Часть 1. Опилки и расчеты
Монотонный гул деревообрабатывающих станков действовал на Олега успокаивающе. В этом шуме, в запахе свежей сосновой смолы и мелкой древесной пыли, витающей в воздухе, он чувствовал себя хозяином положения. Заместитель начальника цеха — должность звучная, весомая. Он провел ладонью по гладкой поверхности только что оструганной доски. Идеально ровно. Ни сучка, ни задоринки. Если бы и жизнь можно было так же остругать, убрав все лишнее, особенно лишние траты.
Олег достал из кармана рабочего халата блокнот. Цифры. Столбики цифр. Расходы на бензин, коммунальные платежи, продукты. В последнее время цены росли с такой скоростью, что его раздражение становилось хроническим. Он ненавидел тратить деньги. Каждая монета, покинувшая его кошелек, вызывала почти физическую боль где-то в районе желудка.
— Олег Петрович, там поставщики приехали, требуют разгрузку, — заглянул в каморку мастер смены.
— Пусть ждут, — отрезал Олег, не отрывая взгляда от блокнота. — У нас обед по расписанию. За простой платить не буду. ПУСТЬ ЖДУТ.
Он всегда был таким. Экономным. Рачетливым. Именно эти качества, как утверждала его мать, Галина Петровна, и были залогом успеха. Женщины этого не понимали. Женщины, по мнению Олега и его матери, были существами, созданными для потребления ресурсов мужчины.
Воспоминания о Маргарите накатили неприятной волной. Два года брака, которые он теперь считал выброшенными на ветер инвестициями. Она работала обычным учителем истории, получала копейки, а требовала внимания и, что хуже, денег на какие-то нелепые курсы повышения квалификации, книги, новые туфли.
— «Она тебя до нитки оберет, сынок», — жужжала тогда над ухом Галина Петровна. — «Посмотри, как она на твои деньги смотрит. А родит? Сядет на шею прочно, свесит ножки, и будешь ты их обоих, а потом и меня, старуху, тянуть. Нет, нам такая не пара».
И Олег послушал. Он всегда слушал мать. Она была мудрой женщиной, воспитавшей его в одиночку, знавшей цену каждой копейке. Развод прошел быстро. Маргарита не скандалила, не делила имущество, просто собрала свои книги, пару чемоданов вещей и исчезла из его жизни. Олег тогда вздохнул с облегчением. Словно тяжелый рюкзак с плеч снял.
Прошло несколько лет. Новые пассии появлялись, но задерживались ненадолго. Одной не нравилось, что он проверяет чеки из супермаркета. Другая устроила сцену из-за того, что он предложил подарить ей на день рождения не золотую подвеску, а практичный набор кастрюлей, который был по акции.
— Меркантильные, — шипела мать, перебирая крупу на кухне. — Всем им только одно надо. Ничего, сынок, найдем скромную, работящую.
Олег был согласен. Но годы шли, а скромная и работящая все не находилась. Зато в цехе он был царь и бог. Здесь все подчинялось его правилам. Экономия должна быть экономной.
Часть 2. Блеск чужого успеха
Галина Петровна любила гулять по центру города, но не просто так, а с целью. Она высматривала, оценивала, сравнивала. Ей нравилось заходить в дорогие магазины, щупать ткани, узнавать цены и громко возмущаться грабительскими наценками, ловя на себе сочувственные, как ей казалось, взгляды других покупателей.
В тот солнечный вторник, когда воздух уже пах близкой осенью, она проходила мимо престижной частной гимназии «Эрудит». Высокий забор, охрана, ухоженные клумбы. Галина Петровна замедлила шаг, разглядывая родителей, забиравших детей. Иномарки блестели на солнце, словно жуки-бронзовки.
И тут ворота разъехались, выпуская серебристый кроссовер последней модели. За рулем сидела женщина в стильных очках. Она притормозила, пропуская пешеходов. Галина Петровна прищурилась. Черты лица показались знакомыми. Женщина повернула голову, улыбнулась кому-то на пассажирском сиденье, и Галина Петровна замерла.
Это была Маргарита. Бывшая невестка. Та самая «серая мышь», что не умела готовить борщ так, как любил Олег.
Галина Петровна не поверила своим глазам. Она дождалась, пока машина отъедет, и коршуном бросилась к охраннику.
— Милок, а кто это сейчас выехал на серебряной машине? Такая, с каштановыми волосами?
Охранник, скучающий мужчина лет пятидесяти, лениво посмотрел на нее.
— Маргарита Сергеевна? Так это наш завуч. И директор по учебной части. А вам зачем?
— Завуч? — переспросила Галина Петровна, чувствуя, как внутри начинает шевелиться зависть, густая и липкая. — И хорошо платят нынче завучам?
— Обижаете, — хмыкнул охранник. — Гимназия частная, элитная. Маргарита Сергеевна человек уважаемый. Квартиру недавно в новостройке взяла, в «Солнечном квартале».
У Галины Петровны перехватило дыхание. «Солнечный квартал» был местом, о котором они с Олегом могли только мечтать. Закрытая территория, фонтаны во дворе.
Она вернулась домой в состоянии крайнего возбуждения. Мысли метались, как испуганные птицы. Маргарита. Богатая. Успешная. И одна. Ведь охранник ничего не сказал про мужа. А Олег… Олег всё ещё один.
Вечером она выложила сыну свой план. Олег слушал, ковыряя вилкой в котлете, и лицо его постепенно светлело.
— Ты думаешь, она согласится? — с сомнением спросил он. — Мы ведь… не очень хорошо расстались.
— Ой, да что там «не очень», — отмахнулась мать. — Женщины любят ушами. И потом, прошло сколько времени? Она наверняка уже набегалась, поняла, что одной быть — не сахар. А ты — мужчина видный, при должности. Скажем, что осознали ошибки. Что ты скучал. Что я, как мудрая женщина, готова принять её обратно в семью.
— А если у неё кто-то есть?
— Был бы кто-то серьезный, уже бы кольцо носила. Я разглядела — пальцы пустые. Послушай мать, Олег. Такая партия на дороге не валяется. Квартира, машина, зарплата… Это же какой бюджет можно составить! Мы наконец-то дачу достроим. И машину тебе поменяем.
Жадность, смешанная с самоуверенностью, — страшный коктейль. Олег кивнул. План казался безупречным. Ведь Маргарита когда-то смотрела на него с обожанием. Такие чувства не исчезают бесследно, был уверен он.
Часть 3. Незваная гостья и роковые слова
Маргарита сидела в своем кабинете, просматривая учебные планы на следующий семестр. Кабинет был просторным, светлым, с большим столом из темного дуба. На стене висели грамоты и благодарности. Она любила свою работу, любила этот ритм жизни, который сама для себя выстроила после того болезненного разрыва.
Секретарь заглянула в дверь.
— Маргарита Сергеевна, к вам женщина. Говорит, по личному вопросу. Настаивает, что родственница. Фамилия… кажется, Власова.
Маргарита нахмурилась. Власова. Фамилия бывшего мужа. Сердце не ёкнуло, нет. Оно лишь ровно отстучало ритм холодного спокойствия.
— Пусть войдет.
Дверь открылась, и на пороге появилась Галина Петровна. Она была одета в свое «парадное» платье, которое надевала только по большим праздникам, и держала в руках дешевый торт в пластиковой упаковке.
— Здравствуйте, Маргарита, — произнесла она с той особенной интонацией, которую Маргарита помнила слишком хорошо: смесь снисхождения и требовательности.
— Добрый день, Галина Петровна, — Маргарита не встала, лишь указала рукой на стул для посетителей. — Какими судьбами?
Галина Петровна прошла, окинула взглядом кабинет, задержавшись на дорогом ноутбуке и кожаном кресле. Удовлетворенно хмыкнула.
— Да вот, решила проведать. Узнала, что ты теперь человек большой. Рада за тебя, искренне рада.
Маргарита молчала, ожидая продолжения. Она знала эту женщину. Просто так «радоваться» она бы не пришла.
— Мы с Олегом часто тебя вспоминаем, — начала заходить издалека бывшая свекровь, водружая торт на край стола. — Всё-таки не чужие люди. Олег… он ведь страдает. Переживает, что так получилось. Молодые были, горячие.
— Мы развелись пять лет назад, Галина Петровна. О каких переживаниях речь?
— О любви, деточка, о любви! — воскликнула женщина, наклоняясь вперед. — Он ведь так и не женился. Всё сравнивает всех с тобой. Никто ему не мил.
Маргарита незаметно потянулась к телефону, лежащему на столе экраном вниз. Интуиция, отточенная годами управления коллективом, подсказывала: сейчас будет шоу. Она коснулась иконки диктофона.
— И что же вы предлагаете? — голос Маргариты звучал ровно, без эмоций.
Галина Петровна расценила это как знак согласия, как готовность к переговорам. Она расправила плечи, чувствуя, что победа близка.
— Я предлагаю забыть старые обиды, Рита. Я вижу, ты встала на ноги. Молодец. Теперь ты достойна нашей семьи. Олег готов тебя простить. И я готова.
Маргарита чуть склонила голову набок.
— Простить? За что?
— Ну как же... За тот твой характер, за неумение вести хозяйство. Но сейчас-то ты, вижу, исправилась. Деньги есть, статус есть. Значит, поумнела.
Галина Петровна встала, подошла к столу вплотную и, глядя на бывшую невестку сверху вниз, произнесла фразу, ради которой пришла:
— ХВАТИТ играть в гордость. — Брось этого убогого одиночества, или кого ты там завела для вида, и вернись к моему сыну! Ты теперь богатая, я тебя приму! Мы тут подумали с Олегом: продашь эту квартиру, она тебе одной велика, купим дом побольше, чтобы всем места хватило. Мне, вам, будущим внукам. Ты ведь понимаешь, семье нужен общий бюджет, а у Олега талант к управлению финансами.
В кабинете повисла тишина. Слышно было только, как гудит кулер в ноутбуке. Маргарита смотрела на женщину перед собой и видела не бывшую родственницу, а памятник человеческой наглости.
— Вы серьезно сейчас? — тихо спросила она.
— Абсолютно. Олег ждет звонка. Не упрямься. Кому ты еще нужна, кроме нас? А сынок у меня — золото.
Часть 4. Цифровое эхо
Маргарита не стала кричать. Не стала вызывать охрану. Она просто улыбнулась — холодно, одними губами.
— Я вас услышала, Галина Петровна. Заберите торт. У меня аллергия на дешевый крем.
Свекровь опешила. Она открыла рот, чтобы возмутиться, но взгляд Маргариты был таким тяжелым, что слова застряли в горле.
— Ты… ты пожалеешь! — прошипела она, хватая торт. — Гордячка! Мы к ней со всей душой, а она…
Когда дверь за гостьей закрылась, Маргарита остановила запись. Семь минут чистого, концентрированного абсурда.
Она не была мстительной. Обычно. Но фраза «Ты теперь богатая, я тебя приму» и планы на продажу её квартиры задели ту струну, которая отвечала за справедливость. А упоминание Олега, как «золота», требующего финансового управления её средствами, было последней каплей.
Маргарита открыла список контактов. У неё до сих пор сохранились номера родственников бывшего мужа: тетка Наталья, которая любила сплетни больше жизни; двоюродная сестра Олега, завистливая Света; дядя Боря. Был даже общий чат, из которого она забыла удалиться, просто поставив его в архив много лет назад. Чат назывался «Родня».
Она прикрепила аудиофайл. И добавила короткую подпись:
«Дорогие родственники. Сегодня ко мне приходила Галина Петровна. Послушайте, как она и Олег оценивают "входной билет" в вашу семью. Особенно интересен момент про продажу моей квартиры и передачу денег Олегу. Всем хорошего дня».
Нажала «Отправить».
Эффект был подобен разрыву трубы с горячей водой. Сначала тишина, потом — шквал.
Тетка Наталья переслала сообщение всем своим подругам. Света, которая всегда недолюбливала тетку Галину за высокомерие, выложила запись в городской паблик «Подслушано» с комментарием: «Как свекровь невесту по уровню дохода выбирала. Цирк уехал, клоуны остались».
К вечеру город гудел. Городок был небольшим, многие друг друга знали. Запись разлетелась по мессенджерам.
Олег на работе не понимал, почему коллеги косятся на него и хихикают. Даже суровые мужики из цеха распиловки перешептывались, глядя ему в спину.
— Слышь, Петрович, — окликнул его один из грузчиков, ухмыляясь. — А правда, что вход к тебе в постель теперь по справке 2-НДФЛ? У меня жена спрашивает, сколько надо зарабатывать, чтобы ты её "принял"?
Олег побагровел. Он ничего не понимал, пока ему не переслали сообщение. Голос матери. Его имя. Слова про квартиру и деньги.
СТЫД. Жгучий, липкий стыд залил его с ног до головы. Но не раскаяние, а злость на мать за то, что она так глупо подставилась, и на Маргариту за то, что посмела это обнародовать.
Часть 5. Западня для жадности
На следующий день Олег не вышел на работу. Он сидел дома, слушая причитания матери, у которой подскочило давление. Телефон разрывался от звонков. Звонили даже те, с кем он не общался годами, чтобы поиздеваться или выразить притворное сочувствие.
Но Олег решил действовать. Злость требовала выхода. Он был уверен, что может припугнуть Маргариту. Заставить её удалить, опровергнуть, сказать, что это монтаж.
Он подкараулил её возле гимназии. Когда она подошла к машине, Олег преградил ей путь.
— Ты что натворила? — рявкнул он, стараясь выглядеть грозно. — Ты опозорила мою мать! Ты опозорила меня! УДАЛЯЙ всё немедленно и пиши опровержение!
Маргарита спокойно посмотрела на него. Ни страха, ни волнения.
— Олег, отойди от машины.
— Я сказал, ты все исправишь! Иначе… иначе я подам в суд! За клевету! За вмешательство в частную жизнь!
— В суд? — Маргарита усмехнулась. — Подавай. Аудиозапись сделана в моем служебном кабинете, куда твоя мать пришла сама. Это мое рабочее пространство. Угроз там нет, только ваше «коммерческое предложение».
— Ты… ты просто мстишь, потому что я тебя бросил! — выкрикнул он, привлекая внимание прохожих. — Потому что ты никому не нужна!
И тут Маргарита нанесла удар, которого он не ожидал. Она достала из сумочки сложенный лист бумаги и протянула ему.
— Я знала, что ты придешь. Ты предсказуем, Олег. Почитай. Это копия приказа.
Олег машинально взял лист. Буквы прыгали перед глазами. «Приказ о смене поставщика пиломатериалов… расторжение контракта с ООО "ЛесПром"… в связи с утратой доверия к руководству цеха и репутационными рисками…»
— Что это? — прохрипел он.
— ООО «ЛесПром» — это твой завод, верно? А гимназия, где я работаю, и еще три филиала в районе, планировали крупную закупку древесины для постройки новых корпусов и летнего лагеря. Огромный заказ. Твой директор, Павел Николаевич, очень рассчитывал на этот тендер.
Олег похолодел. Павел Николаевич был зверем, когда дело касалось прибыли.
— Я являюсь председателем закупочной комиссии, — продолжала Маргарита ледяным тоном. — Вчера я отправила Павлу Николаевичу эту аудиозапись с пояснением, почему я не могу вести дела с организацией, где на руководящих должностях находятся люди с… скажем так, сомнительными моральными принципами и склонностью к мошенничеству с чужим имуществом. Твоя мама ведь четко сказала: «у Олега талант к управлению финансами», подразумевая отъем моей квартиры. Директор очень не любит, когда его замы планируют махинации.
— Ты лишила завод заказа? — Олег почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Нет. Я просто выбрала другого поставщика. Более надежного. А твоему директору я посоветовала внимательнее присмотреться к тому, кто у него работает. Кстати, он мне ответил. Сказал, что такие сотрудники портят имидж компании.
Телефон в кармане Олега завибрировал. Входящий от «Павел Николаевич БОСС».
Олег посмотрел на экран, потом на Маргариту. Она села в машину, завела двигатель и, не глядя на него, уехала.
Он остался стоять на тротуаре, сжимая бесполезную бумажку. Трубку он так и не снял. Он знал, что ему скажут. Увольнение — это меньшее из зол. В их узкой профессиональной сфере слухи распространяются быстрее лесного пожара. С такой репутацией — человека, который отправляет маму выпрашивать деньги у бывшей жены — его не возьмут даже сторожем на склад.
Олег огляделся. Ему казалось, что весь город смотрит на него и смеется. Злость сменилась животным страхом. Страхом перед будущим, где нет зарплаты, нет статуса, есть только старая квартира, жадная мать и позор, от которого не отмыться.
Через неделю соседи видели, как Олег грузил вещи в старую «Газель». Он уезжал в другой регион, на заработки, куда-то на север, где никто не знал фамилию Власов и историю про «богатую бывшую». Галина Петровна осталась одна, каждый вечер рассказывая соседкам на лавочке, какая змея разрушила жизнь её гениальному сыночку. Но соседки лишь понимающе кивали и, едва она отворачивалась, крутили пальцем у виска.
Маргарита больше о них не вспоминала. У нее была своя жизнь, в которой не было места ни опилкам, ни чужой жадности.
Автор: Елена Стриж ©