— Больная тут мне нашлась, притворщица! Тряпку в зубы и бегом на уборку дома!
Валентина Петровна стояла в дверях спальни, массивная, как шкаф, в халате с выцветшими розами. Её голос гремел так, что где-то в глубине квартиры зазвенела посуда. Ирина лежала на кровати, отвернувшись к стене, и чувствовала, как по телу разливается жар. Температура тридцать восемь и семь — термометр не врёт, хотя свекровь даже не взглянула на него.
— Встала, говорю! Гостей через два часа приведу, а тут у меня свинарник!
Ирина медленно подняла голову. В висках стучало, горло саднило. Три дня назад промокла под дождём, вчера начался кашель, а сегодня утром едва встала с постели. Но объяснять что-то Валентине Петровне? Бесполезно. Та уже развернулась и ушла на кухню, громко хлопнув дверью.
Квартира, в которой они жили впятером — она с мужем Денисом, свекровь, золовка Кристина с её пятилетним сыном Тимуром — казалась в такие моменты ловушкой. Ирина вспомнила, как полтора года назад переехала сюда после свадьбы. «Временно, — обещал Денис, целуя её в макушку. — Квартиру снимем через пару месяцев». Но месяцы превратились в год, потом в полтора, и теперь она каждое утро просыпалась от того, что свекровь уже готовила завтрак, гремя кастрюлями, как набат.
Ирина встала, накинула свитер поверх пижамы. Ноги ватные, в глазах плывёт. На кухне Валентина Петровна нарезала колбасу толстыми ломтями, ножом стуча по деревянной доске.
— Вот она, королева! — свекровь даже не обернулась. — Пол помой сначала. Потом в ванной генеральную. И чтоб к трём часам всё блестело!
— Валентина Петровна, у меня температура...
— Температура! — та фыркнула. — У меня в твои годы трое детей было, работа на заводе, огород. И ничего, не хныкала! А ты что? Лежишь, как барыня, а Денису на работу обед не собрала!
Ирина сжала кулаки. Хотелось крикнуть, что Денис уже взрослый мужик и сам может собрать себе еду. Что она не служанка в этом доме. Что болеть — это не преступление. Но слова застревали в горле, потому что за полтора года она научилась молчать. Проглатывать обиды, как горькие таблетки. Денис всегда становился на сторону матери. «Не заводись, — говорил он, — ты же знаешь, какая она. Переживёт».
Золовка Кристина вышла из комнаты, зевая. Волосы растрёпаны, на лице следы подушки. Она работала администратором в салоне красоты, но выходных у неё было больше, чем рабочих дней. После развода год назад вернулась к матери, и с тех пор обе они жили по принципу: Ирина должна. Должна убирать, готовить, сидеть с Тимуром, стирать, гладить.
— Кофе мне сделаешь? — Кристина плюхнулась на стул. — И яичницу. Только не пережарь, как в прошлый раз.
Ирина молча достала сковородку. Руки дрожали — то ли от слабости, то ли от ярости. Кофе заварила, разбила яйца. За окном моросил дождь, серый и тягучий, как её жизнь в этой квартире.
— Вечером в торговый центр поедешь, — сообщила Валентина Петровна, жуя колбасу. — Мне нужны скатерть новая и салфетки. Записывай: скатерть белая, метр восемьдесят на сто сорок. Салфетки тканевые, штук двадцать. И не забудь чек!
— Валентина Петровна, я правда плохо себя чувствую...
— А кто чувствует себя хорошо? — свекровь вскинула руки. — Я вот всю ночь не спала, давление скачет. Кристина у меня нервная после развода. Тимур сопли распустил. Все больные! Но дом-то сам себя не уберёт!
Ирина поставила перед Кристиной тарелку с яичницей и вышла в коридор. Нужно было одеться, взять тряпку, ведро. Нужно было превратиться в невидимку, которая выполняет приказы. Но что-то внутри сопротивлялось. Может, это был жар. А может — накопившаяся за полтора года усталость, которая наконец дошла до точки кипения.
Она взяла телефон. Написала Денису: «Мне очень плохо. Твоя мать опять на меня орёт. Поговори с ней». Отправила. Три галочки — прочитано. Ответа нет.
Ирина посмотрела на себя в зеркало. Бледное лицо, синяки под глазами, растрёпанные волосы. Когда она успела так измениться? Где та девушка, которая полтора года назад смеялась на свадьбе, веря, что любовь всё преодолеет?
— Ирина! — заорала свекровь из кухни. — Ты что там, заснула? Шевелись давай!
Телефон завибрировал. Денис ответил: «Мам нервная сегодня. Не злись. Вечером поговорим». Не «как ты себя чувствуешь». Не «я поговорю с ней сейчас». Просто — не злись.
Ирина медленно надела джинсы и куртку. Достала кошелёк. Посмотрела на список покупок, который Валентина Петровна уже успела нацарапать на листке. Скатерть, салфетки, ещё сыр определённого сорта, ещё печенье к чаю.
Она вышла из квартиры, не попрощавшись. Лифт не работал — спустилась по лестнице, держась за перила. На улице дождь усилился, холодные капли били по лицу. Автобус до торгового центра шёл сорок минут. Ирина села у окна, прислонилась лбом к стеклу.
Что она делает со своей жизнью?
Торговый центр встретил её яркими витринами и запахом попкорна. Ирина шла по блестящему полу, чувствуя, как ноги наливаются свинцом. Температура не спадала — наоборот, жар усиливался, перед глазами всё плыло. Она добрела до отдела домашнего текстиля, машинально перебирая скатерти. Белая, метр восемьдесят на сто сорок. Салфетки тканевые.
— Вам плохо? — продавщица смотрела с беспокойством. — Присядьте, может, воды принести?
Ирина покачала головой и направилась к кассе. Расплатилась, взяла пакеты. Нужно ещё сыр, печенье. Она спустилась на первый этаж, к супермаркету, и здесь случилось то, что перевернуло весь её день.
У входа в магазин стоял мужчина лет пятидесяти, в дорогом пальто, с седыми висками. Он разговаривал по телефону, нервно жестикулируя. Ирина проходила мимо, когда он вдруг обернулся — и замер, глядя на неё. Телефон выпал из его руки, со звоном ударился об пол.
— Юля? — прошептал он, бледнея. — Юленька, это ты?
Ирина остановилась. Мужчина смотрел на неё так, словно увидел призрак. Подошёл ближе, протянул руку, но остановился, не решаясь коснуться.
— Простите, я... Вы так похожи на мою дочь. Невероятно похожи.
— Я не Юля, — тихо ответила Ирина.
— Да, конечно, извините. — Он поднял телефон, но продолжал стоять рядом, не отрывая взгляда. — Это просто... Вы могли бы быть её близнецом. Тот же разрез глаз, та же родинка над бровью. Даже волосы точно такие.
Ирина непроизвольно коснулась родинки. У неё действительно была маленькая отметина над левой бровью. Мужчина достал из кармана телефон, нашёл фотографию, протянул ей. На экране — девушка лет двадцати пяти. Ирина ахнула. Сходство было пугающим. Те же черты лица, тот же овал, даже улыбка похожа.
— Где она сейчас? — спросила Ирина, не понимая, почему её так волнует эта история.
Лицо мужчины исказилось от боли.
— Погибла. Три года назад. Автокатастрофа.
Повисла пауза. Люди сновали мимо с тележками, играла фоновая музыка, а они стояли, два незнакомца, связанные странным сходством живой и мёртвой.
— Меня зовут Игорь Владимирович Соколов, — представился он. — Я... могу купить вам кофе? Я знаю, это странная просьба, но мне очень тяжело. Годовщина её смерти была на прошлой неделе, и вдруг увидеть вас...
Ирина должна была отказаться. Должна была купить сыр с печеньем и вернуться домой. Но что-то в его глазах, в этой боли, которую она узнавала, — заставило кивнуть.
Они поднялись в кафе на третьем этаже. Игорь Владимирович заказал два латте, сел напротив. Рассказывал о дочери — как она училась на архитектора, мечтала строить необычные дома, любила путешествовать. Как однажды вечером поехала к друзьям и не вернулась. Пьяный водитель на встречной полосе.
— После её смерти жена не выдержала. Ушла. Сказала, что не может находиться в доме, где всё напоминает о Юле. — Он медленно помешивал кофе. — Я один. Работа, пустая квартира. Иногда кажется, что схожу с ума от тишины.
Ирина слушала, и внутри что-то откликалось. Она тоже чувствовала себя одинокой, даже живя в квартире впятером. Тоже задыхалась в четырёх стенах, где никто не слышал её по-настоящему.
— А вы? — спросил Игорь Владимирович. — Простите за бестактность, но вы выглядите... измученной. Как человек, который давно не отдыхал.
И Ирина вдруг заговорила. Рассказала про свекровь, золовку, про то, как полтора года живёт в чужом доме, где превратилась в прислугу. Про мужа, который не защищает. Про температуру и тряпку, которую велено взять в зубы. Слова лились сами, и она не могла остановиться, потому что впервые за долгое время кто-то просто слушал.
— Это неправильно, — тихо сказал Игорь Владимирович. — Вы слишком молоды, чтобы так жить. Юля всегда говорила: жизнь одна, и тратить её на тех, кто не ценит, — преступление против себя.
Он замолчал, посмотрел в окно. За стеклом сгущались сумерки, хотя было всего четыре часа.
— Знаете, я сделаю странное предложение, — произнёс он наконец. — У меня большая квартира в центре. Три комнаты пустуют. Юлина комната... там всё её. Я не могу туда заходить, но и избавиться от вещей не могу. Может быть... вы могли бы пожить там какое-то время? Просто чтобы прийти в себя, подумать о жизни. Без всяких обязательств, просто как человек человеку.
Ирина смотрела на него ошарашенно. Это было безумие. Незнакомый мужчина предлагает ей переехать к нему? Но в его глазах не было ничего неприличного — только усталость и надежда. Надежда на что? На то, что её присутствие заполнит пустоту? Или это она искала выход, любой выход из своей клетки?
— Я не могу... — начала она.
Телефон завибрировал. Сообщение от Валентины Петровны: «Где ты ходишь?! Уже пять часов! Гости через час, стол не накрыт! Немедленно домой!»
Потом сообщение от Дениса: «Мать звонила, орёт. Что ты там делаешь? Быстрее возвращайся, а то опять скандал».
Ирина посмотрела на экран. Потом на Игоря Владимировича. Потом на пакеты со скатертью и салфетками, которые валялись у её ног, как символ всей её покорной жизни.
— Можно мне подумать? — спросила она.
— Конечно. — Он протянул визитку. — Звоните в любое время. Днём, ночью. Если решите, что вам нужна передышка, — приезжайте. Адрес здесь указан.
Они вышли из кафе. У эскалатора попрощались. Ирина поехала вниз, сжимая в кармане визитку. В голове мешались мысли. Это ловушка? Или шанс? Чужой человек предлагает ей убежище, а родные — только требуют, требуют, требуют.
Она вышла на улицу. Дождь закончился, но небо оставалось свинцовым. Автобус подошёл через десять минут. Ирина села, прислонилась к окну. Телефон разрывался от сообщений. Валентина Петровна, Денис, даже Кристина написала: «Где сыр? Я его просила к вину».
Сыр. Она забыла купить сыр.
И вдруг Ирина засмеялась — тихо, почти беззвучно. Потому что весь этот абсурд, вся эта жизнь, где её главная вина — забытый сыр, казалась такой жалкой. В кармане лежала визитка. «Игорь Владимирович Соколов. Генеральный директор строительной компании». Солидный человек, судя по всему. И он увидел в ней не служанку, не притворщицу, а просто измученную женщину, которой нужна помощь.
Автобус остановился у её дома. Ирина медленно поднялась, взяла пакеты. Поднялась на пятый этаж — лифт всё ещё не работал. Открыла дверь ключом.
— Явилась наконец! — Валентина Петровна выскочила из кухни. — Где ты шлялась три часа?! Гости уже на пороге, а у меня ничего не готово! И где сыр?!
Ирина молча протянула ей пакет со скатертью. Свекровь выхватила, даже не поблагодарив, и умчалась накрывать стол. Денис вышел из комнаты, усталый, в мятой рубашке.
— Ну что ты? — пробурчал он. — Специально, что ли, задерживаешься? Знаешь же, какая мать.
Знаю, подумала Ирина. Отлично знаю. И знаю, что ты никогда меня не защитишь.
Она прошла в ванную, заперлась. Достала визитку, посмотрела на адрес. Центр города, хороший район. Что она теряет, если позвонит? А что теряет, если останется здесь?
Гости пришли ровно в шесть. Валентина Петровна расцвела, превратившась в радушную хозяйку. Её подруги — три крупные женщины в блестящих блузках — расселись за столом, охая над угощениями. Ирину даже не позвали. Она сидела в спальне, слушая громкие голоса и смех из кухни.
Денис ушёл к друзьям, бросив на прощание: «Не начинай с матерью, ладно? Устал я от ваших разборок».
Ирина лежала на кровати, держа в руках визитку. Температура не спадала, голова раскалывалась. Она закрыла глаза и вдруг ясно представила: просыпается в светлой комнате, варит кофе на чужой кухне, смотрит в окно на незнакомую улицу. Никто не орёт, не требует, не попрекает. Тишина. Свобода.
В одиннадцать вечера гости разошлись. Валентина Петровна заглянула в спальню.
— Посуду помоешь, — бросила она. — Я устала. И пол протри, они крошки натаскали.
Ирина встала. Прошла на кухню. Гора грязных тарелок, бокалы с засохшим вином, жирные сковородки. Она включила воду, намылила губку. И вдруг остановилась. Посмотрела на свои руки в мыльной пене. На обручальное кольцо, которое уже не казалось символом любви, а превратилось в наручник.
Она вытерла руки. Достала телефон. Набрала номер с визитки.
— Алло? — голос Игоря Владимировича прозвучал удивлённо. — Ирина?
— Можно я приеду? — выдохнула она. — Прямо сейчас.
Пауза.
— Да, конечно. Адрес помните? Подъезд третий, домофон двести двенадцать.
Ирина быстро собрала сумку. Документы, немного одежды, зарядка для телефона. Писать записку Денису? Она достала листок, взяла ручку. «Мне нужно время подумать. Не ищи меня». Коротко. Без объяснений.
Выходя из квартиры, она обернулась. Валентина Петровна храпела в своей комнате, Кристина смотрела сериал в наушниках, Тимур спал. Никто не заметит её исчезновения до утра.
Ночной город встретил пустыми улицами и редкими фонарями. Такси домчало за двадцать минут. Высотка в центре, дорогая отделка подъезда, тихий лифт. Игорь Владимирович открыл дверь в домашнем свитере, с усталым лицом.
— Входите, — сказал он просто.
Квартира оказалась ещё больше, чем Ирина представляла. Светлые стены, дорогая мебель, огромные окна. Игорь Владимирович провёл её в комнату в конце коридора.
— Это Юлина, — сказал он тихо, открывая дверь.
Ирина вошла — и замерла. Комната словно застыла во времени. Постеры с архитектурными шедеврами на стенах, книги на полках, стол с чертежами. На тумбочке — фотография той самой девушки, двойника Ирины. Она смеялась, обнимая мужчину средних лет — наверное, отца.
— Я понимаю, это странно, — пробормотал Игорь Владимирович. — Если хотите, могу предложить другую комнату...
— Нет, — перебила Ирина. — Здесь хорошо.
Она осталась одна. Села на кровать, провела ладонью по покрывалу. Чужая комната, чужая жизнь, оборвавшаяся три года назад. Почему она здесь? Что она делает?
Телефон завибрировал. Денис: «Ты где? Уже час ночи!»
Ирина выключила звук. Легла, накрывшись одеялом. Впервые за полтора года никто не требовал от неё ничего. Только тишина и мягкая постель.
Утро началось с грохота в дверь. Ирина вскочила, дезориентированная. Часы показывали девять. Грохот повторился. Она выбежала в коридор — Игорь Владимирович уже открывал дверь.
На пороге стоял Денис. Красный, взъерошенный, злой.
— Так вот где ты! — заорал он. — Мать всю ночь рыдала! Мы думали, тебя убили!
— Как ты нашёл? — прошептала Ирина.
— Приложение «Найти телефон», — рявкнул он. — Думала, я дурак? Кто это? — Денис ткнул пальцем в Игоря Владимировича. — С кем ты тут?!
— Молодой человек, успокойтесь, — начал Игорь Владимирович, но Денис толкнул его в грудь.
— Заткнись! Моя жена, моё дело!
— Твоя жена, — тихо произнесла Ирина, — превратилась в твою рабыню. И рабыню твоей матери.
Денис развернулся к ней.
— Что ты несёшь?! Пошли домой, немедленно!
— Нет.
Это слово повисло в воздухе. Денис моргнул, не веря.
— Что — нет?
— Я не вернусь. Не сейчас. Мне нужно время. Я устала, Денис. Я больна, меня никто не слышит, я просто... сломалась.
— Ты сбрендила? — Он схватил её за руку. — Я сказал, пошли!
Игорь Владимирович перехватил его запястье.
— Уберите руки. Она сказала «нет».
Денис замахнулся, но не успел ударить — из комнаты вышла женщина лет сорока, в шёлковом халате, с заспанным лицом.
— Игорь, что за шум? — зевнула она. — Я же просила тишины по утрам...
Все замерли. Женщина остановилась, увидев Ирину.
— О. У нас гости?
Игорь Владимирович побледнел.
— Римма, это...
— Погоди, — медленно произнесла женщина, глядя на Ирину. — Ты опять нашёл девчонку, похожую на Юльку? Господи, Игорь, мы же договаривались! Психолог сказал, это нездоровая фиксация!
Ирина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— Какую «опять»? — прошептала она.
Римма вздохнула.
— Ты уже третья за два года. Он находит девушек, похожих на дочь, приводит сюда, селит в её комнате. Говорит, что хочет помочь, но на самом деле...
— Римма, замолчи! — рявкнул Игорь Владимирович.
— На самом деле, — продолжала женщина жёстко, — он просто не может отпустить. И использует вас, похожих девчонок, чтобы создать иллюзию, что Юля жива.
Ирина отшатнулась. Сердце бешено колотилось. Значит, вчерашняя встреча — не случайность? Он специально высматривал похожих?
— Ирина, это не так, — начал Игорь Владимирович, но она уже бежала к выходу, хватая свою сумку.
Денис загородил дверь.
— Теперь пойдёшь со мной? — спросил он. И в его голосе впервые звучала не злость, а растерянность.
Ирина посмотрела на него. Потом на Игоря Владимировича с его больной тоской. Потом на чужую квартиру, которая оказалась такой же ловушкой, как и та, из которой она сбежала.
— Нет, — сказала она твёрдо. — Не с тобой. И не сюда.
Она вырвалась, выбежала на лестницу. Бежала вниз, сбивая дыхание, пока не оказалась на улице. Утро было ясным, холодным. Ирина шла куда-то наугад, с сумкой в руке, без плана.
Телефон зазвонил. Неизвестный номер. Она взяла трубку.
— Ирина Сергеевна? — женский голос. — Это Елизавета Фёдоровна, менеджер по персоналу компании «Горизонт». Вы полгода назад присылали нам резюме. Тогда мы отказали, но сейчас открылась вакансия помощника руководителя проекта. Вы ещё в поиске?
Ирина остановилась посреди улицы. Солнце пробилось сквозь облака, осветив её лицо. Полгода назад она действительно искала работу — тайно, по ночам, пока все спали. Потом опустила руки, решив, что бесполезно.
А теперь...
— Да, — выдохнула она. — Я в поиске. Когда можно подъехать на собеседование?
— Сегодня в два часа вас устроит? — уточнила Елизавета Фёдоровна.
Ирина глянула на часы. Десять утра. Четыре часа в запасе.
— Да, конечно. Буду обязательно.
Она отключилась и огляделась. Рядом виднелась вывеска кафе. Зашла внутрь, заказала чай с лимоном и круассан. Села у окна. Достала телефон — двадцать три пропущенных от Дениса, пятнадцать от свекрови, даже Кристина удосужилась написать: «Куда ты пропала? Тимура в садик кто отведёт?»
Ирина набрала сообщение Денису: «Я в порядке. На собеседование иду. Поговорим вечером». Коротко. Спокойно. Отправила и заблокировала Валентину Петровну с Кристиной. Пусть сегодня сами разбираются со своими делами.
Чай согревал изнутри. Температура, кажется, начала спадать — или просто адреналин заглушил слабость. Ирина смотрела в окно на прохожих, спешащих по своим делам. Каждый из них нёс свою ношу, свои проблемы. Но каждый был свободен выбирать, куда идти.
В половине второго она доехала до офиса компании «Горизонт». Высокое современное здание, стеклянные двери. Елизавета Фёдоровна оказалась приятной женщиной лет пятидесяти, с внимательным взглядом. Собеседование длилось сорок минут. Вопросы о прежнем опыте, о навыках, о готовности к командировкам.
— У вас неплохое резюме, — задумчиво произнесла Елизавета Фёдоровна. — Образование хорошее, рекомендации с прошлого места отличные. Почему полтора года перерыва?
— Семейные обстоятельства, — ответила Ирина. — Но сейчас я готова работать. Полностью готова.
Женщина кивнула.
— Хорошо. Мы свяжемся с вами в течение трёх дней. Но, между нами, вы нам подходите. Скорее всего, предложим контракт.
Ирина вышла на улицу с ощущением, что земля наконец обрела твёрдость под ногами. Работа. Свои деньги. Возможность снять комнату. Начать заново.
Вечером она встретилась с Денисом в небольшом парке недалеко от его работы. Он сидел на скамейке, понурый, с красными глазами.
— Мать легла с сердцем, — сказал он глухо. — Говорит, ты её позоришь. Кристина тоже в истерике.
— Денис, — Ирина села рядом, — я не вернусь в ту квартиру. Не сейчас. Может быть, никогда.
Он поднял голову.
— То есть как? Мы же муж и жена!
— Муж защищает жену, — тихо сказала она. — А ты полтора года стоял в стороне, пока твоя мать превращала меня в служанку. Я больна, Денис. У меня температура, я едва на ногах стою. А меня заставляли драить полы. И ты промолчал.
— Я... я не знал, что тебе так тяжело.
— Ты не хотел знать, — поправила Ирина. — Тебе удобнее было не замечать. Мне предложили работу сегодня. Хорошую. Я соглашусь. Сниму жильё. А дальше... дальше посмотрим. Может, мы сможем начать по-новому. Отдельно от твоей матери. Может, нет. Но так, как было, больше не будет.
Денис молчал. Потом кивнул.
— Ладно. Я... я подумаю. О съёмной квартире. Может, ты права.
Они просидели ещё немного в тишине. Потом разошлись в разные стороны.
Ирина сняла комнату в коммуналке на окраине — дёшево, зато своё пространство. Через неделю вышла на работу. Оказалось, коллектив дружный, начальник адекватный, задачи интересные. По вечерам она возвращалась в свою крохотную комнату, варила себе ужин, читала книги. Денис звонил каждый день. Говорил, что ищет варианты для съёма квартиры. Что поговорил с матерью — та, конечно, в гневе, но постепенно смиряется.
Через месяц они встретились снова. Денис похудел, выглядел усталым, но в глазах появилось что-то новое. Решимость, может быть.
— Я нашёл двухкомнатную, — сказал он. — Недалеко от центра. Дорого, но мы справимся вдвоём. Хочешь посмотреть?
Ирина посмотрела на него долгим взглядом. Потом улыбнулась — впервые за долгое время искренне.
— Хочу.
Они пошли смотреть квартиру. Маленькую, светлую, пустую — готовую стать их новым домом. Началом чего-то другого. Чего-то своего.
А в старой квартире Валентина Петровна грохотала кастрюлями, Кристина жаловалась на жизнь, Тимур носился по коридору. Но Ирины там больше не было. И больше не будет.
Она научилась говорить «нет». И это изменило всё.