За окном моросил октябрьский дождь, и капли барабанили по подоконнику с таким назойливым ритмом, будто предупреждали о чём-то. Вера сидела на кухне, обхватив руками чашку с остывающим кофе, и смотрела в пустоту. Телефон Антона молчал уже третьи сутки. Просто взял и пропал — как будто растворился в воздухе. Сначала она злилась, потом пыталась дозвониться, а теперь… теперь просто сидела и ждала. Чего? Сама не понимала.
Звонок в дверь разорвал тишину, как удар грома.
Вера вздрогнула, выплеснув немного кофе на стол. Кто это может быть в половине одиннадцатого утра в будний день? Антон? Нет, у него же ключи… Она вытерла пятно салфеткой и неторопливо пошла к двери, всё ещё думая о муже, о его внезапном исчезновении, о странных телефонных разговорах, которые он вёл последнее время, выходя в коридор.
— Эй ты, дрянь несчастная, открывай немедленно! — донёсся сквозь дверь визгливый голос свекрови Зинаиды Петровны. — Думаешь, мы не знаем, что ты там затеяла? Всё твоё шитьё-крытьё нам известно!
Вера застыла в двух шагах от двери. Сердце ухнуло куда-то вниз. Зинаида Петровна здесь? Сейчас? Но зачем?
— Откроешь по-хорошему или нам самим придётся меры принимать? — продолжала свекровь, и Вера слышала, как за дверью шуршат, переговариваются ещё несколько человек. Целая делегация, судя по всему.
Руки задрожали, когда она потянулась к замку. Что-то было не так. Очень не так. Зинаида никогда не приезжала без предупреждения, да ещё и с такой агрессией в голосе. Последние полгода они вообще толком не общались после того скандала на дне рождения Антона, когда свекровь при всех заявила, что Вера — неудачная партия для её сына.
— Слушай ты, замухрышка, быстро открой нам дверь! Не откроешь, мало тебе не покажется! Тётку Соню позовём! — заворчала Зинаида, и в её голосе послышались злые нотки.
Вера открыла дверь на цепочку. В узкой щели появилось красное от возмущения лицо свекрови, накрашенное так густо, что тональный крем лежал неровными пятнами на щеках. За её спиной виднелись ещё три фигуры — тётя Соня, массивная женщина с жёсткой химической завивкой, двоюродный брат Антона Игнат, похожий на вышибалу из дешёвого бара, и какая-то молодая девушка с наглым взглядом, которую Вера видела впервые.
— Зинаида Петровна, что происходит? — Вера постаралась сохранить спокойствие, хотя внутри всё сжималось от дурного предчувствия.
— Что происходит?! — взвизгнула свекровь. — А ты не притворяйся! Думала, мы не узнаем про твои делишки? Мой сын от тебя ушёл, вот что происходит! И мы пришли забрать его вещи, понимаешь? Его одежду, технику, золото — всё, что он тут оставил. Ничего тебе не достанется, обманщица!
Слова обрушились на Веру, как ушат ледяной воды. Антон… ушёл? Официально? И почему она узнаёт об этом от свекрови, а не от самого мужа?
— Я не понимаю, — пробормотала Вера, чувствуя, как комната вокруг начинает плыть. — Антон ничего мне не говорил…
— Ещё бы он тебе говорил! — вмешалась тётя Соня, просовывая своё широкое лицо в щель. — Ты ж его держала в ежовых рукавицах! Работал на тебя, как проклятый, а ты только и делала, что пилила, пилила! Вот он и нашёл себе настоящую женщину, которая его ценит!
— Настоящую женщину? — эхом повторила Вера.
— Да, настоящую! — Зинаида торжествующе улыбнулась, и эта улыбка была такой ядовитой, что хотелось отшатнуться. — Умную, успешную, взрослую. Не то что ты — пустое место! Она его начальница, между прочим, на десять лет старше, но зато какая! С головой, с деньгами, с положением в обществе!
Вера почувствовала, как земля уходит из-под ног. Начальница. Ирина Владимировна. Та самая женщина с идеальной укладкой и дорогими костюмами, о которой Антон так восторженно рассказывал последние месяцы. «Она так умеет организовывать процессы», «у неё такой стратегический ум», «она понимает меня с полуслова»… Вера списывала это на обычное рабочее восхищение. Как же она была наивна.
— Снимай цепочку! — рявкнул Игнат, упираясь плечом в дверь. — Мы по-хорошему пришли, так что не устраивай сцен.
— По-хорошему? — Вера почти рассмеялась от абсурдности ситуации. — Вы врываетесь в мою квартиру, оскорбляете меня и называете это «по-хорошему»?
— В свою квартиру?! — взвыла Зинаида. — Это квартира моего сына! Я ему на первоначальный взнос деньги давала, когда он ипотеку брал! А ты кем тут была? Так, довеском! Думаешь, теперь будешь тут жить одна и пользоваться его имуществом?
— Мы в браке, — тихо сказала Вера. — И это наша общая квартира. Я тоже платила…
— Заткнись! — перебила молодая девушка, видимо, тоже какая-то родственница. — Никто не хочет слушать твои оправдания. Открывай дверь, пока мы полицию не вызвали!
— Полицию? — Вера почувствовала, как внутри что-то переворачивается. — За что? За то, что я нахожусь в собственной квартире?
— За то, что ты крадёшь вещи моего сына! — Зинаида стучала кулаком по двери, отчего цепочка жалобно звенела. — Он мне вчера звонил, сказал, что ты ему не даёшь забрать его одежду, документы! Сказал, что ты угрожаешь всё выкинуть!
— Это неправда! — крикнула Вера, и её голос прозвучал громче, чем она ожидала. — Он мне вообще не звонил! Три дня молчит!
— Ври больше! — фыркнула тётя Соня. — Зина, давай я Серёже позвоню, он же участковый, пусть приедет, оформит всё как надо.
Вера прислонилась лбом к двери. Это похоже на дурной сон. Неужели Антон действительно послал свою мать забирать вещи? Неужели он настолько трус, что не может сам приехать и поговорить? После шести лет совместной жизни, после всех планов, мечтаний, обещаний?
— Знаешь, что самое смешное? — вдруг заговорила девушка за дверью, её голос был насмешливым и холодным. — Антон сказал, что ты даже не заметила, как он охладел к тебе. Сказал, что последний год жил с тобой, как сосед по коммуналке. Никакой близости, никакого понимания. Ты была занята только собой.
Эти слова ранили больнее физического удара. Вера закрыла глаза, вспоминая последние месяцы. Да, между ними что-то изменилось. Антон стал задерживаться на работе, перестал делиться планами на будущее, смотрел в телефон даже за ужином. Но она списывала это на усталость, на стресс… Как же слепа она была.
— Открывай, говорю! — Игнат снова налёг на дверь, и цепочка угрожающе затрещала. — Хватит прятаться! Мы всё равно заберём, что нам нужно!
И тут что-то внутри Веры щёлкнуло. Может быть, это был шок, а может — запоздалая злость. Но она вдруг поняла, что не собирается открывать дверь этой орве. Пусть Антон приедет сам, пусть скажет всё в лицо, если у него хватит духа.
— Нет, — сказала она твёрдо.
— Что «нет»?! — опешила Зинаида.
— Нет, я не открою. Пусть Антон сам приедет. Если ему нужны вещи — пусть приедет и заберёт. Сам. Как взрослый человек.
За дверью повисла пауза, а потом разразился настоящий ураган криков…
— Ах ты, дрянь! — завопила Зинаида, колотя в дверь с такой силой, что та ходила ходуном. — Ты ещё пожалеешь! Я тебе устрою! Я знаю, где ты работаешь, я позвоню твоему начальству, расскажу, какая ты на самом деле!
— И родителям твоим позвоним! — подхватила тётя Соня. — Пусть знают, какую дочку вырастили! Мужа довела, из дома выжила!
Вера стояла, прислонившись спиной к двери, и чувствовала, как по щекам текут слёзы. Но она не собиралась сдаваться. Не сейчас. Не этим людям.
— Уходите, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Или я сама полицию вызову. За нарушение покоя и угрозы.
— Да ты?! — заржала молодая девушка. — Да мы тебя…
Её слова оборвал новый голос — мужской, неприятно скрипучий:
— Так, так, так… Что тут у нас происходит? Семейные разборки?
Вера напряглась. Кто ещё пришёл?
— А, Валерий Степанович! — обрадованно воскликнула Зинаида. — Как хорошо, что вы здесь! Вы же юрист, правда? Вот объясните этой… этой особе, что она не имеет права препятствовать изъятию имущества законного владельца!
— Ну-ну, давайте разберёмся, — послышался вкрадчивый голос. — Молодая женщина, откройте дверь. Я представитель юридической фирмы «Фемида-Консалт», веду дела семьи Черновых. У меня есть доверенность от Антона Сергеевича на представление его интересов.
Вера прикусила губу. Юрист. Антон прислал юриста вместо того, чтобы приехать самому. Это было как пощёчина.
— У вас нет права находиться в квартире, приобретённой на средства моего клиента, — продолжал Валерий Степанович назидательным тоном. — Согласно статье…
— Это наша совместная квартира! — перебила Вера. — Мы в браке! И я не обязана никому открывать дверь!
— Брак будет расторгнут в ближайшее время, — парировал юрист. — А пока вы можете быть привлечены к ответственности за…
— Заткнитесь! — крикнула Вера, и сама удивилась своей резкости. — Все заткнитесь и уходите! Немедленно!
— Ого, характер-то показала! — хихикнула девушка. — А Тоша говорил, что ты тихоня.
— Тоша, — повторила Зинаида с умилением. — Мой мальчик… Как же он страдал с тобой! Ты его совсем загнобила, не ценила! А Ирина Владимировна — вот это женщина! Я её вчера видела, такая статная, ухоженная! Вот с кем мой сын будет счастлив!
— Да-да, — вмешалась тётя Соня. — Мы на корпоративе у них были, Зина меня с собой взяла. Познакомились с Ириной. Такая приятная дама! Сразу видно — человек с положением. Не то что эта…
— А квартира у неё! — перебила девушка, которая, судя по всему, тоже была на том корпоративе. — Трёхкомнатная, в центре! С ремонтом дизайнерским! А тут что? Хрущёвка на окраине.
Вера слушала этот поток слов и чувствовала, как внутри разгорается что-то горячее, злое. Они обсуждают её жизнь, её квартиру, её мужа — словно она уже не существует, словно её мнение ничего не значит.
— И вообще, — продолжала девушка, — Ирина Владимировна сказала, что Тоша у неё буквально расцвёл. Говорит, он такой талантливый, а ты его не давала развиваться! Твоя зависть его съедала!
— Моя что?! — не выдержала Вера.
— Зависть! — повторила девушка с вызовом. — Тоша рассказывал Ирине, что ты вечно ноешь, что он больше зарабатывает. Что ты требовала, чтобы он отказался от повышения, потому что тебе было обидно!
— Это бред! — Вера чувствовала, как накатывает волна бессильной ярости. — Я всегда поддерживала его карьеру! Это он…
— Слышь, а документы-то где? — вдруг вклинился новый голос, грубый и наглый. — Зин, ты говорила, техпаспорт на машину тут лежит.
— Это ты, Геша? — спросила Зинаида. — Приехал?
— Ага, — послышался звук, будто кто-то плюнул. — Слушай, мать, может, дверь выбьем? Чего с ней церемониться?
— Геннадий, не надо грубости, — вкрадчиво произнёс юрист. — Мы действуем в рамках закона.
— Да какой закон! — рявкнул Геннадий, и Вера представила здоровенного мужика с бычьей шеей. — Тоха мне обещал, что я его машину покатаю, пока он у своей новой бабы живёт. А она ключи не отдаёт!
— Ключи от машины у Антона, — холодно сказала Вера. — И вообще, кто вы такой?
— Кто я такой?! Я брательник Игната! Думала, нас только четверо? Нет, детка, нас тут целая бригада! И мы все за Тоху горой!
Вера почувствовала, как паника начинает подступать к горлу. Сколько их там? Пять, шесть человек? Все настроены агрессивно, все пришли забрать вещи её мужа, который даже не удосужился предупредить её о разрыве.
— Так, давайте по-человечески, — снова заговорил юрист, и в его голосе появились злые нотки. — Вы препятствуете выполнению законных требований. Я могу составить акт о воспрепятствовании, и тогда…
— Да что вы всё юристом пугаете! — заорала Зинаида. — Геша, Игнат, выбивайте дверь! Всё равно потом мы квартиру продадим, чего её беречь!
— Продадим? — эхом повторила Вера. Значит, они уже всё решили. Уже всё поделили. Без неё.
— А что ты думала? — ядовито произнесла молодая девушка. — Думала, будешь тут жить припеваючи? Тоша уже с Ириной Владимировной планы строит. Она ему долю в своём бизнесе предложила. Они новую жизнь начинают. А ты — ты просто ошибка из прошлого.
Эти слова добили окончательно. Ошибка из прошлого. Шесть лет жизни, шесть лет надежд и мечтаний — всё это теперь называется «ошибка».
— Хорошо, — вдруг услышала Вера собственный голос, удивительно спокойный. — Я открою дверь.
За дверью воцарилась тишина.
— Вот и умница, — довольно протянула Зинаида. — Сразу бы так.
— Но, — продолжила Вера, — только если Антон сейчас же позвонит мне и скажет это сам. Пусть скажет, что он хочет разойтись, что послал вас за вещами. Сейчас. При вас.
— Да ты о чём?! — взвилась свекровь. — Какое твоё дело…
— Это моё единственное условие, — твёрдо сказала Вера. — Иначе можете стоять здесь хоть до завтра. Или выбивайте дверь, и тогда я вызываю полицию, и пусть разбираются уже официальные органы.
Послышался шёпот, переговоры. Потом Зинаида прошипела:
— Ладно! Игнат, звони Тохе, пусть с ней поговорит!
Вера прислушалась. За дверью кто-то набирал номер, потом послышался приглушённый разговор. Её сердце колотилось так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Сейчас она услышит голос Антона. Сейчас он скажет те слова, после которых её жизнь окончательно переломится пополам.
— На, говори с ней, — буркнул Игнат, и в щель просунулся телефон на громкой связи.
— Вера? — голос Антона прозвучал устало, с раздражением. Без тени вины или сожаления.
— Антон, — выдохнула она. — Это правда? Ты действительно послал свою мать и… всех этих людей?
— Слушай, мне некогда сейчас, — он вздохнул, и этот вздох был полон такого безразличия, что больнее всяких слов. — Я на совещании. Просто отдай им то, что они просят, и всё. Зачем ты устраиваешь цирк?
— Цирк? — переспросила Вера, чувствуя, как внутри всё холодеет. — Ты называешь это цирком? Антон, мы шесть лет вместе! Ты не мог сам приехать? Не мог просто поговорить со мной?
— О чём говорить? — в его голосе появилась нетерпеливость. — Всё и так понятно. Между нами давно всё кончилось. Я просто хочу забрать свои вещи и закрыть эту тему.
— Закрыть тему, — медленно повторила Вера. — Шесть лет — это просто тема, которую нужно закрыть?
— Ну хватит драматизировать! — взорвался Антон. — Мы оба понимали, что это не работает. Я встретил человека, с которым мне действительно хорошо. Ирина — она меня понимает, она разделяет мои амбиции, мои цели. С ней я чувствую, что могу расти, развиваться. А с тобой… с тобой я просто топтался на месте.
Каждое слово падало тяжёлым камнем. За дверью Зинаида довольно хмыкала, а молодая девушка едва сдерживала смешок.
— Значит, дело во мне? — тихо спросила Вера. — Я виновата, что ты изменял? Что ты крутил роман с начальницей, пока я работала, оплачивала половину счетов, готовила тебе ужины, строила планы на наше будущее?
— Да не было никаких планов! — резко ответил Антон. — Это ты всё себе придумала! Я никогда не обещал тебе вечной любви. Мы просто встречались, потом съехались, потом женились, потому что так надо было. Но я не обязан всю жизнь тянуть этот груз!
— Груз, — эхом отозвалась Вера, и слёзы снова потекли по щекам, но теперь это были слёзы не боли, а освобождения. Странное, почти физическое ощущение — будто с плеч свалился тяжеленный мешок. — Я для тебя груз.
— Вера, не начинай истерику, — устало произнёс Антон. — Просто отдай маме мои вещи. Я пришлю курьера за техникой завтра. И свидетельство о браке достань, оно в папке с документами. Нам нужно будет подавать на развод.
— Хорошо, — неожиданно спокойно сказала Вера. — Забирайте свои вещи. Но я открою дверь только твоей матери. Одной. Без свиты.
— Ты что, с ума сошла?! — заверещала Зинаида. — Я одна не справлюсь! Там столько всего!
— Тогда пусть Антон сам приедет, — отрезала Вера. — Решай, Антон. Либо твоя мать заходит одна и спокойно собирает то, что ей нужно, либо ты приезжаешь сам. Третьего варианта нет.
Повисла тишина. Потом Антон раздражённо выдохнул:
— Мам, заходи одна. Быстро всё собери и уезжай. Мне надо работать.
И связь оборвалась.
— Ну вот, — Зинаида победоносно посмотрела на своих помощников. — Я же говорила, что мой Тоша разрулит! Ладно, стойте здесь, я сейчас всё заберу.
Вера сняла цепочку и открыла дверь. В проёме стояла раскрасневшаяся свекровь с хищным блеском в глазах. За её спиной толпились остальные — Игнат, Геннадий, тётя Соня, девушка и юрист с брезгливой миной.
— Проходите, Зинаида Петровна, — сказала Вера, отступая в сторону. — Только вы.
Свекровь протиснулась в прихожую, оглядываясь так, словно оценивала трофеи. Вера стояла, скрестив руки на груди, и молча наблюдала, как эта женщина начинает методично выдвигать ящики, открывать шкафы, складывать вещи Антона в огромную спортивную сумку.
— Золото где? — бросила Зинаида через плечо. — У Тоши была цепочка, крестик золотой.
— В шкатулке на полке, — ровно ответила Вера.
Пока свекровь рылась в вещах, Вера достала телефон и написала сообщение своей подруге Насте: «Всё кончено. Антон ушёл к любовнице. Его мать сейчас забирает вещи. Приедешь сегодня вечером?»
Ответ пришёл мгновенно: «Уже выезжаю. Держись. Мы справимся с этим».
«Мы справимся». Простые слова, но от них стало немного легче.
Через двадцать минут Зинаида волокла набитую сумку к двери. Лицо её раскраснелось от усилий, причёска растрепалась.
— Ну вот и всё, — пробормотала она, избегая смотреть Вере в глаза. — Мы больше не побеспокоим.
— Зинаида Петровна, — вдруг окликнула её Вера. Свекровь обернулась. — Вы знаете, я даже благодарна вам.
— Что? — опешила та.
— Благодарна, — повторила Вера, и впервые за весь этот кошмарный день на её лице появилась слабая улыбка. — Если бы не вы, я бы ещё долго жила в иллюзиях. А так… теперь хотя бы всё ясно. И я свободна.
Зинаида фыркнула, выволокла сумку в коридор, где её тут же подхватил Геннадий, и вся компания, гомоня и обсуждая добычу, потянулась к лифту.
Вера закрыла дверь, повернула ключ, задвинула цепочку. И прислонилась к двери, медленно сползая на пол. Слёзы текли сами собой — уже не от боли, а от облегчения, от ощущения конца. Конца одной истории и, возможно, начала другой.
На телефоне высветилось сообщение от Насти: «Купила твоё любимое вино и шоколад. Через час буду».
Вера посмотрела на пустую квартиру, на пустой шкаф, где раньше висели рубашки Антона, на кухню, где они вместе завтракали по воскресеньям. Всё это осталось в прошлом.
А впереди было неизвестное будущее. Пугающее, но своё. Только своё.
И это было началом чего-то нового.