– Аня, ну что ты кипятишься? – Олег стоял в дверях их временной съемной квартиры, держа в руках пакет с продуктами. – Я просто упомянул тете Нине, что мы ремонт заканчиваем. Она обрадовалась, вот и всё.
Аня резко повернулась. Ее глаза сверкали, как искры от костра, а голос дрожал от едва сдерживаемого раздражения.
– Просто упомянул? Олег, ты сказал, что мы ждем их на новоселье! На следующей неделе! У нас там еще стены не покрашены, а ты уже гостей зовешь!
Олег пожал плечами, будто не понимая, в чем проблема, и поставил пакет на стол. Его спокойствие только сильнее выводило Аню из себя. Десять лет брака, а он все еще умудрялся удивлять ее своей безмятежностью.
– Ну, подумаешь, – он начал выкладывать продукты: молоко, хлеб, пакет картошки. – Тетя Нина, дядя Саша, может, еще кто подъедет. Они же не чужие, Ань. Семья.
– Семья– Это не просто «тетя Нина». Это твоя тетя Нина, которая притащит за собой половину родственников! И дядя Саша, который будет курить на балконе. Олег усмехнулся, но тут же осекся под взглядом жены.
– Они просто хотят помочь, – тихо сказал он. – Я же не виноват, что у меня родня такая... активная.
Аня отвернулась к окну, скрестив руки на груди. За стеклом – серый двор, мокрый от осеннего дождя, с голыми деревьями и лужами, в которых отражались тусклые фонари. Их новая квартира была в получасе езды отсюда, в новостройке на окраине. Два года копили на первый взнос, еще год оформляли ипотеку, а теперь, когда до переезда оставались считанные недели, Олег решил устроить семейный цирк.
Она вспомнила, как впервые увидела ту квартиру – пустую, с голыми бетонными стенами и запахом свежей штукатурки. Тогда казалось, что это их новый старт: место, где они с Олегом начнут все с чистого листа после всех ссор, недопониманий и усталости от съемного жилья. Но теперь эта мечта трещала по швам из-за его привычки все решать за двоих.
– Олег, – Аня повернулась к нему, стараясь говорить спокойно, – мы договаривались, что ремонт – это наше. Только мы вдвоем. Я не хочу, чтобы твоя родня приезжала и указывала, как нам красить стены или где ставить диван.
– Да никто не будет указывать! – Олег всплеснул руками, чуть не уронив банку с огурцами. – Они просто хотят посмотреть, как мы устроились. Тетя Нина уже спрашивала, какие обои мы выбрали. А дядя Саша вообще строитель, он может подсказать, как лучше сделать.
– Подсказать? – Аня прищурилась. – Это тот самый дядя Саша, который три года назад пытался починить кран у твоей сестры и затопил соседей снизу?
Олег смущенно почесал затылок.
– Ну, он же не сантехник, а строитель. Стены, там, полы – это его.
– Вот именно! – Аня повысила голос. – У нас и так все просчитано: стены красим в субботу, ламинат кладем на следующей неделе. А теперь ты хочешь, чтобы туда заявилась целая бригада родственников?
– Ань, ты преувеличиваешь, – Олег шагнул к ней, пытаясь обнять, но она отступила. – Ну приедут на день, чаю попьют, уедут.
– Чаю попьют, – передразнила она. – Ага, а потом твой двоюродный брат Миша начнет рассказывать, как надо было делать проводку, а тетя Нина предложит повесить занавески из своего старого дома, потому что «они еще вполне ничего».
Олег вздохнул и сел за стол, глядя на нее так, будто она была ребенком, капризничающим из-за пустяка. Это разозлило Аню еще сильнее. Она знала этот взгляд – он всегда появлялся, когда Олег считал, что она «слишком драматизирует».
– Ань, – он понизил голос, – это же моя семья. Я не могу просто сказать им: «Не приезжайте». Они обидятся.
– А я твоя жена, – отрезала Аня. – И я тоже могу обидеться. Или ты думаешь, что мои чувства не в счет?
Повисла тишина. Только тикали часы на стене да шумела вода в чайнике, который Аня забыла выключить. Олег смотрел в пол, а она чувствовала, как внутри все сжимается от обиды. Почему он всегда ставит свою родню выше их двоих? Почему не может просто сказать «нет»?
– Ладно, – наконец сказал Олег, поднимая глаза. – Я поговорю с ними. Скажу, что новоселье попозже.
Аня посмотрела на него с сомнением. Она слишком хорошо знала мужа: он мог пообещать, но стоило тете Нине позвонить с ее медовым голосом и «Лёша, ну как там ваша квартирка?», как он тут же растает и забудет все обещания.
– Хорошо, – кивнула она, хотя в душе не верила, что он сдержит слово. – Но, если они все-таки приедут, я за ничего не отвечаю.
На следующий день Аня стояла в новой квартире, глядя на голые стены и кучи строительного мусора. В углу валялись банки с краской, рядом – валики и кисти, а на полу лежала стопка коробок с ламинатом, который они с Олегом выбирали целую вечность, споря, какой оттенок лучше. Квартира была просторной – две спальни, большая кухня-гостиная, балкон с видом на парк. Но сейчас она выглядела как поле боя: пыль, запах краски, обрезки гипсокартона. Аня вздохнула, представляя, как сюда заявится толпа родственников Олега, с их громкими голосами, советами и неизбежным хаосом.
Она достала телефон и набрала номер подруги Кати.
– Катюш, я не знаю, что делать, – пожаловалась она, едва та ответила. – Олег опять за свое. Пригласил всю свою родню на новоселье, а у нас тут даже полы не постелены!
– Серьезно? – Катя хмыкнула в трубку. – Ну, это же Олег. Он у тебя как большой ребенок: сначала делает, потом думает.
– Вот именно! – Аня присела на ящик с плиткой, чувствуя, как накатывает усталость. – Я уже не знаю, как ему объяснить, что это наша квартира, наше пространство. А он будто хочет превратить ее в проходной двор.
– Ань, – голос Кати стал серьезнее, – ты ему прямо сказала, что тебе это не нравится? Не в стиле «Олег, ну зачем», а по-взрослому, чтобы он понял?
Аня замялась. Она пыталась, конечно. Но каждый раз, когда она начинала говорить, Олег либо отшучивался, либо смотрел на нее своими большими карими глазами, и она сдавалась.
– Пыталась, – призналась она. – Но он как будто не слышит. Для него это нормально – вся эта толпа родственников, которые вечно лезут в нашу жизнь.
– Тогда тебе надо быть жестче, – отрезала Катя. – Поставь ультиматум. Или он отменяет это «новоселье», или ты уезжаешь к маме на неделю. Пусть сам с ними разбирается.
– К маме? – Аня невольно улыбнулась. – Моя мама его съест живьем, если узнает, что он опять меня не слушает.
– Вот и хорошо! – рассмеялась Катя. – Пусть знает, что у тебя тоже есть характер.
Разговор с подругой немного поднял настроение, но, вернувшись домой, Аня снова почувствовала, как внутри все кипит. Олег сидел на диване, листая телефон, и выглядел таким беззаботным, что ей захотелось бросить в него чем-нибудь.
– Ты звонил тете Нине? – спросила она, стараясь не сорваться.
Олег поднял глаза и кивнул.
– Да, звонил. Сказал, что ремонт затягивается, так что новоселье пока откладывается.
– И что она? – Аня прищурилась, ожидая подвоха.
– Ну, расстроилась, конечно, – Олег пожал плечами. – Но сказала, что все понимает. Они с дядей Сашей все равно собирались в город по делам, вот и заедут к нам на пару часов.
– На пару часов? – Аня почувствовала, как кровь приливает к лицу. – Олег, ты серьезно? Я же просила!
– Ань, это же не новоселье, – он поднял руки, будто защищаясь. – Просто заглянут, посмотрят квартиру. Что тут такого?
– Что такого? – она почти кричала. – У нас там бардак, Олег! Полы не постелены, стены не покрашены, а ты зовешь гостей, как будто у нас уже все готово!
– Да ладно тебе, – он попытался улыбнуться. – Они не будут придираться. Тетя Нина даже сказала, что дядя Саша может помочь с ремонтом. Он же профи, двадцать лет в стройке.
Аня закрыла лицо руками. Ей хотелось кричать, топать ногами, но она лишь глубоко вдохнула и сказала:
– Хорошо, Олег. Пусть приезжают. Но если это превратится в цирк, я уезжаю. К маме, к Кате, куда угодно. Ясно?
Олег кивнул, но в его глазах мелькнула неуверенность. Он явно не ожидал, что она будет так непреклонна.
Неделя пролетела незаметно. Аня с Олегом каждую свободную минуту проводили в новой квартире, пытаясь довести ремонт до ума. Они красили стены в гостиной, спорили, где лучше повесить полки, и даже пару раз смеялись, вспоминая, как чуть не уронили банку с краской на новый диван. Но каждый раз, когда Аня думала, что они наконец-то на одной волне, Олег выдавал что-то вроде: «А дядя Саша говорил, что такие розетки лучше не ставить» – и ее снова накрывало раздражение.
В пятницу вечером, когда Аня вытирала пот со лба, стоя посреди не докрашенной кухни, раздался звонок в дверь. Она замерла, чувствуя, как сердце ухает в груди.
– Это кто еще? – пробормотала она, глядя на Олега.
Тот выглядел таким же удивленным.
– Не знаю, – он направился к двери. – Может, доставка какая?
Но вместо курьера на пороге стояла тетя Нина – невысокая, полная женщина с ярко-рыжими волосами и огромной улыбкой. За ней маячил дядя Саша, держа в руках ящик с инструментами, а следом – их сын Миша, долговязый парень с рюкзаком.
– Лёшаа! – тетя Нина кинулась обнимать Олега. – Ну, показывайте свою хоромы!
Аня почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она бросила взгляд на Олега, который выглядел так, будто его застали врасплох.
– Теть Нин, вы же говорили, в понедельник... – начал он, но тетя Нина махнула рукой.
– Да какие понедельники, Лёша! У нас дела в городе, вот и решили заехать пораньше. А то вдруг вы тут без нас ремонт не так сделаете!
– Не так? – Аня не выдержала. – А как надо, по-вашему?
Тетя Нина повернулась к ней, все еще улыбаясь, но в ее глазах мелькнула искорка, которую Аня тут же узнала – та самая, что появлялась у всех родственников Олега, когда они собирались «дать совет».
– Анечка, ты не переживай, – пропела она. – Мы с Сашей знаем, как лучше. Он же двадцать лет дома строил, не чета вашим мастерам.
Дядя Саша кашлянул и шагнул вперед, оглядывая стены.
– Ну, для начала, – начал он, – эту краску надо бы посветлее. А то темно, как в погребе. И розетки у вас низковатая, я бы переставил.
Аня открыла рот, но не нашла, что сказать. Она чувствовала, как внутри закипает ярость, смешанная с бессилием. Олег, похоже, тоже растерялся, но быстро взял себя в руки.
– Давайте сначала чаю, – предложил он, явно пытаясь разрядить обстановку. – А потом разберемся.
– Чаю? – тетя Нина всплеснула руками. – Лёша, какой чай, когда у вас тут работы непочатый край! Мы с Сашей и Мишей сейчас все разложим, инструмент достанем – и за дело!
Аня посмотрела на Олега, и в ее взгляде читалось одно: «Я тебя предупреждала». Но в глубине души она уже знала – это только начало. Что-то подсказывало ей, что эти «помощники» принесут больше хаоса, чем порядка. Или нет?
Следующие два дня превратились в настоящий вихрь. Тетя Нина, дядя Саша и Миша обосновались в квартире, как будто это был их собственный строительный объект. Дядя Саша с утра до вечера сверлил, пилил и что-то приколачивал, громко комментируя каждое свое действие: «Вот тут надо уголок подправить, а то криво», «Кто вам эту проводку делал, руки бы оторвать!». Тетя Нина, вооружившись тряпкой, протирала все подряд, попутно рассказывая Ане, как правильно ухаживать за ламинатом и почему их выбор обоев в спальне – «не совсем удачный». Миша, который оказался неожиданно молчаливым, молча таскал коробки и помогал отцу, но иногда бросал на Аню сочувствующие взгляды, будто понимая ее мучения.
К удивлению Ани, дело двигалось быстрее, чем она ожидала. Дядя Саша, несмотря на свои громкие комментарии, действительно знал свое дело. К субботнему вечеру стены в гостиной были покрашены, а на кухне появился новый плинтус, который, как ни странно, идеально вписался в интерьер. Но каждый раз, когда Аня начинала думать, что, может, все не так уж плохо, тетя Нина выдавала что-нибудь вроде: «Анечка, а ты уверена, что этот диван сюда подходит? Я бы на твоем месте взяла что-то поскромнее».
– Олег, – шепотом сказала Аня мужу, когда они остались наедине в не докрашиной спальне, – я не выдержу. Они хорошие, правда, но я не могу больше слушать, как мне надо жить.
– Ань, они же помогают, – Олег выглядел усталым, но довольным. – Ты видела, как дядя Саша за день сделал то, на что нам бы неделя ушла?
– Да, но за это я должна выслушивать, что мои шторы – «не то»? – Аня покачала головой. – Это наш дом, Олег. Наш. А я чувствую себя гостьей.
Олег обнял ее, и на секунду ей стало легче. Но только на секунду. Потому что в соседней комнате послышался голос тети Нины:
– Анечка, я тут подумала, а давай мы с тобой завтра в магазин съездим? Я видела такие милые шторы, тебе точно понравятся!
Аня закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти. Она не знала, как пережить эти выходные, но одно было ясно – если так пойдет дальше, она либо взорвется, либо сбежит. А может, и то, и другое. Но что-то подсказывало ей, что развязка близко, и она будет не такой, как она ожидает…
Аня стояла посреди кухни, сжимая в руках мокрую тряпку. Запах свежей краски мешался с ароматом тети Нининого борща, который та настояла сварить, «чтобы все по-домашнему». За окном моросил дождь, а в квартире гудел строительный фен – дядя Саша заканчивал выравнивать угол в гостиной. Второй день присутствия родственников Олега тянулся бесконечно, и Аня чувствовала, как ее терпение истончается, словно старый линолеум под ногами.
– Анечка, ты бы тряпку-то отжала, – заметила тетя Нина, входя на кухню с очередной стопкой посуды. – А то пол зальешь, а ламинат, знаешь, воды не любит.
Аня стиснула зубы и молча отжала тряпку. Ей хотелось сказать, что она знает, как убирать, и что это ее кухня, но вместо этого она выдавила:
– Спасибо, я разберусь.
Тетя Нина кивнула, будто не заметив напряжения в голосе, и продолжила:
– Я тут подумала, вам бы на кухню стол побольше. У вас же теперь просторно, а этот ваш – маловат. У нас был такой, дубовый, на двенадцать человек. Вот это стол!
– У нас пока на двоих хватает, – сухо ответила Аня, вытирая столешницу.
В соседней комнате раздался громкий стук молотка, а следом – голос дяди Саши:
– Лёша, подержи тут, а то криво пойдет!
Олег, который весь день бегал между родственниками и Аней, пытаясь угодить всем, крикнул в ответ:
– Иду, дядь Саш!
Аня бросила тряпку в ведро и вышла на балкон, чтобы хоть на минуту вдохнуть воздуха без запаха краски. Дождь стучал по козырьку, а внизу, в парке, мокрые деревья качались под ветром. Она облокотилась на перила, чувствуя, как внутри все кипит. «Это наш дом, – твердила она про себя. – Наш. Почему я должна оправдываться за каждый свой выбор?»
– Ань, ты чего тут мерзнешь? – Олег появился на балконе, держа в руках кружку с чаем. – На, выпей, согрейся.
Она взяла кружку, но не посмотрела на него.
– Олег, сколько это еще будет продолжаться? – тихо спросила она. – Твоя тетя уже решила, какие шторы нам вешать, а дядя Саша перекладывает розетки, даже не спросив. Я больше не чувствую себя дома.
Олег вздохнул и прислонился к стене.
– Я знаю, что они перегибают, – сказал он. – Но они правда помогают. Ты видела, как дядя Саша за день сделал плинтуса? Нам бы это неделю заняло.
– А я не просила их делать плинтуса! – Аня повернулась к нему, и голос ее дрогнул. – Я хотела, чтобы мы сами. Чтобы это было наше. А теперь я как будто в гостях у твоей родни.
Олег открыл было рот, чтобы возразить, но тут из кухни донесся голос тети Нины:
– Лёша, иди сюда! Я тут борщ на всех сварила, надо попробовать!
Аня закатила глаза, а Олег виновато улыбнулся.
– Пойдем, Ань. Неудобно как-то.
– Иди, – отрезала она. – Я сейчас.
К ужину квартира наполнилась запахом борща и шумом разговоров. Тетя Нина расставляла тарелки, дядя Саша рассказывал Олегу, как правильно класть ламинат, а Миша, их сын, молча листал телефон, изредка кивая. Аня сидела за столом, стараясь не смотреть на тарелку с борщом, который она не заказывала.
– Анечка, ты чего не ешь? – тетя Нина посмотрела на нее с укоризной. – Борщ же остынет! Я туда сметанки добавила, как ты любишь.
– Я не ем сметану, – тихо сказала Аня, чувствуя, как внутри все сжимается.
– Ой, правда? – тетя Нина всплеснула руками. – А Лёша говорил, что ты сметану обожаешь!
Аня бросила взгляд на Олега, который тут же уткнулся в тарелку.
– Лёша ошибся, – холодно ответила она.
После ужина, когда родственники ушли осматривать спальню («Надо же посмотреть, как там обои легли!»), Аня осталась мыть посуду. Олег подошел сзади и тихо сказал:
– Ань, прости. Я не говорил, что ты любишь сметану. Это она сама придумала.
– А ты не поправил, – Аня не обернулась, продолжая яростно тереть тарелку. – Ты никогда не поправляешь, Олег. Ты просто киваешь и соглашаешься со всеми, кроме меня.
– Это не так, – он положил руку ей на плечо, но она сбросила его.
– Так, – отрезала она. – И я устала это терпеть.
В этот момент в кухню вошел дядя Саша, держа в руках рулетку.
– Аня, я тут подумал, – начал он, не замечая напряжения, – вам бы на балконе пол утеплить. А то зимой холодно будет. Я завтра могу съездить за материалами, у меня знакомый есть, дешево отдаст.
Аня медленно повернулась, чувствуя, как внутри что-то лопается.
– Дядя Саша, – ее голос был обманчиво спокойным, – спасибо за заботу. Но это наша квартира. И мы сами решим, что утеплять, а что нет.
Дядя Саша замер, явно не ожидавший такого ответа. Тетя Нина, стоявшая в дверях, поджала губы.
– Анечка, мы же помочь хотим, – сказала она с ноткой обиды. – Саша всю жизнь стройкой занимался, он знает, что к чему.
– А я знаю, что мне нужно в моем доме! – Аня повысила голос, и тарелка в ее руках чуть не треснула от того, как сильно она ее сжала. – Я не просила вас приезжать, не просила варить борщ, переставлять розетки или выбирать мне шторы! Это наш с Олегом дом, и я хочу, чтобы это уважали!
Повисла тишина. Дядя Саша кашлянул, тетя Нина открыла рот, но не нашла, что сказать. Миша, сидевший в углу, поднял глаза от телефона и тихо присвистнул. Олег смотрел на Аню так, будто видел ее впервые.
– Аня, – наконец сказал он, – давай выйдем, поговорим.
– Нет, – она покачала головой, чувствуя, как щеки горят. – Я сказала все, что хотела. И если вы не можете уважать мои границы, то я уезжаю. Прямо сейчас.
Она бросила тряпку на стол и направилась к двери, игнорируя потрясенные взгляды родственников. Олег догнал ее уже в коридоре.
– Ань, подожди! – он схватил ее за руку. – Ты куда?
– К Кате, – отрезала она, выдергивая руку. – Мне нужно хоть один вечер без этого цирка.
– Аня, пожалуйста, – в его голосе было столько отчаяния, что она на секунду замедлилась. – Я не знал, что это так тебя заденет. Я думал, ты привыкнешь.
– Привыкну? – она повернулась к нему, и в ее глазах заблестели слезы. – Олег, я не хочу привыкать к тому, что мой дом превращается в общежитие. Я хочу, чтобы это было наше место. Только наше.
Он молчал, глядя на нее, и в его глазах мелькнула вина.
– Я поговорю с ними, – тихо сказал он. – Обещаю. Просто... не уезжай.
Аня покачала головой.
– Поздно, Олег. Я вернусь завтра. А ты подумай, что для тебя важнее – твоя родня или наша семья.
Когда Аня вышла из подъезда, дождь усилился. Она подняла капюшон и быстрым шагом направилась к метро, чувствуя, как сердце колотится. Ей было больно, обидно, но в то же время – легко. Впервые за эти дни она сказала то, что думала, не боясь обидеть кого-то. И это было как глоток свежего воздуха.
У Кати дома было тепло и тихо. Подруга, выслушав ее рассказ за чашкой чая, покачала головой.
– Ань, ты молодец, что высказала, – сказала она, подливая ей чай. – Но ты правда думаешь, что Олег сможет их остановить?
– Не знаю, – честно ответила Аня, глядя в чашку. – Но, если он не попробует, я не знаю, как мы дальше будем жить.
Катя вздохнула.
– Знаешь, иногда такие встряски нужны. Может, он наконец поймет, что ты не просто капризничаешь.
– А если не поймет? – Аня подняла глаза, и в них мелькнул страх.
– Тогда ты решишь, что делать дальше, – твердо сказала Катя. – Но ты не одна, Ань. У тебя есть я, твоя мама, твои друзья. Ты справишься.
Аня кивнула, чувствуя, как внутри теплеет от поддержки подруги. Но в глубине души она боялась возвращаться домой. Что, если ничего не изменится? Что, если Олег снова выберет свою родню?
Тем временем в квартире было непривычно тихо. Тетя Нина сидела на диване, поджав губы, а дядя Саша молча убирал инструменты. Миша, как обычно, уткнулся в телефон, но даже он выглядел напряженным. Олег стоял посреди гостиной, глядя на не докрашенную стену.
– Лёша, – наконец сказала тетя Нина, – что это было? Мы же помочь приехали, а твоя Аня...
– Теть Нин, – перебил ее Олег, и его голос был неожиданно твердым, – это не Аня. Это я виноват. Я не спросил ее, хочу ли она гостей. Я просто решил за нас двоих.
Тетя Нина нахмурилась.
– Но мы же семья, Лёша. Семья всегда помогает.
– Семья уважает друг друга, – отрезал он. – А я не уважал Аню. И вы, без обид, тоже.
Дядя Саша поднял глаза от ящика с инструментами.
– Лёш, мы же не со зла, – сказал он. – Просто хотели дело ускорить. У вас тут работы на месяц, а я за три дня могу половину закрыть.
– Я знаю, – кивнул Олег. – И я благодарен. Правда. Но Аня права – это наш дом. И мы хотим делать его сами. По-своему.
Тетя Нина фыркнула, но в ее глазах мелькнула неуверенность.
– Ну, если мы так мешаем, можем и уехать, – сказала она. – Только ты подумай, Лёша, стоит ли из-за этого семью обижать.
Олег глубоко вдохнул.
– Я не хочу никого обижать, – сказал он. – Но я не хочу терять Аню. Она моя семья. И я сделаю все, чтобы она это почувствовала.
На следующее утро Олег позвонил Ане.
– Ань, – его голос звучал устало, но решительно, – я поговорил с тетей Ниной и дядей Сашей. Они уезжают сегодня.
Аня, сидевшая у Кати на кухне, замерла.
– Серьезно? – недоверчиво спросила она.
– Да, – подтвердил он. – И я сказал им, что больше никаких сюрпризов. Если кто-то хочет приехать, мы будем решать это вместе. Ты и я.
Аня молчала, переваривая услышанное.
– Ань, ты там? – в его голосе мелькнула тревога.
– Да, – наконец ответила она. – Просто... не ожидала.
– Я тоже, – он усмехнулся. – Но ты была права. Это наш дом. И я хочу, чтобы ты чувствовала себя в нем хозяйкой.
– Спасибо, – тихо сказала Аня, чувствуя, как внутри что-то оттаивает. – Я вернусь сегодня вечером.
– Жду, – ответил Олег, и в его голосе было столько тепла, что Аня невольно улыбнулась.
Но, вернувшись домой, она обнаружила нечто, что перевернуло все с ног на голову. На кухонном столе лежала записка от дяди Саши, а рядом – аккуратно сложенный чертеж. «Аня, Олег, – гласила записка, – простите, если перегнули. Оставляю вам план по утеплению балкона и контакты моего друга – он даст материалы со скидкой. Если что, звоните, я всегда помогу. Саша». Аня развернула чертеж и замерла: это был подробный план не только для балкона, но и для всей квартиры – с расчетами, которые могли сэкономить им недели работы.
Она посмотрела на Олега, который стоял рядом, ожидая ее реакции.
– Они... правда хотели помочь, – тихо сказала она.
– Да, – кивнул Олег. – Просто делали это по-своему. Как умели.
Аня вздохнула, чувствуя, как внутри борются обида и благодарность. Что-то подсказывало ей, что это не конец истории, а только начало чего-то нового. Но какого?
Аня сидела на кухне, глядя на записку от дяди Саши и развернутый чертеж. В квартире было непривычно тихо – ни сверления, ни голоса тети Нины, ни стука молотка. Олег возился в гостиной, прикручивая последнюю полку, а за окном все еще моросил дождь, стуча по стеклам. Записка дяди Саши лежала перед ней, как немой укор, и Аня не знала, что с этим делать. Она была зла, обижена, но где-то в глубине души шевельнулось что-то похожее на благодарность.
– Олег, – позвала она, не отрывая глаз от чертежа.
Он появился в дверях, вытирая руки о старую футболку, испачканную краской.
– Что? – спросил он, заметив ее задумчивый взгляд.
– Ты видел это? – Аня кивнула на чертеж. – Дядя Саша оставил нам целый план. Балкон, проводка, даже расчеты для шкафов. Это... это правда может сэкономить нам время.
Олег подошел, заглянул через ее плечо и присвистнул.
– Ну, дядя Саш – он такой, – сказал он с улыбкой. – Может, и перегибает иногда, но дело знает.
Аня посмотрела на него, пытаясь понять, что чувствует. Обида все еще жгла, но теперь к ней примешивалось что-то новое – осознание, что, может быть, она слишком резко отреагировала.
– Я все еще злюсь, – честно призналась она. – Но, может, они и правда хотели помочь.
Олег сел напротив, взял ее руку и мягко сжал.
– Ань, я виноват, – сказал он тихо. – Я должен был сразу поставить границы. Не с ними, а с собой. Я так хотел, чтобы все увидели наш дом, что забыл спросить тебя.
Она кивнула, чувствуя, как ком в горле растворяется.
– Просто... я так мечтала, что это будет наше место, – сказала она, глядя в его глаза. – Где мы сами решаем, как и что. А тут вдруг толпа людей, и я как будто потеряла контроль.
– Ты не потеряла, – Олег улыбнулся. – Ты его вернула. Вчера, когда сказала все, что думаешь. Я тобой горжусь, знаешь?
Аня невольно улыбнулась. Впервые за эти дни она почувствовала, что они снова на одной волне. Но что делать с этой запиской? С этим чертежом? И с родственниками, которые, похоже, действительно не хотели ничего плохого?
На следующий день Аня решила позвонить тете Нине. Она долго собиралась с духом, прокручивая в голове, что скажет. Олег сидел рядом, подбадривая взглядом.
– Алло, теть Нин? – Аня старалась говорить спокойно. – Это Аня.
– Анечка! – голос тети Нины был, как всегда, теплым, но с легкой ноткой осторожности. – Как вы там?
– Нормально, – ответила Аня. – Мы нашли записку от дяди Саши. И чертеж.
– Ой, это он молодец! – оживилась тетя Нина. – Он всю ночь его рисовал, представляешь? Сказал, что вам пригодится.
Аня помолчала, подбирая слова.
– Теть Нин, я хочу извиниться, – наконец сказала она. – Я вчера была на взводе. Сказала резкие вещи. Но вы правда здорово помогли с ремонтом. Просто... для меня это все было слишком неожиданно.
В трубке повисла пауза, а потом тетя Нина рассмеялась – мягко, без привычной напористости.
– Анечка, да что ты! Это мы с Сашей перегнули. Приехали, как ураган, все перевернули. Я же понимаю, каково это – свой дом обустраивать. Мы с Сашей, когда в свой въехали, тоже чуть не поубивали друг друга из-за обоев.
Аня невольно улыбнулась, чувствуя, как напряжение отпускает.
– Спасибо, – сказала она. – И.. если вы не против, может, приедете на новоселье? Когда мы закончим ремонт.
– Ой, Анечка, конечно, приедем! – тетя Нина оживилась. – Только ты скажи, когда вам удобно. Мы же не звери, понимаем, что у вас свои планы.
Положив трубку, Аня посмотрела на Олега, который с улыбкой наблюдал за ней.
– Ну что, миротворец? – подмигнул он. – Мир подписан?
– Пока перемирие, – ответила она, но в голосе уже не было вчерашней злости. – Но, знаешь, я начинаю думать, что твоя родня не такая уж ужасная.
Следующие две недели Аня и Олег работали над квартирой с удвоенной энергией. Чертеж дяди Саши оказался настоящим сокровищем: благодаря его расчетам они сэкономили время на установке шкафов и утеплении балкона. Аня даже пару раз звонила дяде Саше, чтобы уточнить детали, и каждый раз ловила себя на мысли, что его советы – не просто пустые слова, а реальная помощь.
Тетя Нина присылала сообщения с идеями для декора, но теперь аккуратно добавляла: «Если вам, конечно, нравится». Аня отвечала, иногда даже соглашаясь попробовать что-то из предложенного. Однажды она даже купила занавески, которые посоветовала тетя Нина, и, к своему удивлению, обнаружила, что они идеально вписались в спальню.
– Смотри, – сказала она Олегу, показывая на занавески. – Твоя тетя, кажется, не всегда ошибается.
Олег рассмеялся и обнял ее.
– Я же говорил, что они не такие уж плохие.
– Это ты мягко сказал, – хмыкнула Аня, но в ее голосе уже не было раздражения.
К концу месяца ремонт был почти завершен. Стены сияли свежей краской, ламинат лежал ровно, а на кухне появился новый стол – не тот, что предлагала тетя Нина, но достаточно большой, чтобы вместить гостей. Аня с Олегом стояли посреди гостиной, глядя на свой новый дом.
– Это наше, – тихо сказала Аня, чувствуя, как тепло разливается в груди. – Правда наше.
Олег кивнул, обнимая ее за плечи.
– И всегда будет наше, – сказал он. – Но, знаешь, я подумал... Может, устроим новоселье?
Аня напряглась, но он быстро добавил:
– Только ты решишь, кого звать и когда. Я больше не буду ничего решать за двоих.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
– Договорились. Но только близкие. И никаких сюрпризов.
Новоселье назначили на субботу. Аня настояла, чтобы гостей было немного: только тетя Нина, дядя Саша, Миша и подруга Катя с мужем. Она сама составила список блюд, а Олег помогал с готовкой, старательно следуя ее инструкциям. Когда гости начали собираться, Аня впервые за долгое время почувствовала себя хозяйкой, а не гостьей в собственном доме.
Тетя Нина, войдя, ахнула, увидев новые занавески.
– Анечка, это же те самые, что я советовала! – воскликнула она, но тут же добавила: – Хотя ты, конечно, и без меня бы выбрала что-то красивое.
Аня улыбнулась, чувствуя, что эта похвала – искреннее, чем раньше.
– Спасибо, теть Нин. Присаживайтесь, сейчас будем пробовать мой фирменный салат.
Дядя Саша обошел квартиру, кивая с одобрением.
– Молодцы, – сказал он, похлопав Олега по плечу. – А балкон как утеплили? По моему чертежу?
– Тютелька в тютельку, – ответил Олег, и они оба рассмеялись.
За столом было шумно, но уютно. Катя рассказывала смешные истории с работы, Миша неожиданно разговорился, делясь планами поступать в строительный институт, а тетя Нина вспоминала, как они с дядей Сашей обустраивали свой первый дом. Аня слушала, смеялась и ловила себя на мысли, что ей... нравится. Впервые она не чувствовала себя чужой среди этих людей.
Когда гости разошлись, а Катя осталась помочь с уборкой, она шепнула Ане:
– Ну что, не так уж страшна твоя новая родня?
Аня посмотрела на Олега, который мыл посуду, напевая что-то себе под нос, и улыбнулась.
– Не так уж, – призналась она. – Но только если они приезжают по приглашению.
Позже, когда они с Олегом сидели на балконе, завернувшись в плед и глядя на огни парка, Аня вдруг сказала:
– Знаешь, я боялась, что мы потеряем этот дом. Не в смысле ипотеки, а.. в смысле нас.
Олег повернулся к ней, его глаза блестели в полумраке.
– Не потеряем, – сказал он твердо. – Потому что это наше. И мы теперь знаем, как это защищать.
Аня кивнула, прижавшись к нему. Дождь за окном стих, и в тишине было слышно только, как бьется их общее сердце – сердце их дома.
Рекомендуем: