Я всегда начинаю работу не с еды.
Не с плана питания, не с запретов. Я начинаю с анамнеза. С истории. С того, из чего эта болезнь выросла.Потому что расстройство пищевого поведения – не про продукты.
Это про жизнь.
И чем глубже я работаю с ОРПП, тем чаще я вижу один повторяющийся узор: многие женщины не могут оставить эту навязчивую идею худеть, контролировать, считать калории… потому что это единственное пространство, где они ощущают, что они сами.
Где они хоть что-то выбирают.
Где они хоть в чём-то имеют власть.
ОРПП для многих – не драма, а их единственная территория свободы.
Если раскладывать анамнез, часто уже с детства можно увидеть очень чёткий контур:
-Мама лучше знает, что тебе носить.
-Мама лучше знает, куда тебе идти.
-Мама уже знает, в какой институт.
-Мама знает, какая должна быть карьера.
-Мама договорилась, мама решила, мама выбрала.
Ты – проект.Ты – инвестиционный актив.Ты – «правильная девочка».
Одни девочки ходят на 10 кружков. Пять языков. Музыка. Танцы. Репетиторы.
Психолог для «успешности» уже в 12 лет.
К 18 годам у некоторых из них уже есть квартира от родителей (ремонт мама сделала на свой вкус), маленькая красная машинка (мама выбрала, потому что «по женски»), и мама же ищет, сватает, подбирает жениха.
Звучит как идеальный старт? Нет. Это катастрофа.
Потому что там нет пространства «Я».
«А что я хочу?» — на этот вопрос тела этих девочек не имеют доступа. Тело не знает, что оно хочет. Тело умеет только выполнять.
И единственное, что остаётся человеку — это худоба. Это можно контролировать самостоятельно. Это можно присвоить себе. Это то, что не смогут отобрать.
В миллионах историй я видела одну и ту же фразу:
«Я хотя бы могу быть худой».
И вот здесь начинается самое страшное: иногда бесконечное похудение становится психологической опорой, защитой, костылём, который удерживает личность в целостности.
Потому что если забрать и это… что остаётся? Пустота. Отсутствие Я. Невыносимая беспомощность.
И да. Именно поэтому многие девушки с ОРПП не могут бросить это даже тогда, когда страдают. Даже когда понимают, что рушат тело, зубы, гормоны, жизнь.
Потому что до того, как мы уберём бесконечное похудение, мы должны вернуть человека к себе. Восстановить субъектность. Выстроить границы. Вернуть право на выбор. Вернуть право не быть удобной.
Психотерапия при ОРПП — это не про питание в первую очередь.
Это про то, чтобы научиться жить.
И когда мы доходим до конца анамнеза, к сути, к первопричине, очень часто всё звучит так просто, но так тяжело, что в теле появляется прямо гул:
«Меня никогда не спрашивали, чего хочу я».
И вот здесь начинается настоящая работа.
Выход? Начинать жить. Настоящую, а не ту, которую построили за тебя.
Начать делать свой выбор. Начать взрослеть. Разрешить себе хотеть.
И да – это страшнее, чем не есть.
Потому что жить «самой» сложно.
Снимать броню сложно.
Но это единственный путь. Рабочий. Настоящий.
ОРПП часто держится не на еде, а на том, что человек просто не имел возможности стать собой.
Пока ты не развернёшься в сторону своей жизни — никакая худоба не спасёт.
Обо мне, запись на консультацию https://taplink.cc/psiholog_kolganova
Телеграм-канал https://t.me/psiholog_kolganova
Инстаграм @psiholog_kolganova