* НАЧАЛО ПЕРВОЙ ЧАСТИ ЗДЕСЬ
* НАЧАЛО ВТОРОЙ ЧАСТИ ЗДЕСЬ
Глава 4.
Проснулся утром Куприян в добром расположении духа. А и то, завтра уже и в дорогу, скоро матушку с отцом увидит, нянюшек, по родным местам погуляет! Вот где будет Каштану раздолье, будет где размяться, да и самому Куприяну тоже. И как-то радостно стало на сердце, решил, что после с этим диковинным зеркальцем разберётся, по приезде.
День быстро пролетел, сперва Куприян в Лавке помогал Сидору Ильичу да новому его помощнику, булошникову племяшу Павлу, а после стал уже и поклажу собирать, завтра спозаранку отправляться.
Уже поздненько, когда улеглись все домашние, а Куприяну не спалось, пошёл в Лавку, у Ермила справиться, собрался ли он в дорогу, да и вообще, поговорить о том, о сём.
Прихватил с кухни пирога пару кусков, по своей уже традиции, да молока крынку, притворил дверь в Лавку, на конторку угощение поставил. Большое витринное окно было только наполовину ставнею притворено, свет заглядывающей в окно полной луны разлил по полу серебро, на стекле в нём искрился морозный узор. Куприян поворошил угли в камине, пару поленьев ещё подкинул, как раз успеют прогореть.
В углу привычно распелся сверчок, затрещало, заиграли синие искорки, отворился проём и в нём показался Ермил.
- Ну что, мил друг, готов в дорогу-то на завтра? – спросил Куприян, наливая молоко в кружки, - Всё собрал?
- Да, собрался. В коридоре уж баул мой стоит, - по лицу Ермила было видно, что грядущая поездка ему по душе, - Давненько я далече-то не бывал. Больше всё по надобности да через Пути, а там поди уж и ничего весёлого и нет.
- Ну вот и ладно. Поешь вон пирога.
- Я сегодня глядел там, на полках тайных, может что и про зеркальце твоё отыщется. Сколько глядел да шарил, а всё ничего нет. Что за штука? - Ермил почесал в затылке, - Может нет в нём ничего… тогда почто оборотень к тебе приступал, который старухой оборотился, чтоб отдал ты зеркальце? Уж я всякое передумал!
- Ну, завтра уже и поедем, давай после станем искать, когда вернёмся, - Куприян зевнул, - Ложись уже спать, завтра до свету отправляться станем. Доброй ночи, Ермил.
Затрещали в углу синие искры, схлопнулось, и пропал Ермил в открывшемся проходе, снова за книжными полками распелся сверчок. Куприян подошёл к витринному окну, полюбоваться на морозную лунную ночь, рассыпавшую по небосводу алмазные звёзды. Красота… луна такая яркая, что всё видать, всю улицу до самой булочной Никодимова, только протянулись синие тени от кустов и выстроившихся рядком домов. Красиво… сверкает всё в жемчужном свете, и ни веточка на кусточке не шелохнётся.
Вдруг словно тень подвинулась, протянулась сероватым облачком от стены, небольшая, едва приметная и гибкая. Куприян носом прилип к холодному стеклу, вглядываясь в морозную мглу и пытаясь разглядеть, приблазнилось ему или на самом деле что-то есть.
Глядит Куприян, вроде и нет ничего, морозная ночная тишина сверкала кругом, уж было подумал Куприян, что привиделось ему с сонных-то глаз. Поправил большой глобус, радость местной ребятни, и сделал шаг, чтоб уйти, и тут…
Глядь, ан нет, не показалось! Прямо напротив Книжной-то Лавки кошка сидит. Да не такая большая, каким в прошлые разы к ним Феоктист приходил, тот большой кот был, а эта – маленькая, навроде котёнка даже.
Ну, может соседская чья-то, вышла в ночи погулять да на мышей поохотиться, решил Куприян, поглядел ещё на улицу, кошка всё так же сидела под стеной соседнего дома, глаза её поблёскивали зелёными огоньками.
Заснул Куприян сразу, как только лёг в кровать, спалось ему в эту ночь без сновидений, не разбудил его даже появившийся в углу Ермил, и рассыпавшиеся вокруг него синие искры. Он оглядел комнату, приметил на комоде мягкое свечение и нахмурился.
Купленное Куприяном зеркальце тускло светилось в темноте, от него пахло мятой и ещё какими-то травами, мягкий свет пульсировал в ночной темноте, едва освещая хмурое Ермилово лицо. Тот постоял немного, поглядел, прикрыл зеркальце Куприяновым кушаком, потом выглянул в окно и пристально осмотрел двор.
Окна Куприяновой спальни выходили на внутренний двор, вот дом истопника, где сейчас Акулина Петровна жила, дальше конюшня и баня, и калитка, которая вела на соседнюю улицу. Сейчас она была заперта на засов, а весь двор заливал яркий свет луны, искрящийся на снегу. Пуст был двор, тихи и улицы, город спал, только чья-то кошка сидела на столбе у калитки и помахивала хвостом.
Ермил затворил ставню, потом ещё и штору потянул, неспокойно было у него на душе, но больше от того, что он странным образом не нашёл ничего про это зеркальце, ни в одной книге, хотя перебрал их чуть не сотню.
Ещё не рассвело, когда крытая повозка выкатилась за ворота, Тихон помахал рукой вслед отъезжающим, с ним рядом стояла закутанная в шаль Акулина Петровна, утирая выступившие слёзы.
- Всё одно неспокойно, когда наш парнишко в дорогу отправляется, - сказала она Тихону, - Ведь совсем молоденький ещё. Ну да уж Господь милостивый, не оставит его в пути!
- Не тужи, матушка, Куприян у нас человек рассудительный, без дурачи́нки, - усмехнулся стоявший рядом с нею Сидор Ильич, - Да и дорога не абы куда, домой едет, к сродникам!
Куприян сидел на облучке, закутанный в тулуп с высоким воротником, лохматая шапка была ему к лицу, он деловито помахивал кнутом, как заправский возница. Довольный Ермил сидел рядом с ним, отказавшись в свою очередь ехать в повозке и греться.
- Гляжу, по душе тебе поездка-то, - усмехнулся Куприян, глянув на помощника.
- По душе, - смущённо кивнул Ермил, - Давно хотел поехать, да всё никак – то недосуг, а то и некуда.
- Ну, дорога неблизкая, ежели к завтрашнему вечеру доберёмся, хорошо. Заночуем на постоялом дворе, лошади отдохнут, и мы сами тоже. А ты бы погрелся всё же, а я как озябну, ты меня и сменишь.
Ермил кивнул и на ходу забрался в повозку, накрылся овчиной и тут же заснул. Куприян обернулся, поглядел на помощника и усмехнулся – спит… видать умаялся, снова ночь не спал за какой-то надобностью. Чуть пришпорил, и Каштан радостно вскинулся, его собрат по упряжке, каурый Буянко, которого Тихон от брата со слободки привёл к этой поездке, тоже довольно заперебирал копытами. Видать, и коникам охота в ходу погреться да поскорее до места добраться!
Морозец несильный ещё, а всё же пробирается под тёплый-то кожух и румянит щёки. Выехали за город, когда утро уже разыгралось во всю, белёсое солнце не грело, но веселило сердце, от его света лёд на речке искрился, переливались гонимые ветром по ледяному зеркалу снежинки.
Ермил проспал часа два, после отдыхать и греться забрался уже Куприян, тут он и порадовался тому, что не послушал его Тихон и в повозку поставил дорожную жаровню с углём, от которой Куприян хотел было отказаться в дороге. Руки закоченели даже в тёплых рукавицах, и теперь Куприян отогревал их над горячей жаровней. Завернувшись в овчину, Куприян быстро согрелся и заснул.
Зимние сумерки рано приходят, день хоть и светел, да короток. Проснулся Куприян от того, что повозка остановилась. Он выглянул наружу, они стояли в поле, впереди темнела стена высокого леса, Ермил возился у каретного фонаря, один он уже зажёг и тот разгорался всё ярче.
- Что не разбудил меня? Что-то я заспался, - Куприян подбросил в жаровню щепы и выбрался из повозки, - Ступай, грейся, я теперь сам. Скоро уж и ночлег покажется, через лес и под горку осталось проехать.
Ермил потёр озябшие руки и шустро забрался в повозку, видать промёрз, а Куприян обошёл повозку кругом и поправил упряжь. Похлопал по крупу коней и влез на облучок, немного осталось, скоро все отдохнут, постоялый двор хоть и небольшой, а добрый, хозяин там Кондратий Степанович, человек в преклонных годах, суровый и справедливый, дело своё держит крепко.
Повозка въехала в лес, дорога наезжена, оно и немудрено, санный путь хорошо встал, народ и принялся дела свои справлять, которые требуют поездок.
Фонари покачивались впереди, Куприян вглядывался вперёд, лесная дорога внимания требует, перевернуться недолго, а после поди исправь. Однако… беспокойно стало Куприяну, когда понял он, что едут они уж долго, а конца-края этому лесу нет. А ведь помнит Куприян дорогу, недолго тут по лесу-то ехать…
- Куприян, мы не заплутали? – словно почуяв беспокойство товарища, из повозки выглянул Ермил.
Вдруг кони заржали и резко дёрнули поводья, Куприян едва удержал! Ермил укатился обратно в повозку, кони вскинулись и понеслись, не разбирая дороги, Куприян заметил, как под ногами у них мечутся серые мутные тени.
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025