Каждый раз находить в родном городе еще одно, до сего момента незнакомое произведение любимого архитектора – радость, как будто пополнил свою коллекцию новым драгоценным экспонатом. Ты не можешь им обладать, не можешь даже зайти внутрь и рассмотреть его интерьеры. Но тебе это совершенно не важно. Твое знание пополнилось, твоя личная картина любимого города стала шире и ярче. И ты по-настоящему становишься богаче еще на один дом. Еще на один памятник и шедевр архитектуры.
Такие парадоксы и почти мистические тайные подарки преподносит Москва, снова и снова знакомя с творениями Федора Осиповича Шехтеля.
Сегодня это будет замечательный особняк в стиле модерн, с 1907 по 1914 год принадлежавший потомственному почетному гражданину, гласному Московской городской думы, действительному статскому советнику и члену Центрального комитета умеренно правой политической партии «Союз 17 октября» Сергею Павловичу Патрикееву.
Когда-то эти места на высоком берегу реки Химки (тогда еще Хински или Хинки) были вотчиной Бориса Годунова. В конце шестнадцатого века здесь возвели небольшой деревянный храм во имя Космы и Дамиана, в 1726-1730 годах перестроенный в камне. С тех пор…
…Село это звалось Космодемьянским
В девятнадцатом веке на этом самом месте располагалась усадьба Зотовых, а затем Горихвостовых. И вот в 1905 году имение приобрел Сергей Патрикеев – юрист, общественный и политический деятель, близко знакомый с Иоанном Кронштадтским, а отец которого служил ктитором церкви Святого князя Владимира в Старых Садех.
Он пригласил Федора Осиповича Шехтеля перестроить старый усадебный дом. И тот за два года выстроил здесь особняк в духе французских шато, с щипцовым шатром над центральным ризалитом и увенчанными шлемовидными куполами башенками по краям.
(9 фото)
Весь дом был спланирован состоящим из разнокалиберных фрагментов, тем самым навевая воспоминания о необыкновенном особняке самого архитектора, что расположился в Ермолаевском переулке.
Было в нем также и что-то от дома чаеторговцев Высоцких работы Романа Клейна в Огородной слободе.
В рациональном модерне оформились и его интерьеры. Отделанные деревянными панелями стены, центральное окно отливало зеркальным блеском, на первом этаже имелся белокаменный камин с роскошной резьбой, сводчатые потолки и трехмаршевая лестница, ведущая наверх.
Во дворе усадьбы стоял флигель и имелся ледник, также выстроенные Шехтелем. Впрочем, тогда еще не Федором Осиповичем, а пока что Францем Альбертом. Они, к сожалению, до наших дней не сохранились. Да похоже, что и сам особняк в советские годы несколько реконструировали, слегка упростив.
В народе усадьбу окрестили «Белыми столбами» за, что характерно, столбы из белого камня, стоявшие на подъездной дороге к усадьбе, и…
…Важно не путать её с одноименным микрорайоном в Домодедове и уж, тем паче, с психиатрической больницей
Потому что, к примеру, «Царьград» ничтоже сумняшеся как раз перепутал, утверждая, что здесь работала знаменитая психбольница. Которой в действительности, конечно же, не существовало ни в этих «Белых столбах», ни в тех, что возле железнодорожной станции в Домодедовском районе. Тут нужно сказать спасибо Александру Галичу, который одной своей песней внес сумятицу и неразбериху.
Да и о психиатрической больнице №5 в поселке Столбовая городского округа Чехов тоже не здесь и уж точно не сейчас. Сегодняшний мой рассказ…
…О творении Франца Шехтеля в селе Космодемьянском
Изначально домовладелец планировал открыть в особняке ресторан, но, как рассказывают, из-за шаговой близости храма Святейший правительствующий синод запретил это сделать.
(Вид на особняк с территории церкви. 5 фото)
И здание превратилось в летнюю дачу семьи. А в начале Первой мировой войны наследники недавно скончавшегося Патрикеева и вовсе безвозмездно передали усадьбу под лазарет для раненых бойцов.
(9 фото)
Лазарет просуществовал здесь до революции. В 1918 году вместо него открылся противотуберкулезный госпиталь «Химки» для рабочих и красноармейцев, затем – Клязьминская участковая больница, которую (по одной из версий) в «Мастере и Маргарите» Булгаков представил как клинику Стравинского.
(7 фото)
Вообще удивительно: куда ни посмотри – везде открывались туберкулезные больницы, диспансеры и санатории. Как будто бич какой-то бил по городам в те послереволюционные годы. Вчерашний мой архитектурный герой, усадьба Грачевка, рассказ о которой будет очень скоро, усадьба «Высокие горы» на Земляном Валу, больница Святителя Алексия, бывшая усадьба «Горенки», Преображенская старообрядческая больница, роскошный особняк близнецов Прове…
Об этих шедеврах архитектуры, что с 1918 по 1920-е годы постигла общая судьба, я писал в своем Дзене. А сколько их было еще? Может, правда, то был Божий бич за свершившееся в России? А может, и то стало виной, что всюду из тюрем вышли на свободу политические заключенные, разнося лагерную и каторжную заразу по городам?
Впрочем, это уже совсем другая история.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал до конца. Буду очень рад вашим оценкам, репостам и комментариям. Они помогут другим читателям находить мои заметки.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!