькой заодно, или того хуже – захочу его обставить и самолично завладеть лавочниковыми брильянтами!
- А это не так? – спросила Тася вроде бы шутливо.
- Не так, - Саша серьёзно глянул на неё, - Клады мне не нужны, я вообще предпочёл бы ничего про это не знать, жить бы себе спокойно, работать в колхозном гараже и чинить старый дом. Но видимо судьба у меня такая несчастливая – всё время меня сводит с такими людьми, кому спокойно не живётся! Садись, вода закипела, сейчас чай заварим. У меня сахар есть.
Тася села напротив Саши, свет костра теперь освещал его лицо, и Тася заметила свежую ссадину у него на скуле, нахмурилась.
- Что там нового? – спросила она, кивнув в сторону села, - Что с тобой произошло, у тебя синяк на лице.
- Да ладно, не в первый раз, - смутился Саша, - А на селе… Венька на меня рассердился за то, что я куда-то отлучился, когда ему помощь нужна была. Оказывается, он собирался меня задействовать в этой своей «операции». Хотел, чтобы я помог ему… убедить тебя насчёт бумаг. Я сказал, что на такое не подписывался, одно дело – приветить его, как гостя, мне не жалко, пусть живёт. Тем более, он сначала говорил, что будет тут рисовать пейзажи свои, места красивые, вдохновение, и всё такое прочее. Я так и сказал - если бы я знал, чем он тут будет заниматься, на порог бы не пустил! И сказал, что помогать ему не стану. Ну, слово за слово… я ему тоже в зубы дал, так он вроде как очнулся после этого. Ладно, говорит, я тебя понимаю – у тебя это любовь, но всё равно я от своего не отступлюсь.
- Саш… почему ты не… почему ты не едешь в город? Ладно, наш участковый пока сам под подозрением, кто его знает, что у него на уме. Но в городе…
- Я не могу так с ним поступить, - Саша угрюмо смотрел в огонь, - Понимаешь? Не могу! Вениамин помог мне, как же я его предам теперь? Нет, помогать не стану, и тебя не позволю обидеть, но…
- Прости, я не подумала, - Тася только сейчас поняла, хотя, конечно, и не в полной мере, каким было Сашино одиночество, - Но если он натворит такое… Тебя же тоже могут… Он ещё и свалит всё на тебя, и глазом не моргнёт! Почему-то я думаю, вот ты его не можешь предать, а он тебя – очень даже может.
- Я это и сам знаю. Пока я ему нужен буду, он ничего не сделает. Сегодня днём он снова к твоему дому ходил, то ли тебя ждал, то ли присматривался. Соседка твоя там кур кормила и ему сказала, что ты в город уехала к мужу, девчата из бригады приходили и ей это сказали. Дескать, с Петром там что-то, вот ты и ушла с работы пораньше, на автобус и в город. Девчонки твои ещё в контору сходили, чтоб тебе прогулы не ставили, так что у тебя теперь «прикрытие» есть, неожиданно, но нам на руку эта Венькина выходка сработала.
- Ненадолго. Не получится здесь сидеть долго, всё равно нужно что-то делать.
- Венька хочет к тебе в дом попасть, поискать бумаги, это он мне сказал. Звал меня, мол, ночью «на дело» идём. Но я отказался, сказал – не хочу снова кое-куда попасть, хватило одного раза. Говорю, на рыбалку с товарищем пойду, чтобы на меня после никто не подумал. Хотел раньше к тебе сюда, да не получилось. Венька сперва ждал, когда стемнеет, потом прогуливаться по селу отправился, вернулся – орёт. Тётка Зоя во дворе у тебя хозяйничает, ставни заперла, дверь тоже, а после и Веньку увидала за забором. Чего, говорит, тут ходишь, и кто такой? Венька умёлся поскорее оттуда, злой вернулся, сегодня уже не пойдёшь на это его «дело», сказал про тётку Зою, что «старая карга его срисовала». Я удочки собрал, и пошёл к новой пристани, чтобы он не заподозрил ничего, после уж, в обход, с того берега сюда, к тебе. На, пей, чай готов. Осторожно, кружка горячая.
- Я бы и сама ему эти бумаги отдала, - вздохнула Тася, - Да вот только… не знаю, правильно это или нет. С одной стороны, да провались он, Вениамин этот, вместе с бумагами и кладом!
- Нельзя отдавать, - покачал головой Саша, - Как только получит, нам никому не жить. Тебе, мне, Петру тоже… всех положит и обставит так… как вон с Антониной. Я не верю, что она сама… кто-то ей помог. Да и сам Венька мне как-то давно рассказывал, что он какие-то бумажки кутейкинских родственников добыл у одного там… тот попивал здорово, а Венька и рад стараться, подливал. Тот всё на жизнь жаловался, дескать, потомок, родня с графьями здоровалась, а он вот теперь никто. Ну, Венька как бумаги от него получил, так тот и допился в тот же день, помер. То ли сивухи какой хлебнул, то ли ещё чего, а кто же будет доискиваться, когда этот забулдыга давно уж у всех на виду был, как безнадёжный.
- Надо Петру как-то сказать. Он же не знает, вдруг с ним что-то будет…
- Я знаю, ты Петра любишь, - вздохнул Саша, - Злишься на меня за то, что я его ругаю. А я и буду ругать, дурак он, что бумаги спрятал, надо было сразу отдать. И не лезть в это… мало того, сам полез, так ещё и тебя втянул. Не забрал бумажечки-то с собой, тебе оставил. А если бы нашли? Всё думал- игрушки! И что он умнее всех окажется, до него сколько искали – не нашли, он вот только прочтёт и отыщет.
- Так раньше ведь и бумаг этих люди не видели, - тихо сказала Тася, вроде бы и жалко было Петра, да в то же время Саша прав был, - Но ты верно говоришь, нужно было сразу отдавать, а теперь вот… что будет, когда бумаги эти найдут! Петра… посадят?!
Саша помолчал, грея руки о кружку и прихлёбывая чай. Он задумчиво смотрел в огонь костра, а Тася с надеждой смотрела на него. Верить, не верить… кому-то же нужно довериться, другого выхода у неё нет! И если Пётр в самом деле бумаги в её доме оставил, то Саша…
- Нам надо всё так обставить, чтобы эти бумаги нашли у Вениамина, - сказал Саша, - И нашли вовремя… чтобы он не успел никому навредить, когда их получит. Ложись поспи, я покараулю. И подумаю…
Тася вздохнула. У неё болело всё – голова от мыслей, тело – от усталости, и душа…
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья! Рассказ будет выходить ежедневно, КРОМЕ ВОСКРЕСЕНЬЯ, я пока не могу оформлять ежедневные публикации, надеюсь, что со временем получится вернуться в прежний формат.
Итак, рассказ выходит шесть раз в неделю, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Навигатор по каналу обновлён и находится на странице канала ЗДЕСЬ, там ссылки на подборку всех глав каждого рассказа.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025