Евдокия медленно убирала со стола остатки завтрака. Павел, как обычно, оставил после себя крошки хлеба и пятна от джема на скатерти. Восемнадцать лет брака научили её не ждать благодарности за приготовленную еду, за выглаженные рубашки, за создание домашнего уюта.
— Дуся, где мои документы на машину? — раздался из гостиной раздражённый голос мужа.
— В верхнем ящике комода, там же, где всегда, — отозвалась она, продолжая протирать стол.
— НЕТ их там! Вечно ты всё переставляешь!
Евдокия молча подошла к комоду, открыла ящик и достала папку с документами. Павел выхватил её из рук без единого слова благодарности.
— Кстати, — бросил он через плечо, направляясь к выходу, — сегодня вечером придёт Марина с Игорем. Приготовь что-нибудь приличное. И платье надень нормальное, а не эти свои балахоны.
Дверь хлопнула. Евдокия осталась стоять посреди прихожей, глядя на место, где только что стоял муж. Марина — его коллега по работе в рекламном агентстве, молодая амбициозная девушка, которая последние полгода слишком часто упоминалась в разговорах Павла.
Телефон на кухне издал короткий сигнал. Сообщение от свекрови Антонины Петровны: «Дуся, зайду сегодня днём. Нужно обсудить важное».
Евдокия знала, что означает это «важное». Очередные претензии, очередные намёки на её несостоятельность как жены. Антонина Петровна никогда не считала невестку достойной партией для своего обожаемого сына. Простая учительница начальных классов из провинции — разве это пара для перспективного менеджера столичного агентства?
В два часа дня раздался звонок в дверь. Антонина Петровна вошла в квартиру с видом хозяйки, окинула взглядом прихожую.
— Опять пыль на зеркале. Сколько раз говорила — протирать нужно каждый день.
— Здравствуйте, Антонина Петровна, — Евдокия привычно проигнорировала выпад.
Свекровь прошла в гостиную, уселась в кресло.
— Так вот, Дуся. Павел вчера заходил ко мне. Жаловался, что ты совсем распустилась. За собой не следишь, дома бардак, готовишь плохо.
— Антонина Петровна, я...
— НЕ ПЕРЕБИВАЙ! Мой сын содержит тебя, обеспечивает, а ты даже элементарного уюта создать не можешь. Вот Марина, его коллега — другое дело. Умная, красивая, из хорошей семьи.
Евдокия молчала. Что тут скажешь? Бесполезно напоминать, что она тоже работает, что её зарплата учителя идёт на продукты и коммунальные платежи. Бесполезно говорить о том, что квартира сияет чистотой, что каждый вечер на столе горячий ужин.
— И ещё, — продолжила свекровь, — Павел сказал, что подумывает о разводе. Устал он от твоего нытья и претензий.
— Каких претензий? — спокойно спросила Евдокия.
— А то ты не знаешь! Вечно недовольная ходишь, упрёки в глазах. Мужчине нужна поддержка, а не кислая физиономия дома.
После ухода свекрови Евдокия села на кухне и задумалась. Восемнадцать лет. Восемнадцать лет она отдала этому браку. Переехала из родного Воронежа в Москву, оставила престижную должность завуча в гимназии ради обычной ставки учителя в московской школе. Терпела упрёки от свекрови, молчала, когда Павел при друзьях отпускал шуточки о её «провинциальности».
Вечером, готовя ужин для гостей, она механически нарезала овощи для салата, раскатывала тесто для домашней пасты — любимого блюда Павла. В семь вечера раздался звонок. На пороге стояли Павел, Марина и незнакомый мужчина лет сорока.
— Проходите, — Евдокия отступила в сторону.
Марина окинула её оценивающим взглядом с головы до ног, чуть заметно усмехнулась. Платье, которое Евдокия надела по требованию мужа, было куплено три года назад и уже вышло из моды.
— Дуся, это Игорь Валентинович, наш новый инвестор, — представил гостя Павел. — А это моя жена, Евдокия.
— Очень приятно, — мужчина галантно поцеловал ей руку.
За ужином разговор шёл о новых проектах агентства, о планах на расширение. Евдокия молча подавала блюда, наливала вино. Марина вела себя как хозяйка — командовала, где что поставить, критиковала сервировку.
— Павел, у вас чудесная квартира, — заметил Игорь Валентинович. — Такие просторные комнаты редкость в новостройках.
— Да, мне досталась по наследству от деда, — гордо ответил Павел. — Три комнаты в центре — это целое состояние сейчас.
Евдокия чуть не уронила блюдо. По наследству? Эту квартиру купили её родители, вложив все свои сбережения и продав дачу, чтобы у молодой семьи было жильё в Москве. Документы были оформлены на обоих супругов в равных долях.
— Вообще я подумываю её продать, — продолжал Павел, поглядывая на Марину. — Хочется чего-то более современного. Может, квартиру-студию в новом элитном комплексе.
— А жена что думает? — поинтересовался Игорь Валентинович.
— А что она может думать? — Павел пожал плечами. — Квартира МОЯ, и точка! Захочу — продам, захочу — обменяю. Дуся у нас человек несамостоятельный, без меня пропадёт.
Евдокия стояла в дверях кухни, держа в руках графин с водой. Не при гостях же устраивать сцены.
— Кстати, дорогая, — Павел повернулся к жене, — завтра с утра уезжаю в командировку на неделю. В Сочи, конференция. Марина тоже едет, будем презентовать наш новый проект.
Марина улыбнулась, глядя на Евдокию с плохо скрываемым торжеством.
После ухода гостей Евдокия убирала со стола. Павел развалился на диване, просматривая что-то в планшете.
— Паша, нужно поговорить.
— Потом, устал я.
— Нет, сейчас. Ты при посторонних заявил, что квартира твоя. Но ты же знаешь, что это не так.
Павел оторвался от экрана, посмотрел на жену с раздражением.
— Слушай, Дуся, не начинай. Какая разница, кто что говорит? Главное, что мы тут живём.
— Разница есть. Эту квартиру купили мои родители.
— Ну и что? Мы же в браке, значит, всё общее. А поскольку я глава семьи и кормилец, то я и решаю, что с ней делать.
— Ты не единственный кормилец, я тоже работаю.
— Ха! — Павел расхохотался. — Твои копейки учительские? На них и неделю не прожить. Я зарабатываю в десять раз больше, так что не надо тут права качать.
— Права? Это мои права! Квартира оформлена на нас обоих поровну!
Павел встал с дивана, подошёл к жене вплотную.
— Запомни, дорогая. В этом доме я хозяин. И если мне захочется продать эту квартиру, я это сделаю. А тебе придётся смириться. Или можешь УБИРАТЬСЯ хоть сейчас. Только вот куда ты пойдёшь? К родителям в Воронеж, в их двушку? Или снимать будешь угол на свою зарплату?
Он развернулся и ушёл в спальню. Евдокия осталась стоять посреди гостиной. Восемнадцать лет. Последние годы унижений, презрения, пренебрежения. И ради чего? Ради мужа, который видит в ней прислугу?
Ночью она не спала. Лежала рядом с храпящим Павлом и думала. О прошедших годах, о том, как постепенно из влюблённого юноши он превратился в деспота. О том, как она сама позволила это, молчала, терпела, надеялась, что всё изменится.
Утром Павел собирался в командировку. Небрежно чмокнул жену в щёку, бросил:
— Не скучай тут. И квартиру в порядке держи, вдруг я с покупателями приеду.
Дверь хлопнула. Евдокия стояла у окна, глядя, как муж садится в такси. Рядом него — Марина в элегантном костюме. Павел придержал перед ней дверцу, что-то сказал, оба рассмеялись.
Евдокия отошла от окна. Включила компьютер, открыла электронную почту. Нашла письмо двухмесячной давности от своей подруги-юриста Ларисы: «Дуся, ещё раз прошу, подумай о моём предложении. Ты заслуживаешь лучшего».
Три дня она готовилась. Собирала документы, консультировалась с Ларисой, ездила к нотариусу. На четвёртый день позвонила свекрови.
— Антонина Петровна, зайдите, пожалуйста, нужно обсудить важное.
Через час свекровь сидела в гостиной с чашкой чая.
— Ну, что там у тебя? Опять жаловаться будешь?
— Нет, Антонина Петровна. Я хочу сообщить, что подаю на развод.
Чашка в руках свекрови качнулась, чай пролился на блюдце.
— ЧТО? Да ты с ума сошла! Павел тебя бросит без копейки!
— Это мы ещё посмотрим. Квартира оформлена на нас двоих, и я имею право на свою долю.
— Какую долю? — взвизгнула Антонина Петровна. — Это квартира моего сына! Он её содержит, ремонт делал!
— Ремонт делали мои родители на свои деньги. И квартиру покупали они же. У меня все документы есть.
— Да КАК ТЫ СМЕЕШЬ! Павел взял провинциалку без гроша за душой, содержал, терпел!
— Довольно! — Евдокия встала. — Я восемнадцать лет слушала ваши оскорбления. ХВАТИТ! Уходите из моего дома.
— Это не твой дом!
— Мой. По документам — наполовину мой. И я буду отстаивать свои права.
Антонина Петровна выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
Вечером раздался звонок от Павла.
— Ты ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ? Мать сказала, ты на развод подаёшь?
— Да, Павел. Мне надоело твоё нытьё.
— Прислугой? Да я тебя с грязи поднял! Без меня ты никто!
— Я учитель с высшим образованием, с двадцатилетним стажем. И я больше не намерена терпеть унижения.
— Ах так? Ну, держись! Ты без копейки останешься! Квартира МОЯ, и ты это знаешь!
— Квартира куплена моими родителями, Павел. Все документы у меня.
— Плевать на документы! У меня связи, деньги на адвокатов! Ты проиграешь!
Евдокия нажала отбой.
Следующие дни были наполнены звонками, сообщениями с угрозами. Павел вернулся из командировки взбешённый. Ворвался в квартиру, начал кричать:
— ТЫ РАЗРУШАЕШЬ НАШУ СЕМЬЮ! Из-за твоих дурацких амбиций!
— Нет, Павел. Семью разрушил ты. Своим презрением, изменами...
— Какими изменами? Не придумывай!
— Я знаю про тебя и Марину. Соседка видела вас в торговом центре. Вы целовались.
Павел на секунду замолчал, потом усмехнулся:
— Ну и что? Мужчине нужно разнообразие. А ты превратилась в унылую клушу. Марина молодая, красивая, весёлая...
— Тогда живи с ней. А я хочу получить свою долю квартиры и начать новую жизнь.
— НЕ ПОЛУЧИШЬ! — заорал Павел. — Я лучше её продам целиком!
— Без моего согласия не продашь. Я собственник половины.
Павел схватил со стола вазу и швырнул в стену. Осколки разлетелись по полу.
— Ты об этом ПОЖАЛЕЕШЬ! Я тебя уничтожу!
Он выскочил из квартиры. Евдокия медленно собирала осколки. Ваза была подарком её мамы на свадьбу.
На следующий день пришло официальное письмо от адвоката Павла с требованием освободить квартиру, так как она якобы полностью принадлежит её мужу. Лариса, изучив документ, рассмеялась:
— Блефует твой благоверный. Нет у него никаких оснований. Документы железные — квартира куплена твоими родителями, оформлена на вас обоих. Половина твоя по закону.
Развод тянулся три месяца. Павел использовал все возможные методы давления. Приходил к ней на работу, устраивал скандалы. Распускал сплетни среди общих знакомых. Антонина Петровна названивала по десять раз в день с угрозами и оскорблениями.
Но Евдокия держалась. Коллеги в школе поддерживали её, директор Валентина Сергеевна даже предложила повышение — должность завуча освобождалась.
На заседании по разделу имущества Павел явился с адвокатом. Марина сидела в зале, демонстративно держа его за руку. Но когда судья огласил решение — квартира делится поровну согласно документам о собственности — лицо Павла побагровело.
— ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! — заорал он. — Я вкладывал в неё деньги!
— Предоставьте документы о ваших вложениях, — спокойно сказал судья.
Документов не было. Все чеки на ремонт и мебель были на имя родителей Евдокии или на неё саму.
После заседания Лариса поздравила подругу:
— Молодец, Дуся! Отстояла своё!
— Спасибо тебе за помощь. Теперь надо решить, что делать дальше. Продавать свою долю или выкупать его часть.
— Советую продать всю квартиру и разделить деньги. Начнёшь жизнь с чистого листа.
Павел упирался два месяца, отказывался продавать. Но потом неожиданно согласился. Евдокия узнала причину от общей знакомой — Марина забеременела и требовала жилплощадь.
Квартира была продана за хорошую сумму. Евдокия получила свою половину и купила уютную двухкомнатную квартиру в новом районе. Работа завуча приносила удовлетворение и достойную зарплату.
А через полгода ей позвонила бывшая соседка Нина Михайловна:
— Дуся, ты слышала про Павла?
— Нет, а что случилось?
— Представляешь, его Марина бросила! Родила ребёнка, а через месяц ушла к какому-то мужику. Сказала, что Павел неудачник, даже квартиру нормальную купить не может. Он же на свою половину денег от продажи только однушку смог взять, остальное потратил на машину и понты. А ещё она алименты требует огромные!
Евдокия промолчала. Ей не было жалко бывшего мужа.
— И это ещё не всё! — продолжала соседка. — Его из агентства уволили! Начальство узнало, что он откаты брал от подрядчиков.
— Жаль, — формально ответила Евдокия.
— А Антонина Петровна слегла после всех этих потрясений. Инсульт. Теперь Павлу за ней ухаживать приходится.
Вечером Евдокия сидела на балконе своей новой квартиры, пила травяной чай и смотрела на закат. Телефон пискнул — сообщение от неизвестного номера:
«Дуся, это Павел. Можно встретиться? Мне очень нужна помощь».
Она посмотрела на сообщение, потом удалила его. И номер заблокировала.
Через месяц, возвращаясь с работы, она встретила у подъезда незнакомого мужчину. Седой, сгорбленный, в поношенной куртке.
— Евдокия Андреевна?
Она присмотрелась и ахнула — это был Павел. За год он постарел лет на пятнадцать.
— Дуся, прости, мне больше не к кому обратиться. Мама в больнице, денег на лечение нет, работа фиговая. Марина через юристов требует алименты, грозит имущество описать. Может, одолжишь немного?
Евдокия смотрела на человека, который восемнадцать лет унижал её, презирал, считал ничтожеством. И не испытывала ничего — ни жалости, ни злорадства.
— Мужчина мне очень жаль, но я не могу помочь. Обратись в социальную службу, там помогут с мамой. А работу... попробуй устроиться курьером или водителем. Всё-таки права есть.
— Дуся, ну прошу тебя! Мы же столько лет прожили вместе!
— Да, прожили. И ты все эти годы твердил, что квартира ТВОЯ, что я без тебя ничто. Что ж теперь просишь помощи у «ничтожества»?
— Я был неправ, прости!
— Прощаю. Но помогать не буду. У тебя есть образование, руки, ноги. Справишься. А мне пора.
Она прошла мимо него к подъезду. У двери обернулась — Павел всё ещё стоял на месте, глядя ей вслед.
— И ещё, Павел. Квартиру, в которой я живу, купила я сама. На свои деньги. Без чьей-либо помощи. Так что теперь я могу с полным правом сказать: квартира МОЯ, и точка!
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»