Глава 1: Идеальная картина
Жизнь Анны и Максима напоминала красивую открытку. Не таблоидную, с глянцевым лоском и притворными улыбками, а ту, что отправляешь самым близким — теплую, настоящую, где счастье проступает в каждой детали. Их квартира пахла свежей выпечкой по субботам и кофе по утрам, а на стенах висели фотографии из их путешествий: смеющиеся лица на фоне Эйфелевой башни, загорелые плечи на пляже в Таиланде, серьезные взгляды у Великой Китайской стены.
Максим, архитектор с мягкими руками и спокойным голосом, был ее скалой. Они встретились в университете, два застенчивых первокурсника на одной скамейке. Он тогда поделился с ней зонтиком, а она — бутербродом. С тех пор прошло десять лет, пять из которых они были женаты.
В то утро Анна проснулась раньше. Солнечный зайчик плясал на лице спящего Максима, разглаживая морщинки у глаз. Она смотрела на него и чувствовала, как внутри распускается огромный, теплый цветок любви и нежности.
— Спишь? — прошептал он, не открывая глаз, и улыбнулся, ощущая ее взгляд.
— Нет, — она провела пальцами по его щеке. — Просто любуюсь тобой.
— Это можно делать и с закрытыми глазами, — он потянулся и обнял ее, притягивая к себе. — Еще пять минут.
В этой безопасности, в его объятиях, Анна была абсолютно счастлива. Она работала флористом в небольшой, но уютной студии, и ее жизнь, как и ее букеты, была гармоничной и продуманной.
Вечером они ужинали на кухне. Максим рассказывал о новом проекте — реконструкции старого особняка на окраине города.
— Понимаешь, там такие своды, Аннушка, — его глаза горели. — Их нужно сохранить, вписать в современный дизайн. Это сложно, но черт возьми, это же вызов!
— Ты справишься, — она улыбнулась, передавая ему салат. — Ты всегда справляешься.
Он поймал ее руку и поцеловал в запястье.
— А что у тебя? Как твой заказ на свадьбу?
— Почти готов. Невестка хочет чего-то нестандартного. Кажется, я угодила, но… — она замолчала.
— Но что?
— Не знаю. Последнее время что-то нет вдохновения. Как будто все цвета потускнели.
Максим внимательно посмотрел на нее.
— Тебе нужен отдых. Может, махнем на море? Как в старые времена.
— Это было бы здорово, — вздохнула Анна, но в ее голосе была неуверенность. Отдых? Нет, дело было не в усталости. Это было смутное, необъяснимое чувство, будто в идеально настроенном инструменте одна струна вот-вот лопнет.
Позже, когда Максим мыл посуду, а Анна раскладывала вещи в прихожей, ее взгляд упал на его планшет. Он обычно никогда не блокировал его дома. Щелчок. Экран загорелся. И первое, что она увидела — открытый чат в мессенджере. Имя «Лера. Проект». И последнее сообщение: «Жду завтра. Не могу дождаться».
Сообщение было от него. От Максима.
Стеклянная ваза, которую она держала в руках, вдруг выскользнула и разбилась о кафельный пол с оглушительным треском.
Глава 2: Трещина
Звон разбитого стекла прозвучал как выстрел в тишине их квартиры. Анна застыла, глядя на осколки, разлетевшиеся по полу прихожей. Они мерцали в свете люстры, словно сотни мелких, злых глазков.
— Что случилось? — из кухни донесся встревоженный голос Максима. Его шаги быстро приблизились.
— Ничего… Просто не удержала, — голос Анны прозвучал чужим, плоским. Она не отрывала взгляда от осколков.
Максим подошел, осторожно отвел ее в сторону и начал собирать осколки.
— Не трогай, порежешься. Всё в порядке?
Он смотрел на нее, и в его глазах она искала хоть каплю вины, хоть тень беспокойства. Но видела лишь обычную заботу.
«Лера. Проект». Эти слова горели у нее в мозгу. Кто такая Лера? Коллега? Заказчица? «Не могу дождаться». Что это значит? Деловой энтузиазм? Или что-то большее?
— Макс, — ее голос дрогнул. — А кто такая Лера?
Он на мгновение замер, держа в руке осколок стекла.
— Лера? — переспросил он, слишком быстро, на ее взгляд. — Это новый инженер на проекте. Молодая, очень амбициозная. Почему спрашиваешь?
Молодая. Амбициозная. От этих слов стало еще хуже.
— Я… увидела в планшете. У вас завтра встреча?
— Да, — он поднялся, выбросил осколки в мусорное ведро и помыл руки. — Нужно согласовать чертежи. Она прямо гением инженерии горит, постоянно что-то предлагает.
Он говорил легко, естественно. Слишком естественно. Он подошел, обнял ее.
— Ты чего вся напряглась? Ревнуешь? — он рассмеялся и поцеловал ее в макушку. — Не стоит. Ты знаешь, что ты у меня одна.
Раньше эти слова, это прикосновение растворяли все ее тревоги. Сейчас они казались фальшивыми, отрепетированными. Она натянуто улыбнулась.
— Конечно, нет. Просто устала.
Ночью она лежала без сна, глядя в потолок. Максим спал рядом, его дыхание было ровным и спокойным. «Он храпит, когда очень устает», — с горькой иронией подумала Анна. А сегодня он не храпел. Значит, не устал. Значит, его мысли были где-то в другом месте.
Она осторожно встала, взяла его телефон. Сердце колотилось где-то в горле. Он сменил пароль. Раньше он им никогда не пользовался. Теперь на экране блокировки красовались четыре звездочки. Четыре цифры, которые отделяли ее от правды. Она попробовала дату их свадьбы — неверно. Его день рождения — неверно. Свой день рождения — неверно.
Она поставила телефон на место и вернулась в кровать. Между ними, под одеялом, легла невидимая стена из льда. Она чувствовала его тепло, но не могла согреться.
На следующее утро Максим собрался на работу с обычной неспешностью. Поцеловал ее на прощание, сказал «Люблю тебя». Дверь закрылась.
Анна подошла к окну и отодвинула край шторы. Их квартира была на втором этаже. Внизу, у подъезда, стоял его автомобиль. И через минуту к нему, легкой, пружинистой походкой, подошла высокая стройная девушка в элегантном пальто. Девушка улыбнулась, Максим что-то сказал, и она рассмеялась, запрокинув голову. Затем он открыл ей дверь, та села на пассажирское сиденье, и они уехали.
Это была она. Лера. Молодая. Амбициозная.
Анна медленно отпустила край шторы. Комната погрузилась в полумрак. Идеальная картина ее жизни дала первую, зловещую трещину.
Глава 3: Правда, которая оказалась ложью
Следующие несколько дней Анна прожила как в тумане. Цвета вокруг и правда потускнели, превратившись в оттенки серого. Она механически делала букеты, улыбалась клиентам, но внутри все было пусто и холодно. Мысли крутились вокруг одного: «Лера. Молодая. Амбициозная. Не могу дождаться».
Она пыталась ловить Максима на лжи, подлавливать на мелочах. Он задерживался на работе? «Сложный этап, прости, родная». Стал чаще пользоваться телефоном? «Проект нервный, все время звонки». Он даже стал внимательнее к ней, чаще дарил цветы, предлагал сходить в ресторан. Классическое поведение виноватого мужа, как писано в дешевых романах.
Однажды вечером, когда он снова ушел в кабинет «поработать», Анна не выдержала. Она надела куртку и вышла из дома. Ей нужно было движение, воздух, нужно было убежать от удушающей атмосферы подозрений.
Она шла по ночным улицам, не разбирая дороги. Дождь, начавшийся еще днем, превратился в мелкую, противную морось. Улицы блестели, отражая огни фонарей и неоновые вывески. Она оказалась в деловом районе города, недалеко от офиса Максима.
И тут она увидела их.
Они выходили из дорогого ресторана. Максим и Лера. Он был в своем темно-синем пальто, она — в элегантном платье, накинув на плечи его пиджак. Они стояли под козырьком, и Максим что-то оживленно рассказывал. Лера смотрела на него снизу вверх, с обожанием, с тем самым огоньком, который Анна когда-то видела в своем отражении.
Что-то в Анне оборвалось. Все сомнения, вся надежда испарились, оставив после себя лишь холодную, острую ярость и боль, такую физическую, что она едва не согнулась пополам. Она хотела броситься к ним, кричать, плакать, шлепать его по лицу… Но ноги стали ватными.
Она видела, как Лера что-то сказала, улыбнулась, а затем… поднялась на цыпочки и быстро, почти нежно, поцеловала Максима в щеку.
Для Анны это был как нож в сердце. Она развернулась и почти побежала, не в силах дышать. Слезы текли по лицу, смешиваясь с дождем. Предательство было настолько очевидным, настолько циничным, что не оставляло места для сомнений.
Она не помнила, как добралась домой. Она сидела в темноте, в гостиной, и ждала. Часы пробили полночь, потом час, потом два.
Наконец, заскрипел ключ в замке. Включился свет. Максим, бледный, с мокрыми от дождя волосами, увидел ее и замер.
— Анна? Ты не спишь? Что случилось?
Она подняла на него глаза. В них не было ни слез, ни крика. Только лед.
— Я была там, — тихо сказала она. — Я видела вас. Видела, как твоя «амбициозная коллега» целует тебя.
Максим побледнел еще больше. Он сделал шаг к ней.
— Аннушка, я могу все объяснить…
— Объяснять? — ее голос сорвался на крик. — Что ты будешь объяснять? То, что ты лжец и предатель? То, что наша жизнь, наш брак — это сплошная ложь? «Люблю тебя», «ты у меня одна»! Какая же я была дура!
— Нет, ты не понимаешь! — он попытался взять ее за руку, но она отшатнулась, как от огня. — Это не то, что ты думаешь!
— А что я думаю, Макс? — она засмеялась, и этот смех прозвучал жутко. — Я думаю, что ты изменяешь мне с молодой! Я думаю, что ты водишь ее в рестораны и позволяешь целовать себя! Что еще я должна думать?
Максим смотрел на нее, и в его глазах читалась странная смесь вины и отчаяния.
— Лера… Лера не просто коллега, — он выдохнул, опуская голову. — И это не роман.
Анна ждала, сжимая кулаки.
— Лера… — он сделал паузу, подбирая слова. — Она моя дочь.
В комнате повисла гробовая тишина. Слово «дочь» прозвучало как взрыв, от которого заложило уши. Анна смотрела на него, не понимая.
— Что?.. Что ты сказал?
— Моя дочь, — повторил он тихо. — От первой любви, от Татьяны. Помнишь, я рассказывал тебе о ней? Мы расстались до того, как я поступил в институт. Я… я не знал, что она беременна. Она уехала и не сказала мне ничего.
Анна медленно опустилась на диван. Ее мир, только что рухнувший из-за измены, теперь рушился снова, но уже по совершенно непредсказуемому сценарию.
— Почему… Почему ты не сказал мне?
— Я узнал о ней только три месяца назад, — голос Максима дрожал. — Она сама нашла меня. Ей 22 года, Анна. У нее своя жизнь. Она инженер, пришла работать в нашу компанию. Я… я не знал, как тебе сказать. Я боялся. Боялся, что ты не поймешь, что это разрушит нашу семью. Я хотел найти правильный момент, подготовить тебя…
«Не могу дождаться». Теперь эта фраза обрела новый, страшный смысл. Дочь, которая не могла дождаться встречи с отцом. А она, Анна, увидела в этом лишь пошлый роман.
— И все эти месяцы ты врал мне, — прошептала она. — Ты тайком встречался с ней, придумывал какие-то проекты. Ты смотрел мне в глаза и лгал. Ты позволил мне думать, что я тебе надоела, что ты нашел другую.
— Я не знал, как иначе! — в его голосе прозвучало отчаяние. — Я хотел защитить тебя! Защитить нас!
— Защитить? — она снова засмеялась, и в этом смехе слышались слезы. — Ты думаешь, что сейчас, узнав правду, я обрадуюсь? Ты предал меня не тогда, когда узнал о дочери, Макс. Ты предал меня, когда выбрал ложь. Ты отстранил меня от самой важной части своей жизни. Ты заставил меня чувствовать себя нищей, нелюбимой, глупой. Это и есть твоя защита?
Она встала и посмотрела на него. Боль сменялась холодным, безразличным гневом.
— Уходи, Макс. Уходи сейчас же. Я не могу на тебя смотреть.
— Анна, пожалуйста…
— УЙДИ!
Он постоял еще мгновение, потом молча развернулся и вышел. Дверь закрылась с тихим щелчком.
Анна осталась одна в тишине их когда-то идеального дома. Предательство оказалось не тем, чего она ожидала. Оно было глубже, изощреннее и в тысячу раз больнее. Он не изменил ей с другой женщиной. Он изменил их доверию. И теперь ей предстояло решить, можно ли вообще простить такое.