Прошло еще несколько дней, тягучих и напряженных, как струна перед обрывом. Анна и Алексей почти не разговаривали. Общение свелось к коротким фразам вроде «Передай соль» и «Степу покормила». Галина Петровна цвела и пахла, наблюдая за их молчаливой войной, и каждый ее взгляд словно говорил: «Видишь, что бывает, когда не слушаешься свекровь?»
Сидели за ужином. Николай Иванович, как обычно, уткнулся в тарелку, стараясь быть невидимкой. Галина Петровна накладывала Алексею добавку.
— Кушай, сыночек, ты худой стал. Наверное, нервы. А нервы, они от неправильной атмосферы в доме бывают, — она многозначительно косилась на Анну.
Вдруг в кармане халата у нее зазвонил телефон. Она посмотрела на экран, и лицо ее осветилось искусственной радостью.
— Ой, это же Алина! Звонит из Парижа! — она нажала на громкую связь. — Алло, родная! Слышу тебя плоховато, ты, наверное, далеко!
Из телефона послышался приятный, мелодичный женский голос.
— Галина Петровна, здравствуйте! Я уже не в Париже, я в Москве. Завтра как раз собираюсь к вам в город, по делам. Хотела повидаться с вами и… с Алексеем, если он не против.
Алексей поперхнулся котлетой. Анна застыла с поднесенной ко рту ложкой.
— Конечно, против чего же он может быть! — заверещала свекровь. — Мы все тебе очень рады! Леша просто счастлив! Правда, Леша?
Она сунула телефон ему под нос. Алексей, красный как рак, пробормотал:
— Привет, Алина. Да, конечно… заходи.
— Отлично! Тогда до завтра! Целую! — звонкий голос пропал.
В кухне воцарилась гробовая тишина. Первой нарушила ее Анна. Она медленно опустила ложку.
— Прямо сюда? В этот дом? — ее голос был тихим и опасным.
— Анечка, ну что ты! — всплеснула руками Галина Петровна. — Она же просто в гости зашла! Старая знакомая! Невежливо же отказывать!
— Да, невежливо, — сказала Анна, вставая. — А вышвырнуть на мороз — это, я смотрю, у вас в правилах хорошего тона.
Она вышла из-за стола и ушла в комнату. Алексей бросился за ней.
— Аня, подожди! Я не знал, что она позвонит! И что она приедет!
— Но ты же не против был повидаться! — обернулась она. — «Заходи», сказал. Очень радушный.
— Что я должен был сказать при матери? «Нет, уходи»? — он развел руками.
— А почему нет? Ты боишься обидеть бывшую девушку, а то, что твоя жена сходит с ума, тебя не волнует?
— Я поговорю с ней завтра, вежливо, и все. Она поймет, что между нами все кончено.
— О да, — горько рассмеялась Анна. — Ты известный специалист по вежливым отказам. Целую фотку удалил, а от встречи вежливо отказаться не смог. Очень последовательно.
На следующий день с утра в доме начался ад. Галина Петровна летала по квартире, как ураган, вытирая пыль, которая и так не водилась, переставляя вазы и запекая какой-то невероятно сложный торт «Прага».
— Николай, сходи за красной икрой! Настоящей, не из супермаркета! А то эта… Алина привыкла к лучшему! — командовала она мужу.
Николай Иванович покорно поплелся в магазин.
Анна сидела в комнате со Степой и пыталась читать ему сказку, но слова сливались в одно пятно. Она слышала, как за стеной Алексей нервно прохаживается из угла в угол.
Ровно в три часа дверной звонок прозвенел, как похоронный колокол. Галина Петровна, скинув фартук и поправив прическу, бросилась открывать.
На пороге стояла Алина. Высокая, стройная, в элегантном пальто и с дорогой сумкой через плечо. Ее укладка выглядела безупречно, макияж был естественным и подчеркивающим красоту. Рядом с ней Анна в своих растянутых домашних штанах чувствовала себя замызганной клушей.
— Галина Петровна! — Алина сияла, обнимая свекровь. — Вы не меняетесь! И пахнет у вас так вкусно, как в детстве!
— Заходи, родная, заходи! — свекровь расцвела, как майская роза. — Леша, смотри, кто к нам приехал!
Алексей вышел в прихожую, неуклюже улыбаясь.
— Привет, Алина.
— Леш! — она легко обняла его, поцеловав в щеку. — Какой ты стал… взрослый.
Ее взгляд скользнул за его спину, где в дверях стояла Анна с Степой на руках.
— А это, наверное, Анна? — Алина сделала несколько шагов вперед, ее улыбка не дрогнула. — Очень приятно. А какой малыш очаровательный! Позвольте.
Она протянула руки к Степе. Анна инстинктивно прижала его к себе.
— Он не очень хорошо идет на руки к незнакомым, — холодно сказала она.
— А я ведь не совсем незнакомая, — легко парировала Алина. — Я почти что своя. Для этой семьи уж точно.
Она прошла в гостиную, как хозяйка. Села на лучшее кресло, приняла из рук Галины Петровны чашку чая.
— Ой, торт! Вы помните, что я его люблю! — воскликнула она.
— Как же не помнить, родная! — засуетилась свекровь. — Леша, принеси-ка те фотографии, где вы с Алиной в институте! Анечке будет интересно посмотреть!
Алексей замер в нерешительности.
— Мама, не надо…
— Да что ты, стесняешься? — засмеялась Алина. — Мы же были такие милые тогда! Почти дети.
Анна стояла у порога, чувствуя себя прислугой, которую забыли представить.
— Знаешь, Алина, — сказала она, и все взгляды устремились на нее. — Мне кажется, ты немного не в курсе. Алексей — женат. У него есть сын. И твои ностальгические посиделки здесь немного неуместны.
Наступила мертвая тишина. Алина подняла на нее удивленные глаза.
— Анна, я прекрасно все знаю. И я ни в коем случае не хочу вас с Алексеем ссорить. Просто я давно не была в этом доме. Для меня он — как второй родной. А Галина Петровна — ну, почти как вторая мама. Вы же не против, что я навестила старых друзей?
— Вторая мама? — Анна фыркнула. — Интересно, а много ли у этой «мамы» дочерей, которых она выгоняла на мороз в пижаме?
Галина Петровна ахнула, сделала вид, что чуть не падает в обморок.
— Анечка, как ты можешь при гостье!
— А что, гостьи бывают разные, — парировала Анна. — Одних икоркой кормят, других — на улицу.
Алина смотрела на нее с любопытством, как энтомолог на редкое насекомое.
— Мне кажется, здесь какое-то недоразумение, — мягко сказала она. — Я не хочу быть причиной ссоры. Леша, — она повернулась к нему, — может, мы просто поговорим на пять минут? Как старые друзья. Я хотела кое-что обсудить. По работе.
— По работе? — удивился Алексей. — Какая у нас с тобой может быть работа?
— Ну, отец сейчас развивает новый проект в вашем городе. И ему нужны надежные люди. Я вспомнила о тебе. Думаю, ты идеально подходишь.
Галина Петровна замерла с блюдом с тортом в руках. Ее глаза загорелись алчным огоньком.
— Лешенька, слышишь? Отец Алины! Он же крупный чиновник! Это же твой шанс!
Алексей смотрел на Алину, потом на Анну, снова на Алину.
— Я… я не знаю. У меня есть работа.
— Какая работа? — фыркнула свекровь. — Инженером на заводе? Копейки! А здесь… здесь перспективы!
— Да, перспективы, — кивнула Алина, ее взгляд скользнул по простенькой одежде Анны. — Можно обеспечить своей семье достойный уровень жизни. Хороший дом, хорошую одежду, няню для ребенка… Чтобы жена могла отдохнуть, заняться собой.
Ее слова висели в воздухе, отравленные и соблазнительные. Анна видела, как Алексей колеблется. Приманка была брошена мастерски.
— Леша, — сказала Анна тихо. — Нам нужно поговорить. Наедине.
— Конечно, — Алина тут же поднялась. — Я как раз закончила. Галина Петровна, огромное спасибо за теплый прием. Леша, подумай. Вот моя визитка. — Она протянула ему маленькую белую карточку. — Позвони, когда решишь.
Она легко направилась к выходу, снова поцеловала Галину Петровну в щеку.
— До свидания, «вторая мама». Было так приятно окунуться в прошлое.
И она ушла, оставив после себя шлейф дорогих духов и взведенную до предела напряженность.
Галина Петровна первая нарушила молчание.
— Вот это девушка! Вот это уровень! Чувствуешь разницу, Леша? Она о тебе думает, отца своего тебе предлагает! А не сидит целыми днями, как некоторые, и не ноет!
— Хватит! — крикнул Алексей, хватая себя за голову. — Просто оставьте меня в покое!
Она выбежал из комнаты. Анна осталась стоять одна посреди гостиной, сжимая в руке визитку, которую он выронил. На ней золотым тиснением было написано: «Алина Волжская. Координатор проектов. ООО «Волга-Холдинг».
Волжская. Фамилия ее отца была известна в городе. Очень известна.
Анна медленно подняла глаза на Галину Петровну. Та смотрела на нее с таким откровенным торжеством, что стало почти страшно.
— Ну что, Анечка, — сладко прошипела свекровь. — Похоже, твое время здесь подходит к концу. Настоящие хозяева возвращаются.
***
Прошло две недели. Две недели, за которые Алексей превратился в законченного невротика. Он метался между работой, домом и тайными звонками Алине, которые он, разумеется, пытался скрыть. Анна видела это по тому, как он нервно вздрагивал при звуке своего телефона и выскальзывал на балкон «подышать».
Галина Петровна ходила именинницей. Она уже мысленно переезжала в элитную квартиру, которую «папа Алины» непременно подарит молодоженам, и выбирала между ампиром и неоклассицизмом.
— Коля, ты только представь, — грезила она за завтраком, — наш Леша — директор филиала! А мы… мы будем ездить к ним в гости в Москву! На «Сапсане»!
Николай Иванович хмуро ковырял ложкой в каше. Он все чаще поглядывал на Анну с немым вопросом, но промолчать было проще.
Ситуация взорвалась в обычный вторник. Алексей, бледный как смерть, объявил за ужином:
— Меня пригласили на собеседование. В «Волга-Холдинг». На позицию заместителя начальника отдела логистики.
Галина Петровна всплеснула руками.
— Сыночек! Я же знала! Это же твой шанс!
— Поздравляю, — сухо сказала Анна, не отрываясь от тарелки. — И когда же твоя свадьба с Алиной? До или после вступления в должность?
— Аня, перестань! — поморщился Алексей. — Это просто работа!
— Просто работа? — она наконец подняла на него глаза. — Ты действительно веришь, что тебя взяли бы на такую должность без твоей «старой подруги»? Ты идеальный специалист? Или идеальный жених?
— Он идеальный во всем! — вступилась свекровь. — И он не опустится до того, чтобы тормозить карьеру мужа из-за своей ревности!
— Моей ревности? — Анна встала, и стул с грохотом упал назад. — Или твоего желания продать сына тому, кто больше заплатит? Ты его уже на аукцион выставила, как породистого жеребца!
— Как ты смеешь! — Галина Петровна вскочила, ее лицо исказилось от ярости. — Я мать! Я желаю ему счастья! А с тобой какое может быть счастье? Ты ему что принесла? Ребенка, которого он, может, и не хотел!
Алексей встал между ними.
— Прекратите! Обе! Мама, Аня — моя жена! А Степа — мой сын!
— А скоро будет не твой! — выпалила Галина Петровна. — Потому что она тебя в итоге бросит! Сбежит к своему сантехнику! Она же с ним в гараже ночевала! Кто знает, что у них там было!
В этот момент в квартире раздался резкий, настойчивый звонок в дверь. Все замерли. Звонок повторился, более властно.
Николай Иванович, выглянув в глазок, побледнел.
— Там… они, — пробормотал он.
— Кто? — обернулась Галина Петровна.
— Родители Алины.
В доме воцарилась мертвая тишина. Алексей бросился открывать. На пороге стояли двое. Высокий, седовласый мужчина в безупречном костюме, с лицом, не выражавшим никаких эмоций. И изящная дама в мехах, с холодными, оценивающими глазами.
— Владимир Сергеевич, Маргарита Викторовна, — залепетал Алексей. — Проходите, пожалуйста…
Они вошли, небрежно кивнув. Их взгляды скользнули по скромной обстановке, по Галине Петровне в домашнем халате, по Анне, стоящей с искаженным от гнева лицом.
— Мы ненадолго, — сказал Владимир Сергеевич. Его голос был тихим, но таким весомым, что перекрывал все остальные звуки. — У нас к вам деловое предложение.
Галина Петровна бросилась навстречу, пытаясь изобразить радушие.
— Ой, какая честь! Проходите в гостиную! Я чайку накрою!
— Не стоит, — холодно остановила ее Маргарита Викторовна. — Мы сказали, что ненадолго.
Они прошли в гостиную и сели на диван, не приглашая остальных. Анна, Алексей и его родители остались стоять, как провинившиеся школьники.
— Итак, — начал Владимир Сергеевич, сложив руки на коленях. — Мы в курсе ситуации. Наша дочь питает к вам, молодой человек, — он кивнул в сторону Алексея, — определенные чувства. Более того, у нас с супругой на вас весьма позитивные виды. Вы — перспективный кадр.
Галина Петровна сияла.
— Мы всегда знали, что наш Леша…
— Я не закончил, — мягко, но не допуская возражений, прервал ее Владимир Сергеевич. — Есть, однако, одно препятствие. — Его взгляд упал на Анну. — Вы.
Анна почувствовала, как по спине бегут мурашки.
— Я его жена, — сказала она, и голос ее дрогнул.
— Формальности, — отмахнулась Маргарита Викторовна. — Брак можно расторгнуть. Проблема в другом. В ребенке.
— В моем сыне? — прошептала Анна.
— Именно, — кивнул Владимир Сергеевич. — Наличие ребенка от предыдущего… союза… будет портить нашу дочери жизнь. Напоминать о вашем прошлом. Мы не можем этого допустить.
Алексей стоял, опустив голову. Он не смотрел ни на кого.
— Что… что вы предлагаете? — тихо спросила Анна, уже догадываясь.
Владимир Сергеевич достал из внутреннего кармана пиджака длинный конверт и положил его на стол.
— Здесь договор и чек. Сумма, которая позволит вам начать новую жизнь. Где угодно. Вдали от нашего города. Вдали от Алексея.
— А мой сын? — голос Анны был едва слышен.
— Ребенок, — сказала Маргарита Викторовна, смотря на нее ледяными глазами, — остается с отцом. То есть, в конечном счете, с нашей дочерью. Она готова его усыновить. Воспитывать как своего.
В комнате повисло гробовое молчание. Даже Галина Петровна онемела, уставившись на конверт. Она-то рассчитывала на выгодного зятя, но не на потерю внука. Ее лицо исказилось в гримасе ужаса.
— Вы… вы хотите купить моего внука? — выдохнула она.
— Мы хотим обеспечить счастливое будущее для всех заинтересованных сторон, — поправил ее Владимир Сергеевич. — Девушка получает финансовую независимость и свободу. Алексей — блестящую карьеру и жену своего уровня. Алина — любящего мужа и… чистую биографию. Все в выигрыше.
— Все, кроме меня и моего сына! — крикнула Анна, и слезы наконец хлынули из ее глаз. — Вы хотите, чтобы я продала собственного ребенка! Как вещь!
— Мы предлагаем цивилизованное решение, — холодно парировала Маргарита Викторовна. — Альтернатива — вы остаетесь ни с чем. Без мужа, без средств к существованию, с ребенком на руках. Сможете ли вы дать ему то, что можем дать мы?
Анна смотрела на Алексея.
— Леша! Скажи же что-нибудь! Это твой сын!
Он поднял на нее глаза. В них была такая мука и такое бессилие, что стало ясно — помощи ждать неоткуда.
— Аня… — он сглотнул. — Может… может, это и правда лучший выход? Для Степы? У него будет все… а с нами…
— С нами у него будет мать, которая его любит! — закричала она. — А у тебя, оказывается, вместо сердца — расчетливый молчун!
Она повернулась к Волжским.
— Убирайтесь отсюда. Я не продаю своих детей.
Владимир Сергеевич медленно поднялся. Его лицо не выразило ни удивления, ни разочарования.
— Жаль. Вы отказываетесь от разумного компромисса. В таком случае, считайте, что наше предложение снято. И карьера вашего мужа в нашей компании, разумеется, тоже. — Он посмотрел на Алексея. — Вы сделали свой выбор. Вернее, его сделали за вас.
Он кивнул жене, и они направились к выходу. У двери он обернулся.
— Конверт мы, разумеется, забираем. Но советую подумать. Жизнь в одиночку с ребенком — не сахар. А наша дверь для вас закрыта. Навсегда.
Они вышли. Тишина, которую они оставили после себя, была оглушительной.
Галина Петровна первая пришла в себя. Она с визгом набросилась на Анну.
— Довольна?! Довольна, тварь?! Ты разрушила жизнь моему сыну! Он мог бы быть директором! А теперь что? Остался с тобой, с нищей и с чужим ребенком!
— Он не чужой! — бросила ей в лицо Анна. — И ваш сын — не мужчина, а тряпка, которую вы всю жизнь выжимали! Поздравляю, вы своего добились! Теперь он ваш навеки!
Она посмотрела на Алексея. Он стоял, опустив голову, и плакал. Тихими, беспомощными слезами.
Это зрелище было последней каплей. Анна повернулась и вышла из комнаты. Она прошла в детскую, взяла на руки спящего Степу, завернула его в одеяло. Потом наскоро собрала в сумку самое необходимое — памперсы, смесь, свои документы.
Она вышла в прихожую. Никто не пытался ее остановить. Галина Петровна рыдала в гостиной. Алексей не двигался с места.
Анна открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Та самая, с которой все началось. Но сейчас за окном была уже не зима, а ранняя весна. С крыш капало, на асфальте чернели проталины.
Она спустилась вниз и вышла на улицу. Воздух был холодным, но уже без того смертельного зимнего лезвия. Она постояла на том самом месте, где ее когда-то выгнали, глотая слезы.
В кармане ее пижамных штанов, в которые она переоделась после ухода Волжских, лежал смятый конверт. Не тот, с деньгами. А другой. Который ей сунул в руки молчаливый Николай Иванович, когда она проходила мимо него в прихожей. В нем были все их с Алексеем сбережения, которые хранились дома. И записка: «Прости нас. Живи».
Она сжала конверт в руке. Он был тяжелым. Очень тяжелым.
Она посмотрела на спящее лицо Степы. Потом на проталину у своих ног. Потом на дорогу, уходящую вдаль, в неизвестность.
Что теперь? Вернуться в гараж к дяде Вадиму и его сгущенке? Снять комнату? Уехать в другой город? Оставить ребенка? Бороться за него?
Конверт в руке горел огнем. Деньги давали выбор. Страшный, невыносимый выбор.
Анна сделала шаг. Потом еще один. Она шла, не зная куда. Впереди была вся ее жизнь. И жизнь ее сына. И сейчас только от нее зависело, какой она будет.
Конец!
Первую часть можно прочитать по ссылке:
Читайте и другие наши статьи:
Понравился рассказ? Тогда поддержите нас ЛАЙКОМ, комментарием, ДОНАТОМ. До новых встреч!