— Ритка, ты что, серьёзно? На неделю? У меня завтра сдача проекта!
— Ну пожалуйста, всего на недельку! Мы с Генкой в Питер приехали, в гостинице дорого, а у тебя же студия простаивает.
Рита сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Двоюродная сестра Оксана звонила впервые за три года. Последний раз они виделись на поминках бабушки.
— Оксан, у меня студия — это двадцать два квадрата. Там кровать, стол и…
— Ой, да мы совсем не стеснительные! Генка на полу спать может, он у нас турист бывалый.
Рита посмотрела на свою квартирку. Семь лет она вкалывала дизайнером по шестнадцать часов в сутки, чтобы собрать на первый взнос. Каждый метр этого пространства был пропитан её бессонными ночами, отказами от кафе с подругами, домашними обедами из гречки и яиц.
— Хорошо, приезжайте.
Оксана с Геннадием заявились в десять вечера с двумя огромными баулами. Генка сразу рухнул на диван, включил телевизор и потребовал поесть. Оксана принялась перекладывать вещи Риты в шкафу, устраивая свои наряды.
— Ритунь, а где тут у тебя кофе? Нормальный, не растворимый? — прокричала она из кухонной зоны.
— В верхнем шкафчике слева.
— О, и печеньки есть! Генчик, иди сюда, тут перекусить можно!
Первые три дня Рита ночевала на туристическом коврике у окна. Генка храпел так, что дрожали стёкла. Оксана постоянно что-то искала, шуршала пакетами, открывала ночью в холодильник. Утром Рита находила немытую посуду, раскиданные вещи и записку: "Ушли гулять, вернёмся поздно. Оставь нам ужин в духовке".
На четвёртый день она не выдержала.
— Оксан, мы договаривались на неделю. Когда вы уезжаете?
— Ритка, ну ты что! Мы только начали Питер осматривать! Генка хочет в Петергоф съездить, потом в Царское Село. Ещё дня четыре точно нужно.
Они уехали через одиннадцать дней. Рита провела весь следующий день за уборкой и стиркой постельного белья.
Через две недели позвонил дядя Саша, папин брат.
— Маргошка твоя поступила в Политех! Представляешь? Нужно место, где пожить. Общагу не дали пока. Ты же не откажешь племяннице?
Маргарита — сестра по отцу, которую Рита видела от силы пять раз в жизни — переехала со всеми своими вещами. Четыре коробки учебников, три сумки одежды, утюг, фен и складная сушилка для белья.
— Ты не против, если парни заходить будут? Готовиться вместе, — спросила Маргоша на третий день.
— Какие парни?
— Ну с курса. Нас пятеро в группе готовимся к зачёту.
Студия превратилась в учебный класс. Пятеро первокурсников сидели до полуночи, пили чай с конфетами из Ритиного шкафчика, громко обсуждали интегралы и смеялись над видео в телефонах.
Маргоша съехала через месяц в общагу, но за это время через квартиру Риты успели пройти ещё трое её одногруппников, оставшихся без жилья на период сессии.
А потом позвонила тётя Лена.
— Ритуль, родная! Я с невесткой в Питер на обследование приеду. Три дня всего. Поможешь?
Невестка тёти Лены оказалась женщиной с характером. Она заняла кровать, разложила на столе свои таблетки и потребовала соблюдать тишину после девяти вечера, потому что ей нужен покой. Рита спала на полу и ходила по своей квартире на цыпочках.
Родня потянулась вереницей. Племянник Кирилл приезжал "просто посмотреть город". Сестра мамы Валентина заглянула "на пару ночей" по дороге в Выборг. Бывшая одноклассница мамы, которую Рита в глаза не видела, попросилась на выходные "как к родной".
Рита перестала считать гостей после пятнадцатого.
Она начала покупать дешёвые продукты, потому что денег на нормальную еду не хватало. В холодильнике всегда кто-то хозяйничал, а её йогурты и фрукты испарялись с космической скоростью. Попытки повесить на полку записку "Рита — не трогать!" вызывали обиду.
— Ритка, ну ты что, серьёзно? Жадничаешь? — удивлялась Оксана, приехавшая во второй раз, теперь уже с подругой.
Рита молчала. Она просто очень устала.
В среду утром она проспала. Впервые за два месяца у неё никого не было дома, и организм вырубился так крепко, что она не услышала будильник. Рита выскочила из квартиры без завтрака, налету схватив сумку.
Метро было забито. Кто-то толкнул её у турникета, кто-то наступил на ногу в вагоне. На "Площади Восстания" она полезла за проездным и обмерла.
Кошелька в сумке не было.
Рита выскочила из вагона, перерыла сумку ещё раз, потом ещё. Пусто. Карты, наличные, проездной — всё исчезло. Последние восемь тысяч до зарплаты.
Она села на скамейку на платформе и уставилась в пол. Хотелось выть. До зарплаты ещё двенадцать дней. В холодильнике — пустота. На телефоне — двадцать процентов заряда и счёт, который нужно оплатить до конца недели.
Рита достала телефон дрожащими руками.
— Оксан, привет. Слушай, у меня неприятность. Кошелёк украли. Можешь до зарплаты три тысячи занять?
— Ой, Ритунь, у нас самих сейчас ремонт, все деньги в него ушли. Прости, не могу.
— Понятно.
Дядя Саша выслушал и вздохнул.
— Рита, я бы рад, но ты же знаешь, Маргошка студентка, мы ей помогаем. Самим не разогнуться.
— Ага.
Тётя Лена не взяла трубку. Сбросила и написала: "На работе, потом перезвоню". Не перезвонила.
Племянник Кирилл честно сказал: "Я студент, у меня самого ничего нет".
Рита прокрутила контакты вниз. Маша. Девочка, с которой она познакомилась в автобусе полгода назад. Студентка четвёртого курса, подрабатывала официанткой, снимала угол в коммуналке. Они пару раз пили кофе вместе, переписывались иногда.
"Маш, привет. Извини, что беспокою. У меня украли кошелёк, не могла бы ты до зарплаты занять две-три тысячи? Очень нужно".
Ответ пришёл через три минуты: "Рита, конечно! Давай встретимся вечером, отдам".
Они встретились у метро. Маша протянула конверт.
— Тут четыре тысячи. На всякий случай, вдруг ещё что-то понадобится.
— Маш, я не могу взять столько…
— Бери-бери. У меня смена вчера была удачная, чаевые хорошие дали. Отдашь, когда сможешь.
Рита смотрела на эту худенькую девушку в потёртой куртке, которая отдавала ей деньги, заработанные тяжёлым трудом. И что-то внутри щёлкнуло.
В пятницу позвонила Оксана.
— Ритуль, мы тут с Генкой решили на ноябрьские праздники к тебе заглянуть! Ты не против?
Рита глубоко вдохнула.
— Я против.
— Что?
— Я против, Оксан. Мне неудобно принимать гостей сейчас.
— Ритка, ты чего? Мы же родственники! Ты чего вдруг такая?
— Понимаешь, Оксана, недавно у меня украли кошелёк. Я всем, кто жил у меня, звонила, просила в долг. Никто не помог. А мне помогла девочка, которую я толком не знаю. И я подумала — если мои родственники могут пользоваться моей квартирой, моими деньгами на еду, моим временем, но не могут дать в долг три тысячи в трудную минуту, то, наверное, я что-то делаю не так.
— Ты с ума сошла? Ритка, ну у всех свои проблемы были! Это же не повод отказывать родне!
— Оксан, когда у вас были проблемы, где была я?
— Ну… При чём тут это?
— При том, что гостеприимство — это когда двери открыты для тех, кто тоже готов открыть свои. А то, что происходило у меня — это не гостеприимство. Это кормушка. Но халява закончилась.
Оксана выдохнула так, что в трубке зашипело.
— Понятно. Знаешь, а я всегда говорила, что ты высокомерная. Квартирку купила и сразу возомнила о себе. Хамка.
— Возможно, — спокойно ответила Рита. — Зато теперь я хамка со свободной кроватью и едой в холодильнике.
Она положила трубку и посмотрела в окно. За стеклом моросил питерский дождь, город жил своей жизнью, безразличный к её маленьким драмам.
Через полчаса позвонил дядя Саша.
— Рита, мне Оксана сказала. Ты чего творишь? Родню обижаешь!
— Дядь Саш, давай так. Ты помнишь, как я тебя просила занять денег?
— Ну… помню. Я же объяснил, почему не смог.
— Точно. Теперь объясню я. Я не обижаю родню. Я просто хочу жить в своей квартире. Одна. Спать в своей кровати. Есть свою еду. И приглашать в гости только тех, кого действительно хочу видеть.
— Но мы же семья!
— Семья, дядь Саш, — это не те, кто требует, а те, кто помогает. Даже когда неудобно. Даже когда трудно. А если это улица с односторонним движением, то извини, я разворачиваюсь.
Дядя Саша помолчал.
— Ты стала жёсткой, Ритка.
— Нет, дядь Саш. Я просто перестала быть ковриком для ног.
Следующие две недели телефон разрывался. Тётя Лена писала длинные сообщения о неблагодарности. Мама звонила и просила "не позорить семью". Племянник Кирилл в соцсетях оставил пост о том, как деньги меняют людей.
Рита читала, слушала и молчала. А потом заблокировала половину контактов и выдохнула. Впервые за полгода в квартире стояла тишина.
В субботу она встретилась с Машей в кафе. Отдала долг и добавила сверху.
— Маш, спасибо тебе. Серьёзно.
— Да ладно, — смутилась та. — Я же понимаю, как это — оказаться без денег в чужом городе.
— Ты не в чужом, ты в своём, — улыбнулась Рита. — Слушай, а давай в следующие выходные в Пушкин съездим? Я там сто лет не была, всё на гостей время тратила.
— Давай! А потом ко мне в гости зайдём, я пироги пеку офигенные.
Они сидели, пили кофе, болтали о ерунде. Маша рассказывала про свою работу, Рита — про проект. Обычная встреча двух подруг.
Вечером Рита вернулась домой. Села на свою кровать, огляделась. Студия казалась такой просторной, когда в ней никто, кроме неё, не ночевал. На кухне лежали её продукты, которые никто не трогал. В холодильнике стоял йогурт, который она купила утром и который дожил до вечера.
Она взяла телефон и написала Маше: "Приезжай ко мне на следующей неделе, переночуешь. Посмотрим фильм, поболтаем. И да — моя кровать в твоём распоряжении, я на диване спать буду".
Ответ пришёл мгновенно: "Ого, спасибо! А я точно не помешаю?"
"Нет. Потому что ты — гость. А не постоялец".
Рита выключила свет и легла спать. За окном шумел Питер, её город, купленный бессонными ночами и надрывным трудом. И теперь это действительно была её квартира. Не перевалочная база для родственников. Не бесплатная гостиница. А её дом.
На следующий день позвонила мама.
— Рита, ну хватит уже дуться. Оксана хочет помириться.
— Мам, я не дуюсь. Я просто не хочу больше быть бесплатной гостиницей.
— Но она твоя сестра!
— Двоюродная. Которая вспоминает обо мне, только когда ей нужна халява.
— Рита, как ты можешь! Она же в Питер приезжает, ей негде жить!
— Гостиниц в Питере полно.
— За деньги!
— Вот именно, мам. За деньги. Как и всё в этой жизни. Моя квартира тоже не с неба упала. Я на неё работала семь лет.
Мама всхлипнула.
— Не узнаю тебя. Ты стала какой-то чёрствой.
— Нет, мам. Я просто научилась говорить "нет". Знаешь, это очень полезный навык.
Она положила трубку и посмотрела в окно. На улице светило солнце, и Рита вдруг поняла, что ей хочется гулять. Просто так, без цели. Потому что она выспалась. Потому что её холодильник полон. Потому что дома её никто не ждёт с требованием накормить и спать уложить.
Она оделась, взяла наушники и вышла на улицу. Город встретил её прохладой осеннего ветра и шелестом листьев под ногами. Рита шла по Невскому, пила кофе из стаканчика, заходила в книжные.
И знаете что? Ей было хорошо.
Потому что иногда нужно закрыть кормушку, чтобы понять — а кто останется рядом, когда корма не будет? И если рядом остаётся девочка-студентка с четырьмя тысячами в кармане вместо толпы родственников с пустыми руками — значит, всё правильно.
Значит, ты выбрал верную дорогу. Ту, где тебя ценят не за метры жилплощади, а за то, кто ты есть. И это дорогого стоит.
Дороже любой студии в центре Питера.