Победа, которую Алиса ощущала тем вечером после ультиматума, оказалась призрачной, как мираж в пустыне. Карим не капитулировал. Он перегруппировался. И его ответ был столь же изощренным и безжалостным, как и всё, что он делал.
Он принял её условия. Формально. Через неделю в гарем — теперь официально переименованный в «Резиденцию семейства аль-Фахад» — прибыл юрист с пачкой документов. Женщинам, собранным в главном зале, торжественно вручили новые паспорта и документы, подтверждающие их статус. Карим, стоя рядом, произнес красивую речь о новом этапе, о доверии, о семье. Алиса, глядя на него, видела в его глазах не поражение, а холодный, отточенный как бритва, расчет.
Истинная цена этой «свободы» стала ясна почти сразу.
1. Свобода под колпаком.
Браслеты исчезли. Но на смену им пришла система биометрического сканирования. Камеры с функцией распознавания лиц теперь фиксировали каждое их перемещение не только на территории, но и внутри вилл. Доступ в интернет для учебы и работы был предоставлен, но через специально настроенную, тотально контролируемую сеть. Каждое нажатие клавиши, каждый запрос, каждое отправленное письмо — всё логировалось и анализировалось его службой безопасности. Они были как рыбы в прозрачном аквариуме, где за стеклом сидел невидимый наблюдатель.
2. Экономика иллюзий.
Право на личные счета обернулось ловушкой. Карим не давал им денег. Он «предоставил возможность» зарабатывать. И единственным работодателем, чьи платежи принимали их новые счета, были его же компании. Женщины, получившие дипломы дизайнеров, программистов, лингвистов, работали на его предприятиях за символическую плату, в десятки раз меньшую рыночной. Их финансовая независимость оказалась фикцией. Они стали винтиками в его машине, только теперь эти винтики думали, что они вольные наемные работники.
3. Война за Адама.
Это было самым болезненным. Карим формально не ограничивал её доступ к сыну. Но он начал систематически её отдалять. Для двухлетнего Адама наняли целый штат новых нянь и воспитателей — «лучших специалистов мира». Немецкая гувернантка учила его дисциплине, британская няня — манерам, арабский наставник — языку и Корану. Расписание мальчика было расписано по минутам. Время, отведенное для Алисы, свели к строго лимитированным «сеансам» — один час утром и один час вечером. И эти часы постоянно прерывались «срочными занятиями», «визитом врача» или «важным звонком отца».
— Мама, мне надо идти, — как-то раз сказал ей Адам, семеня к двери за руку с гувернанткой. — Отец сказал, что безответственность — порок.
Ему было два с половиной года. Он произнес это слово в слово, как заученную фразу. В его глазах она видела не детскую радость, а старательное послушание. Карим не просто ограничивал их общение. Он воспитывал из сына свою копию — человека, для которого эмоции были слабостью, а долг — единственной добродетелью.
Алиса пыталась бороться. Она использовала свои официальные полномочия управительницы, чтобы оспаривать расписание, увольнять самых рьяных нянь. Но Карим действовал тоньше. На смену уволенной немке приходила швейцарка, ещё более педантичная. Он не нарушал договоренностей. Он выхолащивал их суть, оставляя лишь пустую оболочку.
Её «Комитет» работал в режиме осады. Тайные встречи стало проводить почти невозможно — новые камеры фиксировали любое неформальное собрание. Их внутренняя связь, их «План Б» — всё это оказалось под угрозой. Карим, получив удар, извлек из него уроки и выстроил систему, которая была куда более совершенной тюрьмой, чем старая.
Однажды вечером, во время своего урезанного часа с Адамом, она попыталась обнять его, почитать сказку. Мальчик сидел с прямой спинкой и слушал, но его взгляд был рассеянным.
— Папа говорит, сказки — это неправда, — заявил он. — Нужно читать про великих людей и историю нашего рода.
Алиса почувствовала, как что-то холодное сжимается у неё внутри. Она проигрывала. Не в открытой схватке, а в тихой, подлой войне за душу собственного ребенка.
Именно в этот момент к ней в гостиную вошла Фатима. Её появление без предупреждения было нарушением нового, негласного протокола.
— Нам нужно поговорить, — сказала Фатима, бросая многозначительный взгляд на белокурую гувернантку, стоявшую в дверях как страж.
Алиса кивнула служанке, чтобы та увела Адама на его очередное «важное занятие». Когда они остались одни, Фатима молча протянула ей планшет. На экране была фотография. Старая, потрепанная, сделанная много лет назад. На ней был молодой Карим, лет шестнадцати, с огромным, пытливым взглядом, и он с восторгом смотрел на модель парусника в бутылке. В его глазах не было и тени той холодной расчетливости, что была сейчас. Были лишь любопытство и мечтательность.
— Его первая и единственная настоящая страсть, — тихо сказала Фатима. — Море. Корабли. Он мечтал стать капитаном, бороздить океаны. Но его отец, Рашид, сжег эту модель у него на глазах. Сказал, что аль-Фахадам не пристало быть моряками. Их удел — земля, нефть, власть.
Алиса смотрела на фотографию, и в её душе что-то перевернулось. Она видела в этом мальчике своего сына. Такого же живого, любознательного, чью душу пытались сломать и перековать.
— Он не просто строит из Адама свою копию, — прошептала она. — Он мстит. Мстит тому мальчику в себе, который осмелился мечтать. Уничтожая в нашем сыне всё живое, он окончательно убивает его в себе.
Это было озарение. Карим был не просто монстром. Он был сломленным человеком, который возвел свои травмы в абсолют и теперь проецировал их на сына.
— Он выигрывает, Алиса, — безжалостно констатировала Фатима. — Он играет в долгую. Он знает, что ты не сможешь обрушить его империю, пока у тебя здесь есть Адам. Он использует твою любовь к сыну как щит. И с каждым днем этот щит становится всё прочнее, а Адам всё больше отдаляется от тебя.
Алиса закрыла глаза. Она представляла себе будущее. Адам через десять лет. Холодный, надменный юноша, смотрящий на неё с таким же отстраненным презрением, как и его отец. Её победа, её борьба — всё это превратилось бы в прах.
Она открыла глаза. В них не было ни отчаяния, ни страха. Только та же стальная решимость, что была в ночь ультиматума, но теперь отточенная и лишенная каких-либо иллюзий.
— Он прав, — тихо сказала Алиса. — Пока Адам здесь, я в заложниках. Я не могу сражаться, боясь поранить его.
Фатима смотрела на неё, затаив дыхание.
— Что ты собираешься делать?
— То, чего он от меня не ожидает, — ответила Алиса, её голос был ровным и холодным. — Я перестану бороться за то, чтобы остаться с сыном. Я начну бороться за то, чтобы его отсюда вырвать. Даже если это будет стоить мне… всего.
Она посмотрела на фотографию молодого Карима. На его мечтательные глаза.
— Он отнял у того мальчика море. Я не позволю ему отнять у моего сына душу. Даже если для этого мне придется стать тем монстром, каким он меня считает.
Холодная война в золотых покоях вступила в новую фазу. Алиса больше не защищалась. Она готовилась к наступлению. И на этот раз ставкой была не её свобода и не её власть. Ставкой был её сын. И для этой битвы все средства были хороши. Даже если ценой была бы её собственная жизнь.
---
Решение, созревшее в тишине её виллы, было холодным и безоговорочным, как приговор. Алиса смотрела на спящего Адама, его ресницы трепетали от снов, в которых, она надеялась, ещё не было места ледяным формулам долга и наследия. Она больше не могла позволить себе надеяться. Надежда была роскошью, которую она променяла на шанс.
Она не просто собиралась активировать «План Б». Она собиралась его переписать, превратив из плана автономии в план тотального уничтожения. Её цель была не в том, чтобы выжить, а в том, чтобы создать такой хаос, в котором верные ей люди смогли бы выкрасть Адама и вывезти его к её семье. Она станет громоотводом, приняв на себя весь гнев Карима, пока её сын будет уплывать в безопасность.
Подготовка заняла месяц. Месяц лихорадочной, но безупречно скрытой деятельности. Она работала в трех измерениях: цифровом, человеческом и психологическом.
Цифровой фронт. Используя уязвимости, найденные Юсефом, и свою административную власть, она получила доступ к логирующему серверу системы безопасности. Она не пыталась стереть данные. Она подменила их. Создала идеальную цифровую алиби, где её вилла была центром спокойной, почти монашеской жизни, а все подозрительные активности — запросы к зашифрованным почтовым ящикам, передача больших файлов — были аккуратно приписаны компьютерам в административном крыле, где работали люди Карима. Она сеяла цифровую смуту, готовя почву для будущего отрицания.
Человеческий фронт. Через Эмили и Марко она вышла на нового человека — капитана грузового судна «Альбатрос», которое раз в месяц заходило в ближайший порт для доставки припасов. Капитан, грузный грек по имени Никос, был старым должником Лейлы. Когда-то давно она спасла от банкротства его семейную компанию. Его цена была не в деньгах, а в долге чести. Его корабль должен был стать ковчегом для Адама.
Самым сложным было создание «легенды» для Адама. Она не могла просто передать его Никосу. Его бы тут же нашли. Нужен был кризис, отвлекающий маневр колоссального масштаба, который бы парализовал всю систему безопасности Карима и заставил его бросить все ресурсы на тушение пожара, а не на поиски сына.
Психологический фронт. Это была самая тяжелая часть. Она начала играть роль сломленной женщины. Она отменила все свои проекты в гареме, перестала проводить совещания. На её встречах с Каримом она была покорной и молчаливой, её взгляд потух. Она жаловалась на усталость, на головные боли, на тоску по дому. Она позволила ему увидеть то, что он хотел видеть — побежденного врага, смирившегося со своей участью. Она отдалялась и от Адама, сокращая и без того урезанные часы общения, ссылаясь на плохое самочувствие. Её сердце разрывалось, когда она видела в его глазах детское недоумение и обиду. «Мама больше не любит меня?» — как-то раз спросил он, и ей потребовалась вся её воля, чтобы не разрыдаться и не прижать его к себе. Она должна была убедить Карима, что её воля сломлена. Только так он ослабит хватку.
Ключом ко всему был компромат, полученный от Лейлы. Алиса не просто собиралась его обнародовать. Она собиралась сделать это с максимальным разрушительным эффектом. Она отобрала не все файлы, а самые критические: документы по торговле оружием с подробными схемами перевода денег и именами высокопоставленных получателей в Европе. Этого было достаточно, чтобы вызвать международный скандал и неминуемый арест Карима при пересечении границы любой цивилизованной страны.
Она создала таймер. Загрузила все данные на несколько защищенных серверов с автоматической рассылкой по списку, включавшему Интерпол, ООН, крупнейшие мировые СМИ и правозащитные организации. Таймер был установлен на 72 часа. Как только она его активирует, остановить будет ничего нельзя.
День «Икс» был выбран с математической точностью. Через два дня Карим должен был лететь в Швейцарию на подписание многомиллиардного контракта. Его самолет станет идеальной ловушкой. Как только он приземлится, его ждал бы арест. А в это время в резиденции начался бы хаос.
Она вызвала к себе Эмили, Илону и Фатиму. Встреча проходила в самой защищенной от прослушки зоне — в парильне спа-комплекса, где шум пара и воды заглушал любые разговоры.
— Завтра, — тихо сказала Алиса, глядя на своих верных соратниц. — Я запускаю всё.
Они молча слушали, пока она излагала им финальный план. Их роли были четко распределены.
- Эмили: Используя связь с Никосом, должна была в день хаоса вывезти Адама под видом его больной сестры, которой требуется срочная медицинская помощь за пределами резиденции. Марко обеспечит им беспрепятственный проезд до порта.
- Илона: Возглавит «внутренний фронт». В момент кризиса она должна была организовать женщин, не допустить паники и воспользоваться неразберихой, чтобы помочь тем, кто захочет, воспользоваться своими новыми паспортами и бежать.
- Фатима: Её задача была самой опасной. Она должна была остаться. Её возраст и статус делали её менее подозрительной. Она должна была уничтожить все следы деятельности «Комитета» и, если что-то пойдет не так, стать связующей нитью с внешним миром.
— А ты? — спросила Эмили, и в её голосе прозвучала тревога.
Алиса улыбнулась печальной, отрешенной улыбкой.
— Я остаюсь. Я — отвлекающий маневр. Когда Карим поймет, что случилось, его ярость будет направлена на меня. Это даст вам время.
Они смотрели на неё с ужасом и восхищением. Она добровольно шла на смерть.
— Нет! — воскликнула Илона. — Мы не позволим!
— Это не ваше решение, — мягко, но непреклонно сказала Алиса. — Это мое. Как матери. Я отдам всё, чтобы мой сын был свободен. Даже свою жизнь.
Ночь перед днем «Икс» Алиса провела без сна. Она сидела у кровати Адама и смотрела на него, стараясь запечатлеть в памяти каждую черточку его лица, каждый вздох. Она гладила его мягкие волосы и шептала:
— Прости меня, мой мальчик. Прости, что не могу быть с тобой. Но я делаю это, чтобы ты мог смеяться, любить, мечтать. Чтобы ты мог стать тем, кем захочешь. Капитаном корабля, художником, учителем… кем угодно. Только не тенью своего отца.
На её щеках высыхали соленые дорожки слез. Это была цена. Цена его свободы.
Утром, проводив Адама с гувернанткой на занятие, она вошла в свой кабинет, заперла дверь и активировала таймер на специальном, одноразовом устройстве, которое Юсеф собрал для неё из подручных деталей. На экране замигали цифры: 71:59:59… 71:59:58…
Она выдохнула. Пуск был дан. Обратного пути не было.
Теперь всё зависело от слаженности её команды и от скорости реакции Карима. Она вышла из кабинета, её лицо было спокойным маской покорности. Она должна была играть свою роль до самого конца. До того момента, когда стены её позолоченной тюрьмы не начнут рушиться, погребая под обломками её прошлое и открывая её сыну путь в будущее. Путь, на котором её не будет.
Она подошла к окну и посмотрела на безмятежный сад. Здесь, через несколько часов, воцарится хаос. А её сын, её маленький Адам, будет плыть на грузовом судне в неизвестность, к свободе, купленной ценой самого дорогого, что у неё было, — материнского сердца. Жертва ферзя была принесена. Теперь судьба короля была предрешена
Продолжение ниже!
Нравится рассказ? Тогда поддержите автора ДОНАТОМ, нажав на черный баннер ниже
Первую часть можно прочитать по ссылке:
Очень просим, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)