— Ты вообще в своём уме? Мой Артёмка никогда бы на такую… на тебя даже не посмотрел, если бы ты его не опоила чем-то!
Слова Людмилы Фёдоровны повисли в воздухе кухни, словно ледяные иглы. За окном метель наматывала круги вокруг девятиэтажки, заносила машины во дворе, превращала город в белое безмолвие. Но здесь, в этой квартире на пятом этаже, буря была совсем другая.
Таисия стояла у плиты, помешивая борщ, и чувствовала, как внутри всё сжимается в тугой узел. Три месяца назад она въехала сюда с двумя чемоданами и надеждой на новую жизнь. Теперь эта надежда таяла быстрее, чем снег на её промокших ботинках в прихожей.
— Людмила Фёдоровна, может, не надо… — начала она тихо, но свекровь перебила, шагнув ближе.
— Да ты моего сыночка к себе привязала, под венец насильно его затащила! Хоть видела себя в зеркале, страшилище? — прошипела женщина, и в её голосе звучало столько яда, что Таисия невольно отпрянула.
Ложка выскользнула из пальцев, звякнула о кастрюлю. Борщ булькал, выпуская красные пузыри, а на белой столешнице расплывалось малиновое пятно — капля, упавшая мимо.
«Не плакать. Только не плакать», — твердила себе Таисия, глядя на это пятно.
Она действительно не была красавицей. Узкое лицо, нос с небольшой горбинкой, веснушки, которые никак не хотели исчезать даже зимой. Волосы рыжеватые, вечно растрёпанные. Артём говорил, что она похожа на лисёнка. Говорил это в сентябре, когда они гуляли по парку и он внезапно остановился, взял её за руку и предложил пожениться.
Сейчас был февраль, и лисёнок превратился в страшилище.
— Я... я люблю вашего сына, — выдавила она, ненавидя дрожь в собственном голосе.
— Любовь! — Людмила Фёдоровна фыркнула. — Ты на себя посмотри! Тебе двадцать семь, а выглядишь на все сорок. Замухрышка серая. А он… Артёмушка мог любую выбрать! У него с института девушки были — одна краше другой!
Таисия вспомнила эти фотографии, случайно найденные в старом телефоне Артёма. Девушки и правда были красивые. Длинноногие, яркие, с идеальным макияжем и сияющими улыбками. Ничего общего с рыжей замухрышкой, которая работает бухгалтером в строительной конторе и носит поношенные джинсы.
— Что молчишь? — свекровь наступала, загоняя её к холодильнику. — Признавайся, чем ты его приворожила? Может, к бабке какой ходила? Или беременна, да? Вот поэтому он и женился в такой спешке!
— Я не беременна, — Таисия подняла глаза. — И ни к каким бабкам не ходила. Мы просто… встретились в кафе, разговорились…
— Разговорились! В кафе! — Людмила Фёдоровна всплеснула руками. — Да ты его специально там караулила! Узнала, где он бывает, и подстроила эту встречу!
Это было неправдой. Та встреча и правда оказалась случайной — Таисия зашла перекусить после работы, Артём сидел за соседним столиком, что-то печатал в ноутбуке. Официантка перепутала заказы, принесла ей его капучино, а ему — её зелёный чай. Они рассмеялись, разговорились. Он оказался программистом, работал на фрилансе. Она рассказала про свою работу, про то, как устала от цифр и отчётов. Он улыбался, слушал, задавал вопросы. Настоящие вопросы — не для галочки.
В тот вечер Таисия впервые за много лет почувствовала, что кому-то интересна её жизнь.
— Он сам попросил мой номер, — сказала она сейчас, глядя свекрови в глаза. — Сам позвонил на следующий день. Сам позвал на свидание.
— Врёшь! — голос Людмилы Фёдоровны перешёл на визг. — Мой Артём никогда бы… он всегда со мной советовался! А тут вдруг — бац! — женюсь, мама! Даже не представил толком! Привёл тебя, сказал: это Тася, мы расписались позавчера!
Да, это была ошибка. Таисия сама понимала. Надо было сначала познакомиться с родителями, подготовить почву, дать время привыкнуть. Но Артём настаивал на быстрой свадьбе. Говорил, что не хочет ждать, что они уже взрослые люди и могут сами решать свою судьбу.
Она поверила. Ей так хотелось верить, что кому-то она нужна. Что её рыжие волосы и веснушки, её тихий голос и неумение краситься — не приговор.
Борщ начал пригорать. Таисия рывком выключила плиту, схватила кастрюлю. Горячая ручка обожгла ладонь, но она даже не поморщилась — эта боль была ничто по сравнению с тем, что творилось внутри.
— Где вообще Артём? — спросила она, ставя кастрюлю на подставку.
— А тебе какое дело? — огрызнулась свекровь.
— Он мой муж.
— Пока ещё муж, — Людмила Фёдоровна усмехнулась. — Но я докажу, что ты его обманула. Я найду способ расторгнуть этот брак. Артёмушка просто временно ослеп, но я ему глаза открою!
Она развернулась и вышла из кухни, громко хлопнув дверью. В комнате заработал телевизор — свекровь включила свой сериал на полную громкость, как всегда.
Таисия медленно опустилась на табуретку, прислонилась спиной к холодильнику. Её отражение смотрело из тёмного экрана выключенной микроволновки — размытое, искажённое. Страшилище.
За окном метель усилилась. Ветер завывал, швыряя снег в стекло. Таисия достала телефон, посмотрела на экран. Ни одного сообщения от Артёма. Он ушёл утром, сказал, что к клиенту, вернётся к вечеру. Было уже восемь.
Она написала: «Ты где?»
Ответа не последовало.
Таисия встала, подошла к окну. Внизу, во дворе, мальчишки лепили снеговика. Смеялись, толкались, кидались снежками. Ей вдруг страшно захотелось оказаться там, среди этой беззаботности, среди простого зимнего счастья.
Вместо этого она была здесь. В чужой квартире, с чужой женщиной, которая считала её ведьмой и обманщицей. С мужем, который всё чаще задерживается неизвестно где.
Телефон завибрировал. Таисия вздрогнула, схватила его.
«Задержусь. Не жди с ужином».
Коротко. Сухо. Без смайликов, которыми он раньше щедро украшал каждое сообщение.
Таисия зажмурилась. Горло перехватило. «Не плакать», — снова приказала она себе. Но слёзы уже катились по щекам, солёные и горячие.
Она так старалась. Готовила завтраки, убирала квартиру, гладила его рубашки. Улыбалась, когда свекровь язвила по поводу её готовки. Молчала, когда та рассказывала, какие замечательные девушки были у Артёма раньше. Делала вид, что не замечает холодных взглядов.
Но что толку стараться, если тебя считают проходимкой?
В гостиной заливисто засмеялись герои сериала. Людмила Фёдоровна тоже рассмеялась — громко, утробно.
А Таисия стояла у окна и смотрела, как метель заметает следы во дворе, как исчезают отпечатки ботинок, как белое полотно накрывает всё, делая мир чистым и новым.
«Может быть, и мне стоит исчезнуть?» — мелькнула предательская мысль.
Она тут же отогнала её. Нет. Она не из тех, кто сдаётся. Она выросла без отца, с матерью-алкоголичкой, сама пробивала себе дорогу в жизни. Закончила институт, работая по ночам уборщицей. Сняла первую квартиру на зарплату, которую получила после месяца голодовки на одних макаронах.
Она боец. Просто забыла об этом на время.
Таисия вытерла слёзы, распрямила плечи. Ладно. Если свекровь хочет войны — она её получит. Только воевать Таисия будет не криками и скандалами. Она докажет, что достойна этой семьи. Что она — не страшилище и не обманщица.
Она докажет, что умеет любить.
Даже если сейчас никто не хочет видеть эту любовь.
За окном снег продолжал падать, мягкий и беспощадный, укрывая город февральским саваном.
Артём вернулся только в половине одиннадцатого. Таисия уже лежала в постели, притворяясь спящей. Слышала, как он разделся в темноте, как тихо вздохнул, устраиваясь рядом. Пахло от него морозом и чем-то ещё... парфюмом? Не его парфюмом.
Она сжала зубы, продолжая ровно дышать. «Может, показалось», — попыталась успокоить себя. Но сердце колотилось так громко, что казалось, он обязательно услышит.
Утром Артём ушёл рано, даже не позавтракав. Буркнул что-то про срочный проект и исчез за дверью. Таисия осталась наедине со свекровью.
Людмила Фёдоровна сидела на кухне, потягивала кофе и листала какой-то журнал. Выглядела она странно довольной — на губах играла лёгкая улыбка, в глазах блестели хитрые огоньки.
— Тася, — позвала она неожиданно мягким голосом. — Иди сюда, поговорим.
Таисия насторожилась. Вчера свекровь называла её страшилищем, а сегодня — по имени?
— Я подумала тут... — Людмила Фёдоровна отложила журнал. — Может, я немного перегнула вчера. Понимаешь, я просто волнуюсь за сына. Он у меня единственный.
— Я понимаю, — осторожно сказала Таисия, садясь напротив.
— Вот и хорошо, что понимаешь, — свекровь придвинула к ней чашку. — Выпей кофе. Я сварила специально.
Таисия взяла чашку, пригубила. Обычный кофе, ничего особенного.
— Слушай, у меня к тебе дело, — продолжила Людмила Фёдоровна. — Сегодня вечером приедет Артёмушкина тётя, Раиса. Она живёт в Питере, редко бывает. Очень строгая женщина, влиятельная. У неё связи, деньги... Понимаешь?
Таисия кивнула, хотя не очень понимала, к чему это.
— Так вот, — свекровь наклонилась ближе, — мне бы хотелось произвести на неё хорошее впечатление. Приготовь что-нибудь праздничное. Мясо запеки, салатики сделай. У тебя же руки вроде из того места растут?
Комплимент прозвучал двусмысленно, но Таисия решила не придираться.
— Хорошо, приготовлю.
— Умница, — Людмила Фёдоровна похлопала её по руке. — И оденься прилично, пожалуйста. Не в эти свои затрапезные джинсы. У тебя что-то приличное есть?
— Есть платье...
— Вот и надень. И косметику не забудь. А то ходишь как... — она осеклась, но Таисия и так поняла. Как страшилище.
День пролетел в хлопотах. Таисия сбегала в магазин, купила мясо, овощи, продукты для салатов. Готовила почти до вечера. Людмила Фёдоровна крутилась рядом, давала советы, иногда критиковала, но в целом вела себя терпимо.
К шести всё было готово. Стол накрыт, квартира убрана, Таисия переоделась в своё единственное приличное платье — тёмно-красное, простое, но элегантное. Даже накрасилась слегка.
— Ничего, — оценила свекровь. — Сойдёшь.
В семь вернулся Артём. Удивился празднично накрытому столу, но ничего не спросил. Переоделся, сел в гостиной, уткнулся в телефон.
Тётя Раиса появилась ровно в половине восьмого. Высокая, статная женщина лет шестидесяти, в дорогой шубе и с золотыми украшениями. Смотрела она на всех свысока, словно оценивала и находила недостойными.
— Артёмушка! — расцвела она, обнимая племянника. — Как ты вырос! А это, значит, твоя жена?
Она окинула Таисию оценивающим взглядом, и в её глазах мелькнуло нечто неприятное.
— Очень приятно, — солгала Раиса. — Людочка столько о тебе рассказывала.
«Интересно, что именно рассказывала», — подумала Таисия, но улыбнулась и пригласила всех к столу.
Ужин начался прилично. Раиса нахваливала блюда, хотя в её голосе сквозило что-то фальшивое. Артём ел молча, изредка отвечая на вопросы тёти. Людмила Фёдоровна светилась — болтала, смеялась, явно наслаждаясь моментом.
А потом всё покатилось к чертям.
— Кстати, Людочка, — протянула Раиса, отпивая вина, — а помнишь ту девочку, как её... Полина? С которой Артём встречался в университете?
Таисия почувствовала, как напряглась. Людмила Фёдоровна оживилась:
— Полиночка, да! Такая красавица была! Длинные светлые волосы, фигурка — куколка! И учились они вместе, на одном факультете.
— Она сейчас в Москве, кстати, — продолжила Раиса. — Работает в крупной компании, карьеру делает. Я недавно её встретила, спросила про Артёма. Она так расстроилась, узнав, что он женат...
Артём поперхнулся, закашлялся. Таисия замерла с вилкой на полпути ко рту.
— Говорила, что всегда надеялась, что вы с ней снова сойдётесь, — Раиса смотрела прямо на Артёма. — Что между вами было что-то особенное.
— Тётя Рая, это было давно, — пробормотал он.
— Ну что ты, какое давно! Всего три года назад, — махнула рукой Людмила Фёдоровна. — Такая пара была! Все говорили — жених и невеста просто созданы друг для друга.
Таисия молчала. Внутри всё сжималось, холодело, но она продолжала молчать. Улыбаться. Делать вид, что ей не больно.
— А эта как... как тебя, девочка? — Раиса повернулась к ней. — Таечка? Ты откуда родом?
— Из Рязани, — тихо ответила Таисия.
— А-а, из Рязани, — протянула тётя, и в её тоне прозвучало столько презрения, будто Рязань была последней дырой на краю света. — Ну что же... Артём, наверное, хотел чего-то... простого. Земного.
Простого. Земного. То есть серого и невзрачного.
— Мама, тётя Рая, хватит, — наконец подал голос Артём, но как-то вяло, без настоящей убеждённости.
— Да что ты, мы же просто разговариваем! — Людмила Фёдоровна всплеснула руками. — Правда ведь, Тасенька?
Таисия кивнула. Горло перехватило так, что она не могла говорить.
Ужин продолжался ещё минут сорок, которые тянулись как вечность. Раиса рассказывала истории из прошлого Артёма, постоянно вспоминая его бывших девушек. Людмила Фёдоровна поддакивала, добавляла детали. Артём сидел, глядя в тарелку, и молчал.
А Таисия чувствовала, как с каждой минутой становится всё меньше и меньше. Как будто её стирали ластиком.
Когда Раиса наконец уехала, Людмила Фёдоровна засобиралась спать, бросив небрежно:
— Спасибо за ужин, Тася. Посуду помоешь, я устала.
И ушла к себе, оставив на столе гору грязной посуды.
Таисия начала убирать. Руки тряслись, перед глазами всё плыло. Она не сразу заметила, что Артём подошёл сзади.
— Прости, — сказал он тихо. — Они... они не хотели тебя обидеть.
Она обернулась. Посмотрела на него — на этого человека, которого полюбила всем сердцем. На этого человека, который не смог защитить её даже словом.
— Правда? — только и спросила она.
Он отвёл взгляд.
— Я просто... мне нужно время. Понимаешь? Всё так быстро произошло, я не успел...
— Не успел что? — перебила Таисия. — Рассказать маме, что любишь меня? Или не успел понять, что на самом деле не любишь?
— Тася...
— Уходи, Артём. Дай мне закончить здесь.
Он постоял ещё немного, потом развернулся и ушёл. Через минуту в спальне загорелся свет, затем погас.
Таисия мыла посуду и думала. О том, как всё пошло не так. О том, что свекровь явно подстроила этот вечер. Специально позвала тётю, специально заставила её готовить, наряжаться — чтобы потом унизить на глазах у всей семьи.
И самое страшное — это сработало. Артём молчал. Не защитил. Может быть, и правда сомневается в своём выборе?
Она вытерла последнюю тарелку, сложила всё по местам. Посмотрела на часы — уже полночь. За окном метель стихла, город спал под толстым одеялом снега.
Таисия подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу. Где-то далеко мигали огни, светились окна чужих квартир. В каждой — своя жизнь, свои радости и беды.
«Может, правда уйти?» — подумала она. Но тут же покачала головой.
Нет. Она не сдастся так просто. Людмила Фёдоровна хочет выжить её из этого дома? Пусть попробует. Таисия не из пугливых.
Она выключила свет на кухне и пошла в спальню. Артём спал, отвернувшись к стене. Таисия легла рядом, укрылась одеялом.
И впервые за время их брака почувствовала, что между ними — пропасть.
Холодная, тёмная, бездонная.
Прошла неделя
Таисия вела себя тихо, почти незаметно. Готовила, убирала, улыбалась. Людмила Фёдоровна торжествовала — решила, что окончательно сломила невестку. Артём продолжал приходить поздно, всё чаще отмалчивался, смотрел в телефон.
Но Таисия не сломалась. Она планировала.
В пятницу вечером она приготовила особенный ужин. Жаркое, любимый салат свекрови, пирог с вишней. Накрыла стол красиво, даже свечи зажгла.
— Ого, что за праздник? — удивилась Людмила Фёдоровна, усаживаясь за стол.
— Просто так, — улыбнулась Таисия. — Захотелось сделать приятное.
Артём пришёл вовремя, что само по себе было странно. Сел, начал есть, поглядывая на жену с подозрением.
— Вкусно, — буркнул он.
— Спасибо, — Таисия допила воды, взяла салфетку. — Кстати, я хотела вам кое-что сказать.
— Что? — насторожилась свекровь.
— Я ухожу, — спокойно произнесла Таисия. — Завтра утром съезжаю. Вещи уже собрала.
Повисла тишина. Людмила Фёдоровна уронила вилку. Артём замер с куском мяса на полпути ко рту.
— Как это — уходишь? — переспросил он.
— Обычно. Собираю чемоданы и ухожу, — Таисия встала, подошла к буфету, достала оттуда папку. — Вот, кстати. Артём, это тебе.
Она положила перед ним распечатки переписки. Его переписки с какой-то Аллой. Даты, время, сообщения. «Скучаю по тебе». «Когда увидимся?». «Ты ей ещё не сказал?».
Артём побледнел.
— Откуда у тебя... ты что, следила за мной?
— Ты оставил планшет разблокированным, — пожала плечами Таисия. — Я случайно увидела уведомление. Ну а дальше... любопытство, знаешь ли.
— Тася, я могу объяснить...
— Не надо, — перебила она. — Мне уже всё понятно. Ты встречаешься с ней два месяца. Как раз с того момента, как мы переехали сюда. Наверное, испугался, что совершил ошибку, женившись на замухрышке из Рязани. И побежал к кому-то поярче.
— Я не... это не то, что ты думаешь!
— А мне уже неважно, что это такое, — Таисия повернулась к свекрови. — Людмила Фёдоровна, хочу вас поблагодарить. За науку. Вы показали мне, что я должна уважать себя. Что если меня не ценят — нечего оставаться.
— Ты... ты думаешь, что найдёшь кого-то лучше? — прошипела та. — Да кто тебя такую возьмёт?
— Знаете что? — Таисия усмехнулась. — Неделю назад этот вопрос меня бы убил. Но теперь я поняла: лучше быть одной, чем с теми, кто тебя не любит. Я три месяца пыталась вам понравиться. Готовила, улыбалась, терпела ваши колкости. А зачем? Чтобы вы и дальше вытирали об меня ноги?
— Тася, постой, — Артём встал. — Давай обсудим...
— Обсуждать нечего. Я уже поговорила с юристом. Бракоразводный процесс запущен. Соглашение о разделе имущества лежит там же, в папке. Мне ничего не нужно от вас. Ни квартира, ни деньги. Только свобода.
Она подошла к окну, посмотрела на зимний город. Снег опять начал падать — крупными, тяжёлыми хлопьями.
— Знаете, я долго думала — почему вы меня так ненавидите? — продолжила она, не оборачиваясь. — И поняла. Вы ненавидите меня не за то, что я некрасивая или из маленького города. Вы ненавидите меня за то, что я забрала вашего мальчика. Людмила Фёдоровна, вы растили его как собственность. А он позволил. Артём, ты так и не повзрослел. Ты до сих пор прячешься за мамину юбку.
— Да как ты смеешь! — завизжала свекровь, вскакивая.
— Смею, — Таисия обернулась. — Потому что мне больше нечего терять. Вы отобрали у меня иллюзии, надежды, веру в любовь. Но знаете, за что я вам даже благодарна? За то, что вы вернули мне меня саму. Ту Таисию, которая не просит прощения за своё существование. Которая знает себе цену.
Она прошла мимо них к двери, обернулась на пороге:
— Желаю вам счастья. Искреннего, честного счастья. Может быть, когда-нибудь вы его найдёте. Без меня.
Дверь закрылась тихо, без хлопка. Таисия спустилась по лестнице — лифт не хотелось ждать. На первом этаже её встретил холодный ветер, ударил в лицо снежной крошкой.
Она достала телефон, набрала номер подруги.
— Рита? Привет. Да, я... я ухожу. Можно к тебе на пару дней? Спасибо. Выезжаю прямо сейчас.
Таксист приехал через десять минут. Помог загрузить два чемодана в багажник. Таисия села на заднее сиденье, посмотрела наверх — на окна квартиры, которая так и не стала домом.
Там горел свет. Чьи-то тени двигались за занавесками.
— Поехали? — спросил водитель.
— Да, — кивнула Таисия. — Поехали.
Машина тронулась, растворяясь в вечернем снегопаде. Город мелькал за окном — огни, дома, люди. Жизнь продолжалась. Просто теперь — другая жизнь.
Таисия откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза. Внутри было странно пусто и одновременно легко. Как после долгой болезни, когда ты наконец-то идёшь на поправку.
Впереди было неизвестность. Съёмная квартира, работа, одиночество. Но теперь это было её одиночество. Её выбор. Её жизнь.
И это было лучше любой лжи.
Снег падал на город, укрывая старые следы, создавая чистый белый лист. Завтра будет новый день. И новая Таисия — та, которая больше не боится быть собой.