Глава 1
Все началось с тишины. Не с криков, не со скандалов, а с густой, плотной тишины, которая заполнила наш дом, словно туман. Мы с мужем Сергеем жили в ней уже несколько месяцев, научившись искусно обходить друг друга, как два корабля в ночном море, которые боятся столкнуться.
Сережа – хороший человек. Я до сих пор в этом уверена. Надежный, как швейцарские часы. Он никогда не забывал выносить мусор, чинить протекающий кран и целовать меня в лоб перед уходом на работу. Но эти поцелуи стали похожи на штамп в пропуске. Формальность. Его мир состоял из бухгалтерских отчетов, футбола по пятницам и тихого храпа по ночам. Мой мир… мой мир медленно превращался в клетку с бархатными стенками.
«Анна, ты ужин недосолила», — сказал он вчера, не отрываясь от планшета с новостями.
«Прости, я поправлю», — ответила я, глядя на его склоненную голову, на седину у висков, которая появилась так рано.
Больше мы не говорили.
А потом в моей жизни появился Марк. Он был клиентом в дизайн-студии, где я работала. Сначала – просто обсуждение проекта. Его улыбка была слишком белой, а глаза слишком внимательными. Он видел меня. Не Анну, жену Сергея, а именно меня. Он заметил мою новую сумку, спросил, какая музыка играет у меня в наушниках, и запомнил, что я люблю капучино с корицей.
Сегодня у нас была встреча по проекту. Затянувшаяся. Когда мы вышли из офиса, уже смеркалось.
«Поедем куда-нибудь? Выпьем кофе?» — предложил Марк, открывая передо мной дверь своего автомобиля. Не «Анна, не хотите ли?», а «Поедем». Как будто это было решенным делом.
Я должна была сказать «нет». Просто вежливо отказаться. Но внутри что-то дрогнуло. Та самая тишина в доме вдруг оглушительно зазвенела, и я почувствовала, что если сейчас не сделаю этот шаг, то просто задохнусь.
«Хорошо», — выдохнула я, и мое сердце заколотилось где-то в горле.
Мы сидели в маленьком затемненном баре, и он рассказывал о своем путешествии в Японию. Я слушала, завороженная, ловила каждое слово, каждый жест. Он был полной противоположностью Сергея – импульсивный, яркий, непредсказуемый.
«Ты сегодня какая-то далекая», — заметил он, перебивая сам себя.
«Просто… много мыслей».
«О нем?» — Марк посмотрел на меня прямо. Его взгляд был обжигающим.
Я опустила глаза в свой бокал с вином. «О нас. Вернее, об отсутствии «нас»».
Он протянул руку через стол и накрыл своей ладонью мою. Его прикосновение было теплым, живым. Таким, от которого по коже бегут мурашки. Сергей последний раз брал меня за руку, кажется, сто лет назад.
«Ты заслуживаешь большего, Аня. Ты заслуживаешь быть счастливой».
И в этот момент я ему поверила. Поверила так сильно, что все внутри перевернулось. Это была первая крупица предательства. Не поступок, не поцелуй, а просто мысль, разрешенная себе: «Я имею право на счастье. И это счастье – не Сергей».
Я вернулась домой за полночь. В прихожей горел свет. Сергей сидел на табуретке и зашнуровывал кроссовки.
«Ты где была?» — его голос был ровным, но в глазах читалась тревога. Не ревность, нет. Скорее, досада от нарушенного распорядка.
«Задержались с клиентом. Обсуждали проект», — сказала я, снимая пальто. Голос не дрогнул. Я сама удивилась, какая я хорошая актриса.
«Ужин в холодильнике. Разогрей», — он встал и потянулся. «Я на пробежку. Без движения вообще закисну».
Он вышел. Дверь закрылась. Я осталась одна в центре нашей идеальной, беззвучной гостиной. И поняла, что только что солгала мужу. Не просто умолчала, а сознательно, хладнокровно солгала. И от этого предательства у меня не заныла совесть, а, к ужасу моему, защемило сердце от странного, пьянящего чувства свободы.
Глава 2
С этого дня я начала жить двойной жизнью. Это было изматывающе и… восхитительно. Я стала актрисой, играющей роль примерной жены, в то время как мое истинное «я» расцветало в сообщениях, украдкой отправленных с рабочего телефона, в редких, но долгих встречах с Марком.
Сергей ничего не замечал. Или не хотел замечать. Его мир по-прежнему был надежен и прост. Он купил новый гриль и с энтузиазмом рассказывал мне о температуре углей. Я кивала, думая о том, как вчера Марк читал мне стихи Бродского, стоя на коленях на берегу ночного озера.
Предательство стало моей второй кожей. Я привыкла к сладкому привкусу лжи на языке. Мы с Марком не переходили черту до конца. Были поцелуи, объятия, пьянящая близость, но не больше. Я цеплялась за эту формальность, как утопающий за соломинку, убеждая себя, что пока нет секса, я не совершила самого страшного. Я лишь «искала душевной близости». Какое удобное, лицемерное оправдание.
Все рухнуло в одну дождливую субботу. Сергей уехал к родителям помогать с ремонтом. Я осталась дома, счастливая возможности провести целый день с Марком. Мы договорились встретиться в его квартире. Впервые.
Я надела свое самое красивое белье, дрожащими руками подводила глаза. Чувство вины накатывало волнами, но я гнала его прочь, повторяя как мантру: «Я живу. Я, наконец, живу».
Зазвонил домофон. Мое сердце упало и подпрыгнуло одновременно. Это был он. Но когда я взяла трубку, голос на другом конце был ледяным и до боли знакомым.
«Аня, открой. Это Сергей».
У меня подкосились ноги. Мир поплыл. Как? Почему? Он же уехал!
Я пулей слетела вниз, открывая дверь. Он стоял на пороге, мокрый от дождя, с лицом, высеченным из камня. В руках он сжимал свой старый планшет.
«Я забыл зарядку», — бросил он, проходя мимо меня в дом. Его взгляд скользнул по моему платью, по накрашенным глазам. «Собиралась куда-то?»
«В… в магазин», — пролепетала я, чувствуя, как горит вся.
«Понятно».
Он прошел в спальню, я – как приговоренная к казни. Он взял зарядку с тумбочки и вдруг остановился. Его взгляд упал на мой телефон, который лежал на одеяле. На экране горело уведомление от Марка: «Скучаю. Жду. Целую».
Воцарилась тишина, более страшная, чем любая буря. Сергей медленно поднял на меня глаза. И в них не было ни гнева, ни боли. Там было что-то худшее – полное, абсолютное опустошение. Словно кто-то выключил в нем свет.
«Сережа… я…» — начала я, но слова застряли в горле.
Он не стал кричать. Не стал требовать объяснений. Он просто посмотрел на меня еще несколько секунд, потом молча развернулся и пошел к выходу. Его спина была неестественно прямой.
«Сергей!» — крикнула я ему вслед, но он уже захлопнул дверь.
Я подбежала к окну. Он вышел из подъезда и пошел по мокрому асфальту, не оборачиваясь. Дождь лил как из ведра, но он не ускорил шаг. Он просто шел, и его фигура медленно растворялась в серой пелене дождя. И в этот момент я поняла всю глубину своего падения. Я предала не просто мужа. Я предала человека, который, несмотря на всю нашу холодность, все еще доверял мне. Я сломала что-то очень хрупкое и, как оказалось, ценное.
Вечером он вернулся. Он вошел, не глядя на меня, прошел в спальню и вынес оттуда свою подушку и одеяло.
«Я буду спать в гостевой», — сказал он голосом, лишенным всяких интонаций.
«Мы можем поговорить?» — тихо спросила я, чувствуя себя последним ничтожеством.
«Нет, Анна. Не можем. Разговоры – это для людей, которые доверяют друг другу».
Он закрыл дверь гостевой комнаты. Не хлопнул. Закрыл. Обычно, тихо. И этот тихий щелчок прозвучал громче любого хлопка. Это был звук конца.
Глава 3
Наступили самые страшные дни в моей жизни. Мы жили в одной квартире, как призраки. Перемещались по разным маршрутам, ели в разное время. Он не смотрел на меня. Не разговаривал. Его молчание было стеною, которую я не могла пробить.
Я разорвала все с Марком. Отправила ему сухое сообщение: «Все кончено. Прощай». Он пытался звонить, но я не отвечала. Моя «сказка» обернулась грязным, пошлым адом, и я больше не хотела в ней участвовать. Все мои мысли были о Сергее. О том, как вернуть хотя бы часть его доверия.
Я решила бороться. Избавилась от всех нарядов, которые напоминали о тех тайных встречах. Перестала пользоваться духами, которые любил Марк. Я стала идеальной хозяйкой, готовила его любимые блюда, пыталась заговорить о чем-то нейтральном – о погоде, о новых фильмах. Он отвечал односложно или просто кивал.
Прошла неделя. Две. Я начала терять надежду. А потом случилось то, чего я никак не могла ожидать.
Как-то вечером он вышел из своей комнаты, когда я сидела на кухне и плакала, уткнувшись в стол. Я не услышала его шагов. Он сел напротив. Его лицо было уставшим, но уже не каменным.
«Хватит, Аня», — тихо сказал он.
Я подняла на него заплаканные глаза, не веря своему слуху.
«Хватит этой комедии. Ты не умеешь быть услужливой. И твой борщ всегда был невкусным».
В его голосе не было злобы. Была… усталость. И что-то еще. Что-то, чего я не могла разобрать.
«Сережа, я… я так виновата. Я не знаю, что на меня нашло, я…»
«Я знаю», — перебил он меня. И помолчал. «Я все знал с самого начала».
У меня перехватило дыхание. «Что?»
«Я знал о твоих встречах. Знаю, как его зовут. Знаю, где он работает».
Я онемела. Мир снова перевернулся, но на этот раз совсем иным образом.
«Как?.. Почему?.. Почему ты ничего не сказал?»
Он тяжело вздохнул и посмотрел в окно, на ночной город.
«Потому что я надеялся, что ты одумаешься. Потому что я сам во всем виноват».
Я не могла поверить в то, что слышу.
«При чем тут ты? Я предала тебя! Это мой выбор, моя вина!»
Он покачал головой и посмотрел на меня. И в его глазах, впервые за долгие месяцы, я увидела не пустоту, а боль. Настоящую, человеческую боль.
«Аня, нашу семью разрушил не ты. И не твой дизайнер. Ее разрушил я. Три месяца назад врачи поставили мне диагноз. Боковой амиотрофический склероз. БАС».
В комнате повисла гробовая тишина. Я слышала, как тикают часы на кухне. Слово «БАС» прозвучало для меня как приговор. Я что-то слышала об этой болезни. Это было смертельно.
«Я… я не поняла…» — прошептала я.
«Я умираю, Аня, — сказал он просто, без пафоса. — Медленно и неотвратимо. Через несколько лет я не смогу ходить, потом дышать. Я не хотел быть для тебя обузой. Я видел, как ты угасаешь рядом со мной. Я отдалился, я создал эту тишину… чтобы тебе было легче уйти. Чтобы ты нашла кого-то… другого. Здорового. Кто сможет быть с тобой, когда меня не станет».
Я смотрела на него, и мой мозг отказывался верить. Его холодность, его отстраненность, его побеги на пробежки… это была не утрата чувств. Это была жертва. Отчаянная, глупая, страшная жертва из любви.
«И когда у тебя появился этот Марк… — он горько усмехнулся, — я подумал, что мой план сработал. Я был рад за тебя. Правда. Пока не увидел его сообщение сегодня. И тогда я понял, как же я был глуп. Я чуть не потерял тебя из-за собственного малодушия. Я предал тебя первым, Аня. Своей ложью. Своим решением за нас обоих».
Я вскочила с места, подбежала к нему и упала на колени, обхватив его ноги. Рыдания душили меня.
«Прости меня! Прости! Я не знала! Я глупая, слепая!»
Он медленно, будто с трудом, опустил руку и погладил меня по волосам. Его ладонь была теплой.
«Это я должен просить прощения у тебя. Я оттолкнул тебя, когда мы нужны были друг другу больше всего».
В тот вечер мы проговорили всю ночь. Плакали. Обнимались. Говорили о болезни, о страхе, о будущем. Мы не простили друг другу предательства в одночасье – слишком глубока была рана. Но мы сняли маски. И за ложью, за изменой, за болью мы увидели то, что, казалось, было потеряно навсегда – любовь. Испуганную, израненную, но живую.
Мое предательство оказалось не концом нашей истории, а страшным, извилистым путем к ее новой, самой трудной главе. Мы больше не враги и не призраки. Мы – двое людей, стоящих перед лицом самой большой битвы в жизни. И на этот раз мы будем сражаться вместе...