Дорогие читатели, мы начинаем серию публикаций, посвященных главной тайне русской истории, о которой мы на "СПАСЕ" сняли фильм. Его вы сможете увидеть уже совсем скоро, а пока предлагаем вам ознакомиться с цитатами из труда Марины Михайловны Громыко (этнограф, историк, доктор исторических наук).
Из источников четко выявляется особое почитание сибирским старцем благоверного князя Александра Невского. В его день Феодор Кузьмич, «по сообщениям знавших его», «был необыкновенно весел, вспоминал о Петербурге, и в этих воспоминаниях проглядывало нечто для него родное и задушевное». «Какие торжества были в этот день в Петербурге, – рассказывал он, – стреляли из пушек, развешивали ковры, вечером по всему городу было освещение, и общая радость наполняла сердца человеческие…». В день благоверного князя Александра Невского он после службы бывал у двух пользовавшихся особым его расположением старушек – Марии и Марфы, где для него пекли пироги и готовили другие деревенские яства. (Старушки эти жили ранее около Псковско-Печерского монастыря и пришли в Сибирь со старцем в одной партии ссыльных) В числе немногочисленных икон в келье Феодора Кузьмича был образок Александра Невского.
С почитанием этого святого связан и выбор старцем в Сибири своего духовника. Таковым стал (в сельский период сибирской жизни старца) священник Петр Попов – настоятель Благовещенского храма в Красноярске, где был престол св. Александра Невского. Именно этому храму император Александр I подарил образ благоверного князя работы художника Егорова! Сознательность, нарочитость выбора духовника совершенно очевидна, т. к. Феодор Кузьмич жил далеко от Красноярска и в церквах селений, где он обитал, были свои священники. Здесь прослеживается прямая преемственность поступков императора и старца.
Примечательно, что один из знавших старца красноярских священников – Иоанн Матфеевич Рачков (Рачковский), признававший Феодора Кузьмича как «великого Божьего Угодника, обладавшего необыкновенными познаниями», построил после смерти старца, в 1872–1873 гг., Александро-Невский храм при Красноярском резервном кадровом пехотном батальоне, вблизи Архиерейского дома.
Имя «Александр» просматривается не только в особом почитании старцем святого благоверного князя Александра Невского и очевидном выделении празднования его дня. Феодор Кузьмич, уезжая из Боготольской волости в Томск в 1858 г., оставил в деревне Зерцалы крупный рисунок с вензелем «А», которому сам придал исключительное значение, и, кроме того, изображал инициал «А» на принадлежавших ему иконах. И то и другое отражено во многих источниках. Остановимся на этом подробнее.
Перед отъездом из Зерцал Феодор Кузьмич, как пишет М.Ф. Мельницкий, «перенес из своей кельи в часовню образ Печерской Божьей Матери и Евангелие. Вдень отъезда пригласил несколько крестьян в часовню и, по окончании молебна, поставил в эту часовню раскрашенный разноцветными красками вензель, изображавший букву А, с короною над нею и летящим голубком, вместо перечерка. «Храните этот вензель пуще своего глаза», – сказал он при этом зерцаловским крестьянам – и буква эта до сих пор хранится в часовне, помещаясь за поставленным Феодором Кузьмичем образом Печерской Матери». Эта информация повторена в «Сказании».
В этом удивительном сообщении значительна каждая фраза. Рисунок вензеля был установлен в часовне, и к тому же после служения молебна – и то и другое освящает поступок старца. При этом Феодор Кузьмич дал указание присутствовавшим крестьянам строго хранить вензель. Над буквой «А» на рисунке была изображена корона, четко устанавливающая связь инициала с царским достоинством.
Через 49 лет после этого события, в октябре 1907 г., Н.Я. Гурьев, собиравший материал о старце на местах его проживания, имел возможность рассматривать этот рисунок: «Пишущему эти строки, – отмечает Н.Я. Гурьев, – во время посещения им в Ачинском и Мариинском уездах мест, где жил старец, удалось, благодаря любезному содействию настоятеля церкви в Зерцалах о. Георгия Белоруссова, подробно осмотреть икону и вензель, оставленные старцем». Вензель теперь хранился за стеклом иконы, а икона – в алтаре зерцаловской церкви. «Вензель, – пишет далее Н.Я. Гурьев, – нарисован карандашом на простой писчей бумаге, пожелтевшей от времени, и раскрашен зеленовато-голубой и желтой красками. Он представляет собой букву «А» с изображением короны наверху и летающим голубком на месте горизонтальной перемычки». Описание рисунка вензеля, сделанное спустя почти полвека, убедительно подтверждает информацию ранних жизнеописаний старца об этой композиции.
Буква «А» с «императорской короной над ней» была изображена также на обратной стороне принадлежавшей старцу иконы, которая была доставлена осенью 1881 г. генерал-губернатору Западной Сибири, генерал-адъютанту Г. Мещеринову в числе других вещей и бумаг, оставшихся после Феодора Кузьмича. Мещеринов, по свидетельству присутствовавшего при этом его сына, все это сложил и запечатал своей и генерал-губернаторской печатями и отправил Александру III, т. к. посылал за вещами Феодора Кузьмича по запросу императора.
Среди вещей старца, остававшихся в Томске и доступных для обозрения лиц, посещавших его келью, была икона «Почаевская Божия Матерь в чудесах» с изображенными на ней инициалами «А». Об этом написал великий князь Николай Михайлович. Еле заметный вензель «А» на этой сильно потемневшей иконе отмечался позднее и в книжке томского кружка.
Источник: Святой праведный старец Феодор Кузьмич Томский - Александр I Благословенный : Исследование и материалы к житию / М.М. Громыко. - Москва: Паломник, 2007. - 508.
