Глава 4. Цена бессмертия
Тишину в комнате Льва нарушал только треск поленьев в камине. Анна сидела, сжимая в холодных пальцах ручки кресла, не в силах отвести взгляд от его серьезного лица.
— Бессмертие? — повторила она, и это слово показалось ей чужим и тяжелым. — Что ты имеешь в виду?
Лев взял со стола длинную трубку, медленно набил ее табаком, давая себе время собраться с мыслями.
— Не то бессмертие, о котором ты думаешь. Не физическое. Это бессмертие момента. Сад Арчеров — это место мощного энергетического разлома. Сто лет назад, во время той самой дуэли, случилось нечто... что зацементировало сильнейшие эмоции — ярость, предательство, любовь — в саму ткань этого места. С тех пор ключевые события того времени повторяются здесь, как заевшая пластинка. Арчибальд и Дмитрий, их любовь к одной женщине — Анастасии, ее выбор, дуэль... все это живет в петле.
— А вы кто? Стражи этой заевшей пластинки?
— Мы... потомки, — в его голосе прозвучала горечь. — Потомки Арчибальда. Наша семья дала клятву следить за Садом, не давать петле разорваться. Потому что если это случится...
— Что случится? — настаивала Анна.
— Энергия, что держит это место, вырвется на свободу. И стирает границу между прошлым и настоящим уже не здесь, а везде. Это будет хаос. Люди будут встречать своих давно умерших предков на улицах, будущее будет смешиваться с прошлым. Мир, каким мы его знаем, перестанет существовать.
Анна с трудом переваривала услышанное. Это звучало как бред, но она сама только что видела призраков, говорила с одним из них.
— А мой дед... Дмитрий? Почему я его видела? Почему он сказал, что ждал меня?
— Потому что Дмитрий — твой настоящий дед по материнской линии, — Лев выпустил облако дыма. — Официальная история гласит, что твоя бабушка вышла замуж за Григория, инженера. Но правда в том, что она была влюблена в Дмитрия Арчера. В того самого призрака-музыканта. Их роман был коротким и трагичным. Он погиб на дуэли, не зная, что она ждала ребенка. Твою мать.
Теперь все кусочки пазла начали становиться на свои места. Ее мама была Арчер по крови. Не просто племянницей Элизы, а прямой наследницей. Именно поэтому ее так тянуло сюда и так пугало. Она была частью этой проклятой семьи.
— А мой отец? Виктор? Почему его изгнали?
Лев помрачнел.
— Виктор был ученым-физиком. Он приехал сюда с твоей мамой, они были молоды и влюблены. Элиза, твоя тетя, была единственной, кто их поддержал. Виктор узнал о Саде и... захотел его изучить. Он считал, что энергию разлома можно не просто удерживать, а контролировать, использовать. Он видел в этом не проклятие, а величайшее открытие. Мы, стражи, увидели в этом кощунство и страшную опасность. Мы дали твоим родителям выбор: отказаться от своих исследований и уехать навсегда, либо... — Он не договорил, но Анна все поняла.
— И они выбрали уехать, — прошептала она. — И мама всю жизнь жила в страхе, пытаясь забыть, кто она на самом деле.
— Они выбрали тебя, Анна, — поправил ее Лев. — Они уехали, чтобы защитить тебя от этого наследия. Чтобы петля не затянула и тебя.
— Но она все равно затянула! — вскочила с кресла Анна. — Я здесь! И я вижу то, чего не должны видеть живые! Что мне теперь делать?
Лев посмотрел на нее с странным сочетанием жалости и надежды.
— Ты не просто зритель, Анна. Ты — Арчер по крови. Твоя кровь — ключ. Петля реагирует на тебя сильнее, чем на кого-либо. Элиза это поняла. Она пыталась найти способ не просто удерживать петлю, а... исцелить ее. Снять проклятие, позволив душам наконец обрести покой.
— И что? Она нашла способ?
— Она была близка, — голос Льва стал тише. — Она верила, что если воссоздать ту самую сцену — дуэль, но с другим исходом, с прощением, а не со смертью — петля может перезаписаться. Но для этого нужны были двое: потомок Арчибальда и потомок Дмитрия. Двое, которые смогли бы сыграть их роли не по принуждению петли, а по своей воле.
Анна медленно обвела взглядом комнату, потом снова посмотрела на Льва.
— Потомок Арчибальда... Это ты.
Он кивнул.
— Да. А потомок Дмитрия... это ты, Анна.
Воздух вырвался из ее легких. Вот оно. Главная интрига. Она и Лев. Две стороны одной медали. Две враждующие ветви, соединенные в них.
— И что? Мы должны... драться на дуэли? — с трудом выдавила она.
Лев горько усмехнулся.
— Нет. Элиза считала, что сила, способная разорвать петлю, — не ненависть, а ее противоположность. Прощение. Любовь. Та, которой не было дано случиться тогда.
В комнате повисло тяжелое молчание. Анна чувствовала, как стены смыкаются вокруг нее. Она приехала сюда за простым наследством, а оказалась в центре мистической драмы, где от ее выбора зависело... что? Судьба мира? Звучало нелепо.
— А если мы не сделаем этого? Если я просто уеду? — спросила она, уже зная ответ.
— Петля будет слабеть, — сказал Лев. — Границы будут истончаться все чаще и хаотичнее. То, что ты видела сегодня, станет обыденностью. А потом... потом случится Разрыв. И виновата в этом будешь ты. Потому что только ты, с кровью Дмитрия в жилах, можешь это остановить. Твои родители пытались защитить тебя, спрятав. Но Сад всегда находит своих.
Он встал и подошел к старому секретеру, выдвинул ящик и достал оттуда маленькую шкатулку, инкрустированную перламутром. Внутри, на бархатной подушке, лежали два предмета: пуля, со следами крови, и сломанный смычок.
— Это пуля, которая убила Дмитрия, — тихо сказал Лев. — А это... смычок, сломанный в ночь перед дуэлью, когда он играл для Анастасии в последний раз. Элиза собрала эти артефакты. Она верила, что они — ключи к энергии того момента.
Анна смотрела на эти реликвии, и ей казалось, что она чувствует исходящую от них боль. Боль предательства и невысказанной любви.
— И что нам теперь делать? — спросила она, и в ее голосе уже не было прежнего вызова, лишь усталая покорность.
— Учиться видеть, — ответил Лев. — Не просто смотреть, а видеть то, что Сад пытается нам показать. Петля — это не наказание. Это незаживающая рана. И нам нужно ее исцелить. А для этого... нам нужно понять, что же на самом деле случилось в ту ночь. Не официальную версию, а правду. И твоя тетя оставила тебе подсказки. Мы должны их найти.
Он протянул ей шкатулку. Анна взяла ее. Она была на удивление тяжелой, будто в ней была заключена не просто пуля, а целая судьба.
Выйдя от Льва, она не пошла в дом. Она пошла обратно к Летнему Дому. Теперь, зная правду, она смотрела на фрески другими глазами. Это была не просто красивая картинка. Это была карта. Карта к разгадке тайны.
И она знала, с чего начнет. С портрета Анастасии. Женщины, из-за которой все началось.