Часть 1. Яма, которую ты вырыла
В прихожей пахло не духами и не уютом, а старой курткой из кожзаменителя и дешевыми сигаретами, которые курила Тамара Петровна. Она сидела на табурете, даже не разувшись, и грязь с её ботинок медленно таяла, превращаясь в темную лужицу на светлом ламинате. Олег смотрел на эту лужу, чувствуя, как внутри натягивается пружина. Не гнев, а холодное, расчетливое понимание неизбежного.
— Нельзя помочь просто? В долги вогнал, — запричитала мать, указывая узловатым пальцем где-то в пространство, словно Олег был вездесущим злом, витающим под потолком.
Дарья стояла в дверном проеме кухни, сжимая в руках кухонное полотенце. Ткань трещала. Она не плакала. В её глазах разгорался тот самый нехороший огонь, который Олег видел редко, но всегда опасался. Это был не огонь любви, а пламя истерики, готовое спалить всё вокруг.
— Мама, перестань, — резко сказала Дарья, но смотрела она при этом на мужа. — Олег, ну скажи ей. Объясни, почему мы, имея две зарплаты, не можем закрыть этот несчастный кредит?
Олег перевел взгляд с грязной лужи на тещу. Тамара Петровна выглядела так, словно только что вернулась с пепелища, хотя приехала она на такси, которое, разумеется, оплатила Дарья через приложение.
— Какой именно кредит, Тамара Петровна? — спросил Олег. Голос его был сухим, как осенний лист. — Тот, что вы взяли на новый телевизор, хотя старый работал? Или тот, который пошел на «оздоровление» в санатории, откуда вы вернулись через три дня со скандалом?
— Ты мне деньги не считай! — взвизгнула теща. — Ты мою дочь обобрал! Раньше Дашенька мне помогала, горя не знала. А как за тебя выскочила — всё! Словно краник перекрыли. Сами жируете, ипотеки, машины, а мать родная на хлебе и воде?
Олег усмехнулся. Хлеб и вода Тамары Петровны включали в себя копчености, блоки сигарет и бесконечную смену смартфонов, которые она теряла или разбивала.
— Мы не жируем, — отрезал он. — Мы платим за эту квартиру. Мы платим за машину, на которой я вожу Дашу на работу, чтобы она не толкалась в маршрутках. И мы не будем гасить ваши долги. НЕТ.
Слово упало тяжело, как кирпич. Тамара Петровна схватилась за сердце. Жест был отработан годами: рука картинно легла на грудь, рот приоткрылся, ловя воздух.
— Даша! — выдохнула она. — Он меня в гроб загонит! Прямо здесь умру, на коврике!
И тут Дарья швырнула полотенце. Оно пролетело через коридор и шлепнулось прямо в ту самую грязную лужу у ног матери.
— Ты издеваешься?! — Дарья шагнула к мужу. Её лицо пошло красными пятнами. — Тебе жалко? Тебе просто жалко денег? Это моя мать!
— Это бездонная бочка, Даша, — Олег не отступил. — В прошлом месяце мы дали ей двадцать тысяч. Где они?
— Потратила! — рявкнула Дарья. Ей было плевать на логику. Ей было страшно и стыдно перед матерью, которая умела культивировать чувство вины, как опытный садовник выращивает сорняки. — Какая разница?! У нас есть отложенные на ремонт. Возьмем оттуда.
— Не возьмем.
Дарья схватила с тумбочки связку ключей и с размаху ударила ими о стену. Штукатурка осыпалась мелкой крошкой. Звук удара был резким, неприятным.
— Да пошел ты к чертям собачьим со своим ремонтом! — заорала она так, что Тамара Петровна на секунду перестала изображать сердечный приступ. — Мать коллекторы душат, банки звонят, а он обои выбирает!
Олег смотрел на жену и не узнавал её. Где та спокойная, рассудительная девушка, с которой они планировали будущее? Перед ним стояла фурия, готовая уничтожить их благополучие ради каприза женщины, которая никогда в жизни не работала дольше полугода.
— Я. Не. Дам. Денег. — отчеканил Олег.
— Тогда убирайся! — Дарья ткнула пальцем в сторону двери. — Или ты решаешь проблему, или...
— Или что? — Олег прищурился.
— Или ты мне не муж! Жмот! Скряга! Ненавижу!
Тамара Петровна, поняв, что перевес сил на её стороне, перестала хвататься за сердце и теперь с интересом наблюдала за скандалом, поджав губы в мстительной улыбке.
Часть 2. Калькуляция предательства
Вечером квартира напоминала поле боя, где еще не убрали трупы. Олег сидел на кухне, глядя в пустую кружку. Чай давно выпит, остался только темный налет на стенках. Дарья заперлась в спальне, откуда доносились приглушенные всхлипы и голос тещи, которая что-то бубнила по телефону — скорее всего, жаловалась очередной подруге на зятя-тирана.
Конфликт зрел давно. Олег знал историю семьи Дарьи лучше, чем хотел бы. Первый муж Тамары Петровны сбежал, оставив квартиру, которую она разменяла и "проела". Потом появился муж старшей сестры, Елены. Его доили года три, пока парень не сбежал, сверкая пятками, даже не забрав зимнюю резину. Потом Елена развелась, и финансовое бремя легло на Дарью.
Дарья, окончив институт, отдавала матери почти половину зарплаты. "Маме нужно", "Мама болеет", "У мамы сломалась стиральная машина". Это была бесконечная карусель потребления. Когда появился Олег, он мягко, но настойчиво начал выстраивать границы.
— Даша, нам нужно свое жилье.
— Даша, нам нужна машина.
— Даша, мы не можем спонсировать покупку третьего пальто за сезон.
Сначала Дарья соглашалась. Ей нравилось жить в достатке, нравилось, что в холодильнике есть еда, а в шкафу — одежда. Но старые привычки, вбитые матерью, сидели глубоко. Как ржавые гвозди.
Дверь кухни скрипнула. Вошла не Дарья. Вошла Елена. Старшая сестра приехала полчаса назад, вызванная матерью как тяжелая артиллерия.
Олег напрягся, готовясь к второй волне атаки. Елена была старше Даши всего на три года, но выглядела жестче, собраннее. Она не была красавицей в классическом смысле, но в ней чувствовалась порода и ум, которых так не хватало их матери.
Елена села напротив, положила на стол сумочку. Жест уверенный, спокойный.
— Ну, рассказывай, деспот, — она усмехнулась, но в глазах не было злости. — Сколько она на этот раз должна?
Олег назвал сумму. Брови Елены поползли вверх.
— Триста тысяч? Неплохо. Это она на "бизнес" брала? Сетевой маркетинг с биодобавками?
— Вроде того. Плюс кредитная карта, опустошенная в ноль.
Елена покачала головой.
— Ясно. Дашка там, в комнате, уже чемоданы тебе мысленно пакует. Говорит, что ты предал семью.
— Я пытаюсь сохранить семью, Лен. Если я сейчас заплачу, через месяц будет новый долг. В полмиллиона.
— Я знаю, — Елена достала тонкую сигарету, покрутила в пальцах, но не зажгла. — Я через это проходила. Мой бывший, Виталик, оплатил ей зубы. Дорогие импланты. Знаешь, где эти зубы? Нигде. Она деньги забрала, а к врачу не пошла. Сказала, что потеряла конверт.
Олег удивленно посмотрел на свояченицу. Он ожидал скандала, криков "как ты смеешь обижать маму", а получил... понимание?
— И что мне делать? Даша слышать ничего не хочет.
— Даша — дура, — спокойно констатировала Елена. — Она до сих пор в пуповине запуталась. Ею страх движет. Она боится, что мать её отвергнет, назовет неблагодарной. Это у нас семейное, просто я переболела, а у Даши хроническая форма.
В кухню ворвалась Дарья. Глаза опухшие, нос красный, волосы всклокочены.
— Ты что здесь сидишь? — она накинулась на сестру. — Ты должна ему мозг вправлять, а не лясы точить! Лена, он нас бросил! Маму бросил!
— Даша, успокойся, — Елена даже не повернулась. — Олег прав.
— ЧТО?! — Дарья замерла, хватая ртом воздух. — Ты... Ты на его стороне? Предательница! Вы все сговорились!
Она подлетела к столу и смахнула кружку Олега. Керамика разлетелась звонкими осколками по плитке.
— Я тебя ненавижу! — взвизгнула Дарья, глядя на мужа. — Жлоб! У тебя на счетах лежат деньги! Я знаю! Ты копишь на машину получше, пока моя мать пьет корвалол!
— Я коплю нам на будущее, Даша! — Олег повысил голос, вставая. — На детей, которых мы хотели!
— Не будет у нас детей! Не хочу от такого человека детей! Или ты платишь кредит, или развод!
НЕТ. Это слово билось в голове Олега.
— Развод? — переспросил он тихо.
— Да! Развод! Продадим эту квартиру, машину, поделим деньги, и я сама помогу маме! А ты катись к чертям! Чтоб тебе пусто было!
Елена подняла осколок кружки с пола, повертела его в руках и аккуратно положила в мусорное ведро.
— Зря ты так, Дашка, — сказала она ровно. — Ох, зря.
— Заткнись! — рявкнула Дарья сестре. — Убирайся вон! Обе убирайтесь! Видеть вас не могу!
Часть 3. Хор голодных
Следующая неделя превратилась в ад. Дарья не просто требовала денег — она развернула полномасштабную войну. В ход пошли социальные связи.
В субботу к ним заявилась тетя Нина, троюродная сестра Тамары Петровны, женщина шумная и бестолковая. Она долго пила чай, громко прихлебывая, и рассказывала Олегу, что "семья — это святое", и что "мужчина должен решать проблемы, а не создавать их".
— Олег, милый, ну что тебе стоит? — гудела тетя Нина, размазывая варенье по булке. — Ты же зарабатываешь. А Тамарочка страдает. У нее давление двести!
Олег молчал. Он знал, что давление у Тамары Петровны поднимается только тогда, когда ей отказывают в капризах.
Потом начали звонить подруги Дарьи.
— Олег, привет, это Света. Слушай, Дашка сама не своя. Ты правда выгоняешь ее мать на улицу? — голос в трубке был пропитан ядом осуждения.
— Она живет в своей квартире, Света. Никто ее не выгоняет.
— Но долги! Ты же мужчина! Как ты можешь спать спокойно?
Олег бросил трубку. БЛОКИРОВАТЬ. Он методично заносил номера в черный список.
Дарья вела себя так, словно в неё вселился бес. Она демонстративно не готовила, не убирала, спала в гостиной. Любой разговор заканчивался криком.
— Ты меня не уважаешь! — вопила она, когда он пытался показать ей выписку из банка, где было видно, куда на самом деле уходят деньги тещи. — Мне плевать на бумажки! Мне важна моя мама!
Олег смотрел на женщину, которую любил пять лет, и видел чужого человека. Жадность и страх перед матерью сожрали её личность. Она превратилась в инструмент. Молоток, которым Тамара Петровна колотила по кошельку Олега.
Только Елена вела себя странно. Она несколько раз звонила Олегу, но не для того, чтобы ругаться.
— Держись, — говорила она коротко. — Не вздумай платить. Если заплатишь — прокляну. Дашка не ведает, что творит. Ей нужно упасть на дно, чтобы понять.
— Она хочет развод, Лен.
— Значит, дай ей развод.
— Я люблю её.
— Ты любишь ту Дашу, которой она была до свадьбы. А это — копия Тамары. Генетика — страшная сила, Олег.
Однажды вечером Дарья привела в дом какого-то мутного юриста, сына маминой подруги. Парень в потертом пиджаке с умным видом начал рассуждать о разделе имущества.
— Значит так, — парень постучал ручкой по столу. — Квартира в ипотеке, но первоначальный взнос был общий?
— Мой, — сказал Олег. — Я продал машину отца. Документы есть.
— Ну, это мы оспорим, — ухмыльнулся юрист. — Совместно нажитое подлежит разделу пополам. Машина тоже.
Дарья сидела рядом, сложив руки на груди. На лице — торжество глупости. Она думала, что пугает мужа. Она думала, что он сейчас сломается, упадет в ноги и отдаст деньги матери, лишь бы не терять "уютное гнездышко".
— Даша, ты серьезно? — спросил Олег, игнорируя юриста. — Ты готова разрушить все ради прихоти матери?
— Это не прихоть! — она ударила кулаком по столу. — Это долг! Дочерний долг! Если ты не помогаешь мне его исполнять, ты мне не нужен! ХВАТИТ! Я подаю заявление завтра же!
В её глазах не было жалости. Только злоба и детская обида на то, что игрушку не купили по первому требованию.
— Хорошо, — сказал Олег. Он встал и пошел в коридор одеваться.
— Куда ты? Мы не договорили! — крикнула она вслед.
— К черту, Даша. Просто к черту.
Часть 4. Приговор жадности
Развод был грязным. Дарья, подстрекаемая матерью, билась за каждую вилку. Тамара Петровна присутствовала на каждом обсуждении, хотя в суд её не пускали, она ждала в коридоре, чтобы шипеть проклятия в спину Олегу.
Олег не стал мелочиться. Он позволил разделить всё по закону, хотя мог бы доказать происхождение денег на первый взнос. Он просто хотел, чтобы это закончилось. Он был раздавлен. Не потерей денег, а потерей веры в людей.
Квартиру продали. Погасили остаток ипотеки. Оставшуюся сумму поделили пополам. Машину Олег оставил себе, выплатив Дарье компенсацию.
В день получения денег Дарья сияла. Она держала в руках смартфон с банковским приложением и чувствовала себя победительницей.
— Вот видишь! — кричала она в телефон матери, выйдя из банка. — Я же говорила! Теперь мы всё закроем! И еще останется! А этот жмот пусть подавится своей старой «Тойотой»!
Олег вышел следом. Он выглядел уставшим, с серым лицом, но спокойным.
— Даша, — окликнул он её.
Она обернулась, вскинув подбородок.
— Чего тебе? Назад дороги нет, не надейся.
— Я не надеюсь. Просто хочу дать совет. Бесплатный. Не отдавай матери все деньги. Оставь себе хоть что-то на съем жилья.
Дарья рассмеялась. Смех был визгливым, неприятным.
— Завидуй молча! Мы с мамой теперь заживем! А ты... ты неудачник, который не смог удержать женщину!
Она развернулась и зашагала прочь, звонко стуча каблуками по асфальту. Она шла в новую жизнь, где не было злого мужа, зато была любимая мамочка и куча денег.
Она не знала, что куча денег растает быстрее, чем первый снег.
Тамара Петровна встретила дочь как героиню. Они закрыли кредиты. Потом отметили это в ресторане. Потом маме понадобилось подлечить нервы на море. Потом выяснилось, что старая шуба "совсем позорная".
Дарья жила у матери в "двушке". Через месяц деньги от проданной квартиры закончились.
— Дашенька, — сказала как-то утром Тамара Петровна, затягиваясь сигаретой. — А что у нас с продуктами? В холодильнике пусто.
— Мам, так я зарплату только через неделю получу. Деньги за квартиру ушли на твой круиз.
— Ну так займи! — удивилась мать. — Или возьми кредитку. Ты же не хочешь, чтобы мать голодала?
Дарья посмотрела на мать. Впервые за долгое время пелена начала спадать. Но было поздно. Она сама загнала себя в эту ловушку.
— Да пошел ты к чертям, Олег, — прошептала она, но адресата рядом не было. Была только жадная старуха в халате.
Часть 5. Чужая весна
Прошло полгода. Осень сменилась слякотной зимой, а затем наступила робкая весна.
Дарья шла по торговому центру. Она выглядела хуже, чем раньше. Пальто нужно было отдать в химчистку, но денег не было. На лице залег опыт постоянных скандалов и безденежья. Мать теперь требовала "долю" с каждой зарплаты жестко, без сантиментов, угрожая выгнать из квартиры. С сестрой Дарья не общалась — Елена была занесена в список предателей сразу после Олега.
Дарья зашла в магазин товаров для дома просто так, поглазеть на красивые вещи, которые не могла себе позволить. Она остановилась у полки с дорогим постельным бельем.
— Лен, ну посмотри, цвет отличный, к шторам подойдет, — знакомый мужской голос заставил её сердце замереть.
Она замерла за стойкой с полотенцами, боясь дышать.
В проходе стоял Олег. Он выглядел... хорошо. Свежий, подтянутый, в новой куртке. А рядом с ним была Елена.
Дарья ожидала увидеть все что угодно, но не это. Её сестра и её бывший муж?
Елена смеялась, прикладывая наволочку к щеке Олега.
— Тебе идет этот оттенок, — шутила она. — Берем. В новую спальню нужно всё новое.
Они держались за руки. Не как любовники, прячущиеся по углам, а как люди, уверенные в своем праве быть вместе. Спокойно, надежно. Олег смотрел на Елену так, как когда-то смотрел на Дашу — с теплом и уважением. Даже больше — с благодарностью.
— Скажи мне, — вдруг спросила Елена, став серьезной. — Ты не жалеешь, что мы ипотеку взяли на двадцать лет?
— С тобой — хоть на пятьдесят, — ответил Олег и поцеловал ей руку. — Главное, что дома тихо. И никто не требует спасать мир за наш счет.
Дарья почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Она хотела выскочить, заорать:: "Предатели! Твари! Как вы могли?!". Устроить истерику, разбить вазу, привлечь внимание. Это был её метод, её оружие.
Но она не смогла. Ноги стали ватными. Она поняла страшную вещь. Они не предавали её. Она сама, своими руками, вышвырнула Олега из своей жизни, а умная, расчетливая Елена просто подобрала то, что валялось на дороге. Золотые руки, стабильный доход, адекватный характер. Елена знала цену Олегу. А Дарья — нет.
Олег и Елена прошли к кассе, смеясь и обсуждая, какой диван лучше заказать. У них была жизнь. Была перспектива. Была новая квартира.
А у Дарьи был только один путь — домой, к пропахшему табаком дивану и вечно недовольной матери, которая уже наверняка придумала, на что потратить аванс дочери.
— УБИРАЙТЕСЬ! — беззвучно прошептала Дарья, но никто её не услышал.
Она развернулась и побрела к выходу, пряча лицо в воротник. История закончилась, и финал её был написан не чернилами, а её собственной глупостью. Наказание было идеальным: она получила ровно то, за что так яростно боролась — свою мать и полное одиночество.
Автор: Елена Стриж ©