Лето 1659 года выдалось сухим. Степь потрескалась, балки осыпались, а в низинах пересохли даже те лужки, где обычно держалась вода после весенних разливов. Казалось бы время удобное для сторожевых разъездов: пыль поднимается за версту, врага видно издалека.
Однако именно летом, когда казалось, что степь открыта, и произошёл один из самых стремительных и разрушительных набегов через Изюмский шлях.
Русские дозорные, стоявшие у Валуйской и Корочанской сторож, зафиксировали тишину, которая показалась им подозрительной. Уже десять дней не было вестей от дозоров на юге, и ветер приносил запах сухого ковылевого пепла, будто где-то далеко пронеслись огневые вспышки, то есть характерный знак движения большой степной конницы.
Писцовые книги сохранили короткую запись:
«И июля в 23 день шли татары мнози: пыль стояла в небеси, и земля тряслася».
Современники называли этот эффект «тёмный вал». Когда десятки тысяч коней поднимали степную пыль, горизонт серел, будто поднимался дым.
Орда шла двумя клиньями, что было для крымцев приёмом редким, но чрезвычайно опасным:
1. основной клин через низины Северского Донца;
2. быстрый клин прямо по Изюмскому шляху, ударом в корень обороны.
Эта стремительность стала неожиданной. Татары рассчитывали на фактор внезапности: они знали, что в Москве идёт смута после Переяславских соглашений, что казачьи полки раздроблены, а слободские полки заняты взаимными распрями.
Это был идеальный момент для прорыва.
Свидетельства служилых людей говорят, что у первой линии застав враг появился до рассвета. Двое дозорных, успевших вернуться из станицы на Лозовой, оставили отчёт:
«Слышим шум, будто лес валят; и конь под нами стал рваться, и пыль поднялась, как дым».
Несмотря на то что сторожевые знаки, дымовые факелы, были зажжены, большая часть станиц не успела собраться в боевой строй. Орда обогнула три заставы, вырезав мелкие посты и не вступая в затяжной бой. Цель была одна - войти в глубину заселённой зоны.
Самым тяжелым последствием набега стало разорение слободских поселений по линии будущего Изюма и Балаклеи.
Изюмская старица. На месте будущей крепости тогда стояла небольшая слободка. В летописях её называли «Изюмской старицей». Здесь жили: рыболовы, казаки-черкасы, переселенцы со Стародубья.
По свидетельствам, татары напали на неё во время утренней зорьки, когда люди выходили к речке за водой. Из 600 жителей около половины были убиты сразу, остальные уведены, а хаты сожжены. Слободская легенда позднее гласила, что «дым тридцать дней стоял над балкой».
Балаклейская балка. В Балаклейских местах сопротивление было более ожесточённым. Пятнадцать казаков, засевших в дубовой станице, удерживали врага достаточно долго, чтобы жители успели уйти к лесным землякам. Балаклея была выжжена, но благодаря этому сопротивлению были спасены сотни людей. Этот случай вошёл в предание как «бой пятнадцати».
Летописи XVII века называют этот набег «годом чёрной пыли». Не из-за пожаров - они были обычными в степи, - а из-за того, что орда, уходя, поднимала гигантские массы пыли, скрывающие колонны пленных.
Из описаний:
«Идут, и за ними пыль, как чёрная туча. И не ведаем, скольких ведут за собою».
Современные историки оценивают масштаб уведённого ясыря от 6 до 10 тысяч человек только по Изюмскому направлению. Для южных окраин XVII века это было колоссальным числом.
Набег 1659–1660 годов заставил Москву пересмотреть стратегию обороны. Было принято решение: усилить слободские полки, перестроить линию острогов вдоль Донца, организовать постоянные разведывательные отряды, расширить «татарскую сакму» наблюдения.
Этот набег стал последним, когда татарам удалось так глубоко пройти по Изюмскому шляху. Уже через одно поколение здесь вырастут мощные крепости - Изюм, Чугуев, Оскол. И путь, который веками был дорогой смерти, постепенно начнёт превращаться в дорогу новой, слободской жизни.
Понравилась статья? Ставь лайк, подписывайся на канал и жди следующую публикацию.