Когда я увидел волну негатива в интернете вокруг нового фильма «Дракула», мне захотелось взглянуть на него под другим углом — не как на готическую мелодраму, а как на архетипический миф. Кажется, Люк Бессон вовсе не пытался угодить зрителю, ожидающему зрелищной истории про вампиров. Его фильм — это скорее медитация о душе, о связи человека с Богом, о вине, прощении и внутреннем преображении.
Падение и разрыв с Богом
Действие начинается в XV веке. Влад Дракул — воин и правитель, человек веры и долга. Он побеждает врагов, но теряет жену Элизабетту. Его мир рушится: ведь он служил Богу, а Бог не уберёг его любовь. В отчаянии Влад проклинает Творца и убивает священника — акт, означающий разрыв с архетипом Отца.
Жена — символ его утраченной Анимы, женской части души. Потеряв её, он теряет связь с собственной внутренней целостностью. Так начинается падение духа в материю и заточение в мире бессознательного.
Бессмертие как наказание
Проходят столетия. Замок становится темницей его сознания.
От части с точки зрения юнгианской психологии, Дракула — это Эго, поглощённое Тенью. Он бессмертен, но отрезан от жизни. Его существование — вечное замерзание между смертью и спасением.
Спустя 400 лет безрезультатных поисков любимой, потеряв всякую надежду, он находит Мину. Встреча с девушкой возвращает надежду. Она — отражение его утраченной Анимы, свет, пробивающийся сквозь тьму. Но когда Влад обращает её в вампира, он осознаёт, что этим обрек её на те же мучения, что и сам переживал веками. Тогда он делает выбор: лучше смерть и прощение, чем вечная жизнь в страдании и иллюзии любви.
Позволив священнику убить себя, он разрывает круг проклятия. Его смерть — не поражение, а акт жертвы и покаяния, возвращение к Духу и к самому себе.
Любовь как отражение
Смотря этот фильм, мы проецируем свои чувства на героев. Мы сочувствуем им, желаем, чтобы они остались вместе — навечно. Ведь каждому из нас знакомо это стремление: раствориться в любви, сделать её вечной. Но истинная любовь не принадлежит человеку. Это дар, который приходит свыше, когда мы готовы отпустить собственные проекции.
Архетипический сценарий
Кажется, именно об этом говорит Люк Бессон: о мире, где всё изменчиво, где материя — лишь временная форма духа, материя это тень от костра в пещере Платона. Мы цепляемся за внешние образы, боремся, теряем, страдаем — и всё ради того, чтобы однажды понять: вечность возможна только в духовном измерении.
Этот мотив звучит во множестве архетипических историй:
- Осирис и Исида — распад и воссоединение, рождение нового сознания - Гор.
- Один, висящий на древе Иггдрасиль, — жертва ради мудрости и внутреннего видения.
- Кетцалькоатль, сгорающий и возрождающийся как утренняя звезда Венера.
- Одиссей, проходящий через соблазны Великой Матери и возвращающийся к зрелой Пенелопе.
- Фауст и Маргарита — алхимическая история о потере и спасении души через любовь.
- Шаман и его дух-жена — сибирская традиция. Многие шаманы проходят инициацию через брак с духом-женщиной. Они встречают её во сне или в трансе; она обучает их целительству и путешествиям в мир духов
Все эти мифы говорят об одном и том же: мужчина должен увидеть свою Аниму, вступить с ней в контакт, осознать, что женская часть его души — не внешний объект, не женщина рядом(и проекции на нее), а внутренняя реальность, ведущая к целостности.
И, может быть, именно в этом смысле история Люка Бессона о Дракуле — не ужастик, а миф о пробуждении: о том, как дух возвращается к себе, проходя сквозь боль, любовь и жертву своего Эго.
Автор: Москвитин Александр Викторович
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
