Он смеялся. Повиснув на верёвке в темноте, с двумя сломанными ногами, на высоте 3000 метров над базовым лагерем. Внезапно Дуг Скотт почувствовал не страх, а странное облегчение. Даже лёгкое веселье. «Ну вот, — подумал он, — наконец-то что-то интересное». Ещё вчера он жаловался, что экспедиция скучна — слишком долгая, слишком размеренная, без настоящего вызова. Теперь вызов пришёл.
Гора «Людоед»
Байнта-Брак, или Баннтха-Бракк, так известна гора географам. Альпинисты же называют её The Ogre (людоед). Этот пик, высотой 7 285 метров, находится в долине Панма, в северном Каракоруме, на территории современного Пакистана. Она больше напоминает застывшую волну из серого гранита, чем классическую гору.
Здесь воздух разрежён, снег ложится слоями, а камень словно из стекла. Вершина чаще скрыта в облаках. Даже в летние месяцы температура падает до -30 °C, а ветер рвёт палатки, как бумагу. Для альпинистов это не просто высота — это проверка на выносливость и ум. Альпинизм здесь перестаёт быть спортом, а ошибка может стать приговором.
Эта гора редко принимает чужаков. До 1977 года её вершины не смогли достигнуть ни японцы, ни англичане, ни французы. С 1971 по 1976 годы четыре экспедиции потерпели неудачу из-за лавин, камнепадов и обледенения стен. В одной из них погиб человек, другая отступила всего в километре от вершины. Шесть лет подряд непогода, лавины, лёд и усталость не позволяли командам подняться выше.
Скотт наблюдал за ней с 1975‑го, когда проходил соседний маршрут на Латок I. Тогда он отметил в записной книжке коротко: «Южный столб. Вернусь».
Альпинист, которому было скучно
Дуг Скотт (Doug Scott) родился в Ноттингеме, Англия, в 1941 году. Его отец работал инженером, мать — учительницей. В детстве он был тихим мальчиком, любил рисовать карты и разбирать часы на детали. Но однажды, в возрасте тринадцати лет, учитель физкультуры повёл класс на тренировку по скалолазанию. Именно тогда Дуг впервые прикоснулся к скале.
К тридцати он уже считался одним из сильнейших британских альпинистов. В 1975 году вместе с Дугалом Хастоном он стал первым британцем, поднявшимся на Эверест без кислорода, без палаток, без театра вокруг. За ночь на высоте восемь тысяч метров, проведённую под открытым небом, он заплатил отмороженными пальцами. Но не жалел. В отчёте писал: «Это была не победа, а честная встреча».
Он не обладал ни выдающимся телосложением, ни особым тщеславием. Его сила была в упрямстве. В умении продолжать, в способности идти дальше, когда тело уже сдаётся. «Я просто не умел останавливаться», — вспоминал он позже.
Без лидера, но с планом
Лето 1977‑го. Шесть человек: Крис Бонингтон, Мо Энтойн, Клайв Роулэнд, Пол Брейтуэйт, Ник Эсткорт и Дуг Скотт. Это был золотой состав с разным опытом, но схожим подходом: никакой иерархии, только равноправие. Никто не был назначен лидером, и это была осознанная стратегия. Этот состав больше походил на группу друзей, которые использовали одну стоянку, а затем прокладывали свои маршруты или совместные восхождения, в зависимости от обстоятельств.
Команда взяла с собой около 600 кг снаряжения: палатки, верёвки, еду, горелки, карабины, запасные ботинки, лекарства и киноаппаратуру. Их путь начался в Скарду. С ними шли портеры, каждый из которых нёс до 60 кг груза. Им предстояло преодолеть около 20 километров по осыпям, ледникам, пересохшим руслам и снежным мостам. Их ждали перепады высот, выматывающая дневная жара и пронизывающий ночной холод.
10 июня 1977 года они достигли точки, которую назвали базовым лагерем. 4 800 метров. Вокруг ничего, кроме ветра, камня и огромной тени Огра. Они смотрели вверх, и у каждого в голове вертелась одна мысль: «Теперь всё по-настоящему».
Первая неудача
Первые дни шли спокойно. Они разделились, работая в двух связках. Дуг Скотт и Пол Брейтуэйт выбрали Южный столб — прямой, но крайне опасный маршрут. В то же время Крис Бонингтон, Мо Энтойн, Клайв Роулэнд и Ник Эсткорт шли по юго-западному ребру, осваивая другую линию. Они работали параллельно, обмениваясь радиосвязью и наблюдениями о погоде. Такое разделение было стратегическим: каждый маршрут мог стать альтернативой, если другая группа застрянет.
18 июня. Камень. Один, единственный. Он срывается и попадает в ногу Пола. Перелома нет, но синяк превращается в постоянную боль. Пол выбывает. Дуг остаётся один на маршруте Южного столба и продолжает прокладывать путь в одиночку — день за днём, две недели подряд. Он не торопится, но и не сдаётся. Однако к концу этого срока становится ясно: Пола не вернуть, и связка распадается окончательно.
Чтобы не терять время, команда решает разделиться. Крис и Ник берут на себя альтернативный маршрут — через снежную линию к Западному перевалу. Они хотят проверить возможность штурма с другой стороны. Экспедиция больше не может позволить себе ждать. Два человека — по одному маршруту, два других — по другому.
Крис и Ник поднимаются до почти 6000 метров. Погода пока держится. Но запасы закончились, и, не достигнув вершины, им пришлось отступить. В итоге Ник разболелся и отступил, оставшись в базовом лагере.
Снежная буря, снег и тишина
Вторая попытка началась 9 июля. Теперь уже четверо — Дг Скотт, Крис Бонингтон, Мо Энтойн и Клайв Роулэнд — снова собрались под стеной. Они шли по гребню, медленно поднимаясь выше, пока их не настигла буря. Одна палатка на четверых.
Утром 13 июля Скотт и Бонингтон вышли раньше остальных. Мо и Клайв остались позади, закрепляя страховку и наблюдая, как их товарищи исчезают в синеве. Камень был как стекло. Верёвок не хватало, приходилось перетаскивать наверх те, что оставались внизу. Скотт шел вперед: искал трещины для якорей, вставлял закладки, проверял крепления. Одна из стен оказалась сплошным монолитом. Каждый метр давался с невероятными усилиями.
Когда стрелки часов приближались к семи вечера, они стояли на вершине. Первые люди в истории, ступившие на Огр.
Солнце быстро опускалось, и времени на созерцание почти не оставалось. Они успели сделать несколько памятных снимков. Спуск начался почти сразу. Первое же препятствие — отвесный 45-метровый участок, гладкий как стекло. Дуг вызвался первым: он чувствовал себя сильным, сосредоточенным, несмотря на усталость.
Он спускался, стараясь нащупать знакомую трещину, пройденную днем. Но наступила ночь. Гора стала неузнаваемой. Он поставил правую ногу на тонкую корку льда, не заметив под ней пустоты. И соскользнул.
Падение
Падение было стремительным, буквально секунда. Его тело описало дугу и с глухим стуком врезалось в противоположную стену желоба. Очки слетели и исчезли внизу. Голова была цела, но обе лодыжки были вывернуты под неестественным углом. Одного взгляда хватило, чтобы понять: ноги сломаны. Боль шла волнами, но вместе с ней осознание: паника не поможет.
Крис спустился следом. Он нашёл Дуга, сидящего на узкой ледяной полке. Оба обвязались одной верёвкой, закрепились и замерли в полной тьме, слушая, как ветер стонет где-то внизу. Время тянулось.
— Не страшно? — тихо спросил Бонингтон, всматриваясь в лицо напарника.
— Поздно бояться, — ответил Скотт, и в голосе его не было ни тени страха, только усталое спокойствие. Они просидели так до рассвета, каждый думая о том, как долго они смогут продержаться.
Четыре дня вниз
Когда появляется первый слабый свет, они начинают движение. 5:30. Холод сковывал движения, снег скользкий, руки коченели, но они добрались до старой снежной пещеры. Мо и Клайв встретили их без слов. В воздухе ощущалось напряжение. Все понимали, что это не конец, это лишь передышка.
Надо было идти дальше, но через несколько часов небо почернело. Метель. Два дня без движения. Погода дала короткое окно, и они не могли его упустить. Но чтобы продолжить спуск, сначала предстояло… подняться. Парадокс гор: путь вниз не всегда ведёт вниз. Маршрут требовал сначала набрать ещё 300 метров по крутому склону, прежде чем начать спуск через западный гребень. На этом этапе даже простое движение было пыткой: ноги не держали Дугласа, Крис сдерживал кашель, Мо и Клайв вымотались от постоянной вахты и копания пещер в снегу.
Новая пещера. Новая ночь. Спали по очереди, чаще просто лежали с закрытыми глазами. Настоящего отдыха не было. Никаких укрытий, никакой передышки. Цель — нижний лагерь. Только там остались остатки еды, только там можно было перевести дух.
Дуг полз на коленях, обмотанных любым тряпьем. Он спускается по верёвке, когда рельеф позволял, но большую часть пути полз вниз по склонам, используя руки и локти.
Третий день, Крис шел замыкающим. Он оступился. Верёвка сорвалась с карниза, и он пролетел вниз шесть метров. Удар о ледяную стену. Глухой стон. Крис встал, но дышал тяжело, двигался рывками. Были повреждены рёбра, травмирована правая рука. В команде теперь двое раненых. Но никто не отступает. Все продолжали путь. Как могли.
«Если ты читаешь это…»
Шли четвертые сутки без нормальной еды. Крис кашлял всё сильнее. Его губы синели, в глазах появился лихорадочный блеск, как у человека на грани. Мо молчал. Он не чувствовал пальцев на ногах, но не жаловался. Клайв наоборот: признавал, что почти не ощущал кистей. Они знали, что происходит, но вслух об этом не говорили.
Впереди у них был сложнейший участок — 150 метров вниз по старым верёвкам от японской экспедиции. Их находка стала редкой удачей. Верёвки выдержали, они спустились. Достигли базы. Но испытания на этом не закончились. Она была пуста.
Никаких палаток, ни одной живой души. Только снег, тишина и ощущение, что ты пришёл слишком поздно. На месте кухни — ничто. Остался лишь укромный тайник с едой и записка от Ника Эсткорта, приклеенная к герметичному пакету: «Если ты читаешь это — я пошёл за помощью».
Мо не колебался и минуты. Ни уговоров, ни обсуждений. Просто взял часть запаса, исчез в белёсой дымке по направлению долины. Он знал маршрут, но знал и другое — если он не дойдёт и не приведёт помощь, остальные могут не пережить ещё одну ночь.
Измученные люди ждали. Снег валил стеной, каждый день ожидания превращался в испытание терпения и надежды. Через пять дней на горизонте показались едва различимые силуэты Мо, Ника и портеров. Спасение пришло.
После
Когда они вернулись в Британию, газеты пестрили заголовками: «Покорители Чудовища!» Но сами участники лишь усмехались. «Мы ничего не покорили, — говорил Бонингтон журналистам. — Гора просто позволила нам уйти». Их слова остались почти незамеченными. Стране были нужны герои, а не сомнения. Но для самих альпинистов это восхождение не было победой, скорее уроком, что человек может выстоять, если рядом есть другие такие же упрямые люди.
Скотт не любил легенд и громких фраз. Он говорил, что романтизм — роскошь тех, кто никогда не висел на верёвке над пропастью. После Байнта-Брак его ноги так и не восстановились полностью. Каждое утро начиналось с боли, но он продолжал ходить в горы.
Со временем Скотт превратился в наставника. Он открывал альпинистские школы в Непале, учил молодых шерпов технике, но ещё больше — уважению к горам. Он называл это «честным альпинизмом»: без спонсорских баннеров, без шума, без лжи о «покорении». В 1994 году он получил орден Британской империи (CBE) — формальное признание человека, который всю жизнь уходил от формальностей. Когда его спрашивали, что для него значит подвиг, он отвечал просто: «Остаться человеком там, где слишком легко превратиться в зверя».
В 2020‑м Дуг Скотт умер от рака в возрасте 79 лет. До последнего дня он работал в своей благотворительной организации Community Action Nepal, помогая деревням, где когда-то проходили его маршруты. Говорят, за неделю до смерти он всё ещё выходил во двор с костылями — «просто подышать горами».
Огр за прошедшие десятилетия покорился ещё только дважды. Ни одна экспедиция не прошла без травм и бурь.