Часть 1. Стерильная маска
В шахте коллектора пахло сыростью и железом. Для Риммы этот запах был понятнее и честнее, чем ароматы, витавшие в её собственной квартире. Здесь, на глубине, в хитросплетении труб нового жилого комплекса «Северный мыс», царил технический порядок. Вода текла туда, куда ей предписано, задвижки держали давление, а манометры не врали. Римма провела ладонью по холодному металлу обвязки насоса. Ни пылинки. Её бригада знала: инженер Соколова не терпит халатности.
Поднявшись на поверхность, она сняла каску, стряхнула несуществующую пыль с рабочего комбинезона и переоделась в повседневное. Ей предстояло возвращение домой, где понятие порядка извратили до неузнаваемости.
Квартира встретила её душным амбре ладана и дешевого сценического грима. Станислав сидел в центре гостиной, окруженный ворохом тряпья, папье-маше и картонных коробок. Он гордо именовал себя «реквизитором-постановщиком», хотя в цирке его должность сводилась к починке старых клоунских ботинок и покраске обручей.
— Ты сбиваешь мне настрой, — заявил он, даже не обернувшись на звук открывшейся двери. — Я творю. У нас гастроли на носу, нужен новый реквизит для номера с голубями.
Книги автора на ЛитРес
Римма перешагнула через лужу пролитого клея.
— Стас, мы договаривались. Ты работаешь в мастерской. Это — гостиная.
Станислав медленно поднялся. Он был высок, тощ, с вечно бегающими глазами человека, который ищет, где бы урвать кусок послаще, не прилагая усилий.
— Твоя мещанская натура не способна оценить полет мысли, — он брезгливо пнул кусок пенопласта. — Ты возишься в канализации, Римма. От тебя пахнет стоками. А я создаю иллюзию, праздник! Имей уважение.
— Я обеспечиваю людям чистую воду, — тихо, но твердо сказала она. — А ты разводишь свинарник. УБЕРИ это. Немедленно.
— Опять ты за своё? — он скривил губы. — Я устал. Творчество выматывает сильнее, чем кручение гаек. Приберись сама, ты же любишь мыть полы. Это твоё призвание.
Он демонстративно перешагнул через гору мусора и направился на кухню, где принялся громко греметь посудой, требуя ужин. Римма смотрела на пятно клея, впитывающееся в паркет. Она знала, что он не уберет. Никогда не убирал. Для него порядок был признаком ограниченности, а хаос — оправданием лени.
Часть 2. Вторжение в запретную зону
На следующий день Римма задержалась на объекте. Сдача элитного пентхауса на двадцать пятом этаже затягивалась. Нужно было проверить напор воды в джакузи и системе «умный дом». У неё были ключи от всех технических помещений и, временно, от самой квартиры, пока акт приемки не подписан владельцем.
Телефон молчал весь день. Станислав не звонил, что было странно: обычно к обеду он требовал скинуть денег на «расходные материалы», которые потом превращались в пиво в ближайшем баре.
Она закончила проверку узлов учета в подвале и решила подняться в пентхаус, чтобы забрать забытый там планшет с чертежами. Скоростной лифт бесшумно вознес её на вершину стеклянной башни.
Дверь в квартиру, стоящую десятки миллионов, была приоткрыта.
Оттуда доносилась музыка и громкий смех. Римма замерла. Её ключи были в сумке, но дубликат... Стас знал, где лежит запасная связка «для экстренных случаев».
Она толкнула тяжелую дверь.
В огромной гостиной с окнами в пол творилось нечто невообразимое. Станислав устроил «творческий вечер» для своей свиты. Здесь были все. Его двоюродный брат Валерик, вечно безработный, развалился в грязных ботинках на бежевом дизайнерском диване. Инга, золовка Риммы, женщина с визгливым голосом и повадками рыночной торговки, резала колбасу прямо на полированной до блеска столешнице из редкого камня, игнорируя разделочную доску. Виталий, цирковой акробат, жонглировал пустыми бутылками, роняя капли вина на ковролин. Его жена Лариса с восторгом снимала это на телефон. Тут же отирался дядя Боря — спившийся бывший конферансье, и какая-то незнакомая девица с ярко-розовыми волосами, кажется, соседка Стаса по гаражу, Жанна. Восемь человек. В чужой квартире. В квартире, за которую Римма отвечала головой.
— О, а вот и наша сантехника прибыла! — провозгласил Станислав, заметив жену. Он стоял посреди комнаты с бокалом в руке, одетый в нелепый бархатный жилет. — Входи, Римма! Я показываю родне и коллегам, как мы могли бы жить, если бы ты не была такой скупой.
— ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ? — голос Риммы прозвучал глухо, она едва сдерживала дрожь.
— Празднуем! — рыгнул Валерик, стряхивая пепел на пол. — Стас сказал, это хата его друга, можно гулять.
— Вон, — прошептала Римма.
— Не порть атмосферу! — пискнула Инга. — Вечно ты с кислой миной. Мы, между прочим, искусство обсуждаем. А ты только о трубах своих думать можешь. Стасик, налей ещё!
Римма увидела, как Лариса, смеясь, опрокинула тарелку с жирным салатом на ворсистый ковер. Пятно расплывалось, словно раковая опухоль на теле чистоты. Стас даже не поморщился. Наоборот, он расхохотался.
Часть 3. Суд Линча над достоинством
Станислав почувствовал, что момент его триумфа под угрозой, и решил атаковать первым. Он был уверен в своей безнаказанности. За его спиной стояла «семья» и «команда», готовая поддакивать любому его слову за бесплатную выпивку.
— Ты позоришь меня перед гостями, — процедил он, подходя ближе. Лицо его раскраснелось. — Мы пришли вдохновиться высотой, видом, масштабом! А ты, как злая вахтерша, всё портишь. У тебя нет вкуса к жизни. Ты мелочная, серая баба, которая возомнила себя хозяйкой положения только потому, что у неё есть ключи.
— Это чужая квартира, Стас. Это подсудное дело, — Римма говорила отрывисто, глядя на пятно на ковре.
— Да плевать! — махнул рукой Виталий. — Хозяева богатые, купят новый ковер. Не будь занудой.
— Она не зануда, она просто завидует, — поддакнула Инга, запихивая в рот кусок буженины. — У самой-то ни таланта, ни харизмы. Только и умеет, что мужа пилить. Стасик, как ты с ней живешь? Она же тебя душит!
Станислав расправил плечи, чувствуя поддержку.
— Верно, Инга. Я терплю её из жалости. Она без меня — никто. Пустое место в спецовке водоканала. Я даю ей статус, я приношу в дом искусство. А она считает копейки и прячет от меня еду. ЖАДНОСТЬ — вот твое имя, Римма.
— Уходи, если не нравится, — буркнул дядя Боря. — Дай людям отдохнуть.
Они смотрели на неё с презрением. Стая шакалов, пирующая на чужой добыче. Они мусорили, ломали, пачкали не просто вещи — они пачкали её жизнь. Римма оглядела зал. Оцарапанная столешница. Пятна вина на стенах — кто-то явно брызгался. Прожженная сигаретой обивка кресла.
— Вы уничтожили ремонт на сотни тысяч, — сказала она.
— Ой, не преувеличивай! — фыркнул Станислав. — Потрешь тряпкой, и всё отойдет. Ты же профессиональная уборщица по сути. Вот и займись делом, пока господа отдыхают.
Он щелкнул пальцами у неё перед носом, указывая на пол.
— Убери салат, Римма. И принеси нам льда. Живо.
Часть 4. Холодная злость
Внутри Риммы что-то оборвалось. Вместо привычной покорности или попытки оправдаться, её накрыла волна ледяного, кристально чистого бешенства. Она вдруг увидела их всех предельно ясно: ничтожных, грязных, паразитирующих существ.
Она начала смеяться. Сначала тихо, потом громче. Смех был страшным, сухим, похожим на кашель.
— Лёд? — переспросила она. — Тебе нужен лёд, великий реквизитор?
Она прошла к двери, захлопнула её и провернула замок на два оборота. Щелчок прозвучал в тишине как выстрел. Ключ она сунула в глубокий карман джинсов.
— Что ты делаешь? — насторожился Валерик.
Римма повернулась к ним. Её лицо исказила гримаса, которую Стас никогда раньше не видел. Это было лицо зверя.
— ВЫ НИКТО! — заорала она так, что стекла в рамах задребезжали. — ВЫ ГРЯЗЬ! ВЫ ПЛЕСЕНЬ!
Она схватила со стола тяжелую хрустальную вазу. Гости шарахнулись.
— Ты реквизитор, Стас? — она швырнула вазу не в него, а в пол, прямо к его ногам. Осколки брызнули фонтаном. — ВОТ ТВОЙ РЕКВИЗИТ! Ты говоришь, я считаю копейки? СТОЛЕШНИЦА — ТРИСТА ТЫСЯЧ! ДИВАН — ПОЛМИЛЛИОНА! КОВЁР — СТО ДВАДЦАТЬ!
Она наступала на мужа, и он, растерявшись от такого напора, пятился назад.
— Я сейчас вызову охрану комплекса, — чеканила Римма, и в её истерике сквозил пугающий расчет. — Я скажу, что вы взломали дверь. Камеры в коридоре всё записали. Тебя, Стас, посадят за кражу со взломом. А вас всех — как соучастников. ВАС РАЗДАВЯТ. Вы будете платить этот ущерб до конца своих жалких жизней! ВЫПОТРОШУ КАЖДОГО!
— Ты блефуешь... — просипел Стас, прижимаясь спиной к панорамному окну.
— БЛЕФУЮ?! — Римма достала телефон. — У меня прямой номер начальника службы безопасности. Он бывший полковник. Он сделает из вас фарш еще до приезда наряда. АЛЛО?!
Она лишь сделала вид, что нажимает кнопку вызова, но её глаза горели таким безумием, что никто не усомнился.
Станислав запаниковал. Он понял, что игры кончились. Реальность в виде огромного счета и тюремной камеры замаячила перед носом. Ему нужно было срочно найти виноватого, сбросить балласт.
— Это не я! — взвизгнул он, тыча пальцем в Виталия. — Это Виталик! Это он меня подбил! Сказал, что знает пароль, что договорился! Я вообще не хотел сюда идти! И ковер испортила Лариска! А столешницу Инга поцарапала ножом! Я им говорил — нельзя! Римма, я пытался их остановить! Они варвары!
В комнате повисла гробовая тишина.
Виталий, акробат с широкими плечами, медленно поставил бокал на пол. Его лицо потемнело. Он только что услышал, как "лучший друг" сдает его с потрохами, чтобы спасти свою шкуру.
— Что ты сказал, клоун? — тихо спросил Виталий.
— Я сказал правду! — истерично вопил Стас. — Ты всё это затеял! Римма, милая, вызывай охрану, пусть забирают Виталия и эту толпу! Я свидетель, я всё подтвержу! Я на твоей стороне, любимая! Они меня напоили и заставили!
— Ах ты гнида... — прошипела Инга. — Это ты наплел, что квартира твоя! Что жена тебе её подарила!
— Молчи, торговка! — огрызнулся Стас. — Убирайтесь все! Вы подставили меня перед женой!
Виталий, до этого момента поддерживавший Стаса во всех его выходках, вдруг резко изменился в лице. Он посмотрел на Римму. В её глазах он увидел не жалость, а ожидание. Она ждала, когда пауки начнут жрать друг друга.
— Римма, — голос Виталия был спокойным и серьезным. — Извини. Мы не знали. Он сказал, это ваше жилье. Клянусь.
Он повернулся к Стасу.
— Ты ничтожество, Стас. Ты позвал нас, ты кичился, а теперь хочешь свалить всё на нас?
— Вон отсюда! — визжал Стас. — Римма, скажи им!
Но Римма молчала. Она смотрела на Виталия и кивнула.
Часть 5. Крах иллюзиониста
Виталий шагнул к Станиславу. Тот попытался спрятаться за кресло, но акробат был быстрее.
— Не трогай меня! — взвизгнул Стас. — Я заявление напишу!
— Пиши, — Виталий сгреб его за грудки. Ткань бархатного жилета затрещала. — Только писать тебе будет нечем.
Римма наблюдала, как рушится коалиция. Инга, Валерик, дядя Боря — все они жались к стенам, стараясь стать невидимыми. Их вожак оказался трусом и предателем.
— А ну пусти его! — рявкнула Римма.
Виталий замер, удивленно глядя на неё. Неужели она будет защищать этого паразита?
Римма подошла вплотную. Её лицо было перекошено от злобы, но движения оставались четкими.
— Не марай руки об это дерьмо, Виталий, — сказала она. — Он мой.
Станислав попытался, глупо улыбаясь, расправить помятый жилет:
— Вот видишь! Жена знает, кто здесь главный... Она понимает...
Римма с размаху, вложив в удар всю свою ненависть за годы унижений, влепила ему пощечину. Звук был таким звонким, что Лариса пискнула. Голова Стаса дернулась, на щеке мгновенно вспыхнул багровый след.
— ЭТО ЗА ГРЯЗЬ! — крикнула Римма.
Она схватила его за грудки, с силой, которой от неё никто не ожидал, и толкнула. Станислав, запутавшись в собственных ногах, рухнул прямо в то самое жирное пятно от салата на ковре. Он попытался встать, опираясь рукой, но рука соскользнула в кремовый торт, который кто-то сбросил на пол.
— А ЭТО ЗА НЕУВАЖЕНИЕ! — Римма схватила со стола открытую бутылку красного вина и, не раздумывая, выплеснула содержимое на мужа.
Темная жидкость залила его лицо, белую рубашку, дорогой (как он утверждал) жилет. Он сидел на полу, мокрый, липкий, перепачканный едой и вином. Он выглядел как жалкий, побитый шут.
— Посмотри на себя, — с отвращением сказала Римма. — Ты всегда говорил, что я люблю грязь. Теперь ты и есть грязь.
Она повернулась к остальным.
— У вас две минуты, чтобы исчезнуть. Иначе я звоню. И помните, счёт я вам за ущерб выставлю, советую не оттягивать, иначе будет суд.
Толпа рванула к дверям. Валерик, Инга, Лариса — они толкались, стараясь быстрее покинуть «проклятую» квартиру. Никто не подал руки Станиславу. Никто даже не посмотрел на него. Инга напоследок буркнула: «Козёл» и хлопнула дверью.
Римма осталась стоять над поверженным мужем. Станислав размазывал крем и вино по лицу, его губы тряслись.
— Римма... как же так... мы же семья... — забормотал он, пытаясь вызвать жалость. — Помоги мне встать. Я всё объясню. Я исправлюсь.
— ВСТАТЬ! — рявкнула она так, что он подпрыгнул, сидя. — БЕРИ ТРЯПКУ.
Она швырнула ему в лицо салфетку со стола.
— Ты будешь вылизывать этот ковер. Ты будешь драить этот стол. Я закрою тебя здесь на ночь. И если к утру хоть одно пятно останется — я отдам записи с камер владельцу квартиры. И поверь мне, Стас, его методы тебе понравятся куда меньше моих.
Она развернулась и пошла к выходу.
— А потом, — бросила она через плечо, — когда закончишь, собирай свои вещи. Чтобы духу твоего в моей жизни не было.
Она вышла, оставив его одного в пустой, разоренной квартире, наедине с грязью, которую он сам развел, и которую ему теперь предстояло убирать собственными руками. Иллюзия рассеялась. Остался только страх и запах прокисшего вина.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ