Глава 1. Идиллия из стекла
Все началось с запаха кофе. Это был наш утренний ритуал: Артем заваривал его в старой турке, доставшейся от его бабушки, а аромат, густой и бархатный, будил меня нежнее любого будильника. Он подходил к кровати, ставил две чашки на прикроватную тумбочку, целовал меня в лоб и говорил: «Вставай, спящая красавица. Солнце уже щекочет пятки».
Так было семь лет. Семь лет, которые казались мне одним сплошным, счастливым днем. Мы жили в уютной квартире с большими окнами, за которыми шумел листьями старый клен. У нас были свои шутки, свои традиции. По субботам – кино и пицца, по воскресеньям – долгие прогулки в парке. Артем – архитектор, я – флорист. Он строил миры из бетона и стекла, я – из живых цветов. Мы дополняли друг друга, как две половинки пазла.
Я любила его. Любила его спокойные глаза, его твердые, надежные руки, которые так уверенно держали мою жизнь. Любила, как он мог выслушать мои бессвязные рассказы о капризных клиентах, не перебивая. Он был моей крепостью. И мне даже в страшном сне не могло привидеться, что однажды я сама захочу из этой крепости сбежать.
Все изменилось, когда в моем цветочном магазине появился он. Сергей.
Это был обычный рабочий день, пасмурный и дождливый. Я составляла букет для очередного юбиляра, когда звонок над дверью прозвенел особенно резко.
«Закройте, пожалуйста, дверь, сквозняк», – не поднимая головы, бросила я.
Дверь захлопнулась. Я подняла глаза и увидела мужчину. Он был промокшим до нитки, но на его лице сияла улыбка, которая, казалось, разгоняла тучи за окном.
«Простите за вторжение, – сказал он, и его голос был низким и чуть хрипловатым. – Мне нужен букет. Такой, чтобы сказать «прости» без слов».
Обычная просьба. Но в его глазах была такая искренняя паника и надежда, что я невольно улыбнулась.
«Ссора?» – спросила я, подбирая стебли.
«С женой. Я забыл про годовщину. Классический провал», – он смущенно провел рукой по мокрым волосам.
Мы подобрали букет вместе – белые розы, эустома, гипсофила. Он был внимателен, задавал вопросы о значении цветов, шутил. Когда он уходил, в магазине вдруг стало пусто и тихо, будто вместе с ним ушла вся энергия.
«Вы забыли сдачу!» – крикнула я ему вслед, выбегая на улицу.
Он обернулся, и дождь, который лил как из ведра, вдруг перестал существовать. «Оставьте себе. Купите себе кофе за терпение», – улыбнулся он и скрылся за углом.
Вечером я рассказала Артему о забавном клиенте. Он улыбнулся, поцеловал меня в макушку и сказал: «Бедняга. Надеюсь, он вымокнет еще сильнее за свою забывчивость». Мы смеялись. А где-то внутри у меня шевельнулось крошечное, непонятное чувство вины. За что? Я не могла понять.
Глава 2. Трещина
Сергей стал заходить чаще. Сначала под предлогом «подобрать что-то для сестры», потом – «для коллеги». Каждая его покупка была будто предлогом. Мы начали разговаривать. Оказалось, он писатель, работает над новым романом. Он говорил о книгах, о музыке, о путешествиях с таким огнем, которого мне так не хватало.
С Артемом мы говорили о счетах, о ремонте, о работе. Наша жизнь стала уютным, но предсказуемым рутином. А Сергей был как глоток свежего воздуха после долгого заточения.
Однажды он пришел поздно, когда я уже собиралась закрываться.
«Можно?» – спросил он, и в его глазах было что-то потерянное.
«Конечно. Еще одна „простительная“ композиция?» – пошутила я.
«Нет. Просто поговорить».
Мы сидели в задней комнате за чашкой чая, и он рассказывал мне о своем творческом кризисе, о том, как одиноко ему бывает в четырех стенах кабинета. Я слушала и думала: «Боже, как же я его понимаю». А потом он взглянул на меня и тихо сказал: «Вы знаете, с вами так легко. Как будто мы знаем друг друга сто лет».
Мое сердце сделало кувырок. Я потупила взгляд, чувствуя, как горят щеки.
«Мне пора», – прошептала я.
«Да. Конечно. Простите».
Он ушел, а я осталась сидеть, прислушиваясь к бешеному стуку собственного сердца. Я не спала всю ночь. Рядом мирно посапывал Артем, а я смотрела в потолок и чувствовала себя самой ужасной обманщицей на свете. Я ничего не сделала. Но в мыслях я уже переступила грань.
На следующий день я получила от него сообщение: «Боюсь, я был неловок вчера. Надеюсь, не испортил все». Я долго смотрела на экран телефона, пальцы замерли над клавиатурой. Предательство начинается не с поцелуя, а с первой тайны.
«Все в порядке», – ответила я. И не сказала Артему об этом сообщении.
Мы стали переписываться. Сначала невинно, потом все более лично. Он делился со мной отрывками из своей книги, я рассказывала ему о своих несбывшихся мечтах – я всегда хотела писать, может, даже книги, а не просто составлять букеты. Артем считал это «милым хобби».
Через месяц Сергей предложил встретиться. «Не в магазине. Просто выпить кофе».
Я согласилась. Это был мой сознательный выбор. Мой первый шаг в пропасть.
Мы встретились в маленьком кафе в старом городе. Говорили обо всем и ни о чем. И когда он проводил меня до угла моей улицы, его рука случайно коснулась моей. Искра пробежала по коже, жгучая и запретная.
«Я не могу перестать думать о тебе», – сказал он.
«У меня есть муж», – ответила я, но в моих устах это прозвучало слабо и неубедительно.
«Я знаю. И у меня есть жена. Но это не меняет того, что я чувствую».
Я убежала. Дома Артем обнял меня, спросил, как день. Я зарылась лицом в его плечо, пахнущее привычным одеколоном, и расплакалась.
«Что случилось, малыш?» – испугался он.
«Просто устала. И один неадекватный клиент был», – солгала я, и каждое слово обжигало мне губы.
Трещина в нашей стеклянной идиллии стала шириной в целую жизнь.
Глава 3. Падение и тень
Я пыталась бороться. Убрала номер Сергея, перестала выходить на связь. Неделя прошла в мучительной, выматывающей борьбе с собой. Я стала особенно нежной с Артемом, как будто пытаясь залатать свою вину до того, как он ее заметит. Он был счастлив, но в его глазах читалось недоумение.
А потом Сергей пришел в магазин. Бледный, с огромным букетом ирисов.
«Я не могу без тебя», – сказал он просто. И все мои обещания самой себе рассыпались в прах.
Мы поехали в его студию, старую квартиру в центре, заваленную книгами и рукописями. И все случилось. Было страстно, безумно, и в то же время я чувствовала себя так, будто наблюдаю за собой со стороны. Вот я, Елена, жена Артема, целую другого мужчину. Вот я снимаю кольцо, которое мне надели семь лет назад под торжественные клятвы.
Когда я вернулась домой, было уже поздно. Артем спал. Я зашла в ванную, включила воду и смотрела на себя в зеркало. Лицо предательницы. Чужая женщина с пустыми глазами.
Так началась наша двойная жизнь. Я металась между двумя мирами. Миром Артема – надежным, теплым, но ставшим таким тесным. И миром Сергея – страстным, непредсказуемым, полным адреналина и чувства вины. Я лгала, изворачивалась, придумывала командировки, задержки на работе.
Артем начал меняться. Он стал задумчивым, молчаливым. Иногда я ловила на себе его долгий, изучающий взгляд.
«Лена, у нас все в порядке?» – спросил он как-то вечером.
«Конечно, солнышко. Почему ты спрашиваешь?» – у меня перехватило дыхание.
«Не знаю. Ты какая-то далекая в последнее время».
Я испугалась. Испугалась не скандала, не его гнева, а этой тихой, пронзительной грусти в его глазах. Я решила порвать с Сергеем. Это было единственным правильным решением.
Мы встретились в парке. Я сказала ему, что не могу больше. Что я разрушаю жизнь хорошему человеку.
«А наша жизнь? А наши чувства?» – спросил он, и в его голосе прозвучала непривычная для него суровость.
«Наших жизней не существует, Сережа! Это иллюзия, построенная на лжи!»
Он схватил меня за руку. «Подожди. Просто послушай меня. Я скоро уезжаю. Мне предложили контракт в Берлине. Большой проект. Поехали со мной».
У меня подкосились ноги. «Ты с ума сошел? У меня муж, работа, жизнь здесь!»
«Какую жизнь ты здесь оставишь? Жизнь, в которой ты задыхаешься? Лена, я люблю тебя. Начнем все с чистого листа».
Я ушла от него, не дав ответа. Вся в слезах, я бродила по улицам, не в силах принять решение. Вернувшись домой, я обнаружила, что Артема нет. На столе лежала записка: «Уехал к маме. Ей стало плохо. Не жди к ужину. Люблю тебя».
И в этот момент я поняла, что выбора у меня нет. Я не могу бросить его, особенно сейчас. Я написала Сергею: «Нет. Я остаюсь».
Он не ответил. Ни тогда, ни на следующий день. Я думала, это конец. И чувствовала странное облегчение, смешанное с леденящей душу тоской.
Через три дня вернулся Артем. Он выглядел уставшим, но спокойным. Его мать была в порядке, просто давление.
«Соскучился», – сказал он, обнимая меня. И в его объятиях я почувствовала что-то новое, какую-то стальную решимость, которой раньше в нем не было.
А через неделю пришло письмо. На мою рабочую почту. Без подписи. Там была одна-единственная фотография. Я и Сергей, мы целуемся в окне его студии. Снимок был сделан откуда-то с улицы, через окно.
Мир рухнул. Кто? Зачем? Я тут же попыталась позвонить Сергею – его номер не существовал. Он исчез.
Вечером, с трясущимися руками, я показала письмо Артему. Я готовилась к крику, к слезам, к ненависти. Но он посмотрел на меня с невозмутимым, почти ледяным спокойствием.
«Я знаю», – сказал он.
Глава 4. Смотритель тюрьмы
Тишина в комнате была оглушительной. Я смотрела на мужа, не в силах вымолвить ни слова. Мозг отказывался верить.
«Ты... что?» – прошептала я.
«Я сказал, я знаю. Знаю все. С самого начала. С того дня, когда этот писака впервые зашел в твой магазин».
Я отшатнулась от него, как от змеи. «Как?.. Зачем ты молчал?»
Он медленно подошел к столу, взял свою чашку с недопитым кофе и сделал глоток. Его движения были выверенными, почти театральными.
«Потому что это было необходимо», – ответил он. Его голос был ровным, без единой эмоции. – «Мне нужен был повод. А ты, моя дорогая, невольно его предоставила».
«Повод для чего?» – во мне все замерло от ужаса.
«Для развода. Без скандала, без дележа имущества. С чистой совестью и всеми козырями на моей стороне».
Я опустилась на стул, чувствуя, как пол уходит из-под ног. «Я не понимаю...»
«Все просто, Лена. Наш брак себя исчерпал. Ты была красивым аксессуаром, но ты стала скучать. А я тем временем строил свою карьеру, свои связи. Один очень важный для меня проект... он требует определенного статуса. Свободного, без обязательств. Но просто так отпустить тебя я не мог. Ты получила бы половину всего, что я заработал. А я не привык делиться».
Он говорил так, будто обсуждал смету на строительство.
«Так это... все было подстроено?» – я с трудом выдавила из себя слова.
«Сергей? Нет, он был настоящим. Просто жадным. Я предложил ему сделку. Он заводит с тобой роман, я собираю доказательства твоей измены, а он получает крупную сумму и контракт за границей. Он оказался весьма сговорчивым. Видимо, его брак тоже был не без трещин».
Я вспомнила глаза Сергея, его слова о любви, его страсть. Все это была игра? Великий писатель, который так убедительно лгал и на бумаге, и в жизни?
«Фотографию тоже я заказал», – продолжил Артем. – «Надо же было зафиксировать факт. Для суда».
Во мне что-то оборвалось. Вся моя вина, все муки совести, вся боль – все это оказалось частью какого-то чудовищного, расчетливого плана. Я была не предательницей. Я была пешкой.
«Ты... монстр», – выдохнула я.
Он усмехнулся. Впервые за весь вечер в его глазах мелькнула искра настоящей эмоции – презрения.
«Нет, Лена. Я просто практичный человек. Ты предала меня по глупости и слабости. Я же просто использовал твою слабость, чтобы обеспечить себе будущее. Кто из нас большего достоин презрения?»
Он подошел к окну, к нашему любимому клену.
«Ты можешь собрать вещи. Тебе есть где остановиться? Или я могу забронировать тебе номер в отеле на пару ночей. Из последних чувств».
Я смотрела на его спину, на этого незнакомого человека, который семь лет делил со мной кров и кровать. Не было ни злости, ни ненависти. Только всепоглощающее, леденящее чувство пустоты. Он не ревновал. Не страдал. Он наблюдал. Он был смотрителем в тюрьме, которую сам же и построил, и просто ждал, когда я сама совершу побег, чтобы захлопнуть за мной дверь навсегда.
Я встала и пошла в спальню собирать чемодан. Руки действовали сами по себе, механически. Я взяла только самое необходимое. Наше общее свадебное фото все еще стояло на тумбочке. Я посмотрела на него – на свою счастливую, ничего не подозревающую улыбку, на его спокойное лицо. Смотритель.
Когда я выходила из квартиры с чемоданом, он все еще стоял у окна.
«Прощай, Лена», – сказал он, не оборачиваясь.
Я не ответила. Я просто вышла и закрыла за собой дверь. Дверь из моей старой жизни, которая оказалась не идиллией, а искусно сделанной декорацией. И мое предательство, которое мучило меня все эти месяцы, оказалось всего лишь частью сценария, написанного человеком, которого я считала своей крепостью. Крепость оказалась ловушкой. А я в ней – всего лишь глупой мышкой, попавшейся в капкан, расставленный самим хозяином замка.