Прошло шесть месяцев с рождения Адама. Мальчик рос крепким и смышленым, его смех эхом разносился по вилле Алисы, наполняя её странным, двойственным чувством — безграничной нежности и леденящего душу страха. Каждый его успех — первая улыбка, первый зуб, первое самостоятельно произнесенное «мама» — был для неё и победой, и напоминанием: он заложник в этой войне, главный приз, ради которого сражались все стороны.
Встреча с Лейлой перевернула её мировоззрение. Она больше не была просто пленницей, борющейся за крохи автономии. Она была наследницей. Наследницей тайного знания, способного разрушить империю её тюремщика. И она была матерью, обязанной спасти душу своего сына от родового проклятия жестокости и маниакальной жажды контроля.
Знания, полученные от Лейлы, были подобны шахматной доске, на которой были расставлены все фигуры Карима. Алиса знала о его участии в отмывании денег через сеть подставных благотворительных фондов. Она знала о его тайной доле в торговле оружием с одной из повстанческих групп в Африке — сделка, которая, будучи обнародованной, могла бы не просто разрушить его репутацию, а поставить его вне закона в нескольких странах. Она знала имена его партнеров, номера счетов, даты переводов. Лейла, за годы заточения, собрала мозаику, которой позавидовала бы любая разведка.
Но просто сбежать с этим знанием было недостаточно. Во-первых, её держал Адам. Во-вторых, Карим уничтожил бы её семью. В-третьих, даже если бы ей удалось передать информацию, у Карима хватило бы ресурсов, чтобы замять скандал или скрыться. Нет, ей нужно было не уничтожить его. Ей нужно было его обуздать. Поставить его в такие условия, при которых её воля стала бы для него необходимостью.
Она готовила свой ход несколько месяцев, действуя с ювелирной точностью. Через свою теневую сеть — Марко в охране, Юсефа в техническом отделе, подставную мастерскую в Дубае — она начала осторожную подготовку. Она не собиралась шантажировать его анонимно. Это бы его не остановило. Она собиралась объявить ему войну лицом к лицу. И для этого ей нужен был безупречный план и железные нервы.
Повод нашелся сам собой. Карим, окрыленный рождением наследника, задумал новый грандиозный проект — построить частный музей современного искусства, который стал бы символом его просвещенности и мощи. Для этого ему требовалось провести многомиллиардную сделку по покупке коллекции у швейцарского арт-дилера. Сделка была почти чистой, но один из каналов финансирования проходил через тот самый фонд, связанный с торговлей оружием.
Алиса выбрала этот момент. День, когда должно было состояться подписание предварительных документов.
Она послала Марко с сообщением к Кариму: «Мне нужно встретиться с тобой. Срочно. Наедине. Касается будущего Адама и твоей империи».
Он пришел к ней вечером. Он был в хорошем настроении, предвкушая успех своей новой авантюры.
— Ну, что столь важное не могло подождать, моя дорогая? — спросил он, садясь в кресло напротив нее.
Алиса не стала ходить вокруг да около. Она была спокойна, как поверхность озера перед бурей.
— Ты отзываешь сделку с музеем. Сегодня же.
Карим замер, его улыбка медленно сползла с лица.
— Что?
— Ты слышал меня. Ты отзываешь сделку. И не только её. Ты закрываешь все операции через фонд «Благословение Пустыни». Навсегда.
Он смотрел на неё с недоумением, которое быстро переросло в раздражение.
— Ты не в себе, Алиса. Усталость, заботы о ребенке… Я сделаю скидку на твоё состояние. Забудь этот разговор.
— Фонд «Благословение Пустыни», — повторила она четко, глядя ему прямо в глаза. — Регистрационный номер HS-774-ALPHA. Управляющий — Фарид аль-Захири. Основной бенефициар — ты. Основной источник средств — операции «Караван-7» и «Ночной ветер» в Дарфуре. Я права?
Кабинет погрузился в гробовую тишину. Карим сидел неподвижно, но Алиса видела, как сузились его зрачки, как напряглись мышцы на его скулах. Он был, как тигр, готовящийся к прыжку.
— Откуда ты… — он не договорил, но его взгляд был красноречивее любых слов. Это был взгляд человека, увидевшего призрак.
— Это неважно, — парировала Алиса. — Важно то, что у меня есть всё. Номера счетов, даты транзакций, имена конечных получателей. Всё, что нужно, чтобы эта информация оказалась на столах в Интерполе, ООН и в редакциях ведущих мировых СМИ.
Она сделала паузу, давая ему осознать масштаб.
— Твоя империя рухнет за неделю. Тебя объявят военным преступником. Ты потеряешь всё. И самое главное… — её голос стал тише, но от этого ещё более опасным, — …ты потеряешь Адама. Ни один суд в мире не оставит сына военному преступнику. Его отнимут. И ты больше никогда его не увидишь.
Карим медленно встал. Его лицо было искажено холодной, безмолвной яростью. Он подошел к ней так близко, что она почувствовала его дыхание.
— Ты понимаешь, что только что подписала себе смертный приговор? — прошипел он. — И не только себе. Твою мать, сестру, бабушку… я сотру их в порошок.
— Нет, — Алиса не отступила ни на дюйм, её взгляд был таким же стальным, как и его. — Не сможешь. Потому что эта информация не хранится здесь. Она уже за пределами этой резиденции. У человека, который получит инструкцию обнародовать её в случае, если со мной или с моей семьей что-то случится. Даже если это будет похоже на несчастный случай. Ты не король здесь, Карим. Ты игрок. И я только что поставила тебе мат.
Они стояли друг против друга — король и ферзь на шахматной доске их личной войны. В воздухе висело напряжение, способное взорваться в любой момент.
— Чего ты хочешь? — наконец выдохнул он. Его ярость сменилась ледяным, расчетливым спокойствием. Он был вынужден признать в ней равного противника.
— Я уже сказала. Закрой фонд. Отзови сделку. И это только начало.
Она выдвинула свои условия. Они не были просьбами. Это был ультиматум.
- Официальный статус. Гарем перестает быть гаремом. Он становится «Резиденцией семейства аль-Фахад». Все жены получают официальный юридический статус и паспорта. Те, кто захочет уйти, могут сделать это с достойной финансовой компенсацией.
- Образование и свобода. Все женщины, включая её саму, получают право на дистанционное образование в любых выбранных ими вузах, право на удаленную работу и право на личные банковские счета.
- Адам. Он будет воспитываться не как собственность, а как ребенок. С ним будут заниматься не только наставники, выбранные Каримом, но и преподаватели со стороны. Алиса будет иметь полный и бесконтрольный доступ к сыну.
- Личная свобода. Система браслетов упраздняется. Алиса и другие жены получают право на сопровождаемые прогулки за пределами резиденции.
Она не требовала свободы. Она требовала преобразования тюрьмы. Она требовала достоинства.
Карим слушал, и по его лицу было видно, как рушится весь мир, который он так тщательно выстраивал. Его гарем, его частная вотчина, его символ абсолютной власти, превращался в некое подобие элитного жилого комплекса с самоуправлением.
— Ты с ума сошла, — прошептал он. — Я никогда не соглашусь на это.
— Тогда готовься к войне, — холодно ответила Алиса. — К войне, которую ты проиграешь. Ты можешь убить меня. Но ты не сможешь убить правду, которая у меня есть. Выбор за тобой.
Она повернулась и вышла из кабинета, оставив его одного с его мыслями и с призраком неминуемого краха. Её сердце бешено колотилось, но в душе царила невиданная прежде ясность. Она сделала это. Она бросила вызов королю в его же замке.
Теперь всё зависело от его решения. Примет ли он новые правила игры, или предпочтет разрушить доску, обрекая на гибель себя, её и их общего сына. Игра была закончена. Начиналась настоящая битва. И впервые за долгие годы Алиса чувствовала не страх, а предвкушение. Каким бы ни был исход, она больше не была жертвой. Она была игроком. И противник впервые по-настоящему её испугался
Продолжение читайте по ссылке:
Нравится рассказ? Тогда поблагодарите нас ДОНАТОМ! Нажмите на черный баннер ниже
Первую часть всегда можно прочитать по ссылке:
Очень просим, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)