Здравствуйте, уважаемые читатели!
Как я и предупреждала, материалов по этой операции набралось много. Будучи занятой другим делом, я, разумеется, могла бы избрать и опубликовать малые крохи, но материал, на мой взгляд, очень интересный, было бы жалко оставить его лишь в моей памяти :о)
Распростёршийся обелиск Александрии, ныне известный как Обелиск Лондона, был западным из двух больших обелисков, высившихся у входа императорского храма или Кесареума (Цезариума) Александрийского. Когда римляне переместили его туда, они не поставили его плоской подошвой непосредственно на пьедестал, а поместили на четырёх бронзовых подпорках - крабах.
Их окисление повредило его поверхность и, в конечном итоге, их наличие привело к падению памятника; обелиск был опрокинут, чтобы стало возможно вырвать эти когти ради содержащегося в них металла. Это ниспровержение должно было произойти в сравнительно недавние столетия, поскольку есть свидетельства того, что во времена арабского историка Абд-эль-Латифа оба обелиска стояли и считались полезными ориентирами. Из-за того положения, в котором он упал, монолит был сильно подвержен повреждениям, как от трения песка, так и от коррозионного действия солей в морских бризах. Действительно, больше всего пострадала южная сторона, иероглифы во многих местах совершенно неразборчивы: также сильно пострадала восточная сторона: западная сторона и та, что опирается на землю, сохранились лучше.
В течение полутора тысяч лет две Иглы Клеопатры стояли бок о бок на александрийском берегу, пока вокруг них медленно разрушался Цезариум*, его конец ускоряло море, которое неустанно размывало фундамент. Затем, в какой-то неотмеченный день, одна из Игл рухнула на землю и была медленно занесена дрейфующим песком. Почему она упала неизвестно. Возможно, причиной было одно из землетрясений, произошедших в Восточном Средиземноморье в шестнадцатом веке, или, может быть, это была... попытка кражи собак (так тогда называли крабов) Одно можно сказать наверняка: Игла упала до 1610 года, поскольку в том году путешественник Джордж Сэндис заметил, что она лежала ничком и была наполовину засыпана.
(*) Древний языческий храм, строительство которого было начато Клеопатрой около 44 года до н.э., а завершено при императоре Октавиане Августе после присоединения Египта к Римской империи. Цезариум (Кесариум) выполнял храмовые функции до IV века н.э. Позже его преобразовали в христианскую церковь. В 912 году был разрушен.
Две чудесные картины с видами на Иглы Клеопатры взяты в книге Robert Ainslie, Luigi Mayer Виды Египта, по оригинальным рисункам, находящимся в собственности сэра Роберта Эйнсли, сделанных Луиджи Майером во время его посольства в Константинополь.
Идея перенести в Лондон упавший, обелиск возникла у находившихся в Египте британских войск ещё в первом году 19-го столетия. Именно 21 марта 1801 года, на фоне двух величественных монолитов состоялась битва британских войск с французами при Александрии, в которой Аберкромби - главнокомандующий англичан, одержавших победу, был смертельно ранен. Французы терпящие одно поражение за другим, были вынуждены свернуть своё вторжение в Египет.
Соперничество завзятых "друзей" на этом не прекратилось и распространилось на другие области деятельности. Оно просматривается и в истории вывоза обелисков. Их тогда часто называли трофеями, нисколько не стесняясь в ограблении занимаемых территорий, правителями которых были подконтрольные наместники. Это было в Индии, это было и в других странах. В результате быстро пополнялись сокровищницы всяких там лувров и проч. музеев, а также частные коллекции. Но, кроме музеев были города и столицы, которые многим завоевателям очень хотелось украсить трофеями больших размеров. Как бы не "обосновывали" причины вывоза артефактов, но чаще прихватизаторы старались выглядеть при этом "прилично", плача крокодильими слезами по потенциально очень печальной судьбе тех или иных объектов, которые они, такие заботливые, якобы, от неё спасали.
Эразм Уилсон пишет: «Денон намекает на Иглы Клеопатры и говорит, что их можно без труда перемещать, и они представляют собой интересные трофеи. Вывозить произведения искусства из стран, где они служат украшением и привлекают внимание, совершенно недостойно великого народа; но обелиск, о котором идёт речь, покоится в позоре среди низких хижин на окраине Александрии и вполне мог бы украсить одну из наших столиц.»
Тут нужно внести ясность, ибо британцы были вовсе не первыми, кто возжелал вывезти обелиски из Александрии. Доказательством тому служит письмо француза (перевод на английский был опубликован в 1779 г.)
Первые попытки англичан
Как только Александрия перешла к англичанам, так сразу в них проснулась та же жажда:
"Этот обелиск достойно увековечил бы славную кампанию* и воодушевил бы подрастающее поколение гордостью и соперничеством. И его сокровище не могло бы вызывать у других народов тех чувств сожаления и отвращения, которые, несмотря на их превосходство, внушают разграбленные сокровища Парижского музея… Этот трофей не мог, подобно им, считаться символом национального позора, увековечивающим память о гнусных преступлениях и ужасных разрушениях. Человечество скорее возликовало бы, увидев воздвигнутый памятник, который мог бы служить наставлением и примером для будущих британских армий, в то время как у искусств и наук не было бы причин оплакивать его снос...
(*) сказал Sir Robert Wilson
... Лорд Каван во время своего последующего командования в Александрии приказал рабочей группе снять землю возле Игл... [тогда] были обнаружены постаменты обоих. Выявилось, что вертикально стоящий обелиск стоит на постаменте высотой шесть футов, но непосредственно покоится на четырёх латунных блоках, или, как их правильно называют, собаках. Когда лорд Каван был удержан от повторного осуществления своего замысла погрузить на воду лежащий обелиск из-за отказа главнокомандующего в Средиземноморье санкционировать и поддержать эту меру, он поднял его горизонтально на гранитный блок, чтобы человек мог пройти под ним в полный рост. Первоначальный пьедестал, который он обнаружил перевёрнутым, он поднял на наружный угол и, расчистив гранит настолько, чтобы поместить туда часть всех монет правления Георга III и нынешнего султана, восстановил поверхность мраморной плитой, на которой была высечена надпись, представленная в Приложении. Однако следует надеяться, что правительство и страна поддержат его намерение сохранить этот благородный памятник для Англии. Стоимость его доставки домой оценивается примерно в 15 000 фунтов стерлингов. Эту сумму с удовольствием собрали бы обе службы, хотя служащие обеих получают не слишком много. (из книги Robert Thomas Wilson History of the British Expedition to Egypt: To which is Subjoined, a Sketch ... 1803 г.)
В другом месте говорится, что пластина на постаменте обелиска была из меди, текст её привожу в статье намного ниже.
Ещё раз подчеркну: идея вывозки обелиска в качестве трофея (а лучше бы сразу двух обелисков) возникла у британцев не на пустом месте, ибо французы, владея Александрией, очевидно, намеревались в этом качестве забрать домой обе иглы Клеопатры. Вокруг упавшей иглы ими был расчищен песок, а к вершине другой иглы - прикреплён канат для подготовки к её сносу.
Далее выкладываю несколько излишне вольный перевод страниц книги William Ricketts Cooper "A short history of the Egyptian obelisks" 1877 г., соединив их содержимое с текстом статьи Basil H. Cooper "Cleopatra's Needle" 1878 г. (The Graphica 2 февр. 1878 г.). Оба текста построены одинаково, но второй богаче деталями. Тихо подозреваю, что автор у них один.
Итак, Купер пишет:
"... Им нужен был трофей, венчающий триумф британского оружия в кампании, которая, после сокрушительной победы Нельсона на Ниле 1 августа 1798 года и доблестного отражения французов сэром Сиднеем Смитом (Sydney Smith) при Акре 30 марта следующего года, лишила Бонапарта глубоко заложенного плана свержения нашей Индийской империи, который проявился после захвата восточного и южного побережья Средиземного моря. Именно это, гораздо больше, чем какое-либо вялое чувство археологического изумления, было в сердце Объединённых сил, и при осуществлении этого проекта офицеры и солдаты проявили безграничный энтузиазм.
Документ, недавно обнаруженный в Британском музее г-ном Уолтером де Греем Бирчем из Отдела рукописей и переданный им в Атенаум, излагает точную историю этого интересного движения. Жаль, что он анонимный, но он настолько характерен для того времени и той местности, что, кажется, нет никаких сомнений в его авторстве генерала сэра В. Аучмути (или Очьмьюти)* и полковника Монтрезора**. Известно, что именно они составили надпись на бронзовой пластине, в конечном итоге вложенной в пьедестал упавшего обелиска, откуда её впоследствии изъяли турки, и эта надпись вряд ли может быть чем-то иным, кроме той, что сопровождала рукопись, сообщающую о её установке. Документ настолько живо описывает события, предпринятые по этому случаю, что лучше всего привести его почти в том виде, в каком он есть, поскольку эти обстоятельства, по-видимому, не были описаны ни одним историком.
(*) Моё примечание: Sir Samuel Auchmuty в 1801 году был генерал-адъютантом генерала Дэвида Бейрда (David Baird), участвовал в Египетской экспедиции, отличился при переходе через пустыню и в захвате Александрии
(**) Моё примечание: Thomas Gage Montresor был адъютантом генерала Хатчинсона во время британской кампании в Египте, включая битву за Александрию. Он присутствовал при завершении кампании, которая привела к сдаче города французами. За свои действия, включая взятие Александрии, он был награждён золотой медалью. Однако, в битве принимали участие два Монтрезора. Henry Tucker Montresor стал полковником в 1803 г., потому портрет его не помещаю.
«По окончании в Египте кампании 1801 года господин генерал граф Каван был назначен командовать частью британских войск, по приказу оставшихся в этой стране. В эту часть войск входил также Вспомогательный корпус, отправленный из Индии под командованием господина генерала Бэрда. Вскоре лорд Каван* обратил внимание на обелиск, названный нами «Иглой Клеопатры», который лежал на земле, рядом со своим пьедесталом, а также рядом с другим обелиском почти таких же размеров, но не столь совершенным. Тот стоял и, как известно, до сих пор стоит неподалёку от Александрии, а значит, и недалеко от места тех замечательных свершений, благодаря которым Египет был отвоеван у власти Бонапарта и возвращён Высокой Порте в том году.
(*) Моё примечание. После того, как произошла капитуляция французских гарнизонов в Александрии и в Каире, а британцы передали власть в Египте турецкому наместнику, в Александрии ими был оставлен небольшой контингент. Командовал оставленными военными Ричард Ламбарт 7-й граф Каван (Major Geneial Lord Cavan), осаждавший Александрию в 1801 г.
Лорд Каван задумал получить в дар упавшую «Иглу» для её перевозки в столицу Британской империи, где её должны были воздвигнуть в ознаменование побед британского оружия в Египте под руководством сэра Ральфа Аберкромби и лорда Хатчинсона... Лорд Каван, несомненно, получил... достаточную сумму от турецких властей и немедленно приступил к исполнению своего замысла. После совещания с нашим главным инженером на месте, а именно майором Брайсом* ,... был подготовлен и, после надлежащего рассмотрения, принят план погрузки и перевозки в Англию упавшей «Иглы Клеопатры».
(*) Добавляю от себя. Запомните это имя! Major Alexander Bryce - генеральный инспектор фортификаций, военный инженер. Его двоюродный внук Джеймс Александр, таки, довёл дело деда до завершения. Он организовал мощную компанию в поддержку перемещения обелиска в Лондон, помог встретиться спонсору Эразму Уилсону и инженеру Джону Диксону, выполнившему транспортную операцию. Прослужив несколько лет в Северной Америке и Средиземноморье, Александр Брайс оказался старшим инженером-офицером армии, посланной в Египет под командованием сэра Ральфа Аберкромби, он присутствовал в боях перед Александрией и при капитуляции Каира, и руководил осадными операциями в Абукире, Форт-Марабуте и Александрии. За свои заслуги в Египте он получил официальное звание майора и разрешение носить знаки отличия османского ордена Полумесяца. Он занимался фортификационными сооружениями в Александрии, Каире и других местах Египта.
Офицеры предложили войскам, оставшимся в то время в Египте, внести определённое количество дневного жалованья для покрытия расходов на предприятие, в котором они были глубоко заинтересованы, – приглашение было с радостью принято, так что лорд Каван мгновенно нашёл в своём распоряжении необходимые средства для своей цели. Офицеры, унтер-офицеры и солдаты соперничали друг с другом, предлагая свои взносы на содействие цели, столь приятной для их национальной и профессиональной гордости.
Работа была немедленно начата следующим образом: чтобы доставить упавшую «Иглу» в Англию, из таким образом внесённых средств был куплен призовыми агентами один из крупнейших французских фрегатов (El Corso), захваченных в Александрии. Было начато строительство каменного пирса или мола, к которому, после завершения сооружения, должен был быть по глубокой воде подведён фрегат, чтобы принять «Иглу». Её должны были ввести на роликах в корабль через кормовой порт, который должен был быть вырезан до необходимого размера. После введения обелиск должны были уложить на основание из больших деревянных блоков, образующих платформу на киле корабля, чтобы удерживать этот огромный вес твёрдого материала точно на середине судна и не допускать деформации им киля. Помещённая таким образом в трюм корабля «Игла» должна была быть закреплена на своём основании, чтобы исключить возможность её смещения оттуда движением корабля в море. Примерно таким же образом Луксорский обелиск Рамзеса Великого, предназначенный для украшения площади Согласия в Париже, был доставлен на борт «Луксора». Поскольку упавшая «Игла» лежала у самого моря, перемещение её на роликах с места, где она лежала, на корабль становилось очень простой операцией.
После того, как всё было устроено, ежедневно, в соответствии с общими приказами, отданными господином генералом графом Каваном, распределялись необходимые рабочие бригады, и работа продвигалась весьма успешно. Чтобы компенсировать солдатам износ их необходимого имущества, рабочим бригадам выдавалась жалованье из фондов, в которые они сами внесли свои взносы. В строительстве причала был достигнут значительный прогресс, и высшие офицеры Королевского флота, находившиеся тогда в Александрии, а именно: Капитаны Ларком и Донелли (Larcom и Donelly) с пылким рвением и энтузиазмом взялись за наш проект, который, следовательно, должен был бы увенчаться полным успехом, если бы его не забросили вследствие приказов, полученных от лорда Кейта и генерала Фокса (Keith и Fox), который в то время возглавлял флот и войска, служившие в Средиземном море. Фокс дрожал за дисциплину своих солдат и за белую трубочную глину на их обмундировании. Лорд Кейт считал такую службу недостойной флота, не говоря уже об его опасениях относительно того, что может произойти, если корабль затонет.
«Рабочие группы, конечно же, были распущены; сделка с призовыми агентами на корабль была расторгнута, а оставшиеся неизрасходованные средства были возвращены подписчикам. Поскольку проект транспортировки упавшей «Иглы» в Англию более был не осуществим, чтобы создать на века некую мемориальную запись результатов столь славной экспедиции, решили прибегнуть к другому средству. Соответственно, самый верхний блок пьедестала упавшей Иглы с одной стороны с помощью рычагов был приподнят достаточно высоко, чтобы в середине самого нижнего блока пьедестала можно было выдолбить пространство площадью около восемнадцати квадратных дюймов. В этом месте была установлена медная табличка*, на которой была выгравирована краткая информация об основных событиях кампании.
(*) Моё дополнение. На табличке было написано:
"В 1798 год христианской эры Республика Франция высадила на берегах Египта армию в 40 000 человек под командованием своего самого способного и удачливого генерала Бонапарта. Поведение генералов и доблесть войск привели к полному покорению этой страны. Но по божественному провидению она [страна] была сохранено для британской нации, чтобы уничтожить их амбициозные замыслы. В заливе Абукир их флот был атакован, разбит и уничтожен британским флотом равной силы под командованием адмирала лорда Нельсона. Их предполагаемое завоевание Сирии было отражено в Акре самым доблестным сопротивлением под командованием коммодора сэра Сиднея Смита. А Египет был спасён от их владычества британской армией, уступающей по численности, но под командованием генерала сэра Кальфа Аберкромби. Он высадился в Абукире 8 марта 1801 года. Нанёс поражение французам в нескольких случаях, особенно в решающем бою близ Александрии 21-го числа того месяца, когда они были изгнаны с поля и вынуждены укрыться в своих гарнизонах Каира и Александрии, которые впоследствии сдались в плен. Для запечатления будущим векам этих событий и увековечения потери, понесённой в результате смерти сэра Ральфа Аберкромби, который был смертельно ранен в тот памятный день. Таков замысел этой надписи, которая была помещена здесь в год Христа 1802 — британцами — сразу после их эвакуации из этой страны и возвращения её Турецкой империи."
(*) Примечание Купера: Чтобы защитить её от воров и тех, кто впоследствии мог бы захотеть её осквернить – ведь преданность часто недолговечна – табличку для безопасности закопали под пьедесталом упавшего обелиска. Спустя годы её привезли обратно в Англию, и теперь она установлена на почётном месте на стене офицерской столовой в Mandora Barracks, Aldershot.
Граф Каван, впрочем, без утешительного приза (трофея поменьше) не остался. При раскопках вокруг обелиска он нашёл женскую голову из мрамора, оную и увёз в Британию к себе домой. Позже он, было, вновь вознамерился вывезти обелиск, но мол, который он со своей командой соорудил, частично размыло, а на вывозку Иглы уже требовалось 15 тысяч фунтов стерлингов. Как высчитали эту сумму, сказать трудно. Но она упоминалась каждый раз, когда возникали намерения отрофеиться, и неизменно правительство заявляло, что таковой суммы нет.
Откопанный обелиск, снова стал покрываться песком... А семь десятилетий спустя, за дело предков взялись всерьёз и основательно
По свидетельству сторонних лиц, англичанам помешали вовсе не глинянная грязь на обмундировании и не боязнь потопить трофейный корабль, а "расходы и трудности". Абзац из письма, опубликованого в 1802 г. на итальянском языке:
"От всего древнего великолепия Александрии не осталось ничего, кроме колонны Помпея, катакомб и двух обелисков, известных как колонна Клеопатры. Англичане планировали перевезти в Лондон самый большой и наиболее сохранившийся из них, который сейчас лежит на земле, но их отпугнули трудности и расходы. Колонна Помпея, обычно известная как колонна Помпея, расположена на возвышенности к югу от города, примерно в полумиле от него, сделана из красного гранита: высота ствола — девяносто футов, диаметр — девять; высота всей колонны, то есть с её основанием и коринфской капителью, — сто четырнадцать футов. Она поддерживала статую, от которой, по свидетельству тех, кто поднимался туда, до сих пор сохранился один фут. Англичане замуровали в её основание одну из своих пушек, которая разорвалась в битве, решившей окончательную судьбу Египта."
А вот интересно, почто древность и грандиозность Помпейской колонны не остановили англов от такого варварства, как вмуровать пушку в её основание?
