… В его творчестве нет высокомерного «Я - художник, я так вижу», он страстно хочет, чтобы вы тоже увидели то, что видит он, что другие не видят только потому, что не присматриваются, не прислушиваются ко Вселенной. Миссия картин Склярова - помочь вам вслушаться и всмотреться в окружающие нас невидимые энергетические потоки и слиться с Космосом, откуда мы все родом, но забыли это …
Художника Сергея Владимировича Склярова, подписывающего свои произведения псевдонимом Sklyar, можно не представлять ценителям искусства не только Крыма, где он живет и работает, но СНГ, России и Москвы. Даже в администрации Президента РФ есть необычный портрет Владимира Путина его работы, созданный из металлических болтов.
Сергей Скляров - член Евразийского художественного союза, имеет высшее, академическое образование по профилю, участвовал во многих выставках, представлен в коммерческих галереях. В целом - стандартный набор регалий успешного и достаточно известного художника, работы которого находятся в частных и общественных собраниях.
Кстати, о «стандартах». Наверняка люди, даже знающие его творчество, не догадываются, что он - не стандартный «художник», а - «художник-композитор». Заметьте, не «композитор» и «художник», а именно - «художник-композитор». В чем тут принципиальное отличие, поведаю по ходу рассказа о нём.
…На репетиции театрализованного показа картин крымских художников ко Дню села Малый Маяк осенью 2025 года, где руководители местного дома культуры и поселковая администрация намеревались отметить почетными грамотами лучших его жителей, в том числе - живописцев (а их в Малом Маяке базируется не менее десяти человек) , среди девушек, которые должны были , двигаясь по сцене, демонстрировать некоторые из холстов, вышел спор. Спорили юные прекрасные девы о том, кто же из них будет нести , по их мнению, самую красивую картину из представленных . И я не удивился, что этой картиной была работа именно Сергея Склярова….
Да, почти все работы Сергея Склярова действительно красивы, эстетичны. Но его лучшие работы не только красивы, они - осмысленны. Они имеют узнаваемый, «скляровский» стиль (о его особенностях будет рассказ ниже), обладают гармонией, балансом между всем понятным прекрасным «эмоцио» , вызывающим трепет души, наряду с не всеми понимаемым «рацио», взывающим к мысленному труду. Но ведь «…Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь!», как гениально сказал Николай Заболоцкий - замечательнейший русский и советский поэт.
За то, что картины Сергея, написанные в упомянутом «скляровском» стиле, не просто красивые, но выбиваются из неких привычных стандартов «красиво-понятного», а ещё вынуждают думать , ценится и одновременно ругается Скляров.
Откуда у него это сочетание «эмоционального» и «рационального» я не столько знаю, сколько чувствую (и расскажу также ниже), но тут дело не только в техническом мастерстве профессионала, виртуозно делающего что-то руками, но и в воздействии чего-то окружающего, прежде всего - места, где человек родился, живет, а также того, что у человека больше в душе от рождения и воспитания - светлого или темного.
Не могу не вспомнить в этой связи Бато Дугаржапова, всемирно известного российского художника-импрессиониста, с которым меня, кстати, познакомил Скляров (а к Сергею сам Бато , хотя он относится ко всем своим коллегам по цеху позитивно, относится с каким-то особым теплом и уважением). Кстати, почему картины самого Бато восхищают многих людей почти как работы великих мастеров прошлого?
Да потому что они излучают энергию доброты, которой их насыщает Дугаржапов, будучи очень светлым человеком внутри. Именно это излучение я назвал «батоизмами» в своей статье о нём на этом канале.
Так как ни один рассказ, тем более, по сути - первое подробное повествование про творческий путь художника, что вы сейчас читаете, не может обойтись без его биографии, я однажды позвал Сергея к себе в свою мастерскую, обильно увешанную в том числе его работами и предложил ему рассказать о себе максимально подробно, под запись, дабы потом , придав его рассказу хотя бы минимальную литературность, совместно с поклонниками таланта этого незаурядного художника, понять каким образом он стал из простого крымского паренька-шалопая Сережки Склярова знаменитым русским художником (да ещё и , напомню, «художником-композитором») СКЛЯРом.
Итак.
Сергей Владимирович Скляров родился 18 мая 1982 года в ныне упраздненном селе Ириновка, в Казахстане, но там его отец оказался лишь потому, что в свою очередь дед Сергея, белогвардейский офицер, после событий гражданской войны в России, осел в Китае, в городе Кёктокай в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в округе Алтай, граничащим с Казахскими степями (да, как видите, Алтай есть не только у нас). В том же , 1982 году, когда Сергей родился, семья Скляровых переехала в Щелкино, в Крым, так как в Крыму уже давно жил брат отца и рекламировал этот благословенный полуостров. Кстати, даже дата рождения Сергея символично связала его с историей не только нашей страны, но и Крыма, ведь она совпадает с датой, когда в 1944 году с исторической Родины были депортированы крымские татары… И тут нельзя не упомянуть, что жена Сергея, Ирина, если уж во всем искать определенные знаки и совпадения, связывающие судьбы русских семей с историей России, родилась в день Чернобыльской трагедии - 26 апреля 1986 года… ( о, Боже, а ведь Скляров , как сказано выше, родился в селе Ириновка и жена у него Ирина…). Вселенная всё знала? Эзотерика какая-то …
Отец Сергея в Крыму стал работать в сфере строительства, в Симферопольском МУ-14. Когда в Малом Маяке , в середине 80-х годов прошлого века, шло сооружение многоэтажек, его с семьей переселили хотя и во временное , но весьма симпатичное по тем временам жилье, дав целую квартиру в домике из клееного бруса - СКД - в этом селе. Это сейчас уже эти СКД-ешки представляют собой не очень презентабельное зрелище, но тогда это было круто …
Так Сергей почти с самого рождения и оказался в удивительно красивом месте, известном ещё с древнейших времен как византийский Ламбад, о котором мы ещё впереди немного поговорим, потому что это действительно одна из самых энергетически насыщенных точек нашей планеты, ведь современный Малый Маяк находится под воздействием мощнейших природных сгустков силы. Но об этом - почти в самом конце публикации.
… Школа Малого Маяка, до сих пор считающаяся лучшей в Алуштинском регионе, в которую пошел Сергей, тогда была только что построена и по тем временам стояла на каком-то особом счету: по словам Склярова, она ему напоминала некую элитную столичную гимназию - прекрасно отделанные и оборудованные классы, современная мебель, новые компьютеры, везде паркет и натуральное дерево, вкусная столовая, собственный стадион с трибунами и футбольным полем, превосходные учителя. Даже здание школы было нетиповое, спроектировал его главный архитектор Алушты тех лет - Владимир Кукарских (я знаю его лично, он мне это сказал, но документов я не видел). А еще школой тогда заведовал особенный директор, Василий Черепнин, который одновременно был преподавателем … рисования. Опять какие-то эзотерические совпадения?
Конечно, как и у многих будущих художников, у Сергея любимым предметом было ИЗО и рисовал он при этом на всех уроках (ну разве что кроме физкультуры) на последних страницах тетрадей.
Что рисовал? Кто помнит конец 80-х - начало 90-х, тот не удивится, что излюбленной темой для рисунков тогда у него были фантастические композиции на тему космоса, навеянные эпопеей «Звездные войны».
И Василий Черепнин обратил внимание на рисунки Сергея, хвалил его, поощрял его способности; Сергей был его «любимчиком». Но не только рисование привлекало Склярова. Другими предметами, не только любимыми, но и легко дававшимся ему, была геометрия с планиметрией , с их 3-D моделированием и черчением. Забегая вперед , надо сказать, что развитое пространственное воображение и любовь к графике позже очень пригодились Сергею, когда он работал дизайнером интерьеров и в сфере наружной рекламы, вычерчивая без всяких компьютерных программ проекты отделки квартир и оформляя бесчисленные курортные точки общепита и торговые ларьки.
В начальной школе Сергей вполне соответствовал образу пай-мальчика: был из достаточно обеспеченной по тем временам семьи, был отличником и даже старостой класса, четко вписываясь в благопристойный образ ученика одной из «элитных» школ ЮБК.
Да ещё ему и сам директор благоволил. А мама, работавшая швеей, а потом дизайнером на меховой фабрике «Дуэт» в Малом Маяке, так вообще мечтала, чтобы он стал музыкантом, видя его стремление к прекрасному. Правда, купила ему не скрипку или пианино, а - гитару, на которой Сергей неплохо играет до сих пор, исполняя некие «рок-баллады».
Пока он учился в школе, он лишь один раз выезжал за пределы Крыма, в Москву (отец там подрабатывал ремонтами). Самым ярким впечатлением от той поездки были не только «крутые» шмотки, купленные ему отцом в Лужниках (кроссы «аБибас», джинсы «веСРаче»), но и московская архитектура, особенно в районе Замоскворечья, где его папа делал ремонт - Пятницкая, Павелецкая, Новокузнецкая, Татарские улицы - множество церквей, невысокие дома в старых купеческих переулках, выходящих на Обводной канал, мостики над этой скромной водной артерией столицы … Да, я как человек, родившийся и всю жизнь проживший в Москве не так уж и далеко от этих мест (в Арбатских переулках), прекрасно могу понять его, насколько те места могут «зацепить» душу.
Но вернемся в Крым.
… 90-е годы, со всеми их перестрелками и прочей «романтикой», помноженной на специфику «подаренного» «нэньке» при СССР своенравного полуострова, были в разгаре, а тогдашняя крымская действительность, особенно периода летних каникул с их ароматами и атрибутами шальной курортной жизни, всё-таки произвела растлевающее влияние на взрослеющего Сережу; не могли не оказать на него негативное воздействие и начавшиеся в то время семейные неурядицы между его родителями. И понеслись ночные пацанские посиделки, дневные гулянки, прогулы школы, пивко-сигареты-муравушка, песни под гитару, драки, мелкое хулиганство, а ещё - томные курортницы бальзаковского возраста, введшие совсем юного парня в мир своих «прелестей»… Это ещё хорошо, что Сергей жил в брутально-натуральном Малом Маяке, а не в фельдепёрсовом Симеизе, признанной «голубой» столице курортного Крыма тех лет…
В общем, фамилия Скляров стала в поселке синонимом образцового мужланского подростка-шалопая (думаю, вы понимаете, что в устном рассказе Сергея о себе звучало более звучное и точное слово «расп…», но я же обещал придать литературность письменной версии…).
Однако, сам он, даже окунувшись в этот водоворот «грехов», все равно умел восторгаться окружающими его видами родной «Крымской Тосканы», умел увидеть в предрассветной дымке среди валунов у мыса Карабах какие-то неясные движущиеся образы, а в шуме ночного моря услышать песни Космоса. Он, став классическим шалопаем, всё равно отличался от других: не переставал рисовать, не переставал впитывать дыхание Вселенной, с которой он общался на интуитивном уровне.
В то время он слушал «Нирвану», панк-рок группу, про которую говорили, что она стала «голосом поколения Х» и даже «музыкой бездельников». Сергей подыгрывал записям «Нирваны» на гитаре (тут мамины мечты уже почти стали сбываться, хотя явно не в том русле). Ради интереса, кто не знает эту музыку, послушайте. Лично я такое больше 30-ти секунд слушать не могу, хотя сам как раз отношусь к «поколению Х». На психику действует разрушающе. Но не отрицаю, что кому-то это может быть в кайф. На мой взгляд , уже тогда в Сергее и стали уживаться в одной душе высокая чувственность, присущая весьма тонким и восприимчивым к прекрасному натурам и что-то альтернативное, не всем понятное и кого-то раздражающее.
Но человек, особенно талантливый, может состоять из противоречий, что и рождает нечто нестандартное и новое. Знаете ли, мужчина и женщина тоже очень разные существа, а слившись воедино, создают Нового Человека.
В итоге ему, после 9-го класса, уже новый директор сказал, что ЭТА школа и ОН никак не могут существовать вместе и его попросили больше этот Храм Учебы своими, даже редкими посещениями, не осквернять.
Тогда, чтобы ещё и быть подальше от постоянных родительских ссор, особо обострившихся в это время, он уехал в Симферополь. Там он провалил экзамены в художественное училище, так как совершенно к этому не готовился, а его нестандартные рисунки, сделанные буквально на тетрадных листах, где он блистал выражением своего настроения, мыслями, философией, а не необходимым для поступления стандартной техникой рисунка «натюрмортопейзажа» , приемную комиссию не заинтересовали.
Дабы не возвращаться к родительским скандалам, он поступил в ПТУ-15 на автослесаря, поселившись в общаге. Эту специализацию Сергей выбрал ради обещанного водительского удостоверения и потому, что там было немало черчения. Но сказать, что ему сильно там нравилось нельзя, а вот взрослая и самостоятельная жизнь в отрыве от родительского крова - началась при поддержке 15-ти гривен и трехлитровой банки борща от мамы в неделю, чего все равно категорически не хватало переполненному тестостероном организму, особенно на одеколон и на «сводить девчонку в кино». Сергей подрабатывал разгрузкой вагонов и черчением для тех старшекурсников, которым черчение ну никак не давалось.
Он продолжал рисовать свои «звездные» фантазии. Для себя. А парни, даже те, кто был старше него, его «космическими» рисунками восторгались и в один голос говорили, мол чего он тут в слесарке делает, а не учится на художника?
Вот он, глас народа … Но Сергей пока этому гласу не внимал. Однако, уже начинала копиться в центрифуге его сознания радиоактивная руда.
Кстати, в то время он уже слушал группу «Продиджи». Даже те, кто возможно не знаком с этой специфической электронной музыкой, наверняка смотрел фильм «Матрица», где композиция упомянутой группы - заглавная музыкальная тема. Вот под такую полумагическую, полунейроматричную музыку и продолжал рисовать свои «космизмы» Сергей, ещё учась на автослесаря, но уже не видя в этой специальности ни особых перспектив для себя, ни ощущая к этому пристрастия. Парень плыл по течению.
Сергей даже и тут стал «шарить» от учебы, тайком убегая из ненавистного общежития с ободранными стенами в свой эзотерический Ламбат, поближе к деревьям и аллеям старинного парка усадьбы академика Кеппена «Карабах» и скалам Кучук-Ламбатского каменного хаоса, уже приобретшего в то время славу места тусовки дикарей-солнцепоклонников с их бубнами, флейтами , свободной любовью, воскурениями «магических» зелий и нудистскими пристрастиями.
Приезжал он тогда не к родителям, а к местному «неформалу» , по совместительству - поэту, писавшему книгу и даже публиковавшим свои стихи в алуштинской периодике - Сергею Васильеву по кличке «Черена» (эта кличка вполне конкретно отражала род его занятий помимо основной «профессии» - «безработный, живущий на бабкину пенсию»). Но при этом Черена , сам занимавшийся рисованием и битьем оригинальных татуировок, будучи, судя по-всему, хорошим графиком, пару раз выставлявшим свои работы на выставках в ДК Малого Маяка, восторгался рисунками Склярова. Однажды они вместе разрисовали всю комнату в домике Черены над морским обрывом «психоделическими» граффити. Сергей с теплом вспоминает этого человека, образ жизни которого вряд ли в благопристойном обществе поставят в пример, но считает, что графичность и уверенность линий его ранних живописных работ, написанных акрилом и маслом - от Сергея Васильева, том числе благодаря впечатлениям от фантастических книг о неземных мирах, подкидываемых ему его тезкой. И Черена тоже капал на мозги ПТУ-ушнику-автослесарю: мол, ну хрен ли ты фигней страдаешь, иди учись на художника! Критическая масса продолжала копиться…
И вот, на последнем курсе учебы на автослесаря, происходит один из тех моментов в судьбе, когда случай меняет жизнь если не сразу, то включает невидимый обратный отсчет, однажды дающий старт радикальным изменениям, сродни цепной реакции деления атомов, которые и выведут человека на путь, предначертанный ему судьбой.
Ну опять - эзотерика, судите сами:
«Серег, а чего ты в этой ободранной общаге тухнешь, давай жить у меня», - предложил близкий дружбан и одногруппник Склярова по училищу и одновременно поклонник его рисунков, Стас, - «И рисовать тебе будет в домашних условиях удобнее, а бабушка моя готовит вкусно))».
Недолго думая, Сергей переехал к другу. И там на его рисунки обратила внимание та самая бабушка-кулинар.
Бабушка Стаса, Валентина, этническая немка, была из репрессированных, сидела в лагере, но, видать, имела хорошее воспитание и образование.
Она, многое испытавший в своей жизни человек, тоже сказала:
«Ну не тем, ты , кажется, Сережа, занимаешься. Ты отличаешься от других. У тебя хорошо получается то, что многим не дано. Это надо развивать!».
И дает Сергею для изучения книгу про Ван Гога. Вот книга эта, об одном из самых нестандартных художников всех времен, человека непростой судьбы, репродукции его картин и перепахали Сергея поглубже, чем Ленина роман Чернышевского «Что делать?». Эта книга запустила в Сергее тот самый хронометр обратного отсчета до начала старта цепной реакции жизненных перемен. Но до того, как этот символический счетчик показал «ноль» и толкнул ядерный процесс, прошло ещё несколько лет после окончания ПТУ, где была и женитьба, и работа на стройках и в охране, и сидение спасателем на пляже и обмен «позаимствованного» мешка цемента на пачку пельменей, когда дома жрать было нечего. В общем, было все то, что могло дать копейку в бюджет семьи, созданной в 2002 гоу и уже обзаведшейся в 2003 году ребенком. А родился у них мальчик, которого жена Ирина назвала без особой фантазии, но явно от любви - Сергеем Младшим.
И тут самое время немного подробнее сказать об ангеле-хранителе Сергея Старшего - его жене Ирине. Я знаю её лично. Мы даже познакомились с ней одновременно с Сергеем, когда однажды я, ранней весной 2021 года, гуляя вечером вдоль окрестных, пробуждающихся после зимы виноградников со своим известным всему поселку огромным псом (с которым в те времена обычно гулял наш помощник), встречаю пару - мужчину и женщину, которых вижу впервые. Я не особо удивился, когда они приветственно замахали-засюсюкали моему алабаю Севе, как старому знакомому, а потом уж и со мной заодно поздоровались, со смехом признавшись, что с псом они давно уже знакомы, а с его истинным хозяином видятся впервые.
… В последствии Скляров напишет бесподобный портрет этой собаки, фактически нас познакомившей. Напишет одним мастихином, без академической проработки деталей, но так живо и реалистично передав величавое озорство щенка-волкодава , что это станет одной из его лучших работ в моем собрании. Он утверждал, что когда писал Севу, бегущего по камням мелководья морского берега у мыса Карабах, он чувствовал запах мокрой собачьей шерсти. Да, Сева тоже всегда был неравнодушен к Сергею и при встрече обычно норовил обнять его ноги лапами. Позже, Скляров создаст с натуры потрясающий портрет своей кошки Евы, играющей с солнечным лучом и какими-то, видимыми лишь ей и Склярову сущностями …
Как всегда в таких случаях «уличного» знакомства с соседями по селу , я очень быстро вошел в контакт с этими людьми, оказавшимися мужем и женой. Я сразу представился художником, хотя и не профессиональным, но интересующимся творчеством других. И тут же в ответ я услышал, что мужчина - также художник и достаточно известный! Ну и стали мы «дружить семьями». Ирина - уроженка села Лучистое, расположенного в отрогах горы Демерджи, около «Долины приведений» над Алуштой. Она - первый зритель и «расшифровщик» его картин. Но главное - она его надежный и яростный защитник. Человек, поддерживающий его во всем, всегда хвалящий его работы, четко следующий народному завету быть с любимым мужем и в печали и в радости. И Сергей тоже нежно и страстно её любит. Уж я это говорю уверенно, ведь во время нередких наших со Скляром поклонений Бахусу, когда можно сказать то, что думаешь о ком-то реально, даже о близких людях, я слышал от Сергея только слова искренней любви к своей жене.
Но вернемся к главной линии этого рассказа.
Уже став семьянином, худо-бедно обеспечивающим свою семью описанными выше заработками, но невольно ощущая в себе ту ядерную массу судьбы художника, однако, ещё не ставшей критической, Сергей все чаще стал задумываться о своем предназначении и будущем.
«…Неужели я всю жизнь, пусть даже я стану хорошим каменщиком, слесарем, да хоть грузчиком, так и буду , как станок с ЧПУ выполнять хоть и нужную обществу работу, но которая лично мне не будет приносить ни удовольствие, ни свободного полета души, ни - главное - роста? Даже если я стану инженером, то все равно буду неким винтиком в чужой машине! Это стало меня пугать не меньше, чем остаться без заработка. Надо, надо идти опять учиться, но учиться осознанно, с удовольствием! А куда? Что у меня лучше всего получается? Что также вызывает у людей восторг, как вызывает восторг грамотно сложенная подпорная стенка из бутового камня соседнего Шархинского карьера? Да, это - рисование! А куда? Ведь уже однажды в художке меня развернули на 180 градусов! Но я решил рискнуть и пойти сразу в самое крутое и известное художественное училище Крыма - училище имени Н.С. Самокиша. Да, и пойти опять на удачу со своими, такими далекими от стандартов работами. Собрал я свои лучшие рисунки в папочку формата А4 и…».
… И его приняли в это самое престижное и лучшее училище Симферополя. Видно, преподаватели, работавшие в тот день в приемной комиссии, тоже были не от мира сего и тайком слушали «Продиджи» и грезили Космосом, почувствовав в Склярове не стандартного художника-ремесленника , а художника-творца. Правда, приняли его на платное отделение по специальности «дизайнер», но тогда и плата была такого мизерного размера, что это было скорее благотворительностью, чем коммерцией, а дизайн был востребованным и потенциально «хлебным» направлением. Школа же живописи была одинаковой, что для станковых художников, что для монументалистов, что для дизайнеров интерьеров.
Стал Сергей в то время и зарабатывать на своем умении. Александр Горшков, покойный ныне, в то время весьма известный художник и оформитель, оценив способности Склярова, предложил ему войти в его команду и выполнять подряды на оформления гостиниц, торговых точек и заведений общепита. Например, одна из гостиниц было оформлена в духе Сальвадора Дали и Сергей выполнял копии с его работ. В то же время научился он работать и в компьютерных программах, облегчающих труд дизайнера. В общем, жизнь в качестве творческого человека в сфере рекламы и оформления уже стала налаживаться, но…
… Но все равно будущий SKLYAR понимал, что это - лишь какой-то промежуточный этап и стал через пару лет после успешного окончания училища Самокиша и даже имея уже неплохой заработок на дизайнерских заказах, подумывать о получении более фундаментального художественного образования. А причиной тому было всё то же страстное желание не иметь ограничений в творческом развитии и росте, что, на его взгляд, не могла дать работа оформителя, так или иначе выполняющего волю заказчика и следующего его пристрастиям, которые, как правило, входили в конфликт с художественными пристрастиями Сергея: потолок развития стремительно приближался и Сергей в него уперся как буйное тропическое древо в стеклянный потолок оранжереи.
Потолок «оранжереи» он пробил, поступив в Харьковскую академию дизайна и искусств, созданную как Харьковское художественное училище ещё при Российской империи под патронатом Академии Художеств в Санкт-Петербурге, которая была создана в свою очередь дочерью Петра Великого, императрицей Елизаветой при непосредственном участии самого Ломоносова.
Студента Склярова в Академии отмечали и преподаватели и его соученики. Он мог писать как в академической, так и в импрессионистской манере, которая ему всегда была ближе по духу, хотя он мог копировать даже таких мастеров, как Айвазовский. Для него важно было освоить традиционные, проверенные веками техники старых мастеров. И он в этом преуспел настолько, что его не в шутку называли Рембрандтом за его темноватые, не кричащие яркостью работы, но при этом подсвеченные изнутри. И даже когда краски у него яркие, но они - как пламя свечей, освещающее окружающую темноту. Или как Луна и звезды, мерцающие на небе цвета глубокого индиго…
Такое «рембрандтовское» свечение очень ярко видно на портрете-аллегории Екатерины Великой, написанном Сергеем по моей просьбе для моего собрания. Вот сам холст и следом - скриншот из моей статьи об этой работе:
Да, он нередко признавался, что любит в картинах «прозрачность», «воздух», но его «воздух» - это дуга плазмы, звездная пыль, волны невидимой, но мощной энергии, а не дуновение ветерка, ощущение «воздуха», свойственное многим другим импрессионистам, продолжающим традиции Коровина, что так восторгает зрителей. Однако, как мне кажется , это - «воздух», поставленный «на поток»: всё мы это уже где-то видели… «Воздух» у Склярова другой… Ничего не поделаешь: в космосе, который почти всегда зримо и незримо есть в его работах, начиная с детских рисунков, воздуха, в земном его понимании, нет…
«Бато, привет! Тут дело дело такое… пишу статью о Сергее Склярове, большую, подробную и подумал, что рассказ мой будет неполным без пары твоих слов о нем, ведь я его знаю 5 лет , а ты - 15. Мне самому статья нелегко дается, ведь Серега - друг и боюсь подать материал очень однобоко, слишком комплиментарно, скажут - друга хвалит», - произнес я, позвонив Бато Дугаржапову во время написания этой статьи.
«Виктор, привет! Да, хорошо тебя понимаю, тоже сложно говорить о друге в этом ключе», - Бато берет паузу и просит набрать ему чуть позже. Выходит на связь он очень быстро сам, написав текст в мессенджере (я почти сохранил стилистку его текста):
«Серый у меня ассоциируется с каким-то Космосом, Луной, мне так и хочется однажды сделать макет космического корабля и снять какой-то блокбастер о нем, отправить его на Луну, чтобы он окончательно прочувствовал тему одиночества и бесконечности. Звёзды любят его: сколько раз мы уже со всеми heroes из Гурзуфа после живописи собирались в его мастерской в Алуште! К нам в окно заглядывал диск Луны с волочащимся хвостом до горизонта, а носящиеся невидимые плазменные шары устало наблюдали за шумным окном на косогоре, где смех и речи не прекращались всю ночь ...
А если серьезно, скажу тебе так: Склярова знаю давно и эти годы наблюдаю, как скромный парень из Алушты постепенно превращался из Сергея-рекламщика в Сергея-абстракциониста, потом в Серого - импрессиониста - веселого парня, не забывающего мать- природу, откуда уже два века качают вдохновение миллионы творцов. Он парень увлекающийся, но в процессе живописи может вовремя остановиться, понимая, что работа окончена и как бы сделать снимок летящего момента! Его волнами носит от одной стихии стиля к другой, но он сохраняет верность своему космосу. Он развивается и этим интересен».
Завершая повесть об учебном пути Сергея в живописи, напишу, что диплом об окончании Харьковской академии он получал в 2014 году, с трудом провезя дипломную работу через стремительно ощетинивавшуюся оружием и злобой границу между двумя частями некогда единой страны…
Наверное, есть в том, что как нестандартный художник со своим стилем и колористикой в картинах, как художник, устремленный в будущее, но всё-таки опирающийся на мировое художественное наследие, на опыт поколений, на прошлое, Сергей Скляров стал формироваться именно с 2014 года, года возвращения Крымского полуострова в Россию, во время невероятного подъема народного духа и воли, когда воздух был насыщен ожиданиями перемен и космического счастья. Я вижу в этом что-то особенно символичное, это уже вне всяких сомнений - эзотерика.
Итак, имея после окончания Академии умение писать «как Айвазовский», «как Коровин», «как Дали» , «как Малевич» и даже «как Рембрандт», освоив все эти техники, Сергей после 2014 года начинает поиск своего стиля.
К сожалению , оценивать по фото любые картины, особенно - Склярова - это как нюхать розу в медицинской маске, но попробуем…
Ранний Скляр - графичен,
его картины близки скорее к цветной гравюре, к принтам, он сначала использует акрил в своих картинах , но всё-таки потом его полностью исключает, умудряясь исполнять задуманные «акриловые» сюжеты сложным в работе «многомерным» маслом, так, будто это - «одномерный» акрил, но с переливами. Для тех, кто не совсем понимает о чем я сейчас говорю , поясню очень схематично: масляная живопись отличается от акриловой тем, что слои масляной краски могут просвечивать сквозь друг друга, а слои акрила - нет; грубо - масляные картины - это статуи из белого мрамора, который пропускает в себя солнечный свет на глубину пары миллиметров, создавая эффект «сфумато» или размытия контура, а акриловые картины - это статуи из металла, гранита или бетона, которые свет могут только отразить и имеют четкий абрис.
Таковы , например, картины «Экзальтация», «Мечты», «Дух растений», для которых характерны хотя и фантастические сюжеты, но с четко читаемым лицами, образами, фигурами, орнаментом. Я бы сравнил их стилистику с пейзажами планеты Пандора из фильма «Аватар».
Позже он пробует он писать абстрактные холсты,
которые можно охарактеризовать как «поток сознания»: тут почти нет четких образов, скорее - некие энергетические поля, где мазки краски, вроде нанесенные хаотично, складываются в систему, намек на постоянство некоего вселенского процесса. Таковы, например , «Во вселенском потоке», «Цветочная феерия» , «Апокалиптика».
Параллельно он начинает писать в духе «умных блуждающих фракталов»
(фракталы - повторяющиеся в разных масштабах фигуры) , то есть он пишет не сформировавшиеся образы, а ПРОЦЕСС их формирования , сравнимый с процессом формирования из некого бульона веществ сначала эмбриона, а потом - человека.
Его некогда абстрактные потоки принимаются крутиться вокруг себя и, стягиваясь в сетку постоянно движущихся и меняющих форму фракталов, формируются в конкретные образы - женщин, мужчин, животных и иные неклассифицируецмые сущности . Таковы картины «Созидание» (Волосы), «Солнца ветер», (Похищение Европы) , «Частотные трансформации» (Рождение Венеры), «Звездная пыль» (Солярис - Океан Разума»). Картины в этом стиле настолько многомерны по смыслу, что каждый смотрящий, даже зная оригинальное авторское название, легко видит что-то своё, свой смысл: поэтому я и дал в скобках вторые названия картин (кстати, все упомянутые в этом абзаце холсты находятся в моем собрании и поэтому я так смело привожу те наименования , которые я им сам дал, но каждый может дать свое).
И ведь это всё прописано с тщанием, там каждый мазок не случаен, продуман, он располагается на своем месте и несет смысл, он создает реальный, не сразу ощущаемый образ, образ каких-то живущих с нами в параллельном мире сущностей, мыслей, знамений - это вам не положить на пол холст, самозабвенно накидать-налить-накапать литры красочки и сказать «я так вижу … соседку по лестничной клетке» (совершено неважно , что после многоточия написать, стой и видь, чё тебе афтар начертал под холстом).
На мой взгляд, эти работы Сергея максимально точно отражают понятие «скляровский стиль» и на сегодня являются наилучшими его образцами.
Но Скляр идет дальше:
он начинает скрещивать реальные образы, сюжеты со своим стилем «умных блуждающих фракталов». Таков фактический шедевр Склярова - картина «Сёстры», где в гамаке под деревом лежат две девушки , одна из которых беременна. И тут тоже каждый может увидеть свой , отличный от замысла автора сюжет: кто - мать и беременную дочь, кто - двух подруг, одна из которых беременна. При этом каждый вариант можно «разветвить»: беременность ожидаемая, беременность «по залету», отец ребенка ждёт его рождения, отец ребенка погиб на СВО, отец ребенка просто неизвестен или скрылся… В любом случае - изображена жизненная драма, история. Тут неважна проработка лица, тут лишь намек на реалистичность фигур, но самое интересное, что тут главное действующее лицо не женщины, а дерево , под которым персонажи лежат в гамаке: «фрактальное», «скляровское» древо-поток, древо-Вселенная. Тут одновременно цвет тревоги, цвет радости, цвет волнения, цвет спокойствия.
Рассмотрите это творение по фрагментам и прочтите историю создания «Сестёр» в этой публикации:
Пишет Сергей картины по заказу, хотя не очень охотно. Для этого и заказчик должен быть ему симпатичен на душевном уровне и тема заказа интересна. Да, он может скопировать любого художника, даже из «старых мастеров», но в этом он точно откажет. Лучше уж он напишет холст по моей идее и на мои стихи как друга, художника и поэта (например, картины в стихах «Восход луны у мыса Карабах» и триптих в стихах «Огоньки от мыса Карабах до мыса Меганом»).
Он может написать портреты друзей, хотя делает это редко и действительно «по дружбе» (не в смысле - бесплатно, а в смысле - согласия на это), ему важно лично и давно знать портретируемого и испытывать к нему душевную симпатию; при этом , даже если ему в виду обстоятельств надо писать портрет по фото ради сюрприза, он это сделает в своем «скляровском» духе, выложившись до изнеможения, буквально оставив на холсте и часть души и часть тела . Таковы, например, «Леоком» (портрет жены Виктора Фецит) , «Кафе на площади Мадлен» (портрет Николая) и «Симфония бесконечности» (потрет Виктора Фецит с сыном).
Подробно про историю создания картин «Леоком» и «Кафе на площади Мадлен» очень советую прочитать в этой публикации:
Даже, казалось бы, вполне себе классически-импрессионистские портреты моего родственника «Кафе на площади Мадлен» или портрет упомянутого выше нашего пса Севы, где не нашлось места фракталам и потокам энергии, каким-то непостижимым образом несут в себе скляровское излучение, заставляющее смотрящего замереть перед картиной и ощутить там и характер изображенного и запахи и голоса.
О, но только не спрашивайте меня «Почему?»
Точно не знаю, но чувствую на уровне подсознания.
Наверное, потому что Скляр все свои картины пишет в Крыму, в сильнейшем по энергетике месте. Да это и не «место» даже. Это слово слишком простое и не отражает сути этой координаты на планете Земля.
Это - Лоно, где происходит и соитие и зачатие и развитие и рождение мыслей и чувств.
И Лоно это - точка пересечения энергетических потоков от четырех знаменитых крымских гор - несостоявшихся вулканов - Аю-Дага, Кастель-Дага, мыса Плака и постоянно движущегося отторженца Парагильмена, ранее бывшим известняковым рифом, позже вознесшимся из морских глубин на высоту почти 900 метров, но ныне неумолимо «идущем» обратно в водную стихию. И с этими земными потоками сливается поток эгергии, льющейся от частички Мирового океана , коим является Чёрное море…
Все эти источники мощной потенциальной и кинетической энергии не могут не воздействовать на любого человека, а тем более - талантливого.
Сам Сергей с трудом объясняет, как рождаются его картины, даже когда на них изображены не абстрактные энергетические потоки, образ которых он улавливает на уровне подсознания, а вполне конкретные люди, пейзажи, жанровые сцены или мифологические сюжеты. Часто ему кажется, что он их пишет как во сне, закрыв глаза, в трансе, не понимая, кто или что водит его рукой, но при этом ощущая вибрации и ароматы изображаемого.
Конечно, перечисленные выше работы (хотя перечень их намного больше и какие-то из них - уже в коллекциях, какие-то - ещё в художественных галереях, какие-то - в мастерской у автора) - штучные. По сути, эти работы - музейного уровня , как по ценности, так и по размеру: для них нужно пространство больших стен в современных домах. Сергей не пишет такое на потоке: дай Бог раз в квартал рождается что-то подобное. Такие картины, обладающие невероятно сильным , космического уровня излучением энергии , отнимают у него неимоверное количество сил, буквально истощая его.
Но Сергей все равно регулярно пишет для подзарядки: а заряжается он на пленэрах, выходя писать крымскую природу. Однако, даже делая этюды, он не «клепает» их пачками, они все равно - штучные. Он нередко дает мастер-классы детям. У меня есть несколько репортажей с дачи Терп-Ламбат об этом.
Но все равно эти прекрасные этюды, которых тоже немало в моем собрании, на мой взгляд - как игра известных пьес виртуозом-музыкантом, отдых от чего-то серьезного, разминка пальцев и тренировка глаз.
А вот картины в его стиле - это уже его собственная новая музыка - оперы, симфонии, концерты.
И тут я , наконец, подхожу к главному.
Если проводить аналогию с музыкальным миром, Сергей Скляров , являясь бесспорно талантливым «исполнителем», коих в мире немало, даже очень много, но которые играют музыку, сочиненную не ими, одновременно является и самым настоящим «композитором», которых в мире гораздо меньше.
Он - художник-композитор, сочиняющий свою и только свою оригинальную, никем ранее не слышанную музыку, а таких уникумов - единицы, при этом, в его творчестве нет высокомерного «Я - художник, я так вижу», он страстно хочет, чтобы вы тоже увидели и услышали то, что не все видят и слышат, но только потому, что не присматриваются и не прислушиваются. А ведь это не так уж и сложно - обострить глаз и слух и увидеть потоки энергии, движение материи и мыслей, параллельные миры, услышать космическую музыку и песни земных духов даже в обычных пейзажах Крымской природы.
Но если у вас не получается увидеть и услышать самому, просто посмотрите на его картины: он уже увидел и показал.
Но вы думаете, он сам всегда понимает до конца, что он написал на холсте? Нет, он просто показывает вам, что может увидеть человек, если сольется умом и душой со Вселенной, которая, несмотря на земную атмосферу и воздух, все равно среди нас!
Ныне он опять в поиске.
Он снова хочет «пробить потолок», совместить пейзажную живопись со своим стилем «энергетических фракталов», рождающих образы и сущности, которые он видел в детстве, в дымке у камней Кучук-Ламбата на рассвете. Но теперь этот «потолок» - даже не земная атмосфера, которую он давно преодолел, а как минимум - граница Солнечной системы. Что там дальше - наша Галактика? Так вот почему Бато его так хочет отправить для эксперимента в одиночестве на Луну: мол, а ты точно выдержишь?!
Ау, Сергей, ведь следом - другие Галактики и созвездия, НЕИЗВЕСТНОСТЬ.
Может, надо остановиться?
Но нет. Как он сам говорит , почему он однажды выбрал профессию художника : «Потому что у неё нет границ развития и роста».
Соглашусь.
Но от себя бы добавил: таких границ нет только у художников-композиторов, коим и является Сергей Владимирович Скляров.
PS
Как-то гостил у меня на даче «Терп-Ламбат» один мой товарищ, очень известный художник, мастер, работы и стиль которого, хоть и не всем подряд понятные и нравящиеся, но безошибочно всеми определяющиеся, как именно его.
Он еще мой портрет, от которого я был в восторге, написал (но мне его не подарил и даже не продал: хранит, видать, для Третьяковки). Я рассказывал о нём в статье и кто следит за моими публикациями, сразу поймет о ком идет речь. Но для настоящего контекста важно не его имя, а то, что этот мастер - крупный авторитет в художественном мире и о его заслугах говорит уже хотя бы то , что он - член-корреспондент Академии Художеств России.
Назову его для краткости и солидности «Академиком».
Так вот, в день своего приезда ко мне погостить на крымскую дачу, я ему провожу экскурсию по ней. Рощу олив, древний ручей, уличные мраморные статуи, стихи на стенах, мою гордость - куранты на мастерской - он даже не захотел смотреть, сославшись на усталость с дороги. Но, конечно, от осмотра собрания картин, где второе по количеству «единиц хранения» после моих работ занимают работы Скляра (ну да, так получилось, что у меня - крупнейшее в мире собрание этого художника, насчитывающее более 30 холстов его авторства), он не смог отвертеться. И вот мы, вознося молитвы Бахусу, пошли на экскурсию по дому.
Академик, замечательный мужик (и уникальный художник) , с которым у нас много общего во взглядах на жизнь и которого я очень уважаю , но для которого есть на земле лишь один гений - это он сам и для которого молчание насчёт творчества коллеги - это, скорее, вежливое принятие неизбежного, что в этом мире ещё есть художники, а фраза «Не моё, но уважаю» - это уже комплимент, на картины Сергея смотрел вскользь, лишь на мгновение хмуро замирая и сразу следуя дальше, становясь всё смурнее и смурнее, что-то внутри себя копя (видать, тотальное неприятие увиденного).
Дойдя до последней комнаты, где висело несколько картин и в том числе портрет моего родственника - «Кафе на площади Мадлен» Склярова, он не выдержал и прервал молчание:
«Живо так… Погоди, но это же написано по фото?!»
«Да, причем на интуитивном уровне передан очень яркий момент нашей с женой с ним случайной встречи в Париже!» , - с гордостью сказал я.
И тут Академик взорвался:
«Это - не искусство!!!».
«Ну почему?!» - уязвленный такой характеристикой одной из моих любимых картин в собрании, воскликнул я.
«НЕ ИСКУССТВО: ПОРТРЕТ ПО ФОТО - ЭТО НЕ ИСКУССТВО» - был ответ.
«Так Сергей сам не любит писать по фото, это я уговорил, это нужно было для подарка, это сюрприз, причем сюжет основан на знаковом для нашей семьи реальном событии, он лично знает портретируемого, его жесты, мимику, манеры, можно считать, что он писал с натуры», - пытался защищать шедевр я, - «Объясни , почему же это «не искусство», ведь этот портрет передает сущность человека, я за это ручаюсь и все зрители, знающие его, с этим согласны! ».
«Не хочу говорить на эту тему» , - отрезал Академик и я , дабы не портить вечер, закончив осмотр, достал ещё бутылку крымского розового…
Больше на темы художников и картин у меня в доме мы не говорили ни разу.
… Через несколько дней, на перроне ж.д. вокзала Симферополя, уже попрощавшись, обнявшись и искренне поблагодарив меня за прием, Академик, уже одной ногой стоя на трапике вагона, неожиданно оборачивается и как бы в сторону, не желая показать, что его это особо интересует, хотя он об этом думает, произносит:
«А как фамилия этого художника, который твоего родственника написал?»
«Скляр, Сергей Скляров», ответил я.
Слегка кивнув головой , Академик молча исчезает в недрах поезда «Таврия».
«Скляррр», - мелодично скрипнули колеса и покатились в Москву, исполняя на рельсовых стыках арию с рефреном: «Скляр-ов, -ов, -ов! Скляров... -ов, -ов».
Виктор Fecit, ноябрь 2025 года