Такой уж я человек, как возьмусь за творчество писателя (так было и с Георгием Мартыновым, и с Александром Ломмом, и с Вячеславом Пальманом, и с Юрием Сотником, и с Юрием Томиным, и с Севером Гансовским да и с другими), так не могу ограничиться единственным материалом, одно цепляется за другое, пишу серию статей, рискуя потерять благорасположение некоторых читателей, желающих краткости, простоты и разнообразия фамилий. Вот и с казанским автором Владимиром Корчагиным быстро расстаться не получается. В предыдущих материалах я рассказал о его книгах "Конец легенды" и "Узники страха", не могу оставить в стороне и роман Корчагина "Астийский эдельвейс".
Этот роман был закончен автором в 1972 году. В предисловии к изданию 1994 года писатель Ахат Мушинский, лично знавший Владимира Корчагина, сообщает: "К сожалению, судьба «Астийского эдельвейса» сложилась непросто. В силу не совсем ординарной трактовки некоторых научных и социально-философских проблем лишь после десяти лет «хождения по мукам» «Молодая гвардия» опубликовала сильно сокращённый вариант романа".
Как я понимаю, речь идёт о безжалостно урезанной версии "Астийского эдельвейса", вышедшей в 1982 году в серии "Библиотека советской фантастики". Роман Корчагина тогда был более чем в два раза сокращён, а некоторые герои произведения вообще исчезли из текста вместе с их жизненными обстоятельствами и сюжетными линиями. Другой человек, знавший писателя, вспоминает, как Корчагин говорил, что написать хорошую, но максимально облегчённую повесть "Конец легенды" его сподвигла досада на "Молодую Гвардию" за произвол над "Астийским эдельвейсом".
Без лакун, в своём первозданном виде, "Астийский эдельвейс" вышел лишь в 1994 году, в Казани, спустя два с лишним десятка лет после того как был написан, тиражом всего пять тысяч экземпляров. В моей библиотеке есть полный вариант романа, с сокращённой версией 1982 года я его постранично не сравнивал. Пишу этот материал, основываясь на изначальном авторском тексте, изданном в 1994 году Татарским книжным издательством.
Прочитавшие книгу отзываются о ней по-разному. Не поддерживаю тех, кто относится к "Астийскому эдельвейсу" негативно, я оцениваю эту книгу, скорее, положительно. И не только потому, что первый поощрительный отзыв на рукопись этого фантастического романа Владимира Корчагина дал отечественный классик жанра Иван Антонович Ефремов.
Кстати, именно беседы Корчагина с Иваном Ефремовым помогли фантасту из Казани определиться в своём романе с подходом к ряду важнейших загадок и тайн мироздания, в том числе - к осмыслению вопроса об истоках человеческого разума, а также к рассмотрению гипотезы, прямо связывающей зарождение земной цивилизации с посещением нашей планеты представителями других миров. Мне импонирует, что писатель Корчагин в "Астийском эдельвейсе" остаётся верен своему кредо просветителя. В непрерывной череде жизненных перипетий его персонажи всегда находят время для того, чтобы углубиться в самые разнообразные научные и философские темы: от разговоров о филогении (проще говоря, родословной) человека и эпохах земной геологической истории до обсуждения слабого взаимодействия элементарных частиц и размышлений о случайности, как форме проявления исторической необходимости.
Автор отслеживает жизнь своего главного героя Максима Колесникова, начиная со школьных лет, со времени переезда его родителей на кордон Вормалей - крохотный лесной поселок, прилепившийся к подножию сопки над рекой Студёной. Студёная впадает в небольшое озеро. Основные события романа берут начало как раз на озере, куда ранним утром пришёл Максимка, собираясь прыгнуть с высоченного обрыва. С момента своего появления в Вормалее, он всё никак не мог на это решиться, давая местным ребятам повод для ехидных подковырок. "Надо прыгнуть! Именно сейчас, пока здесь никого нет. И доказать этим задавалам, что и он, Максимка, чего-то стоит". Стоя на круче, мальчик неожиданно увидел, что внизу, в воде, барахтается рыжая девчонка. Вот она вскрикнула и камнем пошла ко дну. Не раздумывая, Максимка бросился с обрыва, схватил незнакомку за длинные золотистые волосы, вытащил на берег и стал приводить в чувство. Когда девчонка, наконец, открыла глаза, он начал ей выговаривать, зачем так далеко заплыла, "но вдруг почувствовал, что руки у него как-то бессильно повисли вдоль туловища, ноги сделались ватными, а перед глазами все закачалось, поплыло…".
Максимку одолел внезапный сон, и лишь ближе к полудню он проснулся от яркого солнца, бившего в глаза. Рыжей девочки нигде не было, лишь в его пальцах запуталось несколько тонких красноватых волосинок с тонким, горьковатым, нездешним, тревожащим его сердце ароматом... "Вот так история! Куда же подевалась девчонка? И откуда взялась здесь? В Вормалее таких нет. В Отрадном тоже. Да и девчонка какая-то странная… Он постарался вспомнить, что же в ней было особенно странного. И не смог. Вот разве волосы, с таким запахом… Да глаза — большущие, длинные и какие-то очень уж зелёные. Не такие зелёные, какие называют еще «кошачьими», а совсем зелёные, как листья на деревьях. И ещё взгляд. Не то чтобы он был слишком испуганным, а, скорее, каким-то удивлённым, недоумевающим…".
Далее в жизни Максима Колесникова случается ещё немало странного и загадочного, в том числе - череда чудесных спасений в экстремальных ситуациях, грозящих ему неминуемой смертью. Максим взрослеет, заканчивает школу, поступает в институт, хоронит сначала отца, потом мать, женится на подруге детства. Эти события, которые, казалось бы, должны занимать важное место в жизни человека, проходят перед читателями третьим планом. Основное, что тревожит героя - смутный образ золотоволосой незнакомки, которой он дал имя древнеегипетской царицы Нефертити. Зеленоглазая девушка ещё несколько раз появится рядом с ним в критических ситуациях, иногда - смутным видением, иногда - даёт о себе знать лишь горьковатым цветочным ароматом и сиянием голубой звезды. Максим пытается объяснить всё это галлюцинациями, но ведь галлюцинации бывают зрительные или слуховые, о галлюцинациях обоняния врачи не знают: видения и сновидения не включают в себя ощущений запаха.
Перед поступлением в институт Максим всё же наяву встретился с таинственной незнакомкой, тоже повзрослевшей. "Он скорее почувствовал, чем понял, что это она. И даже не удивился этому. Не удивился и тому, что перед ним уже не девочка, а взрослая красивая девушка — статная, высокая, с мягкими уверенными движениями. Белое платье выше колен с глубоким вырезом на груди подчеркивало красоту ее фигуры. А густой ворох медно-красных волос, стянутый на лбу зеленой, под цвет глаз, лентой, будто струился по плечам и спине, подобно снопу жаркого пламени". Разговор незнакомки с Максимом не получился: девушка пыталась оградить его от неправильных действий в самом ближайшем будущем, но юноша просто не смог её понять.
После ухода Нефертити остался цветок. "Максим поднес цветок к носу, и повторилось чудо — цвет лепестков на глазах у него из зеленого стал желтым, потом оранжевым, наконец красным. Все это было совершенно нереальным, как продолжение сна. И в то же время Максим ее мог отделаться от мысли, что где-то видел такой эдельвейс. Но где, где? И вдруг вспомнил: алмазная гемма! Да, именно там, на грани сгоревшего бриллианта видел он точно такой цветок. Но что же получается? Цветок из астийского времени? Астийский эдельвейс? И сама девушка — тоже из астийской эпохи? Астийская Нефертити? Тут уж действительно можно сойти с ума. Максим забыл и о времени, и об отъезде, и обо всем на свете...".
Тут надо пояснить, что астийской эпохой называют пограничное время между третичным и четвертичным периодом геологической истории Земли. "Геологи до сих пор не договорились, куда его лучше отнести. А это время было интересное. Именно тогда обрушилось на Землю первое великое оледенение. И было это около двух миллионов лет назад…". Герои на протяжении двух первых частей романа именно из астийского слоя речного обрыва извлекают ряд загадочных находок: деталь в форме креста с замысловатым орнаментом, небольшую шестеренку из красноватого металла, бриллиантовую гемму с изображением цветка... Откуда эти вещи в эпохе, когда на Земле и человека-то ещё не было? Уже закончивший институт Максим и его друг, коллега и руководитель Антон пребывают в недоумении и растерянности из-за того, что все обнаруженные ими в Вормалее артефакты непременно и таинственно исчезают. Друзья никак не могут провести полноценное научное изучение найденных странных предметов.
Роман В. Корчагина - безусловно, научная фантастика , тем не менее, он несёт в себе все признаки "ромфанта" - романтической фантастики, которая нынче так популярна. Пишут ромфант обычно женщины (и для женщин), поэтому всяческими победами в их произведениях упиваются исключительно героини. Автор "Астийского эдельвейса" - мужчина, поэтому все романтические виктории достаются Максиму Колесникову. Женщин (земных и неземных) влечёт к нему неудержимо. Но, поскольку роман написан в начале семидесятых, герой почти всегда ограничивается очень нерешительным и очень невинным общением с прекрасными феминами, которые вокруг него так и вьются, а он лишнего шага им навстречу не делает. На фоне лавины безудержно "смелых" любовных текстов, обрушившихся на отечественного читателя в последние десятилетия, скромное поведение героя даже внушает симпатию. Но детей от Максима его дамы всё же иногда рожают...
Женщины часто помогают Максиму. Эта "целомудренная женская вакханалия" вокруг героя получит частичное объяснение в третьей, самой фантастической, части романа: оказывается, жизнь Колесникова в какой-то степени была запрограммирована, его контролировали и вели... Кто и почему, рассказывать не стану. Отмечу, что своей масштабностью, картинностью и театральностью третья часть книги напоминает космическую оперу. А в космической опере не принято особенно утруждаться серьёзным научным обоснованием происходящего, чем автор вполне сознательно, на мой взгляд, и пользуется, чертовски раздражая придирчивых читателей и технарей-заклёпочников. Здесь, в третьей, космической части будут даны ответы и на другие загадки из содержания двух первых, более "земных" частей романа. Кстати, о содержании книги "Астийский эдельвейс" я рассказываю сейчас весьма и весьма поверхностно, о многом умалчивая, многое оставляя за кадром. Что касается женщин (в романе есть Марина, Таня, Лара, Риека, Этана и Миона), то одно из этих имён я не могу пропустить без отдельной ремарки. Миона... Открою секрет: Миона - любовь всей жизни Максима Колесникова. Это во-первых. А во-вторых, так получилось, что примерно год назад я писал здесь, на Дзене, о фантастическом романе болгарского писателя Петра Стыпова, который назывался "Гости с Миона" (см. мой материал : "Гости с Миона" - с глазами цвета апельсина, добрые и доверчивые"). Вот такое случилось забавно-фантастическое совпадение: Мион у болгарского фантаста Стыпова и Миона у русского фантаста Корчагина.
Книга "Астийский эдельвейс" местами наивна, местами пафосна, но написана она от чистого сердца, как и другие произведения Владимира Корчагина, которые мне удалось прочесть на данный момент. Странна злая неприязнь некоторых отзывов на роман. Если б его довольно объёмистый полный вариант вышел в одном из центральных издательств Советского Союза в первой половине семидесятых, то есть, в то время, когда рукопись была автором закончена, "Астийский эдельвейс" однозначно стал бы бестселлером. Конечно у романа есть недостатки. Например, уже упомянутая мною наивная непосредственность, которую, вообще-то, при желании, можно считать достоинством. В романе, как я уже сказал выше, много научно-философских дискуссий и споров, но они вполне органично вставлены в его сюжетную канву и отторжения не вызывают. Некоторые из этих рассуждений заставляют улыбнуться, а значит, я тем более не могу считать их отягощающими восприятие книги. Например, предположение о том, что люди - это потомки инопланетян, то есть, что земляне - дети палеоконтакта. Отсюда вывод - человека тянет в космос (по крайней мере, тянуло в то время, когда Корчагин писал свой роман) из-за того, что у людей в подкорке мозга закреплена тоска по родине "далекой, затерянной в глубинах космоса, но бесконечно прекрасной, достигшей подлинного совершенства во всех областях человеческой деятельности и человеческих отношений". Или пассаж об особенностях мышления преступников, которые, оказывается, не живут будущим, точнее, вообще о нём не задумываются, потому и лиходействуют. Иногда автор слишком уж безжалостен: персонаж для развития сюжета больше не нужен - и он умирает: родители Максима, его сын Славик, геолог Крайнов, Антон Платов, Лара Эри, Татьяна Тропинина (с Тропининой, правда, полной ясности нет). Не все действия и поступки главного героя выглядят логичными и оправданными, но вот такой уж характер придумал протагонисту писатель Владимир Корчагин. Максим Колесников смел, честен и прямодушен, он любит свою Родину, и раньше думает о ней, а уж потом - о себе.
Ещё раз дам слово А. Мушинскому, который пишет: "«Астийский эдельвейс»—это попытка исследовать художественными средствами пути развития цивилизаций, сходных в своем начальном этапе с цивилизацией Земли. Причем исследовать не методом абстрактных рассуждений, а методом проникновения во внутренний духовный мир вполне конкретного человека. Ибо человек и только человек (или иное разумное существо), по мнению автора, всегда остается единственной и высшей ценностью в любое время, в любых мирах Вселенной". А я добавлю, что Владимир Корчагин весьма убедительно проводит в своей книге мысль о том, что не только высокоразвитые инопланетные цивилизации полезны людям Земли своими знаниями и технологиями, но и земляне, эмоциональные, не достигшие ещё полной безупречности, могут оказаться спасением для внеземных культур, застывших, закостеневших в своём совершенстве.
В статье о повести "Конец легенды" (см. мой материал "Остров-призрак" и его робинзоны") я уже отмечал, что Владимир Корчагин часто списывал образы своих персонажей с реальных людей. Например, Люся в романе "Путь к перевалу", а также Норма в повести "Конец легенды"- это некогда тайно обожаемая им студентка. А вот как родился образ инопланетянки из "Астийского эдельвейса". На одной из встреч с читателями Корчагин рассказал, что однажды сидел в читальном зале Ленинградского университета. Рядом с ним оказалась просто фантастическая девушка с глазами изумрудного цвета — такого, как листва молодых деревьев… Сначала писателю казалось, что перед ним совершенно неопытная девчушка, но неожиданно он поймал её холодный взгляд зрелой женщины… И у Корчагина родились строки: "И в улыбке её, безукоризненно вежливой, даже благожелательной, даже обворожительной, был холод космических глубин, загадочных и беспощадных". Кстати, инопланетянка Этана (это о ней речь в цитате) не такая уж и беспощадная...
С грустью и недоумением в очередной раз отмечаю, что "Энциклопедия фантастики. Кто есть кто" (1995) обижает хорошего автора и светлого человека. В справке о писателе и геологе Владимире Владимировиче Корчагине сказано, что он "является автором НФ романов - "Астийский эдельвейс" (1982), "Конец легенды" (1984), "Именем человечества" (1989); произв. К. тесно связаны с его профессией и производят впечатление написанных в нач. 1950-х гг.". Но разве так уж всё плохо в книгах Владимира Корчагина? Со смелостью фантазии, разнообразными приключениями, полётом воображения, популяризацией наук, разнообразием тем и актуальностью затронутых в произведениях проблем у него всё в порядке. Замечу, что в начале пятидесятых, о которых укоризненно напоминает "ЭФ", трудно было рассчитывать на публикацию литературного произведения, если в нём с должным пиететом не было упомянуто имя Сталина и руководящая роль КПСС. Ни в одной из книг Корчагина я ничего подобного не встретил. А в "Астийском эдельвейсе" 1994 года даже есть нехороший секретарь парткома - очковтиратель доцент Аскосинский. Но иллюзий я, конечно, не строю, вряд ли эта фигура присутствовала в рукописи романа в начале семидесятых. А вот в рукописи, с которой печатали издание 1994 года такой персонаж уже вполне мог появиться. И появился...
Несмотря на значительные сокращения, урезанная версия "Астийского эдельвейса", вышедшая в 1982 году, вызвала у читателей живейший интерес, они забросали автора письменными просьбами рассказать о дальнейшей судьбе героев книги. Владимир Корчагин отнёсся к этим просьбам с пониманием и написал продолжение - научно-фантастический роман "Именем человечества" (1989). Максим Колесников в "Астийском эдельвейсе" длительное время провёл на исполинском звездолёте Ао Тэо Ларра суперцивилизации Агно (проблем массы для инопланетян, управляющих гравитацией не существует: их корабль - это небольшая планета с биоценозом) и, сутками сидя в корабельном информатории, овладел множеством научных знаний высокоразвитых пришельцев. Теперь, вернувшись на Землю, наш герой будет спасать человечество от ядерного апокалипсиса.
Дорогие читатели, поддержите автора этого канала маленьким, но искренним донатом!
Читайте о жизни и творчестве писателя Владимира Корчагина на моём Дзен-канале в материалах:
"Остров-призрак" и его робинзоны. "Конец легенды" Владимира Корчагина
Инопланетяне зарылись под землю на Тянь-Шане и деградируют: "Узники страха" Владимира Корчагина
О жизни и творчестве фантастов в моём Дзене:
Мартынов Георгий. Советский фантаст
Ломм Александр. Жизнь и творчество
Гансовский Север. Творчество писателя
Пальман Вячеслав. Творчество писателя
Томин Юрий, автор повести "Шёл по городу волшебник"
Лагин Лазарь. Творчество автора сказки "Старик Хоттабыч"
Борис Стругацкий, Аркадий Стругацкий
