— Слушай, может, хватит уже? — Димка откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. — Вы же просто не сошлись характерами, бывает.
Я налил себе ещё кофе и посмотрел на друга. Мы сидели в моей съёмной однушке — той самой, куда я переехал после развода с Олей. Три месяца прошло, а я всё никак не мог успокоиться.
— Характерами? — я усмехнулся. — Дим, ты же сам видел, как она меня пилила. Постоянно. То я не так тарелки помыл, то не туда машину поставил, то с друзьями слишком много времени провожу.
— Ну да, она... требовательная, — Димка поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. — Но ты же её любил?
— Любил, — я кивнул. — Три года терпел. Думал, изменится. А она только хуже становилась.
Димка что-то хотел сказать, но промолчал. Просто взял свою чашку и уставился в окно. Мы дружили с ним со школы, почти двадцать лет. Я знал все его привычки, мог прочитать настроение по одному взгляду. И сейчас что-то было не так.
— Ты чего такой? — спросил я.
— Да так, — он пожал плечами. — Просто думаю, что жизнь штука сложная. Люди тоже.
Странный ответ. Но я не стал копать глубже — голова и так болела от бессонных ночей и постоянных мыслей о провале, которым закончился мой брак.
*
Оля появилась в моей жизни неожиданно. Мы познакомились на корпоративе у общих знакомых. Она была яркой, уверенной в себе, умела говорить так, что все вокруг слушали. Я влюбился почти сразу.
Димка тогда сказал: «Смотри, она та ещё штучка. Видел, как она официанта отчитала за недостаточно холодное шампанское?»
Я отмахнулся. Подумаешь, человек знает, чего хочет. Это же не порок.
Первый год мы встречались, и всё было прекрасно. Оля умела создавать праздник из обычного дня. Могла среди недели предложить махнуть на выходные в соседний город или приготовить ужин из пяти блюд просто так, без повода.
Димка к нам заходил редко. Говорил, что занят — новый проект на работе, потом ремонт в квартире. Я не настаивал. У всех своя жизнь.
Мы поженились через год после знакомства. Скромная свадьба, только самые близкие. Димка был свидетелем, произнёс тост, в котором пожелал нам терпения и мудрости. Странные пожелания для молодожёнов, но я тогда не придал значения.
После свадьбы Оля стала меняться. Или я просто начал замечать то, что раньше игнорировал. Она стала придираться к мелочам. Если я оставлял кружку на столе — это было признаком неуважения к её труду. Если задерживался с друзьями — значит, семья для меня ничего не значит.
— Ты же обещал быть дома к восьми! — кричала она, когда я возвращался в половине девятого. — Я специально ужин готовила!
— Оль, прости, пробки были, — оправдывался я.
— Всегда у тебя пробки! Или друзья, или работа. А я что, просто мебель здесь?!
Эти скандалы стали нашей рутиной. Я старался угодить, предугадать её желания, но чем больше старался, тем хуже становилось.
Димка приезжал к нам всё реже. Пару раз я звал его на ужин, но он отказывался под разными предлогами.
— Да ладно, признайся, Оля тебе не нравится, — сказал я ему как-то после очередного отказа.
Мы сидели в баре недалеко от его дома. Димка крутил в руках бокал с пивом и явно подбирал слова.
— Дело не в том, нравится или нет, — сказал он наконец. — Просто... я не понимаю, что ты в ней нашёл. Она же тебя пилит постоянно.
— Откуда ты знаешь? — насторожился я.
— Да я же вижу. Ты весь на нервах, похудел, круги под глазами. Это не семейное счастье, это мучение какое-то.
— Она не плохая, — я почему-то полез защищать Олю. — Просто характер у неё такой. Требовательный.
— Требовательный, — фыркнул Димка. — Это мягко сказано.
Мы не стали продолжать этот разговор. Я уехал домой, где меня ждал очередной скандал из-за того, что я не предупредил о своих планах заранее.
*
Через два года после свадьбы я понял, что больше не могу. Каждый день превращался в испытание. Оля требовала отчётов о каждой минуте, проведённой вне дома. Контролировала траты, проверяла телефон. Говорила, что я недостаточно зарабатываю, хотя моей зарплаты хватало на всё необходимое и даже больше.
— Я хочу развестись, — сказал я однажды вечером.
Она сидела на кухне и красила ногти. Услышав мои слова, замерла с кисточкой в воздухе.
— Что?
— Я больше не могу так жить. Давай разойдёмся. Нормально, по-хорошему.
— По-хорошему? — она встала, и я увидел в её глазах ярость. — Ты бросаешь меня после трёх лет брака и говоришь «по-хорошему»?!
— Оля, мы несчастны оба. Разве ты не видишь? Мы только ругаемся.
— Потому что ты безответственный! — она швырнула кисточку в раковину. — Но я же не бегу от проблем! Я пытаюсь тебя изменить, сделать лучше!
— Я не хочу меняться. Я хочу быть собой.
Скандал длился три часа. Она кричала, плакала, обвиняла меня во всех грехах. Я молчал, уже приняв решение. Наутро собрал вещи и съехал.
Димка помог с переездом. Мы перетаскивали коробки в мою новую квартиру, и он старательно избегал расспросов о деталях развода.
— Главное, что ты принял решение, — сказал он, когда мы закончили. — Теперь начнётся новая жизнь.
Я кивнул, не зная, верю ли сам в эти слова.
*
Первые месяцы после развода прошли в тумане. Я работал, приходил домой, смотрел сериалы и засыпал. Димка звонил регулярно, предлагал встретиться, но я часто отказывался. Не было сил на общение.
Оля пыталась дозвониться несколько раз. Писала сообщения — то умоляющие, то гневные. Я не отвечал.
Через полгода я начал понемногу приходить в себя. Устроился на новую работу, где платили лучше. Съездил в отпуск с родителями, впервые за три года. Даже познакомился с девушкой в спортзале, хотя ничего серьёзного не вышло.
Жизнь налаживалась. И вот тогда произошло то, что разбило моё хрупкое равновесие вдребезги.
Я ехал по центру города после работы и решил заехать в новое кафе, которое недавно открылось. Захотелось выпить нормального кофе, а не растворимого из офисного автомата.
Припарковался, вошёл внутрь — и замер.
За столиком у окна сидели Оля и Димка. Они держались за руки. Оля смеялась, а Димка смотрел на неё с такой нежностью, какой я не видел у него никогда.
Я стоял в дверях, не в силах сдвинуться с места. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет. В голове была пустота.
Димка первым заметил меня. Он побледнел, выпустил руку Оли и медленно поднялся.
— Паша...
Оля обернулась. На её лице мелькнуло удивление, но не стыд. Скорее раздражение от того, что нас застукали.
— Что это? — спросил я, хотя ответ был очевиден.
— Мы можем объяснить, — начал Димка, подходя ближе.
— Не надо, — я попятился к выходу. — Не надо ничего объяснять.
— Паш, подожди! — Димка схватил меня за руку.
Я резко вырвался.
— Не трогай меня.
— Давай поговорим. Нормально, как взрослые люди.
— Взрослые люди? — я рассмеялся, чувствуя, как внутри поднимается ярость. — Ты спал с женой друга, и теперь хочешь поговорить «как взрослые»?!
— Я не спал с ней, пока вы были женаты! — выпалил Димка.
Посетители кафе начали оборачиваться. Официантка застыла с подносом в руках. Оля сидела за столиком и смотрела на нас с видом человека, который наблюдает за скучным фильмом.
— А когда начал? — спросил я тихо. — Через неделю после развода? Через месяц?
Димка опустил глаза.
— Через четыре месяца. Она позвонила, сказала, что плохо себя чувствует. Я приехал, мы разговорились... Паша, я не планировал. Оно само...
— Само, — повторил я. — Само собой. Двадцать лет дружбы, и всё «само собой».
— Мы не хотели тебя обидеть, — встрял Оля, подходя к нам. — Честно. Просто так вышло.
Я посмотрел на неё. На её идеальный маникюр, дорогую куртку, высокомерное выражение лица. И понял, что больше ничего не чувствую. Ни боли, ни злости. Пустота.
— Знаешь, что самое смешное? — сказал я, глядя Димке в глаза. — Ты всегда её терпеть не мог. Говорил, что она меня пилит, что не понимаешь, что я в ней нашёл. А теперь встречаешься с ней.
— Люди меняются, — пробормотал он.
— Или просто показывают своё истинное лицо.
Я развернулся и пошёл к выходу. Димка окликнул меня, но я не обернулся.
*
Следующие дни я провёл в каком-то оцепенении. Не мог поверить, что это произошло. Димка — мой лучший друг, человек, которому я доверял больше всех. И Оля, от которой я наконец избавился.
Димка разрывал телефон звонками. Писал длинные сообщения, в которых просил о встрече, клялся, что всё не так, как кажется. Я не отвечал.
Оля молчала. Видимо, ей было всё равно.
Через неделю Димка приехал ко мне домой. Я услышал звонок в дверь, посмотрел в глазок — и открыл. Не потому что простил. Просто хотел наконец выяснить, как это вообще могло случиться.
— Можно войти? — спросил он.
Я молча отступил в сторону.
Мы сели на кухне. Я заварил чай, хотя пить не хотелось. Нужно было занять руки.
— Я не знаю, с чего начать, — сказал Димка. — Но хочу, чтобы ты понял — я не предавал тебя специально.
— А как ты меня предал? Случайно?
— Я люблю её, Паш.
Я едва не уронил чашку.
— Ты любишь её? Женщину, которую терпеть не мог?
— Я никогда её не ненавидел, — он провёл рукой по лицу. — Просто... она меня раздражала. Потому что я не понимал, почему ты терпишь её характер. Она же тебя разрывала на части.
— И что изменилось? — спросил я. — Теперь она стала паинькой?
— Нет. Она такая же. — Димка поднял на меня глаза. — Но мне нравится её характер. Мне нравится, что она знает, чего хочет. Что она не боится конфликтов. Что она сильная.
Я молчал, переваривая его слова.
— Ты понимаешь, как это звучит? — спросил я наконец. — Ты говоришь, что она тебе нравится именно тем, что делало меня несчастным.
— Поэтому вы и не подошли друг другу, — тихо сказал Димка. — А мы подходим.
— Когда это началось? — спросил я. — На самом деле. Не через четыре месяца после развода. Когда?
Он долго молчал. Потом вздохнул.
— Ещё когда вы были вместе, я понял, что она мне не безразлична. Но я ничего не делал! Клянусь. Даже близко не подходил. Просто старался реже вас видеть, чтобы не провоцировать ситуацию.
— Вот почему ты перестал приходить, — я усмехнулся. — Я-то думал, ты её на дух не переносишь.
— Переносил. Слишком хорошо переносил.
— И когда она позвонила после развода, ты с радостью примчался, — закончил я.
— Она плакала. Говорила, что виновата перед тобой, что испортила тебе жизнь. Я хотел просто утешить... . И всё покатилось.
— Романтично, — я откинулся на спинку стула. — Очень романтично.
— Паша, я не хотел тебя предавать.
— Но предал.
— Да. Предал, — он кивнул. — И мне за это стыдно. Но я не могу отказаться от неё. Понимаешь? Не могу.
Я посмотрел на него — на человека, которого знал половину жизни. На друга, с которым прошёл через школу, институт, первые работы, разбитые сердца и маленькие победы. И увидел чужого.
— Уходи, — сказал я.
— Паш...
— Уходи, Дима. Мне нужно время.
Он медленно встал, прошёл в прихожую. У двери обернулся.
— Я правда жалею. О том, как всё вышло. Но не о том, что с ней.
— Знаю, — ответил я. — Именно поэтому нам больше не о чем говорить.
Дверь закрылась. Я остался один на кухне с остывшим чаем и ощущением, что мир, который я знал, окончательно развалился.
*
Прошло три месяца. Я не общался ни с Димкой, ни с Олей. Удалил их из друзей в соцсетях, заблокировал номера. Рассказал о ситуации только родителям и паре близких знакомых. Все реагировали одинаково — ахали, говорили, что не ожидали такого от Димки, советовали забыть и жить дальше.
Жить дальше получалось плохо. Я просыпался по ночам и прокручивал в голове одни и те же вопросы. Когда именно Димка влюбился в Олю? Были ли какие-то знаки, которые я пропустил? Смеялись ли они надо мной за моей спиной?
Однажды вечером в дверь позвонили. Я открыл, не глядя в глазок, — и увидел Олю.
Она выглядела хорошо. Даже лучше, чем когда мы были вместе. Новая причёска, дорогая одежда, уверенная улыбка.
— Привет, — сказала она. — Можно войти?
— Зачем ты пришла?
— Поговорить. Нормально, без скандалов.
Я хотел захлопнуть дверь, но любопытство пересилило. Чего она хочет?
Мы сели в гостиной. Оля осмотрелась и скривилась.
— Ты так и не сделал ремонт? Здесь же всё убого.
— Мне нормально, — ответил я сухо. — Что тебе нужно, Оля?
Она откинула волосы назад — привычный жест, который раньше меня умилял, а теперь просто раздражал.
— Хочу, чтобы ты перестал обижаться на Диму.
Я рассмеялся.
— Ты серьёзно? Приехала просить за него?
— Ему плохо, — сказала она спокойно. — Он винит себя, хотя ни в чём не виноват.
— Он встречается с бывшей женой лучшего друга. Ни в чём не виноват, конечно.
— Мы взрослые люди, — Оля скрестила руки на груди. — У нас есть право выбирать, с кем быть. Ты же сам от меня ушёл. Я свободна. Он свободен. Где проблема?
— Проблема в том, что он мой друг! — я повысил голос. — Был другом. Двадцать лет дружбы, а он...
— А он что? — перебила она. — Влюбился? Какое ужасное преступление.
Я смотрел на неё и не узнавал. Та Оля, которую я любил, была колючей, но не жестокой. А эта... эта говорила о предательстве так, словно речь шла о выборе кафе для обеда.
— Ты всегда была такой? — спросил я. — Или я просто не замечал?
— Я реалистка, — пожала плечами она. — В отличие от тебя. Ты любишь жить в мире розовых пони, где все должны быть честными и правильными. Но жизнь не такая, Паша. Люди влюбляются, изменяются, уходят. Это нормально.
— Для тебя — может быть, — я встал. — Но не для меня. И если Диме так плохо, передай — пусть живёт с этим. Я не собираюсь его прощать.
— Глупо, — она тоже поднялась. — Терять друга из-за гордости.
— Это не гордость. Это самоуважение. Но ты не поймёшь.
Оля усмехнулась.
— Знаешь, почему ты мне так быстро надоел? Потому что ты слабый. Постоянно ноешь, жалуешься, обижаешься на весь мир. А Дима — нет. Он сильный. Он принимает решения и не боится последствий.
— Уходи, — сказал я тихо.
— С удовольствием.
Она взяла сумочку и направилась к выходу. У двери обернулась.
— Он просил меня не приезжать. Сказал, что ты не простишь. И знаешь что? Он был прав.
Дверь хлопнула. Я остался стоять посреди гостиной, чувствуя, как внутри что-то ломается окончательно.
*
Прошёл год. Я больше не думал о них каждый день. Нашёл новую работу, познакомился с девушкой — Катей, психологом по профессии. Она была спокойной, мудрой, никогда не устраивала сцен. С ней мне было легко.
Однажды мы гуляли по парку, и она вдруг спросила:
— Ты простил их?
— Кого? — не понял я.
— Друга и бывшую жену. О которых ты никогда не рассказываешь, но я вижу, что ты о них думаешь.
Я остановился. Правда ли я думаю о них? Да, иногда. Когда вижу что-то, что напоминает о прошлом. Когда слышу песню, которую мы слушали вместе. Когда вспоминаю, каким наивным я был.
— Не знаю, — ответил я честно. — Наверное, нет. Но и ненависти больше нет.
— Это уже хорошо, — улыбнулась Катя. — Ненависть разрушает. А безразличие... оно лечит.
Может, она была права. Может, я действительно стал к ним безразличен. Во всяком случае, хотелось в это верить.
Но однажды вечером мне позвонил незнакомый номер.
— Алло?
— Паша, это Дима.
Я замер. Год не слышал этого голоса.
— Зачем звонишь?
— Мне нужно с тобой встретиться. Один раз. Последний. Пожалуйста.
В его голосе была такая тоска, что я не смог отказать.
— Хорошо. Наше кафе, завтра в шесть.
— Спасибо, — выдохнул он.
Я положил трубку и долго смотрел в стену. Катя, которая сидела рядом, взяла меня за руку.
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Нет. Это моё прошлое. Я должен закрыть его сам.
*
Димка пришёл раньше меня. Сидел за столиком у окна, тем самым, где я увидел их в тот раз. Он сильно изменился — похудел, осунулся, появились седые волосы на висках.
— Привет, — сказал он, когда я подошёл.
— Привет.
Мы заказали кофе и молчали. Наконец Димка заговорил.
— Мы расстались с Олей.
Я не ожидал услышать это.
— Когда?
— Два месяца назад. — Он потёр лицо руками. — Оказалось, ты был прав. Она... она невыносима. Я думал, что справлюсь, что смогу принять её характер. Но нет. Она меня съела. Так же, как ела тебя.
— И зачем ты мне это рассказываешь? — спросил я. — Хочешь, чтобы я пожалел тебя?
— Нет. — Он поднял на меня глаза. — Хочу извиниться. По-настоящему. Предал тебя ради женщины, которая не стоила того. Потерял лучшего друга. И теперь остался ни с чем.
— Ты сам это выбрал.
— Знаю. И не прошу прощения. Просто... хочу, чтобы ты знал: я жалею. Каждый день.
Я посмотрел на него — на обломки человека, которого когда-то считал братом. И понял, что мне его не жалко. Совсем.
— Ты получил то, что хотел, — сказал я спокойно. — Она была твоей. Ты испытал то же, что я. Теперь понимаешь, почему я ушёл.
— Понимаю, — кивнул он. — Извини, что не поверил тогда.
— Слишком поздно.
— Знаю.
Мы допили кофе в тишине. Когда я встал, чтобы уйти, Димка окликнул меня.
— Паш, а есть хоть малейший шанс, что когда-нибудь...
— Нет, — перебил я. — Нет такого шанса. Прощай, Дима.
Я вышел из кафе и глубоко вдохнул холодный воздух. Было странно лёгко. Словно с плеч свалилась тяжесть, которую я таскал целый год.
Катя ждала меня возле машины. Увидев моё лицо, улыбнулась.
— Всё хорошо?
— Да, — ответил я. — Теперь точно всё хорошо.
Мы поехали домой. И впервые за долгое время я не оглядывался назад.
Иногда предательство — это не конец. Это начало новой жизни. Жизни без иллюзий, но с правильными людьми рядом. И только от тебя зависит, какой она будет.
Подпишитесь! Будет интересно!