Глава 1
Все началось с пыли. С мелкой, назойливой пыли, что оседала на мебель, пробиралась в легкие и въедалась в самую суть наших с Алексеем отношений. Мы переехали в новую квартиру, свою, долгожданную, и вместо счастья получили бесконечный ремонт, вечно пропадающего в работе мужа и эту вечную пыль.
Я вытирала подоконник в гостиной, с тоской глядя на улицу, где вовсю цвела сирень. Май был на удивление теплым, но до меня его дыхание не доходило, застревая в стенах, пахнущих краской и гипсокартоном.
Ключ щелкнул в замке. Я не обернулась. Знакомые шаги, тяжелые, усталые.
— Привет, — голос Алексея был плоским, как доска.
— Привет, — ответила я, не отрываясь от своего занятия. — Ужин на плите. Разогреешь.
Он прошел на кухню. Я слышала, как он ставит чайник, как звякает ложка. Звуки нашего быта, когда-то такие милые, теперь раздражали, как скрип несмазанной двери. Мы стали двумя кораблями, застрявшими в одном порту, но больше не желавшими знать друг о друге.
Так было уже месяца три. С тех пор, как его повысили, а мой маленький цветочный магазин едва сводил концы с концами, поглотив все наши сбережения на этот злополучный ремонт.
Он вышел из кухни с кружкой в руке. Смотрел на меня. Я чувствовала его взгляд на спине, но делала вид, что занята.
— Аня, нам нужно поговорить, — сказал он наконец. В его голосе прозвучала какая-то нотка, заставившая меня обернуться.
Он стоял посреди комнаты, залитой вечерним солнцем, и выглядел потерянным. Его костюм, всегда такой безупречный, был помят, а в глазах — тень, которую я раньше не замечала.
— Опять про деньги? — вздохнула я, откладывая тряпку. — Леша, я знаю. Но в следующем месяце должен быть наплыв к выпускным, я...
— Нет, не про деньги, — он перебил меня. Помолчал, глядя в свою кружку. — Я ухожу.
В комнате повисла тишина. Где-то за окном засмеялся ребенок. Зазвенел трамвай.
— Куда? В командировку? Надолго?
— Нет, Аня. Я ухожу от тебя.
Слова прозвучали так тихо, что я сначала подумала, что ослышалась. Но он смотрел на меня, и в его глазах не было ни капли сомнения. Только усталость и какая-то ледяная решимость.
— Ты... что? — мой голос сорвался. Сердце заколотилось где-то в горле. — Почему? Что случилось?
— Все случилось, — он поставил кружку на стол, с таким видом, будто это был самый тяжелый предмет в мире. — Мы погрязли в этом. В ремонте, в долгах, в твоем бесконечном «надо» и «подожди». Я задыхаюсь здесь, Аня. Я не могу больше.
Это было так нелепо, так глупо. Из-за ремонта? Из-за долгов? Мы же всегда справлялись.
— Ты встретил другую? — выдохнула я, и сама ужаснулась этой избитой фразе, вырвавшейся помимо воли.
Он горько усмехнулся.
— Нет. Никого нет. Есть только я, и я больше не хочу этой жизни. С тобой.
Последние два слова прозвучали как пощечина. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Все, что я знала, во что верила — наш брак, нашу любовь, наши общие планы — он одним предложением превратил в пыль. В ту самую, что я только что вытирала с подоконника.
— Когда? — прошептала я, чувствуя, как предательски дрожат губы.
— Я уже собрал вещи. Остановлюсь в отеле, пока не найду что-то. Прости.
Он повернулся и пошел в прихожую. Я стояла, не в силах пошевелиться, и слушала, как он надевает пальто, как открывает дверь.
— Леша! — крикнула я, и голос мой прозвучал чужим, полным отчаяния.
Он обернулся. В последний раз.
— Я тебя люблю, — выпалила я, сама не веря в то, что говорю.
— Я тоже, — ответил он. — Но этого недостаточно.
Дверь закрылась. Не громко, не хлопнув, а тихо, с окончательным, щелкающим звуком. И в этой тишине, в этой пустоте, я осталась одна. С пылью, с недостроенной жизнью и с разбитым сердцем.
Глава 2
Первые дни прошли как в тумане. Я не плакала. Шок был слишком сильным. Я ходила по квартире, прикасалась к его вещам, которые он не забрал, вдыхала запах его одеколона в шкафу. Он исчез так внезапно, что казалось, это сон. Дурной, кошмарный сон.
Он не звонил. Ни разу. Я набрала его номер раз двадцать, но сбрасывала, не дожидаясь гудков. Что я могла ему сказать? Умоляла вернуться? Унижалась? Нет. Гордости во мне осталось немного, но она была.
Через неделю пришло смс. Короткое, безликое: «Заберу остальные вещи в субботу, в 12. Если ты будешь дома».
Я не ответила. Но в субботу в 12 я была дома. Я надела свое лучшее платье, накрасилась, пытаясь скрыть следы бессонных ночей. Я должна была выглядеть так, будто его уход меня не сломал. Будто я прекрасно справляюсь.
Он пришел точно в полдень. Вошел, не глядя на меня.
— Привет, — бросил он через плечо, направляясь в спальню.
— Привет, — ответила я, и голос не подвел.
Я слышала, как он собирает вещи. Открывал и закрывал шкаф. Через несколько минут он вышел с большой спортивной сумкой.
— Все? — спросила я, стараясь, чтобы в голосе звучала лишь легкая вежливая заинтересованность.
— Кажется, да.
Он стоял у двери, и вдруг его взгляд упал на меня. По-настояшему упал, как будто он впервые меня увидел.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то похожее на удивление.
— Спасибо, — кивнула я. — Я тоже так думаю.
Он помолчал, перекладывая сумку из руки в руку.
— Как ты?
— Прекрасно, — соврала я. — Магазин выходит в плюс. Ремонт почти закончен. Жизнь налаживается.
Он кивнул, но я видела, что мой ответ его как будто разочаровал. Чего он ждал? Чтобы я рыдала у его ног?
— Аня, я... — он запнулся. — Я хочу, чтобы ты знала. Это не твоя вина. Ты замечательная женщина. Просто... что-то сломалось.
— В нас? — уточнила я.
— Во мне, — поправил он тихо. — Что-то сломалось во мне. Я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть. Надёжным добытчиком. Опорой. Я устал.
Я смотрела на него и вдруг поняла, что не вижу в его глазах того Алексея, за которого вышла замуж. Того, чьи глаза смеялись, кто мог ночами говорить о книгах, кто носил меня на руках, когда я простывала. Передо мной был уставший, напуганный мужчина, бегущий от ответственности.
И в этот момент мне стало его не жалко, а... противно.
— Я никогда не просила тебя быть добытчиком, Леша. Я просила быть партнером. Мужем.
— Я не справился, — он опустил голову. — Прости.
— Хорошо, — сказала я. — Я прощаю. Теперь уходи.
Он посмотрел на меня с каким-то новым, странным интересом, затем кивнул и вышел.
Дверь закрылась. И на этот раз я не расплакалась. Я подошла к окну и смотрела, как он, сгорбившись под тяжестью сумки и, наверное, своих мыслей, садится в такси.
Что-то щелкнуло. Острая, режущая боль отступила, сменившись холодным, ясным осознанием: он не стоил моих слёз. Его предательство было не про нас, а про его слабость. И эта мысль давала мне странную, почти жестокую силу.
Я повернулась к пустой квартире. К моей квартире. И впервые за долгое время улыбнулась.
Глава 3
Прошел месяц. Я с головой ушла в работу. Магазин и правда пошел в гору. Летние свадьбы, выпускные, корпоративы — заказы сыпались один за другим. Я наняла помощницу, юную девушку-студентку с горящими глазами, и ее энергия заражала меня.
Ремонт был закончен. Я сама повесила последнюю полку, сама расставила мебель так, как хотела именно я. Без его вечных «но это же непрактично» или «мне не нравится этот цвет». Квартира стала моим убежищем, моим царством. По ночам я сидела на балконе с бокалом вина и слушала город, и чувствовала себя не одинокой, а свободной.
Однажды вечером, когда я закрывала магазин, раздался звонок на мобильный. Незнакомый номер. Я ответила.
— Анна? — голос был женским, нервным и чуть знакомым.
— Да, я слушаю.
— Это Ирина. Помнишь? Мы пересекались на корпоративе у Алексея.
Я вспомнила. Ирина, жена коллеги Алексея, Сергея. Милая, немного забитая женщина, всегда в тени своего напористого мужа.
— Ира, привет! Конечно, помню. Что случилось?
— Мне нужно с тобой поговорить. Лично. Это очень важно. Можно я подъеду?
Голос ее дрожал. Я нахмурилась. Что ей могло от меня понадобиться?
— Хорошо, — согласилась я. — Я в магазине. Подъезжай.
Она приехала через двадцать минут. Выглядела ужасно: глаза заплаканы, руки дрожали. Я заварила чай, усадила ее в крохотном подсобке.
— Аня, я не знаю, с чего начать, — она смотрела в свою кружку, не в силах поднять на меня глаза. — Сергей... Мой муж... Он ушел от меня.
Вот оно. Женская солидарность в горе. Я кивнула, готовая выслушать очередную историю о мужском коварстве.
— Я понимаю, Ира. Это ужасно. Когда?
— Три дня назад. Сказал, что полюбил другую. Что устал от семейной рутины. Такая же ерунда, как у тебя с Лёшей.
Я вздрогнула. Откуда она знает про нас? Алексей вряд ли стал бы делиться такими подробностями с коллегами.
— Откуда ты знаешь про нас? — спросила я осторожно.
— Сергей проболтался. Они же друзья. Они... — она замолчала и вдруг разрыдалась. — Они ушли вместе!
В подсобке повисла тишина. Я не поняла.
— Кто... «они»?
— Алексей и Сергей! — выдохнула она, всхлипывая. — Они ушли... вместе! Они... они любовники, Аня! Они уже больше года!
Мир перевернулся. Комната поплыла. Я услышала гул в ушах.
— Что? — это был не мой голос. Какой-то хриплый, чужой. — Что ты несешь?
— Это правда! — Ирина рыдала, уткнувшись лицом в салфетку. — Сергей во всем признался, когда уходил! Сказал, что они устали скрывать, что не могут больше жить во лжи! Они сняли квартиру вместе! Они уволились с работы и планируют открыть свой бизнес! Вместе!
Я сидела, не двигаясь. Все пазлы в голове с грохотом встали на свои места. Его отдаленность. Его вечная усталость. Его слова: «Что-то сломалось во мне». Его упреки в том, что я его «не понимаю». Его нежелание прикасаться ко мне последние полгода.
Боже мой. Как же я была слепа.
Это не была другая женщина. Это был его лучший друг. Его коллега. Веселый, энергичный Сергей, который бывал у нас дома, с которым мы вместе ходили на шашлыки, которому я верила.
Измена жене с другим мужчиной. Двойное предательство. Ложь, которая длилась годами.
Я не чувствовала ни боли, ни гнева. Только леденящую, абсолютную пустоту. Как будто из меня вынули все внутренности и набили ватой.
— Аня, прости, что я тебе это говорю, — всхлипывала Ирина. — Но я не могла одна... Я подумала, ты имеешь право знать.
Я медленно подняла на нее глаза. И увидела в них не только сострадание. Я увидела страх. И вопрос.
И тут до меня дошло. Если они ушли вместе... Если они уволились... У Ирины тоже был свой бизнес, маленький, но успешный бутик. И у меня был магазин. И мы обе вкладывали в них деньги. Наши общие с мужьями деньги.
— Ира, — сказала я, и голос мой прозвучал удивительно спокойно. — А деньги? Они не трогали общие счета?
Ее лицо исказилось новой гримасой ужаса.
— Сергей... Он снял все. Абсолютно все. Наш депозит, наши накопления на машину... Все. Говорит, это его деньги, он заработал.
Ледяной комок в моем желудке стал тяжелее. Я встала, подошла к своему старому компьютеру, запустила онлайн-банк. Мои пальцы дрожали, но я ввела пароль.
На нашем общем счету, где копились деньги на отпуск, куда Алексей переводил часть зарплаты, лежало... три тысячи рублей. Из шестисот.
Он все забрал. Все, что мы копили годами. Все, что я считала нашим общим будущим.
Я повернулась к Ирине. Мы смотрели друг на друга — две дуры, которых предали, обманули и ограбили их собственные мужья. И не просто предали. Они прожили с нами годы лжи. Они заставляли нас чувствовать себя виноватыми в их холодности, в их отчужденности. Они обвиняли нас в том, что мы их «не понимаем», пока тайком строили свою маленькую, подленькую любовь.
И тогда лед внутри меня треснул. Пустота заполнилась чем-то другим. Чем-то черным, едким и очень, очень опасным.
Я посмотрела на заплаканное лицо Ирины и улыбнулась. Не добрая улыбка. Нет.
— Ира, — сказала я тихо. — Они думают, что могут вот так все бросить и уйти? С нашими деньгами? С нашей верой? С нашими жизнями?
Она смотрела на меня с надеждой, смешанной со страхом.
— Что мы можем сделать? Они же мужчины. Они все продумали.
— О нет, — моя улыбка стала еще шире. — Они все продумали, пока прятались и лгали. А теперь они вышли на свет. И игра изменилась.
Я подошла к окну и посмотрела на вечерний город, полный огней и жизни. На город, где сейчас были двое мужчин, которые думали, что они свободны и счастливы.
— Они нас недооценили, — прошептала я. — И это будет их самой большой ошибкой.
Глава 4
Мы сидели в тишине моей маленькой подсобки, и эта тишина была густой, тяжелой, наполненной обломками наших прежних жизней. Ирина смотрела на меня, как утопающий на соломинку. В ее глазах читался вопрос: «Что же нам теперь делать?»
Я чувствовала себя совершенно пустой. Каждая эмоция, каждое чувство было выжжено изнутри этим чудовищным откровением. Но странным образом эта пустота давала ясность. Холодную, безжалостную ясность.
— Они не просто украли наши деньги, — сказала я, и голос прозвучал ровно, без дрожи. — Они украли наше время. Наши годы. Нашу веру в них. Деньги... это лишь часть долга.
— Но что мы можем сделать? — прошептала Ирина. — Пойти в полицию? Это же... семейные деньги. Все скажут, что он имел право.
— В полицию мы пойдем, но не сразу и не за этим, — я встала и начала мерить маленькое помещение шагами. Энергия, темная и сосредоточенная, требовала выхода. — Сначала информация. Нужно знать все. Где они? На что планируют потратить деньги? Какой у них этот «бизнес»?
— Сергей ничего не сказал. Только что они будут «счастливы без нашего давления».
Я горько усмехнулась.
— Давления. Конечно. Любовь — это ведь отсутствие ответственности, верно? Сплошная романтика на украденные деньги.
Я остановилась напротив Ирины.
— Слушай. Ты уверена, что хочешь этим заняться? Это будет грязно. Это будет больно. Мы будем копаться в том, от чего любого нормального человека стошнит.
Она помолчала, глядя на свои руки. Потом подняла на меня взгляд, и в ее влажных глазах загорелась искорка решимости, которую я в ней раньше не замечала.
— Они думали, что мы сломаемся. Что будем плакать и жалеть себя. Я... я не хочу, чтобы он так легко отделался. Я хочу, чтобы ему было так же больно, как мне сейчас.
Этого было достаточно. У нас был союз.
Мы договорились встретиться на следующий день. Ирина уехала, а я осталась одна в тишине магазина. И вот тогда, когда не нужно было держать марку, когда не на кого было опереться, меня накрыло.
Я не плакала. Нет. Я стояла посреди комнаты и тряслась. Меня била мелкая дрожь, как в лихорадке. Представление о том, как мой муж, человек, который клялся мне в верности у алтаря, все эти годы жил двойной жизнью... Как он ложился рядом со мной, зная, что только что целовал другого... Как он смотрел мне в глаза и врал о работе, о стрессах, о своей усталости...
Меня начало тошнить. Я побежала в туалет и меня вырвало. Не пищей, а желчью и ненавистью. Отмываясь у раковины, я поймала свое отражение в зеркале. Бледное, с лихорадочным блеском в глазах. И в этом отражении я увидела не жертву. Я увидела мстительницу.
Первым делом я позвонила общему знакомому, который работал в их бывшей компании. Сказала, что Алексей оставил какие-то важные документы, и мне нужно срочно связаться с кем-то из его отдела. Я играла роль растерянной, но обеспокоенной жены, и это сработало. Мне дали номер личного мобильного одного из менеджеров, Дениса.
Я набрала номер.
— Денис, привет, это Анна, жена Алексея, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал взволнованно, но не трагично. — Извини за беспокойство, ты не в курсе, куда Леша перешел? Он сказал, что в какой-то стартап, но я название забыла, а мне срочно нужно подписать документы по нашей квартире.
Денис помолчал. Было слышно, что он в неловком положении.
— Аня... Эм... Они с Сергеем действительно ушли. Но я не слышал про стартап. Кажется, они что-то свое открывают. Кафе, что ли? Вроде бы где-то в центре смотрели помещение.
Кафе. На наши с Ириной деньги. Идиллия. Два влюбленных мужчины и их уютное кафе. Картинка вызывала такую волну ярости, что я чуть не раздавила телефон в руке.
— Понятно... Спасибо, Денис.
— Аня, все в порядке? — спросил он, и в его голосе сквозило неподдельное участие.
— Да, — соврала я. — Все прекрасно. Просто бытовуха.
Я положила трубку. Кафе. В центре. Это была зацепка.
Глава 5
Следующие несколько дней прошли в лихорадочных поисках. Мы с Ириной стали детективами-любителями. Она, с ее связями в мире малого бизнеса, узнала, что для открытия заведения общепита нужно получить кучу разрешений. Мы потратили два дня, обзванивая арендодателей в центре города, под предлогом, что ищем помещение для своего «семейного кафе». Это был изматывающий труд, но он давал нам цель.
Ирина нашла их первой.
— Аня, — ее голос в трубке дрожал от возбуждения. — Я нашла! Агентство по аренде коммерческой недвижимости «Евро-Стандарт». Менеджер сказал, что недавно сдали отличное помещение на Петровском переулке двум партнерам. Молодым, предприимчивым. Под кофейню. Я продиктую адрес.
Петровский переулок. Дорого. Очень дорого. Наши деньги работали на их новую, красивую жизнь.
Мы встретились возле этого здания на следующий день. Стояли через дорогу, закутавшись в пальто, хотя на улице было уже довольно тепло. Мы с Ириной были похожи на героинь плохого шпионского романа.
И вот мы увидели их. Алексей и Сергей вышли из подъезда. Они что-то оживленно обсуждали, тыкая пальцами в планшет. И они... они смеялись. Так открыто, так легко, как не смеялись с нами никогда. Алексей положил руку Сергею на плечо, тот что-то сказал ему на ухо, и Алексей рассмеялся снова.
Этот простой, невинный жест был страшнее любой интимной сцены. В нем была такая естественность, такая близость, которой между нами не было уже много-много лет. Они были единым целым. А мы с Ириной — двумя лишними деталями от их старой, ненужной жизни.
Ирина схватила меня за руку. Ее пальцы были ледяными.
— Смотри, — прошептала она. — Смотри, какие они счастливые.
Я смотрела. И в этот момент последние остатки любви к Алексею, последняя жалость, последние сомнения — испарились. Осталось только холодное, кристально чистое желание справедливости. Или мести. Я уже не видела разницы.
Мы проследили за ними до невзрачного офисного здания неподалеку. Видимо, там был их временный штаб. Когда они скрылись за дверью, я выдохнула.
— Хорошо, — сказала я. — Мы знаем, где их гнездо. Теперь нужно понять, как его разорить.
— Мы пойдем туда? Устроим скандал? — в голосе Ирины слышались и страх, и надежда.
— Нет, — покачала я головой. — Скандал — это слишком мелко и слишком быстро. Они отделаются парой синяков на ego. Нет. Нужно забрать то, что они ценят больше всего. Их новую жизнь. Их бизнес. Их репутацию.
В голове у меня начал вырисовываться план. Грязный, рискованный, но план.
— У них есть инвестор? — спросила я у Ирины. — Одних наших денег на кафе в центре не хватит. Даже если они все забрали.
— Я... я не знаю.
— Узнай. Через Сергея. Созвонись с ним, скажи, что хочешь обсудить развод и раздел имущества. Спроси, как он собирается возвращать тебе твою долю, раз вложил все в бизнес. Спроси, есть ли у них партнеры. Сделай вид, что беспокоишься о его же финансовом благополучии.
Ирина кивнула, сжимая губы. Она была готова на роль.
Пока она работала с Сергеем, я занялась своим фронтом работ. Я нашла в старых emails переписку Алексея с одним из его клиентов, владельцем сети пекарен. Человеком старомодным, консервативным и, как я помнила по разговорам, с очень нетерпимыми взглядами.
Я написала ему письмо. Вежливое, деловое. В котором сообщала, что мой муж, Алексей, более не работает в прежней компании и не имеет права представлять ее интересы. Я делала вид, что просто выполняю свой моральный долг, чтобы клиента не ввели в заблуждение. Я тонко намекнула, что Алексей ушел «при не самых красивых обстоятельствах», связанных с «конфликтом личных и деловых интересов».
Я не врала. Я просто сеяла семена. Семена сомнения.
Через день Ирина сообщила результаты.
— Сергей сказал, что у них есть третий партнер. Молчаливый. Вложил крупную сумму. Он не назвал имени, но сказал, что это «очень влиятельный человек, который верит в их проект».
Влиятельный человек. Это усложняло задачу, но и делало ее интереснее. Если этот человек узнает, в кого он вложил деньги, его реакция может быть... разрушительной.
Оставалось только выяснить, кто он. И найти способ до него достучаться.
Глава 6
Мы с Ириной сидели в тихом кафе далеко от центра и по крупицам собирали информацию. Она, рыская по социальным сетям их общих с Сергеем знакомых, нашла старую фотографию с корпоратива. На ней были Алексей, Сергей и немолодой, дорого одетый мужчина с властным лицом. Его звали Аркадий Петрович. Он был владельцем нескольких ресторанов в городе.
— Думаешь, это он? — спросила Ирина, показывая мне фото на телефоне.
— Слишком большое совпадение, чтобы им не быть, — ответила я. — «Влиятельный человек в ресторанном бизнесе». Сходится.
Теперь нужно было понять, как преподнести ему нашу историю. Прямой удар — прийти и все рассказать — мог сработать, а мог и нет. Он мог решить, что мы две истеричные бывшие жены, и вышвырнуть нас вон. Нужен был более изящный ход.
И тут мне в голову пришла идея. Гениальная в своем подобии.
— У них же скоро должно открыться это кафе? — спросила я.
— Да, Сергей вчера похвастался, что через три недели запускаются.
— Прекрасно, — улыбнулась я. — Значит, у них уже есть предварительная реклама. Сайт, страницы в соцсетях.
Я нашла их страницу в Instagram. Она называлась «Кофейня Veritas». Правда. Ирония судьбы была убийственной. На странице были стильные, минималистичные фото интерьера, черновые эскизы меню, посты о «новом формате дружеского пространства», основанного на «честности и искренности». Меня снова чуть не вырвало от этой лицемерной слащавости.
И тогда я начала действовать.
Я создала фейковый аккаунт. Милой, восторженной девушки, интересующейся кофейной культурой. Я начала лайкать их посты, оставлять комментарии-восхищения. «Какой потрясающий дизайн!», «Жду не дождусь открытия!», «Ребята, вы молодцы!».
Через несколько дней я написала в директор администратору страницы (это был, судя по всему, Сергей) от лица этого аккаунта. Я сказала, что пишу блог о малом бизнесе в нашем городе и хотела бы сделать про них большой материал. Что меня подкупает их философия «честности».
Он клюнул. Мы договорились о встрече в их кофейне через два дня. Я сказала, что приду с фотографом.
Разумеется, я не собиралась идти туда. Вместо этого, в назначенный день и час, я отправила на мобильный номер Аркадия Петровича (его номер с трудом, но раздобыла Ирина через одну из своих подруг-бутикеров) длинное SMS.
«Уважаемый Аркадий Петрович. Вы не знаете меня, но я знаю Вас. Я та самая «блогер», с которой сегодня должны были встречаться Ваши партнеры по кофейне Veritas, Алексей и Сергей. Вас, как инвестора, должно заинтересовать, что на самом деле представляет собой их философия «честности». Позвоните мне, и я пришлю Вам кое-что очень интересное о личной жизни Ваших бизнес-партнеров. С уважением, Аноним».
Я послала сообщение и отложила телефон. Руки дрожали, но не от страха, а от предвкушения. Я поставила на кон все. Если он проигнорирует — наш план рухнет.
Телефон зазвонал через десять минут. Незнакомый номер.
— Алло? — сказала я, стараясь дышать ровно.
— Это Аркадий Петрович. Что это за бред вы мне прислали? — его голос был низким, властным и полным раздражения.
— Это не бред, Аркадий Петрович. Ваши партнеры — гомосексуальная пара. Они бросили своих жен, оставив их без гроша, предварительно опустошив общие счета. Все свои деньги, включая те, что они украли у нас, они вложили в этот проект. Я могу прислать вам подтверждения. Голосовые сообщения от жены Сергея, банковские выписки. Вы вкладываетесь в бизнес, построенный на воровстве и лжи. Хотите, чтобы имя вашей сети было с ним связано?
На том конце провода повисла тяжелая, свинцовая тишина. Я слышала его дыхание.
— Какие подтверждения? — наконец произнес он. Его голос стал холодным, как лед.
— Я вышлю вам все на WhatsApp с этого номера. Решайте сами, что с этим делать. Но знайте: если вы проигнорируете это, при открытии кофейни будет ждать очень неприятный сюрприз в лице двух обиженных женщин с плакатами. Мы уже потеряли все. Нам терять нечего.
Я положила трубку, не дав ему возможности ответить. Затем собрала в один файл все, что у нас было: выписку со счета, где было видно, как Алексей за день до ухода перевел все деньги, скриншоты с их странички, фото их вместе, где они смотрят друг на друга с такой нежностью, которую Алексей никогда не позволял себе со мной, и, наконец, голосовое сообщение от Ирины, где она, рыдая, рассказывала о признании Сергея.
Я отправила файл на номер Аркадия Петровича.
И начался самый тяжелый этап. Ожидание.
Глава 7
Ожидание было пыткой. Каждый час тянулся как вечность. Я не могла ни есть, ни спать. Я ходила по квартире, включала телевизор и выключала его, брала в руки книгу и не видела букв. Каждый раз, когда телефон подавал какой-то звук, я вздрагивала.
Ирина звонила каждые два часа.
— Он написал? Что-то случилось?
— Нет, Ира. Ничего. Ждем.
Прошло шесть часов. Вечер сменился глубокой ночью. Я сидела в темноте на кухне, уставившись в окно на редкие огни машин. Отчаяние начало подбираться к горлу, холодное и липкое. Может, он все проигнорировал? Может, ему все равно? В конце концов, бизнес есть бизнес.
И тут телефон наконец завибрировал. Одно короткое смс от Аркадия Петровича.
«Встреча. Завтра. 10:00. Мой офис. Только вы. Без истерик.»
Я перечитала сообщение раз десять. Сердце колотилось где-то в висках. «Только вы.» Он выбрал меня. Значит, Ирина была права — я выглядела более... собранной. Более опасной.
Я написала Ирине: «Есть контакт. Завтра в 10. Я одна.»
Она ответила почти мгновенно: «Удачи. На костях их не жалей.»
Ночь я не спала. Перебирала в голове все возможные сценарии. Что я скажу? Как буду себя вести? Я репетировала речь перед зеркалом, но понимала, что вся моя подготовка может разлететься в прах от одного властного взгляда этого человека.
Ровно в десять я стояла у массивной дубовой двери его офиса. Меня провели внутрь. Кабинет был огромным, выполненным в темных тонах. За массивным столом сидел Аркадий Петрович. Тот самый человек с фотографии, но вживую он казался еще более внушительным. Он изучал меня холодным, оценивающим взглядом.
— Садитесь, — указал он на кресло напротив.
Я села, положив сумку на колени, стараясь дышать ровно.
— Вы прислали мне очень интересный набор документов, — начал он, медленно перебирая лежавшие перед ним распечатки. — И очень грязную историю.
— История не моя, Аркадий Петрович. Я просто ее озвучила.
— Зачем? — он пристально посмотрел на меня. — Месть?
— Справедливость, — поправила я. — Они украли у нас деньги. И годы жизни. Вы бы на моем месте стали просто молча наблюдать, как ворованные деньги вкладываются в бизнес под вашим патронажем?
Он усмехнулся, но в его глазах не было веселья.
— Вы знаете, что я могу просто вернуть им их долю и выйти из проекта? Бизнес-план у них хороший. Место отличное.
— Можете, — кивнула я. — Но тогда при открытии вас будет ждать скандал, который отлипнет от вашей репутации надолго. «Ресторатор Аркадий Петрович поддерживает бизнес, построенный на обмане собственных жен». Это плохо ляжет на ваш имидж семейного человека, не так ли?
Я видела, как его глаза сузились. Я попала в цель.
— Вы угрожаете мне?
— Нет. Я информирую вас о рисках. Вы же бизнесмен. Вы должны оценивать риски.
Он откинулся в кресле, сложив руки на животе. Смотрел на меня долго и пристально.
— И что вы предлагаете? Я не благотворительная организация, чтобы возвращать вам ваши карманные деньги.
— Я предлагаю вам цивилизованное решение. Вы не выходите из проекта. Вы выкупаете их доли. По себестоимости. А они... они уходят. С пустыми руками. Как и пришли к нам.
Аркадий Петрович поднял бровь.
— Вы хотите, чтобы я их разорил?
— Я хочу, чтобы они получили по заслугам. Они хотели свой бизнес? Пусть получат. Весь негатив, весь скандал, все финансовые потери — все останется на них. А вы получите перспективный объект без компрометирующих партнеров. И мы получим обратно то, что у нас украли. Частично. Это честная сделка.
В кабинете повисла тишина. Он смотрел в окно, обдумывая мое предложение. Я сидела, боясь пошевелиться, понимая, что от его следующих слов зависит все.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Я вызову их сюда сегодня же. Буду решать вопрос о выкупе долей. Причину назову стандартную — «расхождение в видении развития». А вы со своей стороны гарантируете, что никаких скандалов не будет. Никогда.
— Гарантирую, — выдохнула я.
— Ваш муж... Алексей... Он знает, что это ваших рук дело?
— Пока нет.
— Хорошо, — он кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то, почти похожее на уважение. — Не буду задерживать.
Я вышла из кабинета, и ноги едва держали меня. Я сделала это. Я не просто выиграла, я переиграла их. Холодная, трезвая ярость, что вела меня все это время, наконец начала отступать, оставляя после себя оглушительную, почти болезненную пустоту.
Глава 8
Прошло две недели. Я сидела в том же кафе, где мы с Ириной строили наши планы. Напротив меня, бледный и постаревший на несколько лет, сидел Алексей.
Он нашел мой номер и умолял о встрече. Голос его был сломанным. Я согласилась. Мне нужно было это закрыть. Поставить точку.
— Ты знаешь, — начал он, не поднимая на меня глаз. — Аркадий Петрович просто... вышвырнул нас. Выкупил доли за копейки. Мы остались ни с чем. Все наши мечты...
— Ваши мечты, — поправила я мягко. — Построенные на наших деньгах.
Он наконец посмотрел на меня. В его глазах была не ненависть, а какое-то животное недоумение.
— Это... это была ты, да? Ты все ему рассказала.
— Да.
— Зачем, Аня? — его голос дрогнул. — Я же... Я же предлагал тебе деньги! Я хотел тебе помогать!
— Помогать? — я рассмеялась, и смех прозвучал горько. — Ты хотел откупиться. Как от надоевшей служанки. А я хотела справедливости. И я ее получила.
Он смотрел на меня, и я видела, как в его голове наконец складывается полная картина. Он понял, что имел дело не с обиженной женой, а с противником. Равным. А может, и превосходящим его.
— Я любил его, — прошептал он, отводя взгляд. — Это было не против тебя. Я просто не мог больше врать.
— Ты врал мне каждый день, все эти годы! — мой голос впервые за всю встречу сорвался. — Ты заставлял меня чувствовать себя виноватой в твоей холодности! Ты обвинял меня в том, что я тебя «не понимаю»! А все это время ты просто был трусом, который боялся быть собой! Ты мог честно сказать мне, уйти, развестись. Но ты предпочел воровать. Воровать мое время, мою любовь, наши деньги. Ты не жертва, Леша. Ты просто вор и лжец.
Он молчал, сжавшись. Мои слова висели в воздухе между нами, как приговор.
— Что теперь? — наконец выдохнул он.
— Теперь ты свободен, — сказала я, отодвигая стул. — Иди и построй свою жизнь с Сергеем. С нуля. Как все нормальные люди. Без воровства. Если сможете.
Я встала. Смотрела на него — на этого сломленного, жалкого человека, в котором не осталось и следа от того, кого я когда-то любила.
— Я забрала свое, Леша. И не только деньги. Я забрала свою жизнь. И знаешь что? Она будет прекрасной. Без тебя.
Я развернулась и пошла к выходу. Он не пытался меня остановить.
Я вышла на улицу. Был теплый летний день. Солнце светило ярко, птицы пели. Я шла по тротуару, и меня не колотила дрожь, не душили слезы. Было тихо. И спокойно.
Я прошла мимо пустующего витрины в Петровском переулке. На двери висел замок, а за стеклом зияла пустота. Их мечта. Их «Veritas». Правда, которую они так боялись показать миру, в итоге уничтожила их самих.
Я не чувствовала торжества. Только легкую грусть и огромное, всезаполняющее чувство облегчения. Оно было тяжелым, как свинец, и в то же время невесомым, как пух.
Я достала телефон и набрала номер Ирины.
— Все кончено, — сказала я. — Деньги Аркадий Петрович перечислит на наши счета на следующей неделе.
— А ты... как ты? — спросила она.
— Жива, — ответила я. И улыбнулась. Впервые за долгое время улыбка была настоящей, без горечи и злобы. — И даже хорошо.
Я положила телефон в карман и пошла дальше. В моей жизни была дыра, которую оставил после себя Алексей. Но я уже знала — я не буду ее ничем заполнять. Ни ненавистью, ни новыми отношениями, ни работой. Я просто оставлю ее как есть. Как шрам. Как память. Как доказательство того, что я пережила предательство и осталась собой.
А впереди была вся моя жизнь. Моя, а не чужая. И в этой мысли была такая свобода, по сравнению с которой вся наша прошлая, «нормальная» жизнь казалась тесной клеткой.