Люда стояла у кухонного стола, медленно нарезая овощи для салата. Виктор вошёл в кухню с видом человека, у которого есть важное дело. Он присел на барный стул, постукивая пальцами по столешнице.
— Люд, нам надо обсудить квартиру от твоего дяди, — начал он, стараясь придать голосу деловитость.
Люда подняла глаза от разделочной доски.
— Что именно обсудить? Это моё наследство. Дядя Миша погиб на СВО, защищая страну, и оставил мне свою трёхкомнатную квартиру и участок земли. Какое отношение к этому имеешь ты?
Виктор откашлялся.
— Мы же муж и жена. Всё нажитое в браке — общее. Я думаю, надо оформить квартиру на двоих. Или продать, а деньги вложить в моё предприятие.
Люда медленно положила нож.
— ТВОЁ предприятие? То самое, которое тебе папаша подарил до нашей свадьбы? И которое ты считаешь исключительно своим?
— Это другое дело! — возмутился Виктор. — Предприятие я получил ещё будучи холостым. Оно не имеет отношения к совместно нажитому имуществу.
— А наследство от дяди имеет? Интересная у тебя логика, дорогой муж.
Виктор встал, начал ходить по кухне.
— Люда, не усложняй. Мы семья. Твоё — это и моё. Квартиру можно выгодно продать, участок тоже. Эти деньги помогут расширить производство.
— Ах, вот как! Значит, моё — это твоё, а твоё — только твоё? НЕТ, Витя. Так не пойдёт.
— Не кричи на меня! — повысил голос Виктор. — Я глава семьи и знаю, как лучше распорядиться деньгами.
— Глава семьи? — Люда рассмеялась. — Ты серьёзно? В двадцать первом веке ты мне тут про главу семьи рассказываешь?
Виктор подошёл ближе, нависая над женой.
— Хватит истерить. Завтра поедем к нотариусу и оформим всё как надо.
— Ты хочешь моё наследство? А тебе дурно не станет? — спросила Люда, глядя мужу прямо в глаза.
— Что за тон? — Виктор сжал челюсти. — Я требую уважения!
— УВАЖЕНИЯ? — Люда повысила голос. — Ты пришёл забрать наследство моего погибшего дяди, а ещё смеешь требовать уважения? Да пошёл ты!
Виктор отшатнулся от неожиданности. За восемь лет брака Люда никогда так с ним не разговаривала.
***
На следующее утро Виктор проснулся с твёрдым намерением довести начатое до конца. За завтраком он снова завёл разговор о наследстве.
— Люда, давай без эмоций. Подумай рационально. Квартира требует ремонта, участок заброшен. А если вложить эти средства в предприятие, через год-два мы удвоим капитал.
Люда спокойно допивала чай.
— Хорошо, Витя. Давай рационально. Если моё наследство становится общим, то и твоё предприятие должно стать общим. Оформи на меня половину долей.
Виктор поперхнулся кофе.
— Ты что несёшь? Это предприятие мне отец передал! Ещё до свадьбы!
— А квартиру и участок мне дядя завещал. После свадьбы. И что? — Люда встала из-за стола. — Если ты претендуешь на моё наследство, я претендую на долю в твоём бизнесе.
— Это АБСУРД! — заорал Виктор. — Предприятие — это моя работа, мой труд!
— А я, по-твоему, все эти годы бездельничала? — Люда начала заводиться. — Кто создавал тебе тыл? Кто вёл дом, готовил, стирал, убирал? Кто отказался от карьеры ради твоего комфорта?
— Не смей сравнивать домашние дела с управлением предприятием! — Виктор стукнул кулаком по столу.
— А ты не смей обесценивать мой труд! — Люда тоже повысила голос. — И не смей покушаться на память о дяде Мише! Он погиб, защищая Родину, а ты хочешь его квартиру продать для своих целей!
— Какая разница, почему он погиб! Мёртвым квартира не нужна!
Эти слова стали точкой невозврата. Люда побледнела, потом резко покраснела от злости.
— УБИРАЙСЯ! — закричала она. — Убирайся из моей кухни! Чтоб тебя черти взяли!
Виктор попытался что-то сказать, но Люда схватила со стола тарелку.
— Ещё одно слово — и эта тарелка полетит тебе в голову!
Виктор ретировался в гостиную. Он достал телефон и набрал номер отца.
— Пап, тут такое дело... Люда совсем с катушек слетела. Получила наследство от дяди и теперь выпендривается. Не хочет оформлять на семью. Может, ты с ней поговоришь?
В трубке послышался тяжёлый вздох Григория Павловича.
— Приезжайте вечером. Обсудим.
***
Вечером Люда и Виктор сидели в гостиной у Григория Павловича. Старший Семёнов, седовласый мужчина с проницательным взглядом, внимательно слушал сына.
— Папа, объясни ей! — горячился Виктор. — В семье всё должно быть общим! А она жадничает, не хочет делиться наследством!
Григорий Павлович повернулся к невестке.
— Люда, расскажи свою версию.
Люда глубоко вдохнула.
— Григорий Павлович, Виктор требует, чтобы я оформила на него половину квартиры и участка, которые мне завещал дядя. При этом предприятие, которое вы ему передали, он считает исключительно своим. Я предложила честный обмен — если делимся наследством, то делимся всем. Он отказался.
— Это же разные вещи! — взорвался Виктор. — Предприятие я получил до брака!
— А какая разница, когда получил? — спокойно спросил отец. — Люда права. Либо вы делитесь всем, либо каждый остаётся при своём.
Виктор ошарашенно уставился на отца.
— Ты на её стороне?
— Я на стороне справедливости, — Григорий Павлович налил себе чаю. — Витя, ты хочешь получить половину имущества жены, но не готов делиться своим. Это называется жадность и эгоизм.
— Да как ты можешь! — Виктор поднял с дивана. — Родного сына продаёшь за эту...
— Закрой рот! — рявкнул Григорий Павлович так, что сын невольно сел обратно. — Люда — твоя жена, мать твоих будущих детей. А ты ведёшь себя как последний жлоб!
Люда сидела, не веря происходящему. Свёкр защищал её?
— Знаешь, что я тебе скажу, сынок? — продолжил Григорий Павлович. — Предприятие я тебе передал в надежде, что ты станешь настоящим мужчиной. А ты что делаешь? Пытаешься отобрать у жены наследство погибшего героя? Стыдно должно быть!
— Я не отбираю! Я предлагаю вложить в развитие!
— В развитие ТВОЕГО предприятия! — поправил отец. — А что получит Люда взамен? Обещания? Витя, я разочарован.
Виктор молчал, сжимая кулаки.
— Люда, дорогая, — Григорий Павлович повернулся к невестке. — Не уступай. Это твоё наследство, твоя память о дяде. И если мой сын не понимает простых вещей...
— Да что вы все взбесились! — заорал Виктор. — Сговорились против меня!
— Нет, Витя. Это ты обезумел от жадности, — покачал головой отец. — Иди домой. Подумай над своим поведением. И извинись перед женой.
***
Дома Виктор ходил по квартире. Злость кипела внутри. Как они смеют! Отец предал его, встал на сторону этой... Он остановился, услышав, как Люда разговаривает по телефону на кухне.
— Да, Марин, представляешь? Требует квартиру дяди Миши оформить на него... Нет, своим предприятием делиться не хочет... Григорий Павлович, кстати, меня поддержал...
Виктор ворвался на кухню.
— Хватит трепаться по телефону! Обсуждаешь семейные дела с подружками!
Люда спокойно положила трубку.
— Это моя сестра, если ты забыл. И я имею право с ней разговаривать.
— Ты специально настраиваешь всех против меня!
— Я никого не настраиваю. Я просто рассказываю правду. Не нравится правда — не совершай подлых поступков.
— ПОДЛЫХ? — Виктор побагровел. — Да я восемь лет тебя содержу!
Люда резко встала.
— Содержишь? СОДЕРЖИШЬ?! — её голос сорвался на крик. — Да я работаю не меньше твоего! Дом, быт, еда — всё на мне! А ты приходишь к готовому и ещё недоволен! Знаешь что? Чтоб тебе пусто было!
— Не смей так со мной разговаривать!
— А я буду! БУДУ! — Люда схватила со стола кружку. — Ещё раз заикнёшься о наследстве дяди — получишь этой кружкой по голове! Понял?
Виктор отступил. Он никогда не видел жену в таком состоянии. Обычно спокойная и покладистая Люда превратилась в фурию.
— Ты... ты сошла с ума...
— Нет, это ты сошёл с ума от жадности! — Люда подошла вплотную. — Восемь лет... Но покушаться на память о дяде — это ПРЕДЕЛ! Убирайся в спальню! Спать будешь на диване!
— Это моя спальня тоже!
— Твоя? — Люда зловеще улыбнулась. — А квартира на ком записана? На мне! Это приданое от моих родителей! Так что катись отсюда колбасой!
Виктор хотел возразить, но взгляд жены был таким злобным, что он предпочёл ретироваться.
Ночью он не мог заснуть. Крутился на неудобном диване в спальне, обдумывая план действий. Надо по-другому. Надо через юристов. Или подделать документы... Нет, это опасно. Может, уговорить? Попросить прощения, войти в доверие, а потом...
Утром он встал с твёрдым намерением изменить тактику.
***
— Люда, милая, прости меня, — Виктор вошёл на кухню с букетом роз. — Был неправ. Погорячился.
Люда подняла на него взгляд.
— И что теперь?
— Давай забудем эту ссору. Ты права — наследство твоё. Распоряжайся как хочешь.
Люда прищурилась.
— Вот так просто?
— Да, я понял свою ошибку. Отец прав — я повёл себя как эгоист.
Люда молча взяла цветы, поставила в вазу. Виктор расценил это как хороший знак.
Следующие дни он вёл себя образцово. Помогал по дому, был внимателен и заботлив. Люда постепенно оттаивала. Через неделю Виктор решил, что пора переходить к главному.
— Люд, я тут подумал... Может, всё-таки съездим посмотрим квартиру дяди? Просто посмотрим, оценим, что там с ремонтом.
Люда согласилась. Они поехали в трёхкомнатную квартиру в хорошем районе. Виктор присвистнул.
— Ничего себе! Тут только косметика нужна. Это же целое состояние!
— Да, дядя Миша всегда был хозяйственным, — грустно улыбнулась Люда.
— Слушай, а может, сдавать её будем? Хороший пассивный доход.
— Может быть...
Виктор воспрял духом. План работал. Ещё немного, и он уговорит её хотя бы на совместное управление недвижимостью.
Вечером, когда они вернулись домой, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Григорий Павлович с папкой документов.
— Пап? — удивился Виктор. — Что ты здесь делаешь?
— Пришёл исправить свою ошибку, — сурово сказал Григорий Павлович, проходя в квартиру.
Он сел за стол, достал документы.
— Витя, Люда, садитесь. Есть важный разговор.
Супруги переглянулись и сели напротив.
— Я много думал о нашем последнем разговоре, — начал Григорий Павлович. — И принял решение. Витя, ты показал себя недостойным того доверия, которое я тебе оказал.
— Что ты имеешь в виду? — напрягся Виктор.
— Я переоформляю предприятие. Половину долей передаю Люде.
— ЧТО?! — Виктор вскочил. — Ты не можешь!
— Могу и сделаю. Это моё предприятие, я его создал. И я решаю, кому его передать.
— Но ты же уже передал мне!
— Передача не оформлена окончательно. Есть отлагательное условие — достойное поведение. Ты его нарушил.
Виктор побелел.
— Это она тебя надоумила! — он ткнул пальцем в Люду. — Обработала!
— Люда даже не знала о моём решении, — холодно ответил Григорий Павлович. — Это моя инициатива. Ты показал, что не готов быть справедливым партнёром в браке. Теперь Люда будет иметь равные с тобой права на предприятие.
— Я не подпишу! — заорал Виктор.
— Твоя подпись не нужна. Предприятие всё ещё оформлено на меня. Я волен распоряжаться им как захочу.
Люда сидела в шоке. Она не ожидала такого поворота.
— Григорий Павлович, но я...
— Люда, дорогая, ты заслуживаешь уважения и равноправия. Если мой сын этого не понимает, я восстановлю справедливость сам.
— НЕТ! — Виктор ударил кулаком по столу. — Я не позволю! Это МОЁ предприятие!
— Было твоё. Теперь — ваше общее, — Григорий Павлович встал. — Документы я передам нотариусу. Через неделю всё будет оформлено.
— Да пошёл ты! — выкрикнул Виктор отцу. — И ты тоже! — он повернулся к Люде. — Сговорились! Предатели!
Он выбежал из квартиры.
Григорий Павлович тяжело вздохнул.
— Прости, Люда. Я воспитал эгоиста. Но ещё не поздно это исправить.
Через месяц Виктор вернулся. Попытался уговорить, угрожать, даже плакал. Но документы уже были оформлены. Люда стала совладелицей предприятия.
— Знаешь, Витя, — сказала она во время последнего разговора. — Ты хотел получить моё наследство нечестным путём. А в итоге мы просто стали равноправными партнёрами. Я не трогаю квартиру дяди — это моя память. Но теперь у меня есть доля в бизнесе, который мы будем развивать вместе. Если ты готов работать как партнёр — прекрасно. Если нет — можем развестись и разделить всё поровну.
Виктор понял, что загнал себя в ловушку собственной жадностью. Он мог бы иметь любящую жену и стабильный брак. Вместо этого получил делового партнёра, который больше не доверяет ему.
— Да чтоб тебе... — начал было он, но осёкся под холодным взглядом жены.
— Договаривай, — Люда скрестила руки на груди.
Виктор молча развернулся и ушёл в спальню. На диван, который теперь стал его постоянным спальным местом.
Справедливость восторжествовала самым неожиданным образом. Жадность и неуважение к жене обернулись против Виктора. Он хотел всё — не получил ничего сверх того, что имел. А Люда обрела не только уверенность в себе, но и финансовую независимость.
Григорий Павлович иногда заходил в гости. Пил чай с невесткой, обсуждал дела предприятия. Виктора эти визиты бесили, но он ничего не мог поделать. Отец сделал свой выбор, и этот выбор был не в его пользу.
— Запомни, сынок, — сказал как-то Григорий Павлович. — Жадность и неуважение к близким всегда оборачиваются против тебя. Люда могла остаться просто любящей женой. Но ты сам превратил её в делового партнёра. И знаешь что? Она оказалась умнее и сильнее, чем ты думал.
Виктор промолчал. Что тут скажешь? Он сам выкопал яму, в которую упал. Хотел чужое наследство — потерял единоличное владение предприятием. Хотел подчинить жену — получил равноправного и жёсткого партнёра.
Типун ему на язык за все его жадные речи!
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»