— Марин, ну что врач сказал? — Андрей встретил жену прямо в коридоре поликлиники, даже не дав ей спуститься на первый этаж.
Марина молчала. Она стояла, прижимая к груди папку с анализами, и смотрела куда-то мимо мужа. Губы дрожали.
— Марина, ты меня пугаешь, — он взял её за плечи. — Что там? Ну скажи же!
— Аутоиммунное заболевание, — выдохнула она. Доктор сказал, что лечится, но долго. Может год, может два.
Андрей застыл. Потом резко отпустил её плечи.
— То есть как это лечится? Что значит год или два?
— Значит, что нужна терапия, регулярные обследования, возможно, лежать придётся в больнице несколько раз, — Марина говорила тихо, словно извинялась. — Но доктор обнадёжил, что если всё делать правильно, то можно добиться стойкой ремиссии.
— Ремиссии, — повторил Андрей. — А дети? Мы же планировали.
— Пока нельзя. Сначала нужно стабилизировать состояние.
Они молчали. Вокруг сновали люди, кто-то торопился на приём, кто-то выходил из кабинетов. Обычная больничная суета, а у Марины было ощущение, что весь мир вдруг накренился.
— Поехали домой, — сказал Андрей. — Там поговорим.
В машине они не произнесли ни слова. Андрей сжимал руль так, что костяшки пальцев побелели. Марина смотрела в окно, пытаясь справиться с подступающими слезами.
Дома их ждала свекровь. Галина Петровна приехала ещё утром, чтобы приготовить обед и встретить невестку после врача. Она суетилась на кухне, накрывая на стол, когда они вошли.
— Ну что, детки? — она обернулась с улыбкой, но та тут же погасла, стоило ей увидеть их лица. — Что-то случилось?
— Мам, — Андрей прошёл на кухню, налил себе воды. — У Марины диагноз серьёзный. Волчанка какая-то.
— Что за волчанка? — Галина Петровна нахмурилась.
Марина начала объяснять, но свекровь перебила её на полуслове:
— Постой, постой. То есть ты говоришь, что болезнь хроническая? И лечение долгое? А ребёнка родить нельзя?
— Пока нельзя, — тихо ответила Марина. — Но потом, когда наступит ремиссия...
— Потом, — свекровь скрестила руки на груди. — А Андрею что делать? Сидеть и ждать, пока ты вылечишься?
— Мама, не начинай, — устало произнёс Андрей.
— Не начинай? Ты посмотри на ситуацию трезво! Тебе двадцать девять, ты в самом расцвете сил. А жена больная, детей родить не может, таблетки горстями глотать будет. Это ведь не простуда, Андрей!
Марина почувствовала, как внутри всё похолодело. Она смотрела на мужа, ожидая, что он заступится, скажет что-то в её защиту. Но Андрей молчал, глядя в пол.
— Галина Петровна, я понимаю, что новость плохая, — начала Марина, стараясь держать голос ровным. — Но доктор сказал, что при правильном лечении прогноз хороший. Я буду делать всё, что нужно.
— А мне не всё равно, что доктор сказал, — отрезала свекровь. — Я думаю о своём сыне. Зачем ему это всё? Зачем ему больная жена?
— Мама! — наконец-то вскинулся Андрей.
— Что "мама"? Я говорю правду! Ты молодой, можешь найти себе здоровую женщину, создать нормальную семью. А это что? Клиники, таблетки, неизвестность?
Марина отступила на шаг. Ей казалось, что сейчас пол уйдёт из-под ног.
— Андрей, скажи ей, — прошептала она. — Скажи, что мы справимся вместе.
Андрей поднял на неё глаза. В них было столько растерянности и... страха? Марина не сразу распознала эту эмоцию, но когда поняла, что это именно страх, внутри что-то оборвалось.
— Я... я не знаю, Марина, — он провёл рукой по лицу. — Это всё слишком неожиданно. Мне нужно время подумать.
— Подумать? — она не могла поверить в то, что слышит. — О чём тебе нужно подумать?
— О нас. О будущем. О том, потянем ли мы это всё.
— *Мы* потянем или *ты* потянешь? — горечь прорвалась в её голосе.
Андрей не ответил. Он взял куртку и направился к двери.
— Мне нужно проветриться. Побуду один.
Когда за ним закрылась дверь, Галина Петровна удовлетворённо кивнула.
— Правильно. Пусть подумает хорошенько. А ты, Марина, тоже подумай. Не стоит держать человека, если он не хочет связывать свою жизнь с... с такими обстоятельствами.
Марина молча развернулась и ушла в спальню. Села на кровать и уставилась в одну точку. Плакать не хотелось. Внутри была пустота — холодная и всепоглощающая.
Первую неделю они жили как чужие люди. Андрей приходил поздно, утром уходил рано. На все попытки Марины поговорить отвечал уклончиво: "Потом, я устал", "Не сейчас", "Давай завтра обсудим". Но завтра не наступало.
Галина Петровна звонила каждый день. Марина слышала, как муж разговаривает с ней в соседней комнате:
— Да, мам, я понимаю... Нет, мы ещё не говорили... Я думаю... Да, ты права, наверное.
Каждый такой разговор был как удар ножом. Марина начала лечение — глотала таблетки по расписанию, ходила на процедуры, старалась соблюдать режим. Но самым тяжёлым было не болезнь — самым тяжёлым было одиночество рядом с человеком, которого она любила.
— Андрей, нам нужно поговорить, — решилась она однажды вечером. — Мы не можем так дальше.
Он сидел на диване, уткнувшись в телефон. Поднял на неё взгляд — усталый, отстранённый.
— Хорошо. Давай поговорим.
Марина села напротив.
— Что происходит? Почему ты отдалился?
— Потому что я не знаю, как со всем этим жить, — он положил телефон на стол. — Марин, я не готов к тому, чтобы тащить на себе всё это. Больницы, лечение, ограничения... И неизвестно, когда это закончится.
— Но доктор сказал...
— Да всё понятно, что доктор сказал! — он повысил голос. — Но это всё слова! А на деле что? Ты будешь годами лечиться, а я буду ждать? Отложить все планы, забыть про детей?
— Не забыть, а отложить, — тихо возразила Марина. — Это же временно.
— Временно, — он усмехнулся. — А если не временно? Если лечение не поможет? Если станет хуже?
— Значит, всё дело в этом? Ты боишься, что мне не станет лучше?
— Я боюсь остаться привязанным к... к ситуации, которая меня не устраивает, — он отвёл взгляд.
Марина почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается.
— Ты хочешь уйти.
— Я... — он помолчал. — Да. Наверное, так будет лучше для нас обоих.
— Для нас обоих, — повторила она. — Или для тебя?
Он не ответил. Встал, прошёл на кухню, налил воды. Марина сидела неподвижно, переваривая услышанное.
— И зачем ты мне такая больная нужна, — донеслось с кухни. — Лучше найду себе здоровую.
Эти слова она запомнила навсегда. Не крик, не истерика — просто констатация факта, произнесённая таким будничным тоном, словно он говорил о погоде.
Марина встала, прошла в спальню, достала чемодан. Сложила туда самые необходимые вещи — одежду, косметичку, документы. Андрей появился в дверях, когда она уже застёгивала молнию.
— Что ты делаешь?
— Ухожу. Раз я тебе не нужна, не буду мешаться под ногами.
— Марина, подожди...
— Что подождать? — она обернулась. — Ты же сам всё сказал. Я больная, значит, неполноценная. Иди ищи себе здоровую, рожай детей, живи счастливо.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. Андрей не остановил её.
Следующий год был самым тяжёлым в жизни Марины. Она сняла небольшую квартиру на окраине, сменила на работу — нашла удалённую вакансию копирайтера, чтобы совмещать с лечением. Жила скромно, экономя на всём, кроме лекарств и врачей.
Первые месяцы болезнь отступать не хотела. Марина худела, теряла силы, иногда не могла встать с постели. Но она упрямо шла вперёд — принимала таблетки, ходила на процедуры, слушала врачей. Постепенно состояние начало улучшаться.
К середине года ремиссия стала стойкой. Доктор был доволен результатами и посоветовал начать восстанавливать физическую форму. Марина записалась на йогу, стала больше гулять, следить за питанием. Волосы, которые начали выпадать от лекарств, отросли снова — густыми и блестящими. Кожа очистилась, глаза засияли. Она будто заново родилась.
Но самое главное изменение произошло внутри. Марина поняла, что может справиться со всем сама. Что не нужно зависеть от чужого мнения или одобрения. Что её ценность не определяется состоянием здоровья или отношением мужчины. Она стала сильнее, увереннее, свободнее.
Через год, в субботу, Марина приехала в большой торговый центр на другом конце города — хотела купить новое платье для корпоратива. Работа удалённая, но встреча с коллегами предстояла.
Она стояла у витрины, рассматривая синее платье с открытыми плечами, когда услышала знакомый голос:
— Простите, вы не подскажете, где здесь отдел мужской одежды?
Марина обернулась. Перед ней стоял Андрей — постаревший, уставший, с тенями под глазами. Он смотрел на неё, явно не узнавая.
— Третий этаж, направо, — спокойно ответила она.
— Спасибо, — он кивнул и уже собрался уходить, но вдруг замер. Присмотрелся. — Марина?
— Привет, Андрей.
Он смотрел на неё с таким изумлением, словно увидел привидение.
— Это... это правда ты? Ты так изменилась! Ты... ты выглядишь прекрасно!
— Спасибо, — она улыбнулась. — Лечение помогло. Я здорова.
— Здорова, — повторил он. — То есть совсем? Ремиссия?
— Стойкая ремиссия. Доктор говорит, что если продолжу следить за собой, то проблем не будет.
Андрей молчал, разглядывая её. В его взгляде читалось столько всего — удивление, сожаление, что-то ещё, чего Марина не могла разобрать.
— Я рад за тебя, — наконец выдавил он. — Очень рад. Ты... ты такая красивая стала. И какая-то другая.
— Жизнь меняет, — просто ответила Марина.
— Слушай, а может, выпьем кофе? Поговорим? — в его голосе появились нотки надежды. — Я хочу узнать, как ты. Что у тебя происходит.
Марина посмотрела на него внимательно. Увидела седые волоски у висков, новые морщинки у глаз, сутулость, которой раньше не было. Он выглядел несчастным.
— Знаешь, Андрей, я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему? — он шагнул ближе. — Марин, я понимаю, что тогда повёл себя ужасно. Я был слаб, испугался. Но я думал о тебе всё это время! Хотел позвонить, но боялся, что ты не захочешь разговаривать.
— И правильно боялся.
— Марина, пожалуйста, — в его голосе появились умоляющие нотки. — Дай мне шанс всё исправить. Я понял, какую ошибку совершил. Я был дураком!
— Был, — согласилась она. — Но это уже в прошлом.
— Значит, можно начать заново? Я изменился, правда! Мама больше не лезет в наши дела, я понял, что...
— Андрей, — мягко перебила его Марина. — Я не хочу начинать заново. Я хочу идти дальше — без тебя.
— Но почему? Ты же здорова теперь! Мы можем всё, о чём мечтали — дети, семья, путешествия...
— Могли бы. Когда я была "больной", а ты назвал меня неполноценной и ушёл.
Он побледнел.
— Я не... я не так это имел в виду!
— Не важно, как ты это имел в виду. Важно, что ты сделал. Ты выбрал уйти, когда мне было плохо. А сейчас, когда всё наладилось, хочешь вернуться. Так не бывает, Андрей.
— Марина, я...
— Я благодарна тебе, — продолжила она. — Серьёзно. Благодаря твоему уходу я поняла, что достойна большего. Что настоящая любовь — это не про "здоровую или больную", а про "всегда рядом". И я обязательно найду человека, который это понимает. Но это точно не ты.
Андрей стоял бледный, с перекошенным лицом.
— Я жалею, — прошептал он. — Каждый день жалею.
— Это твой выбор — жалеть, — Марина взяла с витрины синее платье. — А мой выбор — жить дальше.
Она направилась к примерочной. На полпути обернулась.
— Удачи, Андрей. Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь.
Больше они не виделись. Марина примерила платье, купила его, выпила кофе в кафе на первом этаже и уехала домой — в свою маленькую, но уютную квартиру, где её ждала новая жизнь. Жизнь без страха, без зависимости, без людей, которые любят только "на здоровье".
А Андрей остался стоять у витрины, понимая, что упустил самое ценное. И никакие "здоровые" женщины не заменят ему ту, которая прошла через ад и вышла из него победительницей.