Часть 1. Цивилизованный подход
Пётр застёгивал молнию на чемодане с таким видом, словно совершал открытие, способное спасти человечество. Звук металла о металл в комнате казался громче, чем шум проспекта за плотными шторами. Елена сидела в кресле, наблюдая за тем, как её жизнь, аккуратно сложенная в стопки рубашек и джинсов, перекочевывает в недра коричневой кожи.
— Лен, ну не надо вот этого, — Пётр выпрямился, поправил очки. — Мы же взрослые люди. Давай без сцен. Я, признаться, ожидал от тебя большего понимания.
— Понимания? — переспросила она. Голос был сухим, как осенний лист.
— Именно. Любовь закончилась. Это химия, биологический процесс, он имеет свойство угасать. Я встретил женщину, которая мне близка духовно. Её зовут Марина. Она удивительная. Тебе бы она даже понравилась, если бы обстоятельства были иными.
Елена взяла со стола тяжёлую керамическую пепельницу. Пётр дёрнулся, но жена лишь повертела предмет в руках, рассматривая узор.
— То есть, ты уходишь, потому что у нас закончилась химия?
— Не упрощай. Я ухожу, потому что хочу быть счастливым. И хочу, чтобы счастлива была ты. Квартира, конечно, остаётся пополам, как и положено по закону, но... я надеюсь, мы решим этот вопрос цивилизованно. В будущем.
Он подхватил чемодан. Колёсики скрипнули по паркету.
— Я не стану врать, Лена. У нас с Мариной серьёзно. Возможно, скоро появятся дети. Ты же знаешь, я всегда хотел...
Пётр осёкся. Тема детей в этом доме была под запретом, наложенным самой природой. Елена поставила пепельницу на место. Стук вышел глухим.
— Иди, — сказала она.
— Я позвоню насчёт развода. Не меняй замки, это глупо.
Дверь захлопнулась. Елена осталась одна. Она прошлась по комнате, потрогала спинку дивана, где он обычно сидел. Ярости не было. Была пустота, похожая на вычищенный пылесосом ковёр. Пётр ушёл «интеллигентно», не оставив ей даже права на скандал. Он украл у неё не только годы брака, но и возможность выплеснуть боль.
Часть 2. Визит вежливости
Прошла неделя. Звонок в дверь был коротким, уверенным. Елена, ожидая курьера с продуктами, открыла не глядя. На пороге стояла женщина. Не молодая, не юная — неопределённого возраста, ухоженная, в бежевом пальто и с шарфиком, повязанным сложным узлом.
— Добрый день, Елена, — произнесла незнакомка мягким, обволакивающим голосом. — Я Марина. Мы можем войти? Стоять на лестнице — дурной тон.
Елена отступила, пропуская гостью. Ситуация напоминала театр абсурда. Марина прошла в гостиную, огляделась, кивнула своим мыслям и присела на край того самого кресла, где сидела Елена в день ухода мужа.
— У вас уютно. Немного старомодно, но мило. Петру здесь было душно, я это чувствую. Ему нужен простор, воздух, современные решения.
— Вы пришли обсудить дизайн интерьера? — Елена опёрлась бедром о подоконник.
— О нет, милочка. Я пришла поговорить о будущем. Видите ли, Петя очень деликатен. Он страдает, переживает за вас. Но реальность такова, что нам нужно где-то жить. Снимать квартиру — это выбрасывать деньги на ветер. А здесь — его дом. Его стены.
Марина улыбнулась, и в этой улыбке не было тепла, только холодный расчёт.
— Милочка, тебе лучше отдать свою долю квартиры мне, — заявила она, расправляя складку на пальто. — Я знаю, у вас нет детей. Вам одной, в сущности, не нужно столько метров. Двухкомнатная квартира в центре — это роскошь для одинокой женщины. А у нас с Петей скоро, возможно, будет пополнение. Семья — это большой организм, ему нужно место.
Елена почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Вы предлагаете мне подарить вам квартиру?
— Ну зачем же так грубо? Не подарить. Переписать. Пётр обещал, что когда-нибудь, когда мы встанем на ноги, он компенсирует вам часть. Но сейчас нам нужнее. Вы ведь любили его? Если любили — поймёте. Это будет благородно. Жертвенность — удел сильных женщин.
Наглость гостьи была настолько монументальной, что Елена даже не нашла слов.
— УБИРАЙТЕСЬ, — тихо сказала она.
— Фи, как некультурно, — Марина встала, поправляя сумочку. — Подумайте, Леночка. Суды, дележка — это так грязно. Петя расстроится, если узнает, что вы упорствуете. Он ведь считает вас разумным человеком.
Часть 3. Союзник поневоле
Галина Петровна, мать Петра, приехала на следующий день. Она вошла в квартиру как генерал на поле боя, неся перед собой торт в пластиковой коробке, словно щит.
— Рассказывай, — потребовала она, едва сняв плащ. — Пётр звонил. Нёс какую-то чушь про «духовное родство» и «новую жизнь». Кто она?
Елена поставила чайник. Руки у неё дрожали, ложка звякнула об чашку.
— Марина. И она уже была здесь. Требовала, чтобы я отдала квартиру.
Галина Петровна замерла с ножом над тортом.
— Что сделала?
— Требовала квартиру. Сказала, что мне, одинокой, жирно будет, а им нужнее. Дети, говорит, будут.
— Какого чёрта?! — Галина Петровна с силой опустила нож, разрезая торт пополам вместе с подложкой. — Он что, совсем помешался? Эта квартира куплена в браке, но первый взнос давали мы с отцом! Тебе! Потому что ты за ним десять лет как за каменной стеной ходила, его капризы терпела!
Свекровь достала телефон. Гудки шли долго.
— Алло! Пётр? Ты в своём уме? Ты кого ко мне в невестки навязываешь? Какая ещё квартира?.. Что значит «Лена должна понять»? Лена тебе ничего не должна! Ты мужчиной когда перестал быть, сынок? Когда трусы под чужой юбкой увидел?.. Да пошёл ты!
Она швырнула телефон на диван.
— Набрали, значит, разгон. Стерва она. Я по голосу слышу, и по твоим рассказам вижу. Интеллигентная, говоришь? Ага, как же. Жадность это, Лена. Обычная бабская жадность, прикрытая красивыми словами. Она его обобрала уже?
— Не знаю, — Елена пожала плечами. — Вроде нет.
— Оберёт. В таких глазах только счётчик крутится. Слушай меня. Они не отступят. Пётр сейчас как телок на верёвке, куда она потянет, туда и пойдёт. А тянет она к деньгам.
Галина Петровна подошла к Елене и взяла её за плечи.
— Не отдавай ни метра. Слышишь? Я на твоей стороне. Сын он мне, конечно, но подлости я не прощаю.
Часть 4. Ловушка для хищников
План созрел спонтанно. Елена поняла, что честным боем эту гидру не взять. Нужна хитрость.
Когда Марина пришла во второй раз — уверенная, с папкой бумаг, пахнущая резкими духами, — Елена сидела на кухне, глядя в одну точку.
— Леночка, вы подумали? — начала любовница с порога. — Петя уже нашел прекрасного нотариуса. Все расходы мы берём на себя.
— Я... — Елена говорила медленно, растягивая слова. — Я думала. Вы правы. Я любила Петю. И, наверное, люблю до сих пор.
Марина хищно блеснула глазами, хотя губы сохраняли скорбную улыбку.
— Вот и умница. Я знала, что вы великодушны.
— Но мне нужно время. Понимаете, это так больно... Я не могу вот так сразу. Давайте договоримся. Я перепишу долю. Обещаю. Но мне нужно пожить здесь ещё три месяца. Прийти в себя. Собрать вещи. Я хочу уехать к маме в деревню, там воздух...
— Три месяца? — Марина нахмурилась. — Это долго. Петя хотел продать квартиру быстрее, чтобы мы могли купить дом.
— Если вы будете давить, я ничего не подпишу, — Елена подняла на неё мокрые от слёз глаза. — Я просто прошу немного времени. Человеческого отношения.
— Хорошо, — быстро согласилась Марина, боясь спугнуть удачу. — Три месяца. Но ни днём больше. И вы напишете расписку?
— Конечно.
Вечером позвонил Пётр.
— Лен, Марина сказала, ты согласилась. Я... я ценю это. Правда. Ты настоящий человек. Прости, что торопим, но деньги нужны сейчас.
— Деньги? — переспросила Елена.
— Ну... мы планируем расширение. Вложиться в дело. Неважно. Спасибо тебе.
Время потекло. Елена не собирала вещи. Она жила как обычно, только сменила замки на более надёжные и поставила квартиру на охрану. Галина Петровна, посвящённая в план, лишь качала головой, но молчала.
Марина звонила раз в неделю. Тон её менялся. Сначала ласковый: «Как самочувствие, милочка?». Потом настойчивый: «Вы уже начали паковать книги?». К концу второго месяца — раздражённый: «Мы заказали мебель, нам нужно знать дату выезда!».
Елена отвечала односложно: «Я в процессе», «Тяжело морально», «Скоро».
Когда истёк третий месяц, телефон Елены раскалился. Она просто отключила его. наступил день Х.
Часть 5. Расплата за жадность
В субботнее утро в дверь начали барабанить. Не звонить, а именно бить кулаком.
Елена не торопясь допила кофе, помыла чашку, вытерла руки. Открыла дверь.
На площадке стояли Пётр и Марина. Пётр — взъерошенный, похудевший, с двумя огромными чемоданами. Марина — красная, злая, её интеллигентность сползла, как дешёвая косметика под дождём.
— Ты что трубку не берёшь?! — взвизгнула Марина, отталкивая Петра и пытаясь пройти в квартиру. — Срок вышел! Мы приехали заселяться! Убирайся отсюда!
Елена загородила проход.
— Куда заселяться? Это моя квартира.
— Ты обещала! — Пётр выглядел растерянным. — Лена, ты же дала слово! Мы квартиру уже выставили на продажу, нашли покупателя под залог!
— Я пошутила, — Елена улыбнулась. Широко, страшно.
В подъезде повисла тишина. Слышно было, как тяжело дышит Марина.
— Что значит... пошутила? — прошептала она.
— То и значит! — голос Елены вдруг окреп, стал жёстким. — Вы пришли в мой дом, выгнали меня из моей жизни, и вы, идиоты, поверили, что я своими руками отдам вам всё? ДА ПОШЛИ ВЫ!
Елена расхохоталась. Это был не истерический смех, а злой, торжествующий хохот человека, который долго терпел и наконец ударил.
— Ты не имеешь права! — Марина бросилась на неё, пытаясь оттолкнуть. — Мы уже деньги потратили! Мы кредиты взяли под продажу!
— Кредиты? — Елена перестала смеяться. — Ах, вот оно что. Вы уже и деньги поделили? Шкуру неубитого медведя?
Пётр поставил чемоданы на грязный пол подъезда.
— Лена, не дури. У нас долги. Мы взяли большие суммы, рассчитывая перекрыть их после продажи. Марина хотела открыть салон... Мы машину обновили... Лена, нам коллекторы жизни не дадут, проценты капают! Ты не можешь так поступить!
— Могу! — крикнула Елена, и эхо раскатилось по этажам. — Ещё как могу! Я хочу видеть, как вы будете выбираться из этой ямы! Я хочу видеть, как твоя «духовная» Марина будет любить тебя без денег, с долгами и в съёмной конуре! ВОН ОТСЮДА!
В этот момент лифт звякнул, и из него вышла Галина Петровна. Она увидела чемоданы, перекошенное лицо сына и разъяренную Елену.
— Что здесь происходит? — спросила мать ледяным тоном.
— Мама! — Пётр кинулся к ней. — Мам, скажи ей! Она нас обманула! Мы в долгах, нам жить негде, мы квартиру старую съёмную уже сдали! Мам, у тебя же трёшка, пусти нас пока! Или давай разменяем твою? Нам нужно кредиты закрыть, иначе банк всё заберёт!
Галина Петровна посмотрела на сына долгим взглядом. Потом перевела взгляд на Марину, которая, прищурившись, уже оценивала квадратные метры свекрови.
— Разменять мою квартиру? — переспросила Галина Петровна. — Чтобы покрыть ваши хотелки?
— Ну мы же семья! — рявкнула Марина. — Вы должны помогать сыну! Эта... эта истеричка нас подставила!
Свекровь подошла к Елене и встала рядом, плечом к плечу.
— Моя семья — вот она, — кивнула она на Елену. — А ты, Петя, свой выбор сделал. Сделал его, когда жену предал. Сделал, когда пришёл её грабить. А теперь и мать решил без жилья оставить?
— Мам, не начинай! Мне деньги нужны! — заорал Пётр, теряя облик интеллигента.
— Пошёл вон, — спокойно сказала Галина Петровна. — И эту свою бабу забирай. Ещё раз здесь увижу — полицию вызову. И забудь мой номер. Нет у меня больше сына. Продал ты меня, Петя. За обещание сладкой жизни продал.
Пётр стоял, хватая ртом воздух. Марина, осознав, что денег не будет, что квартиры не будет, и что впереди только долги и муж-неудачник, вдруг повернулась к Петру.
— Идиот! — рявкнула она так, что Пётр вжал голову в плечи. — Ты говорил, она согласится! Ты говорил, мать поможет! Импотент!
Она схватила свой чемодан и, стуча каблуками, побежала вниз по лестнице. Пётр посмотрел на мать, на бывшую жену, хотел что-то сказать, но встретил два взгляда, полных презрения. Он молча подхватил свой баул и поплёлся следом за любовницей, которая уже орала на него с нижнего этажа. Елена и Галина Петровна стояли в дверях, слушая, как затихают шаги.
— Чай будем пить? — спросила свекровь, поправляя причёску. — Я эклеры купила.
— Будем, — выдохнула Елена. — С самыми вкусными эклерами в мире.
Дверь захлопнулась, отрезая их от чужих бед, долгов и глупости.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»