– Анжелочка, ну что ты так кипятишься? – тётя Света откинулась на диване. – Мы же ненадолго! Всего недельку, максимум две.
Анжела глубоко вдохнула. Её кухня, её святая святых, где обычно пахло свежесваренным кофе и ванильными булочками, теперь на подоконнике громоздились банки с соленьями, которые тётя Света притащила из своей деревни, а на столе красовалась гора посуды, которую никто, кроме Анжелы, не собирался мыть.
– Две недели? – переспросила она, стараясь держать голос ровным. – Вы уже третью неделю тут. И, простите, но это не гостиница!
Тётя Света закатила глаза, будто Анжела выдала что-то возмутительное. Рядом, у окна, сидел её сын Артём, долговязый парень лет двадцати пяти, уткнувшийся в телефон. Он даже не поднял головы, словно разговор его не касался. На диване, развалившись, храпел дядя Коля, муж тёти Светы, с газетой на груди.
Игорь, муж Анжелы, в этот момент вошёл в кухню с пакетом продуктов. Его лицо осветилось привычной добродушной улыбкой, от которой у Анжелы обычно теплело на сердце. Но не сегодня.
– Ну что, девочки, мир? – спросил он, ставя пакет на стол. – Я картошки купил, как Света просила. И ещё сметаны.
– Мир? – Анжела повернулась к нему, чувствуя, как внутри закипает. – Игорь, они превратили нашу квартиру в какой-то постоялый двор! Я не могу даже кофе спокойно сварить, потому что тётя Света считает, что мой эспрессо «слишком горький»!
– Ой, да ладно тебе, – тётя Света махнула рукой. – Я просто сказала, что кофе у тебя в кофейне вкуснее. Сделай нам такой, как там, с пенкой!
Анжела сжала кулаки. Её кофейня, её гордость, её маленький мир, где каждый день она создавала уют для десятков людей, теперь стала мишенью для бесконечных сравнений и требований.
Анжела никогда не думала, что покупка квартиры станет началом такого кошмара. Пять лет она копила на этот уголок в центре города – небольшую, но светлую двушку с видом на старый парк. Каждый рубль, заработанный в кофейне, шёл на мечту: свой дом, где они с Игорем будут строить свою жизнь. Игорь, конечно, внёс свою долю, но основную часть – три миллиона рублей – Анжела вложила из своих сбережений. Это была её победа, её крепость.
Игорь, инженер с золотыми руками и мягким характером, всегда поддерживал её. Он часами возился с ремонтом, сам клеил обои, собирал мебель. Они вместе выбирали цвет стен – тёплый персиковый, чтобы кухня казалась солнечной даже в пасмурные дни. Анжела мечтала, что здесь будет их гнёздышко: уютные вечера, запах свежесваренного кофе, тихие разговоры о будущем.
Но три недели назад всё изменилось. Тётя Света, её муж Коля и сын Артём объявились без предупреждения. «Мы в городе по делам, – заявила Света по телефону. – Переночуем пару дней, не против?» Анжела, конечно, не была против. Гостеприимство – это святое. Но пара дней растянулась на три недели, и теперь её дом напоминал коммуналку.
Тётя Света, крупная женщина с громким голосом и привычкой командовать, сразу взяла всё в свои руки. Она переставила посуду в шкафах, потому что «так удобнее». Решила, что их старый диван в гостиной «слишком тёмный» и накрыла его своим пледом. А ещё она постоянно намекала, что Анжелина кофейня – это «несерьёзно», и что ей пора бы заняться «настоящим делом».
Дядя Коля, напротив, был молчалив, но его присутствие ощущалось повсюду, да храп по ночам, от которого дрожали стены. Артём же целыми днями сидел в телефоне, изредка бросая ленивые фразы вроде «а у вас вай-фай слабый» или «можно ещё бутербродов?».
Анжела терпела. Она напоминала себе, что это родственники Игоря, а значит, и её тоже. Но с каждым днём её терпение таяло, как лёд в горячем кофе.
– Игорь, нам надо поговорить, – Анжела поймала мужа в коридоре, пока тётя Света с Колей ушли в магазин. Артём, как обычно, сидел в гостиной, уткнувшись в экран.
– Что случилось? – Игорь нахмурился, заметив её напряжённое лицо.
– Случилось то, что я больше не могу, – она понизила голос, чтобы Артём не услышал. – Они ведут себя так, будто это их квартира! Тётя Света вчера пыталась перекрасить стены в ванной, потому что «голубой цвет – это моветон»!
Игорь почесал затылок, явно не зная, что сказать.
– Ну, Ань, они же ненадолго… – начал он.
– Ненадолго?! – Анжела чуть не сорвалась на крик. – Они уже три недели тут! И я не слышала ни слова о том, когда они уедут!
– Я поговорю с ними, – пообещал Игорь, но в его голосе не было уверенности.
Анжела знала этот тон. Игорь ненавидел конфликты. Он всегда старался уладить всё миром, даже если это означало прогнуться под чужие желания. Она любила его за доброту, но сейчас эта доброта её убивала.
– Поговори, – кивнула она. – Потому что, если ты этого не сделаешь, я сама их выставлю. И поверь, я найду способ.
Игорь посмотрел на неё с тревогой, но ничего не ответил.
На следующий день Анжела вернулась из кофейни позже обычного. Утро выдалось суматошным: один из бариста заболел, и ей пришлось самой стоять за стойкой, готовя капучино и латте для утренней толпы. Её кофейня, маленькое заведение на углу старой улочки, была её гордостью. Здесь всё было её: от вышитых салфеток на столах до рецепта фирменного тыквенного латте, который обожали постоянные клиенты.
Но дома её ждал новый сюрприз. Войдя в квартиру, она замерла. На кухне тётя Света разливала по тарелкам борщ – борщ, сваренный в Анжелиной любимой кастрюле.
– Ой, Анжелочка, ты как раз вовремя! – воскликнула Света, не оборачиваясь. – Я тут борщок сварила, как у нас в деревне. А то вы всё кофе да кофе, а нормальной еды у вас нет!
Анжела почувствовала, как кровь приливает к вискам.
– Тётя Света, – медленно начала она, – я не просила вас готовить. И, если честно, я не хочу, чтобы вы хозяйничали на моей кухне.
Света повернулась, её брови взлетели вверх.
– Да что ты, милая? Я же помочь хотела! Игорь сказал, что ты весь день на ногах, вот я и решила…
– Игорь не просил вас готовить, – отрезала Анжела. – И я тоже. Это мой дом, моя кухня, мои правила.
В этот момент в кухню вошёл дядя Коля, держа в руках кружку с чаем.
– Ну, девчонки, чего вы опять? – пробормотал он, явно не желая вмешиваться.
– Ничего, – Анжела посмотрела на него, потом на Свету. – Просто я устала быть гостьей в собственном доме. Если вы не можете уважать мои границы, я найду способ вас отсюда выставить.
Тишина повисла в воздухе, тяжёлая, как перед грозой. Даже Артём, сидевший в соседней комнате, поднял голову от телефона.
– Анжела, ну зачем так резко? – тётя Света попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. – Мы же семья.
– Семья уважает друг друга, – ответила Анжела. – А вы ведёте себя так, будто я тут прислуга.
Она развернулась и вышла в спальню, хлопнув дверью. Сердце колотилось, пальцы дрожали. Она знала, что перегнула палку, но остановиться уже не могла.
Вечером Игорь вернулся с работы и застал Анжелу на балконе. Она сидела, укутавшись в плед, и смотрела на огни города.
– Ань, – он присел рядом, – ты в порядке?
– Нет, – честно ответила она. – Я не в порядке. Я устала, Игорь. Устала от того, что наш дом – это теперь их дом. Устала от того, что я должна улыбаться и молчать, пока они перекраивают нашу жизнь.
Игорь вздохнул, глядя куда-то в темноту.
– Я знаю, что они перегибают, – тихо сказал он. – Но… это же мои родственники. Я не могу просто взять и выгнать их.
– А я могу, – Анжела посмотрела ему в глаза. – И сделаю это, если ты не найдёшь способ решить эту проблему.
Он кивнул, но в его взгляде была растерянность. Анжела знала, что он разрывается между ней и семьёй. И от этого ей становилось ещё больнее.
На следующий день в кофейне Анжела пыталась отвлечься от домашних проблем. Она чистила кофемашину, когда заметила, что кто-то стоит у стойки. Это был Артём. Впервые за три недели он пришёл без матери и без телефона в руках.
– Привет, – сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Можно… кофе?
Анжела удивилась. Обычно Артём не проявлял никакого интереса к её кофейне, кроме как к бесплатному вай-фаю.
– Конечно, – ответила она. – Какой? Эспрессо, латте, капучино?
– А… можно что-нибудь с пенкой? – он замялся. – Я видел, как ты делаешь такие узоры на кофе. Это круто.
Анжела невольно улыбнулась. Впервые за всё время она услышала от него что-то, похожее на комплимент.
– Ладно, сейчас сделаю, – сказала она, начиная готовить капучино.
Пока она взбивала молоко, Артём неожиданно продолжил:
– Я раньше тоже хотел научиться так делать. Ну, знаешь, узоры, пенка… В деревне у нас был старый кофейник, я пробовал что-то похожее, но… не то.
Анжела замерла.
– Погоди, ты увлекаешься кофе? – спросила она, не веря своим ушам.
– Ну… да, – Артём покраснел. – Просто у нас в деревне это не особо серьёзно воспринимают. Мама вообще говорит, что кофе – это блажь.
Анжела поставила перед ним чашку с капучино, на поверхности которого красовался аккуратный листок, нарисованный пеной.
– Попробуй, – сказала она. – И расскажи, как тебе.
Артём сделал глоток, и его глаза расширились.
– Это… вау, – выдохнул он. – Как ты это делаешь?
– Долгая практика, – улыбнулась Анжела. – Хочешь, покажу пару приёмов?
Артём кивнул, и в этот момент Анжела почувствовала, что, возможно, не всё потеряно. Может, в этой странной семейной войне есть шанс найти союзника? Но она даже не подозревала, как этот разговор изменит всё…
Анжела стояла за стойкой своей кофейни, наблюдая, как Артём осторожно держит питчер с молоком. Его движения были неуклюжими, но в глазах горел неподдельный интерес. Впервые за три недели она видела в нём не ленивого родственника, а человека, который, кажется, искренне хотел чему-то научиться.
– Вот так, – Анжела направила его руку, показывая, как правильно вливать молоко в эспрессо, чтобы получилась пенка. – Не торопись, держи угол. Видишь, как пузырьки ложатся?
Артём кивнул, закусив губу от сосредоточенности. На поверхности кофе начал проступать неровный, но всё же узнаваемый узор – что-то вроде сердца.
– Круто! – выдохнул он, глядя на чашку, как на произведение искусства. – Это реально сложно.
– Сложно, пока не набьёшь руку, – ответила Анжела, вытирая стойку. – Но ты быстро схватываешь.
Она сама удивилась своим словам. Ещё вчера Артём был для неё лишь частью проблемы – одним из тех, кто превратил её дом в хаос. А теперь она вдруг поймала себя на мысли, что ей приятно делиться своим мастерством.
– А можно я ещё раз попробую? – спросил он, и в его голосе было столько энтузиазма, что Анжела не смогла отказать.
– Давай, – кивнула она. – Только не забывай: молоко должно быть горячим, но не кипящим. И держи питчер ближе к чашке.
Кофейня гудела, как улей. Утренний наплыв клиентов сменился обеденным затишьем, но Анжела всё равно чувствовала себя выжатой. Последние дни были как марафон: работа, дом, родственники, ссоры. Она едва находила время, чтобы просто посидеть с чашкой кофе и выдохнуть.
Артём, к её удивлению, задержался в кофейне почти до закрытия. Он пробовал разные техники, задавал вопросы, даже помог вымыть несколько чашек. Впервые за всё время Анжела почувствовала, что кто-то из родственников Игоря не просто требует, а пытается быть полезным.
– Почему ты раньше не говорил, что интересуешься кофе? – спросила она, когда они вдвоём убирали столики.
Артём пожал плечами, избегая её взгляда.
– Да у нас в деревне это не особо приветствуется. Мама считает, что мужчина должен заниматься «серьёзным делом» – типа тракторы чинить или на заводе работать. А кофе… ну, это как хобби.
– Хобби? – Анжела приподняла бровь. – Это целое искусство, Артём. И, знаешь, довольно прибыльное, если подойти с умом.
Он улыбнулся, но тут же снова стал серьёзным.
– Маме всё равно. Она говорит, что я должен поступить в техникум, выучиться на сварщика. А я… я не хочу.
Анжела посмотрела на него внимательно. В его словах было что-то знакомое – то же чувство, когда все вокруг говорят тебе, кем ты должен быть, а ты хочешь совсем другого. Она сама прошла через это, когда бросила офисную работу ради своей кофейни. Родители, друзья, даже Игорь поначалу сомневались. Но она доказала, что может.
– А ты пробовал с ней говорить? – спросила она.
– Пробовал, – Артём вздохнул. – Но она только смеётся. Говорит, что я ещё молодой, глупый, и что кофе – это не для мужчин.
Анжела покачала головой.
– Знаешь, Артём, я тоже слышала подобное. «Кофейня – это не бизнес», «зачем тебе это, найди нормальную работу». Но я не слушала. И ты не обязан.
Он посмотрел на неё с удивлением, будто впервые кто-то поддержал его мечту.
Вернувшись домой, Анжела застала привычную картину: тётя Света командовала на кухне, дядя Коля дремал в кресле, а Игорь пытался уладить очередной спор. На этот раз тётя Света решила, что их старый телевизор «пора менять», и уже заказала новый – без спроса.
– Анжелочка, я нашла отличный вариант! – заявила она, едва Анжела вошла. – Плазма, пятьдесят дюймов, и всего за сто тысяч! Завтра привезут.
Анжела замерла, чувствуя, как внутри снова закипает.
– Тётя Света, – начала она, стараясь говорить спокойно, – это наш дом. И мы с Игорем сами решаем, что тут менять.
– Да что ты, милая, – Света отмахнулась, будто Анжела была капризным ребёнком. – Я же для вас стараюсь! Ваш телевизор – прошлый век. А этот будет как в кинотеатре!
– Мы не просили вас ничего покупать, – Анжела посмотрела на Игоря, который молчал, опустив глаза. – И, если честно, я устала от того, что вы перекраиваете нашу жизнь.
– Ой, какие мы нежные, – тётя Света поджала губы. – Игорь, скажи своей жене, что я только добра желаю!
Игорь кашлянул, явно не зная, как выкрутиться.
– Света, может, ты и правда… посоветовалась бы с нами? – неуверенно сказал он.
Анжела почувствовала укол разочарования. Она ждала, что он будет решительнее, что встанет на её сторону. Но Игорь, как всегда, пытался усидеть на двух стульях.
– Посоветовалась? – тётя Света всплеснула руками. – Да я всю жизнь телевизоры выбираю! А вы тут… неблагодарные!
Анжела уже открыла рот, чтобы ответить, но её остановил голос Артёма, который неожиданно вошёл в кухню.
– Мам, хватит, – сказал он тихо, но твёрдо. – Это их дом. И они правы.
Все замерли. Даже дядя Коля проснулся и уставился на сына, будто тот сказал что-то невероятное.
– Артём, ты чего? – тётя Света нахмурилась. – Не вмешивайся, когда взрослые разговаривают!
– Я вмешиваюсь, потому что ты не права, – Артём смотрел на мать, не отводя глаз. – Ты ведёшь себя так, будто это твой дом. А это их. Анжела и Игорь имеют право решать, что тут будет, а что нет.
Анжела не верила своим ушам. Артём, тот самый парень, который три недели молчал и сидел в телефоне, вдруг выступил на её стороне?
– Артём, – начала тётя Света, но он её перебил.
– Мам, я серьёзно. Ты всегда так делаешь. Решаешь за всех. За меня, за папу, теперь вот за них. Но это неправильно.
Тишина в кухне стала такой плотной, что её можно было резать ножом. Тётя Света открыла рот, закрыла, потом снова открыла, но так и не нашла, что сказать.
На следующий день напряжение в доме не спадало. Тётя Света ходила с кислым лицом, дядя Коля старался не попадаться никому на глаза, а Игорь выглядел так, будто его разрывает между чувством вины и желанием всё уладить. Анжела же чувствовала себя на грани. Она понимала, что конфликт назревает, и, если ничего не сделать, он взорвётся, как кофемашина под давлением.
В кофейне она отвлекалась от мыслей о доме. Артём снова пришёл, на этот раз с небольшой тетрадкой, где были записаны какие-то рецепты кофе.
– Я вчера в интернете смотрел, – сказал он, показывая ей страницу. – Вот этот вариант с корицей и апельсиновой цедрой. Думаешь, стоит попробовать?
Анжела просмотрела записи. Они были на удивление толковыми: пропорции, температура, даже заметки о том, как добиться идеальной пенки.
– Артём, да ты талант, – сказала она, искренне впечатлённая. – Где ты всему этому научился?
– Ну… – он замялся. – В основном по видео в интернете. И ещё у нас в деревне был один парень, он работал бариста в городе. Я у него пару раз спрашивал, как что делается.
– А почему ты не попробовал сам этим заняться? – спросила Анжела. – У тебя явно к этому способности.
Артём опустил глаза.
– Мама не разрешает. Говорит, что это несерьёзно. И что я должен получить «нормальную» профессию.
Анжела почувствовала, как внутри шевельнулась злость. Не на Артёма, а на тётю Свету, которая гасила мечты собственного сына, как гасят окурок.
– Знаешь что? – сказала она, принимая внезапное решение. – Завтра приходи пораньше. Я покажу тебе, как работать с нашей кофемашиной. И, если хочешь, можешь попробовать себя за стойкой.
– Серьёзно? – глаза Артёма загорелись. – Ты правда дашь мне попробовать?
– Серьёзно, – кивнула Анжела. – Но с одним условием: ты должен быть готов работать. Это не игрушки.
– Я готов! – он улыбнулся так широко, что Анжела невольно улыбнулась в ответ.
Вечером дома конфликт достиг новой высоты. Тётя Света, видимо, решив, что её авторитет под угрозой, затеяла «генеральную уборку». Анжела вернулась с работы и обнаружила, что её любимые керамические кружки, которые она собирала годами, сложены в коробку с надписью «На выброс».
– Это что? – Анжела указала на коробку, чувствуя, как кровь стучит в висках.
– Ой, Анжелочка, – тётя Света выглянула из ванной, где она скребла плитку. – Эти кружки такие старые, все в трещинах! Я нашла в магазине новые, гораздо лучше. Завтра поедем, выберем!
– Вы не имели права трогать мои вещи! – Анжела повысила голос. – Это мои кружки, моя квартира, моя жизнь!
– Ну что ты кричишь? – тётя Света вышла из ванной, вытирая руки полотенцем. – Я же для уюта стараюсь!
– Для уюта? – Анжела задохнулась от возмущения. – Вы превратили мой дом в какой-то склад ваших идей! Я устала, тётя Света! Устала от ваших солений, ваших советов, вашего «я лучше знаю»!
Игорь, услышав крики, прибежал из спальни.
– Аня, Света, давайте успокоимся, – начал он, но Анжела его перебила.
– Нет, Игорь, я не успокоюсь! – она повернулась к тёте Свете. – Я даю вам три дня. Если вы не уедете, я найду способ вас выставить. И поверьте, я не шучу.
Тётя Света побледнела, но тут в разговор снова вмешался Артём.
– Мам, она права, – сказал он, стоя в дверях. – Мы перегибаем. Это их дом, а мы ведём себя так, будто они нам обязаны.
– Артём! – тётя Света посмотрела на сына с таким изумлением, будто он предал её. – Ты что, против собственной матери?
– Я не против тебя, – спокойно ответил он. – Я за справедливость. Анжела права. Мы не уважаем их границы.
Дядя Коля, молчавший всё это время, вдруг кашлянул.
– Свет, может, и правда… пора нам домой? – пробормотал он. – Погостили, и хватит.
Тётя Света посмотрела на мужа, потом на сына, потом на Анжелу. Её лицо исказилось от смеси обиды и растерянности.
– Ну, раз вы так, – выдавила она наконец. – Тогда собирайтесь, уезжаем завтра!
Анжела почувствовала, как напряжение внутри немного отпускает. Но в то же время она заметила, как Артём опустил голову, словно боялся, что его мечта о работе в кофейне рухнет вместе с отъездом.
И тут у неё в голове родилась идея. Идея, которая могла всё изменить. Но сможет ли она убедить Артёма и его мать? И не обернётся ли это новым конфликтом?
Анжела сидела за столиком в своей кофейне, глядя на утренний поток клиентов. Утренняя суета всегда успокаивала её: звон чашек, шипение кофемашины, запах свежесваренного эспрессо. Но сегодня её мысли были заняты другим. Вчерашний ультиматум тёте Свете висел в воздухе, как недопитая чашка кофе – горький, но неизбежный. Она знала, что поступила жёстко, но иначе было нельзя. Её дом, её жизнь, её правила.
– Анжела, – голос Артёма вырвал её из размышлений. Он стоял у стойки, неловко теребя ремешок рюкзака. – Можно поговорить?
– Конечно, – она кивнула на стул напротив. – Садись. Кофе хочешь?
– Не откажусь, – он слабо улыбнулся, и Анжела заметила, что он выглядит не таким уверенным, как вчера. Будто что-то его грызло.
Она поставила перед ним капучино с аккуратным узором в виде звезды и села напротив.
– Ну, выкладывай, – сказала она. – Что-то не так?
Артём сделал глоток, помолчал, словно собираясь с духом.
– Мам вчера весь вечер собирала вещи, – начал он. – Они с папой уезжают сегодня. Я… я тоже должен с ними.
Анжела почувствовала укол разочарования. Она уже начала видеть в Артёме потенциал – не просто родственника, а человека, который мог бы стать частью её кофейного мира.
– Понимаю, – сказала она, стараясь скрыть эмоции. – Но ты же можешь приезжать, если захочешь. Я серьёзно насчёт того, чтобы научить тебя работать за стойкой.
Артём посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула надежда, смешанная с сомнением.
– Мам не отпустит, – тихо сказал он. – Она уже записала меня на курсы сварщиков. Говорит, это «настоящее дело». А кофе… ну, ты понимаешь.
Анжела сжала губы. Ей слишком хорошо были знакомы такие разговоры. Её собственная мать когда-то твердила, что кофейня – это блажь, а не бизнес. Но Анжела доказала обратное. И теперь перед ней сидел парень, который, кажется, мог бы повторить её путь – если бы ему дали шанс.
– Артём, – она наклонилась ближе, – а чего хочешь ты? Не мама, не папа, а ты сам?
Он замялся, глядя в чашку, будто там был ответ.
– Я… я хочу попробовать, – наконец выдавил он. – Мне нравится, как ты делаешь кофе. Как люди сюда приходят, улыбаются. Это… как будто ты делаешь их день лучше. Я тоже так хочу.
Анжела кивнула. Внутри у неё зрело решение, но оно было рискованным. Если она сейчас вмешается, это может окончательно испортить отношения с тётей Светой. Но если промолчать, Артём вернётся в деревню, к сварочным курсам и жизни, которую он не выбирал.
– Хорошо, – сказала она. – Тогда давай попробуем. Я поговорю с твоей мамой.
Артём посмотрел на неё с недоверием.
– Она не согласится. Ты же видела, какая она.
– Видела, – Анжела усмехнулась. – Но я тоже не подарок. Давай попробуем, а там посмотрим.
Вечером Анжела вернулась домой с твёрдым намерением всё уладить. Квартира выглядела непривычно пустой: чемоданы тёти Светы и дяди Коли уже стояли в прихожей, а запах их борща сменился привычным ароматом её ванильных свечей. Игорь сидел на кухне, задумчиво глядя в окно.
– Они уезжают через пару часов, – сказал он, едва она вошла. – Света всё ещё дуется, но… думаю, ты была права. Мы слишком долго терпели.
Анжела села рядом, взяла его за руку.
– Спасибо, что поддержал, – тихо сказала она. – Я знаю, тебе было непросто.
Игорь пожал плечами, но в его глазах мелькнула теплота.
– Ты моя жена, Аня. И этот дом – наш. Я должен был раньше это сказать.
Она улыбнулась, чувствуя, как напряжение последних недель начинает отпускать. Но разговор с тётей Светой ещё предстоял.
Когда Света вошла на кухню, Анжела встала, чтобы встретить её взглядом.
– Тётя Света, – начала она, стараясь говорить спокойно, – я хочу поговорить. Без криков, без обид.
Света поджала губы, скрестила руки на груди.
– Ну, говори, – буркнула она. – Хотя я не понимаю, что ещё обсуждать. Мы и так уезжаем.
– Я не об этом, – Анжела сделала глубокий вдох. – Я о вашем сыне. Артём талантлив. Он любит кофе, разбирается в нём, хочет учиться. И я готова взять его на работу в кофейню. Не просто так, а с зарплатой, с обучением. Он может стать бариста, если захочет.
Света нахмурилась, явно не ожидая такого поворота.
– Артём? Бариста? – она фыркнула. – Это что, теперь он будет кофе подавать, как официант?
– Не как официант, – твёрдо сказала Анжела. – Как профессионал. Бариста – это искусство, это бизнес. Моя кофейня приносит доход, и я начинала с нуля. Артём может научиться, если вы дадите ему шанс.
– Смешно, – Света покачала головой. – У нас в деревне таких «профессионалов» не понимают. Ему нужна нормальная работа. Сварщик, механик – вот это дело.
– А кто решает, что для него нормально? – Анжела посмотрела ей прямо в глаза. – Вы или он?
Света замолчала, и в этот момент в кухню вошёл Артём. Он явно слышал часть разговора, потому что его лицо было напряжённым.
– Мам, – сказал он тихо, – я не хочу быть сварщиком. Я хочу попробовать здесь. С Анжелой. Я знаю, ты думаешь, что это ерунда, но… это то, что мне нравится.
Тётя Света посмотрела на сына, потом на Анжелу, потом снова на сына. Её лицо смягчилось, но в глазах всё ещё была борьба.
– Ты уверен? – спросила она наконец. – Это же не игрушки. Работать придётся.
– Я знаю, – Артём кивнул. – Я готов. Анжела обещала научить.
Света вздохнула, будто сбрасывая с плеч тяжёлый груз.
– Ну, раз так… – она посмотрела на Анжелу. – Только ты присмотри за ним. И если что – я приеду и проверю.
– Договорились, – Анжела улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается облегчение.
Через несколько дней кофейня ожила по-новому. Артём, облачённый в фартук, неуклюже, но старательно осваивал кофемашину. Клиенты, привыкшие к Анжелиным узорам на пенке, с любопытством наблюдали за новым парнем, который то и дело краснел от их вопросов.
– Это твой ученик? – спросила тётя Нина, постоянная клиентка, глядя, как Артём пытается нарисовать листок на капучино.
– Да, – Анжела подмигнула. – Будущий мастер.
Тётя Света и дядя Коля уехали в свою деревню, но перед отъездом Света неожиданно подошла к Анжеле.
– Я, может, и перегнула, – сказала она, глядя в сторону. – Ты… молодец. И кофейня твоя – тоже. Не думала, что это так серьёзно.
Анжела была так ошарашена, что едва нашла, что ответить.
– Спасибо, – наконец сказала она. – Приезжайте ещё. Но… предупреждайте заранее.
Света хмыкнула, но в её глазах мелькнула улыбка.
– Договорились.
Прошёл месяц. Квартира Анжелы и Игоря снова стала их домом. Вечера теперь пахли кофе и тишиной, а не чужими соленьями. Игорь, словно чувствуя вину за свою нерешительность, стал чаще спрашивать её мнение, даже по мелочам. Они вместе доделали ремонт, повесили новые шторы – те самые, которые Анжела хотела, а не те, что выбрала бы тётя Света.
Артём остался в городе. Он снял небольшую комнату неподалёку и каждое утро приходил в кофейню, где под руководством Анжелы учился варить кофе, общаться с клиентами и даже придумывать свои рецепты, и Анжела с гордостью наблюдала, как парень, которого она считала лентяем, превращается в настоящего профессионала.
Однажды вечером, когда кофейня уже закрылась, Артём задержался, чтобы помочь с уборкой.
– Анжела, – сказал он, вытирая стойку, – спасибо, что дала мне шанс. Я… я правда думал, что никогда не выберусь из деревни.
– Это ты сам себя вытащил, – ответила она, улыбаясь. – Я только показала, как держать питчер.
Он засмеялся, и в этот момент Анжела поняла, что их конфликт с родственниками не просто разрешился – он привёл к чему-то большему. К новому началу для Артёма, к укреплению её брака с Игорем и, возможно, к новому этапу для её кофейни.
– А знаешь, – вдруг сказал Артём, – я придумал новый рецепт. С мёдом и кардамоном. Хочешь, завтра попробуем?
– Хочу, – кивнула Анжела. – И знаешь что? Если он зайдёт, добавим его в меню. Под твоим именем.
Артём просиял, и Анжела почувствовала, что сделала что-то важное. Не просто защитила свой дом, но и дала кому-то шанс построить свой.
Рекомендуем: