Глава 7. Хранительница Источника
Они сидели на кухне Варвары Ильиничны — уютной, пропахшей травами и печеным хлебом. Старушка налила им крепкого чая из самовара, и ее руки слегка дрожали.
— Я думала, мне придется унести эту тайну в могилу, — начала она, не глядя на них. — Но Сад... он всегда находит способ. Через кровь. Через любовь. Через таких упрямых девчонок, как ты, — она кивнула на Анну.
— Вы знали? Все это время знали? — спросил Лев.
— Знаю с тех пор, как меня, молодую девку, взяли сюда в прислуги. Я служила еще их матери, вдове Арчибальда. Она была сломлена. Потеряла мужа, потеряла брата мужа... а потом узнала правду. От Анастасии.
Анна ахнула.
— Анастасия рассказала?
— Перед самой своей смертью. От чахотки. Она не могла умереть с такой тяжестью на душе. Она призналась свекрови, что после помолвки призналась Дмитрию в любви. Умоляла его уехать с ней. А та... мать... нашла письма Арчибальда к Дмитрию. Тот, видимо, не смог их уничтожить, как и обещал. Она все поняла. И от горя и стыда слегла и вскоре умерла. А мне... мне она велела хранить правду. Чтобы кто-то, когда-нибудь, мог все исправить.
— Исправить? — переспросила Анна. — Как?
Варвара Ильинична посмотрела на них обоих.
— Петля — это не просто запись. Это заклинание. Заклинание, которое родилось из трех сильнейших чувств: вины Арчибальда, отчаяния Дмитрия и горя Анастасии. Оно привязано к Саду, потому что здесь находится Источник.
— Какой Источник? — Лев нахмурился.
— Место разлома. Сердце Сада. Тот, кто контролирует Источник, может влиять на петлю. Арчибальд, умирая, инстинктивно привязал свою вину к нему, создав эту проклятую цикличность. Он боится, что если петля разорвется, его душа предстанет перед высшим судом и ему придется ответить за содеянное. Он цепляется за это подобие жизни.
— И где этот Источник? — спросила Анна, чувствуя, как ее сердце забилось чаще.
Варвара Ильинична медленно подняла руку и указала в сторону окна.
— Там, где все и началось. Не в березовой аллее и не на дуэльной площадке. В Летнем Доме.
Анна и Лев переглянулись.
— Но... мы были там десятки раз! — воскликнула Анна.
— Источник — не предмет. Это место силы. Оно под Летним Домом. В склепе. Туда ведет потайной ход. Элиза знала о нем. Она проводила там свои исследования. Она пыталась... перенастроить энергию Источника, направить ее не на поддержание петли, а на ее исцеление.
— И что случилось? Почему она не успела? — спросил Лев.
Варвара Ильинична потупила взгляд.
— Она боялась делать это в одиночку. Ей нужен был потомок Дмитрия, чтобы сбалансировать энергию потомка Арчибальда. Она ждала. Ждала, когда твоя мама оправится от страха или когда ты, Анна, вырастешь. Но время шло, а петля слабела. И однажды... Арчибальд в одном из своих проявлений стал почти материален. Он застал ее в склепе. Была сильная гроза, энергетический всплеск. Мы нашли ее без сознания. Она так и не оправилась. Врачи сказали — инсульт. Но я-то знаю. Это он. Он пытался защитить свою тайну.
Теперь все встало на свои места. Смерть Элизы. Страх родителей. Причина, по которой все это скрывали.
— Выведите нас туда, — попросила Анна. Ее голос звучал твердо. — Сейчас.
Старушка покачала головой.
— Нет. Не сейчас. Ночь на дворе. Энергия Сада непредсказуема в темноте. Завтра. На рассвете. Вам обоим нужно отдохнуть и подготовиться. — Она посмотрела на них строго. — То, что вы задумали... это не игра. Вы будете пытаться переписать саму ткань реальности. Вы должны быть едины. Должны доверять друг другу безгранично. Иначе энергия Источника разорвет вас на части.
Ее слова повисли в воздухе. Анна посмотрела на Льва. Он смотрел на нее. В его глазах она видела не просто согласие. Она видела решимость. И что-то еще... что-то теплое и неуверенное, что зарождалось между ними сквозь всю эту тьму и опасность.
Они вышли из дома Варвары Ильиничны. Ночь была тихой и звездной. Они шли молча, плечом к плечу, и их тени сливались в одну на гравии дорожки.
У порога главного дома Лев остановился.
— Ты уверена? — тихо спросил он. — Мы можем еще все бросить. Я знаю способ укрепить петлю еще на несколько десятилетий. Ты сможешь уехать и жить нормально.
Анна посмотрела на темный силуэт дома, на звезды над ним, на лицо этого человека, который стал ее единственным союзником в безумном мире.
— Нет, — так же тихо ответила она. — Я не могу. Это моя семья. Моя история. И я не позволю страху и лжи диктовать нам правила. Завтра мы займемся исцелением.
Она повернулась и вошла в дом, оставив его одного с его мыслями и с тихим эхом ее слов: «Мы».
Он простоял так еще несколько минут, глядя на закрытую дверь, а потом медленно пошел к своему флигелю. Впервые за долгие годы в его душе, вместо привычной тяжести долга, затеплилась хрупкая, но настоящая надежда.
Завтра все решится.