Алла стояла посреди гостиной, сжимая в руке полотенце. Новый спальный гарнитур из светлого дерева сиял в лучах послеполуденного солнца. Она так долго копила на него, откладывая от своей зарплаты инженера-конструктора. Сегодня должен был быть праздник — маленькое торжество в честь обновки, приглашены самые близкие подруги. На кухне стоял приготовленный салат оливье, в духовке подходила запеканка.
— Мам, ты где? — донёсся из детской звонкий голосок Маши.
— Сейчас приду, солнышко! — отозвалась Алла, стараясь унять дрожь в голосе.
Виктор сидел на диване, уткнувшись в планшет. Его пальцы нервно барабанили по экрану, имитируя занятость.
— Виктор, я тебя спрашиваю! — голос Аллы звенел от едва сдерживаемой злости. — С чего ты решил, что я рада видеть твою мать после её выходки? ОБЪЯСНИ ПРОСТО!
Он поднял глаза, в которых читалось раздражение пополам с виной.
— Алла, ну что ты накручиваешь? Мама хочет помириться. Месяц прошёл, она остыла...
— ОСТЫЛА?! — Алла швырнула полотенце на стол. — Твоя мать назвала мою дочь выродком! При всех гостях! А меня — девкой с прицепом! И ты МОЛЧАЛ!
— Она была выпившая, у неё день рождения был...
Книги автора на ЛитРес
— Да хоть похороны! — Алла подошла вплотную к мужу. — Моя дочь месяц просыпается по ночам и спрашивает, почему бабушка Люда её не любит! МЕСЯЦ, Виктор!
Маша выглянула из комнаты, прижимая к груди плюшевого зайца. Её большие карие глаза внимательно следили за взрослыми.
— Машенька, иди порисуй, мама сейчас придёт, — мягко сказала Алла.
Девочка кивнула и скрылась за дверью.
— Послушай, — Виктор встал с дивана, пытаясь обнять жену, но она отстранилась. — Мама просто старой закалки. Она привыкла, что первый брак должен быть единственным...
— Старой закалки?! Да она просто злобная баба! И знаешь что? Мне плевать на её закалку! Это МОЯ квартира, доставшаяся от Андрея, который погиб, защищая страну! И я НЕ ПОЗВОЛЮ оскорблять здесь мою дочь!
В дверь позвонили. Три коротких звонка — фирменный стиль Людмилы Петровны.
— НЕТ! — Алла преградила Виктору путь к двери. — Ты сейчас же скажешь ей, чтобы УБИРАЛАСЬ!
— Алла, не драматизируй...
— Я драматизирую?! Твоя мамочка обзывает четырёхлетнего ребёнка выродком, а я драматизирую?!
Звонок повторился, теперь длинный и настойчивый.
— Она же слышит, что мы дома, — пробормотал Виктор.
— И ПУСТЬ слышит! Пусть знает, что ей здесь НЕ РАДЫ!
Виктор растерянно переминался с ноги на ногу. В его глазах металась паника — между женой и матерью, между любовью и долгом.
— Алла, давай я просто поговорю с ней на лестнице...
— Давай! Но если она переступит порог этой квартиры, я выставлю вас обоих! ОБОИХ, Виктор!
***
Виктор открыл дверь. Людмила Петровна стояла на пороге в своём лучшем платье, держа в руках коробку конфет. На полу стоял пакет с бутылкой вина.
— Витенька, наконец-то! Я уже думала, вас нет дома, — она попыталась заглянуть через его плечо в квартиру. — А где эта... где Алла? И где её выродок?
Последнее слово прозвучало особенно громко. Алла в три шага преодолела расстояние до двери и, оттолкнув мужа, встала перед свекровью.
— ЧТО ты сказала?! Как ты старая жаба назвала мою дочь?!
Людмила Петровна выпрямилась, глядя на невестку с презрением.
— Я назвала вещи своими именами. Ребёнок от первого брака — это проблема для моего сына. Он тратит деньги на чужого ребёнка!
— Да он НЕ КОПЕЙКИ не потратил! — Алла задыхалась от злости. — Я сама зарабатываю! Я его одеваю, кормлю! Это МОЯ квартира!
— Вот именно! — Людмила Петровна ткнула в неё пальцем. — Держишь моего сына как альфонса! Квартирка от покойничка, денежки свои! А туда же — праздники устраивает!
— Мам, прекрати! — попытался вмешаться Виктор.
— А ты молчи! — рявкнула на него мать. — Связался с разведёнкой! Точнее, с вдовой! Ещё хуже! Небось специально мужа на СВО отправила, чтобы квартиру получить!
Алла схватила Людмилу Петровну за плечи и с силой вытолкнула на лестничную площадку. Коробка конфет полетела на пол, конфеты рассыпались по ступенькам.
— ПОШЛА ВОН! ВОН старая жаба ИЗ МОЕГО ДОМА! Чтоб я тебя больше НЕ ВИДЕЛА!
— Алла! — Виктор попытался удержать жену. — Ты что делаешь?!
Она обернулась к нему.
— Я защищаю свой дом и свою дочь! А ты?! Ты на чьей стороне?!
— Это моя мать...
— А я твоя ЖЕНА! Маша — твоя ПАДЧЕРИЦА! Или для тебя важнее эта злобная старуха?!
Людмила Петровна поднялась, отряхивая платье.
— Витя, ты это слышишь?! Она меня старухой назвала! Меня! Которая тебя родила!
— Мам, иди домой, — сказал Виктор. — Мы потом поговорим.
— Нет уж! — Людмила Петровна оттолкнула сына и ринулась в квартиру. — Я пришла на праздник! Имею право!
Она ворвалась в гостиную и остановилась, оглядывая новую мебель.
— Ого! На мебель деньги есть, а свекрови помочь — нет! Витя каждый месяц мне деньги давал, а теперь всё на неё тратит!
— Я ему эти деньги давала! — крикнула Алла. — Из СВОЕЙ зарплаты! Чтоб тебе помогал!
— Врёшь!
— Мамочка! — из комнаты выбежала Маша. — Бабушка Люда пришла?
Людмила Петровна посмотрела на девочку с таким презрением, что та попятилась.
— А, выродок явился! Небось научена матерью подлизываться!
Маша заплакала. И тут Алла сорвалась окончательно.
***
— УБИРАЙСЯ! — Алла схватила свекровь за волосы и потащила к выходу. — УБИРАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО!
— Не смей меня трогать! Витя!
Виктор метнулся между женщинами, пытаясь их разнять.
— Алла, успокойся! Мама, прошу тебя...
— Успокоиться?! — Алла оттолкнула мужа. — Твоя мать СНОВА оскорбила мою дочь! При ней! И ты хочешь, чтобы я УСПОКОИЛАСЬ?!
Она размахнулась и влепила Виктору пощёчину. Звук удара эхом разнёсся по квартире.
— Ты защищаешь ЕЁ, а не НАС! Чтоб тебя черти взяли! Выбирай — либо она, либо мы!
— Алла, это ультиматум...
— ДА! Это УЛЬТИМАТУМ! Либо твоя мать НИКОГДА больше не переступает порог этого дома, либо убирайся вместе с ней!
Людмила Петровна наконец освободилась от хватки и поправив причёску заявила:
— Витя, да она же тебя выгоняет! Из квартиры, где вы живёте!
— Из МОЕЙ квартиры! — поправила Алла. — Которую мне оставил МОЙ погибший муж! Настоящий мужчина, который защищал семью, а не прятался за мамкиной юбкой!
— Как ты смеешь...
— МОЛЧАТЬ! — Алла подошла вплотную к свекрови. — Ещё одно слово — и я вызову наряд! За оскорбления и вторжение в жилище!
— Витя, ты это слышишь?!
Виктор стоял, потирая горящую щёку. В его глазах читалась обида и растерянность.
— Алла, ты переходишь границы...
— Я?! Я ПЕРЕХОЖУ ГРАНИЦЫ?! — Алла расхохоталась истерически. — Твоя мать называет моего ребёнка выродком — это нормально! А я защищаю дочь — это перехожу границы?!
Маша всхлипывала, прижимаясь к стене. Алла подбежала к ней, подхватила на руки.
— Всё хорошо, солнышко. Мама тебя защитит. Никто тебя больше не обидит.
— Мам, почему бабушка Люда меня не любит? — спросила девочка сквозь слёзы.
— Потому что она злая, детка. Но мы с тобой справимся. Нам такая бабушка не нужна.
Людмила Петровна фыркнула.
— Витя, поехали отсюда! Нечего нам тут делать!
Виктор замер. Он смотрел на жену с дочкой, потом на мать, и снова на семью. В его голове шла мучительная борьба.
— Витя! — мать дёрнула его за рукав. — Пошли! Хватит унижаться перед этой...
— Заканчивай! — рявкнула Алла. — Договаривай! Перед кем?!
— Перед тобой! Девка с прицепом! Вцепилась в моего сына!
— Твой сын САМ ко мне пришёл! САМ! Я его не звала! Он меня полгода уговаривал встречаться!
— Врёшь!
— Мам, это правда, — сказал Виктор.
— Что?! Ты... какую чушь ты несёшь!
— Я говорю правду. Я сам искал встреч с Аллой. Я её люблю.
— Любит он! — Людмила Петровна презрительно скривилась. — Да она тебя приворожила! Квартирой своей! Деньгами!
— ХВАТИТ! — Виктор внезапно взорвался. — Мать, ХВАТИТ! Алла права! Ты оскорбляешь её и Машу! Это недопустимо!
— Сынок, ты что... — Людмила Петровна попятилась.
— Уходи, мать. Уходи сейчас же. Мы поговорим позже.
— Ты... ты выгоняешь родную мать?!
— Я прошу тебя уйти. Пока не поздно
***
Людмила Петровна стояла на пороге, и пыталась понять как её сын такое может говорить.
— Витя, опомнись! Это же Я! Твоя МАТЬ! Я тебя растила, ночей не спала!
— И что теперь? — Алла поставила Машу на пол. — Теперь ты имеешь право оскорблять невинного ребёнка?! Да пошла ты к чёртовой матери!
— Алла! — одёрнул её Виктор.
— Что «Алла»?! Я в своём доме! И не позволю тут никому измываться над моей дочерью! Ни тебе, ни твоей злобной мамаше!
Она пошла на Виктора.
— Знаешь что? Убирайся и ты! УБИРАЙСЯ! Раз не можешь защитить семью — катись к своей мамочке!
— Алла, не горячись...
— Не горячись?! НЕ ГОРЯЧИСЬ?! — она схватила его вещи с вешалки и швырнула в коридор. — ВОН! Оба — ВОН из моего дома!
— Ты не можешь меня выгнать! Мы женаты!
— Можем развестись! Прямо завтра подам заявление!
Виктор побледнел.
— Ты... ты серьёзно?
— АБСОЛЮТНО! Либо ты сейчас же выставишь свою мать и больше НИКОГДА не пустишь её сюда, либо проваливай вместе с ней!
Людмила Петровна вцепилась в сына.
— Витенька, пойдём! Не унижайся! Она ещё приползёт на коленях!
— Это я приползу?! — Алла расхохоталась. — Да я завтра же найду себе нормального мужика! Который семью защищать будет, а не за мамкину юбку цеплятся!
— Алла, прекрати! — Виктор попытался взять её за руку, но она отдёрнулась.
— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Ты сделал свой выбор! Месяц назад, когда промолчал! И сейчас — когда привёл её сюда!
— Я не приводил...
— А кто ей адрес дал?! Кто сказал про праздник?! МОЛЧИШЬ?!
Виктор опустил голову. Людмила Петровна торжествующе хмыкнула.
— Вот видишь! Сын всегда на стороне матери!
И тут Алла сделала неожиданное. Она подошла к Виктору, развернула его и со всей силы пнула его под зад. Он полетел к выходу, врезавшись в мать.
— ВОН! ОБА — ВОН! Чтоб духу вашего тут не было!
Она захлопнула дверь и повернула замок. Из-за двери донёсся возмущённый визг Людмилы Петровны и жалобные уговоры Виктора.
— Мамочка, — Маша подошла и обняла её за ноги. — Ты плачешь?
— Нет, солнышко. Мама не плачет. Мама защищает тебя.
— А дядя Витя больше не придёт?
— Не придёт, детка. Но нам и без него хорошо будет. Правда?
— Правда! Мам, а можно я позову Катю в гости? Она моя подруга из садика.
— Конечно, милая. Зови. У нас сегодня праздник!
За дверью стук усилился.
— Алла! Открой! Давай поговорим! — кричал Виктор.
— Да иди ты в баню! — крикнула она в ответ. — И мамашу свою прихвати! Мне надоело твоё нытье.
— Ты же об этом пожалеешь! — завизжала Людмила Петровна.
— Единственное, о чём я жалею — что пустила вас в свою жизнь! А теперь — ПРОВАЛИВАЙТЕ!
Шаги удалились. Алла выдохнула и пошла на кухню. Праздник всё равно состоится. Без них. И будет намного лучше.
Через час пришли подруги. Маша радостно показывала им новую мебель, читала стихи. Алла улыбалась, но внутри всё ещё клокотало. Телефон разрывался от звонков Виктора, но она не отвечала.
— Правильно сделала, — сказала подруга Ирина, выслушав рассказ. — Нечего терпеть хамство!
— Я просто защищала дочь, — Алла обняла Машу.
— И себя! Молодец! Гори оно всё синим пламенем! Найдёшь лучше!
Алла кивнула. Да, найдёт. Обязательно. А Виктор... Виктор пусть живёт с мамочкой.
***
Прошло три недели. Виктор звонил каждый день, но Алла не отвечала. Да и зачем. Потом пришёл к садику, пытался поговорить — она прошла мимо, не глядя. Он похудел, осунулся, щетина превратилась в неопрятную бороду.
— Алла, выслушай меня! — кричал он вслед.
— Просто уйди! — бросила она, не оборачиваясь.
Людмила Петровна тоже не сдавалась. Приходила к подъезду, караулила.
— Ты моего сына сломала! Он теперь не ест, не спит!
— Ваши проблемы! Убирайтесь, пока участкового не вызвала!
— Да как ты смеешь! Я тебе ещё покажу!
— Вот же старая карга, сама не живёшь и другим не даёшь! — Алла захлопнула дверь подъезда перед её носом.
А потом случилось неожиданное.
Виктор сидел дома у матери, в своей старой комнате. Всё те же обои, та же мебель из девяностых. После квартиры Аллы — современной, светлой, уютной — здесь было тоскливо.
— Витенька, покушай, — мать поставила перед ним тарелку с котлетами.
— Не хочу.
— Ты уже третью неделю почти ничего не ешь! Исхудал весь!
— Мам, отстань.
— Это всё из-за неё! Из-за этой... Забудь! Найдём тебе нормальную девушку! Без прицепов!
И тут в Викторе что-то лопнуло. Он вскочил, опрокинув тарелку.
— ХВАТИТ! Ты что, НЕ ПОНИМАЕШЬ?! Я потерял семью ИЗ-ЗА ТЕБЯ!
— Как ты разговариваешь с матерью?!
— А как ты разговаривала с моей женой?! С РЕБЁНКОМ?! Маша — чудесная девочка! Добрая, умная! А ты назвала её ВЫРОДКОМ!
— Она чужая!
— Она стала МНЕ родной! Я к ней привязался! Она звала меня папой! ПАПОЙ! А ты всё испортила!
— Я хотела как лучше...
— Для КОГО лучше?! Для себя! Ты просто эгоистка! Злобная, завистливая эгоистка!
Людмила Петровна схватилась за сердце.
— Витя... мне плохо...
— Да брось! Не прикидывайся! Этот номер со мной не пройдёт!
— Нет... правда... плохо...
Она осела на пол. Виктор бросился к ней, пощупал пульс. Вызвал скорую.
Инфаркт. Обширный. Врачи боролись три часа. Спасли, но последствия были страшными — парализовало всю правую сторону. Людмила Петровна могла только лежать и смотреть в потолок.
— Мам, — Виктор сидел у её кровати в больнице. — Мам, ты меня слышишь?
Она моргнула — да.
— Мам, прости. Я не хотел. Я просто... сорвался.
Слеза скатилась по её щеке.
Выписали через месяц. Виктор уволился с работы, чтобы ухаживать за матерью. Денег катастрофически не хватало — лекарства, памперсы, специальное питание. Он продал материнские золотые украшения, потом — отцовские часы.
Людмила Петровна лежала в постели и смотрела в окно. Иногда что-то пыталась сказать, но получалось только мычание.
— Мам, что ты хочешь? — наклонялся к ней Виктор.
— Ааааа... — она показывала глазами на фотографию.
На снимке были они вчетвером — Виктор, Алла, Маша и она, Людмила Петровна. Фотографировались на Новый год, ещё до того рокового дня рождения. Маша сидела у неё на коленях, читала стишок. Алла улыбалась, обнимая их всех.
— Ты хочешь их увидеть? — догадался Виктор.
Моргнула — да.
— Мам, они не придут. Я пытался дозвониться. Алла трубку не берёт.
Людмила Петровна заплакала. Беззвучно, только слёзы текли по щекам.
Виктор не выдержал. Пришёл к дому Аллы, стал под окнами.
— АЛЛА! — кричал он. — АЛЛА! Мама умирает! Она хочет вас видеть!
Окно открылось.
— Да пошёл ты! — крикнула Алла. — И мать твоя пусть катится!
— Она парализована! После инфаркта! Я прошу — придите! Она раскаивается!
— Поздно! Чтоб вы оба сквозь землю провалились!
Окно захлопнулось.
Виктор поплёлся домой. Мать встретила его вопросительным взглядом. Он покачал головой.
И тут случилось чудо. В дверь позвонили. На пороге стояла Маша. Одна. В нарядном платьице, с букетиком цветов.
— Дядя Витя! Я пришла бабушку Люду навестить! Мама сказала, что она болеет.
— Маша! — Виктор подхватил девочку на руки. — Солнышко! Как ты добралась?
— Мама внизу. В машине ждёт. Сказала — если хочу, могу подняться. На пять минут.
Виктор внёс Машу в комнату матери.
— Бабушка Люда! Я вам цветочки принесла! И стишок новый выучила! Хотите расскажу?
Людмила Петровна смотрела на девочку, и слёзы ручьями текли по её лицу. Она попыталась улыбнуться, но получилась только кривая гримаса.
— Бабушка, вы не плачьте! Вы поправитесь! Мама сказала — все болезни от нервов! Надо не нервничать!
Маша села на край кровати и начала рассказывать стишок. Про солнышко, про птичек, про весну. Людмила Петровна слушала, и в её глазах появился свет. Впервые за долгие недели.
— Бабушка, мне пора! Мама ждёт! Выздоравливайте!
Девочка поцеловала её в щёку и убежала. Виктор выбежал следом, но Алла уже уезжала. Он вернулся к матери.
— Мам, видишь? Маша тебя простила. Она добрая девочка. Чудесная девочка. А мы... мы всё потеряли.
Людмила Петровна закрыла глаза. По щеке снова скатилась слеза.
Она прожила ещё полгода. Виктор ухаживал за ней, кормил с ложечки, менял памперсы, читал книги вслух. Денег не было совсем — жили на её пенсию и подработки Виктора курьером.
Иногда приходила Маша. Всегда одна, на пять минут. Рассказывала стихи, приносила свои рисунки. Людмила Петровна ждала этих визитов больше всего на свете.
А потом её не стало. Тихо ушла во сне. Виктор нашёл её утром — она лежала, повернув голову к фотографии. Людмила Петровна перед смертью смотрела на фотографию с Машей.
На лице женщины застыла улыбка. Виктор понял — мать полюбила девочку, но эта любовь пришла слишком поздно. Всё могло быть иначе. Когда на следующий год у Маши был день рождения, он прислал курьером подарок. Виктор знал, что Алла не хочет его видеть. Но именно Машенька помогла его матери научиться снова улыбаться. В последний раз улыбаться.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ