Глава 1: Трещина в стекле
Все было на своих местах: диван с декоративными подушками, расставленными под точным углом, книги в полках по цвету корешков, даже чашка на столе стояла так, будто ее только что сняли для рекламы.
«Рай», — с горькой усмешкой подумала она.
Этот рай пахнет мебелью из IKEA и тишиной. Тишиной, которая давила на уши, превращаясь в навязчивый звон. Тишиной, которую не мог заполнить даже голос мужа.
— Аня, ты где? — из кабинета донесся голос Артема. — Заказал суши на ужин. С лососем, как ты любишь.
«Как я любила пять лет назад», — мысленно поправила она. Но вслух сказала: — Спасибо, дорогой.
Он вышел в гостиную, все такой же ухоженный и собранный, в дорогих домашних штанах и белой футболке. Его взгляд скользнул по ней, по окну, по комнате. Проверка на соответствие стандарту. Все было в норме.
— Завтра важные переговоры с немецкими партнерами. Вернусь поздно, — сообщил он, глядя в экран своего телефона.
— Хорошо, — кивнула Анна.
Их диалоги давно превратились в обмен информацией. Никаких лишних эмоций. Никаких «как прошел твой день?». Его день проходил в мире многомиллионных сделок, ее — в мире безупречного порядка. Они были двумя параллельными прямыми, движущимися в одну сторону, но никогда не пересекающимися.
Анна вспомнила, как они познакомились в университете. Артем был застенчивым, неуклюжим парнем с горящими глазами. Он писал ей стихи, которые заставляли ее смеяться и краснеть. Они могли часами гулять, разговаривая ни о чем и обо всем сразу. Куда делся тот парень? Его поглотил успешный бизнесмен Артем Сергеевич, для которого чувства были непозволительной роскошью, слабостью.
Мысль о завтрашнем вечере, который она снова проведет в одиночестве, сдавила ей горло. Она подошла к комоду, где стояла их свадебная фотография. Улыбающиеся, счастливые, полные надежд. Она провела пальцем по стеклу, за которым был запечатан тот старый Артем.
Ее палец наткнулся на маленькую, почти незаметную трещину в стекле рамки. Она появилась на днях, когда Анна протирала пыль. Эта трещина казалась ей символом. Символом чего-то, что вот-вот сломается окончательно.
На следующее утро, проводив Артема, Анна решила нарушить рутину. Вместо фитнеса и похода в магазин за органическими продуктами, она поехала в старый район, где они когда-то жили с Артемом, снимая крошечную комнату в хрущевке.
Городской парк был таким же, каким она его помнила: разбитые дорожки, скрипучие качели, запах жареных семечек и свежего кофе из ларька. Она села на скамейку и закрыла глаза, пытаясь поймать призраков прошлого.
— Анна? Это ты?
Она открыла глаза и на секунду замерла. Перед ней стоял Максим. Ее Максим. Первая, самая яркая, самая болезненная любовь. Та, что закончилась на втором курсе, когда его семья переехала в другой город, и он, не в силах противостоять воле родителей, уехал вместе с ними.
Он почти не изменился. Все те же смеющиеся карие глаза, легкая небритость, ветерок в волосах. Он был одет в простые джинсы и куртку, а в руке держал бумажный стаканчик с кофе.
— Макс... — выдохнула она, чувствуя, как у нее подкашиваются ноги. — Господи, не может быть.
— Может, — он широко улыбнулся. — Я вернулся в город пару месяцев назад. Открыл здесь небольшую студию, занимаюсь графическим дизайном.
Они говорили около часа. Сначала осторожно, вспоминая общих знакомых, потом все смелее и свободнее. С Анны как будто слетела скорлупа. Она смеялась, шутила, жестикулировала. Она снова почувствовала себя той девушкой, которая могла часами говорить о книгах и музыке, а не о выборе между капучино и американо.
— Знаешь, — сказал Максим, глядя на нее так пристально, что у нее защемило сердце. — Ты совсем не изменилась. Все та же.
«Нет, изменилась, — подумала Анна. — Я стала пустой. А сейчас, с тобой, я снова начинаю наполняться».
— Мне пора, — вдруг сказала она, поднимаясь. Ей нужно было бежать. Бежать от этого взгляда, от этого чувства, от этой опасной близости к своему прошлому.
— Да, конечно, — он тоже встал. — Анна... Может, как-нибудь повторим? За кофе? Без десятилетнего перерыва?
Она колебалась, чувствуя, как внутри нее идет гражданская война. Голос долга и приличия кричал: «Беги!». Голос отчаявшейся, одинокой женщины шептал: «Останься».
— Хорошо, — сказала она, сама удивляясь своему голосу. — Дай мне свой номер.
Вечером, когда Артем вернулся с переговоров, уставший и довольный, она сидела на том же диване, в той же идеальной гостиной.
— Как твой день, дорогой? — спросила она, целуя его в щеку.
— Утомительно, но успешно, — ответил он, развязывая галстук. — А твой?
Она посмотрела на него и увидела в его глазах лишь формальную вежливость. Он не ждал ответа. Он просто выполнял супружеский ритуал.
— Ничего особенного, — тихо сказала Анна, чувствуя, как в кармане ее джинсов жжет телефон с новым номером. — Все как всегда.
Глава 2: Падение в тишине
Первая встреча за кофе плавно перетекла во вторую — в кино на старый, черно-белый фильм, который они обожали в юности. Потом была прогулка по набережной, где ветер срывал с Анны капюшон, и Максим, смеясь, поправлял ей волосы. Его прикосновение было простым и естественным, но для Анны оно горело как раскаленный уголь.
С каждым разом она чувствовала себя все более отравленной. Отравленной вниманием. Тем, как он слушал, не перебивая, глядя ей в глаза. Тем, как он запомнил, что она не любит мяту, и попросил убрать ее из своего мохито. Мелочи. Дурацкие мелочи, которые складывались в огромный, дышащий жизнью пазл, по которому она так истосковалась.
Она лгала Артему. Впервые в жизни. Говорила, что ходит на курсы керамики, что встречается с подругами. Он кивал, не вдаваясь в подробности. Его мир был герметичен, и ее мелкие отлучки не нарушали его равновесия.
Однажды, вернувшись с «курсов керамики», она застала его дома раньше обычного. Он сидел на диване с ноутбуком.
— Как твои горшки? — спросил он, не отрывая взгляда от экрана.
— Пока не очень получается, — честно сказала Анна, и ее сердце бешено заколотилось. Она стояла в нескольких шагах от него, а вся ее кожа еще помнила прикосновение руки Максима, его запах — дождь, кофе и свежая типографская краска.
— Ничего, научишься, — отмахнулся Артем. — Кстати, завтра лечу в Берлин на три дня. Заключаем тот контракт.
У Анны похолодело внутри. Три дня. Три дня полной свободы. И полного страха.
— Хорошо, — проговорила она. — Удачных переговоров.
В ночь перед его отлетом она не спала. Лежала рядом и смотрела в потолок. Артем спал спокойно, его дыхание было ровным. Она повернулась к нему, глядя на смутный профиль в полумраке. Она попыталась вызвать в себе хоть что-то — нежность, страсть, хоть каплю той былой любви. Но внутри была лишь пустота, густая и тягучая, как смола.
«Что со мной происходит? — думала она. — Я становлюсь чудовищем. Я лгу. Я изменяю. Пусть пока только мысленно, но это уже измена».
Она протянула руку и коснулась его плеча. Он не проснулся.
На следующее утро, проводив его в аэропорт, она вернулась в квартиру. Тишина снова обрушилась на нее, но на этот раз она была иной. Она была звенящей, полной ожидания.
Она продержалась до вечера. Сидела, смотрела сериал, не видя его. Потом перечитала все сообщения от Максима. Они были легкими, забавными, но за каждым стоял невысказанный вопрос.
В семь вечера он написал: «Скучаю. Что делаешь?»
Пальцы сами потянулись к клавиатуре. «Ничего. Муж улетел в Берлин».
Сообщение ушло. Секунда, две, три... Она чувствовала, как сходит с ума. Что он подумает? Что это намек? Приглашение?
Его ответ пришел мгновенно: «Я недалеко от твоего дома. В том самом парке. Если захочешь компанию... Я здесь».
Это был выбор. Последний барьер. Она могла сказать «нет». Сказать, что нездоровится. Лечь спать. Переждать.
Анна подошла к зеркалу в прихожей. Уставшее лицо, тени под глазами. Но в глазах... в глазах был огонек. Тот самый, который угас много лет назад. Огонек авантюры, жизни, риска.
Она надела то самое платье, которое Артем назвал «безвкусным», и вышла из дома.
Они встретились в парке. Он молча взял ее за руку, и они пошли, не зная куда. Говорили мало. Напряжение витало в воздухе, густое и сладкое, как мед.
— Пойдем ко мне? — наконец тихо сказал Максим. Они стояли у подъезда его дома, старой пятиэтажки с облупившейся штукатуркой. — Студия небольшая, но... у меня есть вино.
Анна посмотрела на него. Она видела в его глазах не просто желание. Она видела понимание. Понимание того, какой это для нее шаг. Он давал ей последний шанс отказаться.
И этот шанс стал для нее толчком в пропасть.
— Да, — прошептала она. — Пойдем.
Его студия оказалась полным антиподом ее квартиры: книги стопками, эскизы на стенах, запах масляных красок и старого дерева. Это был живой, дышащий хаос.
Он налил ей вина. Их пальцы коснулись, и бокал выскользнул у нее из рук, разбившись о бетонный пол.
— Прости... — начала она, но он не дал ей договорить. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал.
Это был не просто поцелуй. Это было землетрясение. Это было падение с огромной высоты. Это было разрушение всех стен, которые она так тщательно выстраивала годами. Она отвечала ему с такой яростью и отчаянием, что сама себя не узнавала.
Она забыла про Артема, про свою идеальную жизнь, про долг. Существовал только этот миг. Тепло его рук, вкус его губ, шепот ее имени в полумраке комнаты.
Позже, лежа рядом с ним и глядя на отблески уличных фонарей на потолке, она плакала. Плакала от стыда, от счастья, от страха, от облегчения.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — сказал Максим, обнимая ее. — Останься до утра.
И она осталась. Впервые за семь лет брака она провела ночь не в своей постели. Она заснула под его дыхание, чувствуя себя более защищенной, чем когда-либо с Артемом.
А утром, вернувшись в свою стерильную квартиру, ее встретила все та же тишина. Но теперь она была другой. Она была свидетельницей. Сообщником. Она знала ее тайну.
На кухонном столе лежала записка, которую она оставила себе перед уходом: «Не делай этого». Она смяла ее и выбросила. Поезд уже ушел. Теперь ей оставалось только ждать, когда произойдет обвал.
Глава 3: Обвал
Три дня пролетели как один миг, окрашенный в цвета тайны и запретного счастья. Когда Артем вернулся, Анна встретила его с таким чувством вины, что ей казалось — оно висит в воздухе, как туман. Но он ничего не заметил. Он был полон своих побед, рассказывал о контракте, о ресторанах Берлина, разложил подарки — дорогой парфюм, и шелковый платок, который ей не шел.
Жизнь вошла в новое, еще более мучительное русло. Теперь ее дни были разделены на «до» и «после». До Максима и после. До падения и после. Она жила в состоянии постоянного раздвоения. С Артемом она играла роль примерной жены, с Максимом — оживала, превращаясь в ту самую, настоящую Анну.
Она стала осторожнее, но встречи продолжались. Они были ее наркотиком. Каждая из них давала ей заряд жизни, за которым следовала жестокая ломка вины.
Однажды вечером, когда она готовила ужин, зазвонил ее телефон. На экране горело имя «Максим». Сердце упало в пятки. Артем сидел в гостиной, всего в десяти шагах.
— Кто это? — спросил он, услышав звонок.
— Наверное, подруга, — голос Анны прозвучал неестественно высоко. Она сбросила вызов и отправила Максиму сообщение: «Не могу говорить».
Через секунку телефон завибрировал снова. Сообщение: «Прости, не удержался. Просто хотел услышать твой голос. Скучаю».
Она быстро стерла его, чувствуя, как горит лицо.
— Что-то случилось? — Артем вошел на кухню. Его взгляд был внимательным, анализирующим.
— Нет, ничего, — она отвернулась к плите. — Люба опять с мужем ругается, рассказывает подробности. Надоело.
— Так зачем общаться? — пожал плечами он. — Ты — то, что ты представляешь из себя в среднем из пяти людей, с которыми общаешься. Выбирай окружение правильно.
Его холодный, прагматичный тон резанул ее по живому. «Я — это ты, Артем, — с горечью подумала она. — Я стала твоим отражением. Холодным и правильным. А с Максимом я снова становлюсь собой».
Этот инцидент заставил ее быть еще осторожнее. Но трещина, которую она заметила в первый день, уже превратилась в пропасть, и она стояла на самом краю.
Перелом наступил через два месяца. Артем объявил, что вечером они идут на ужин к его деловому партнеру, Владимиру, и его жене. Анна ненавидела эти ужины. Они были такими же безупречными и бездушными, как ее гостиная.
Вечер был ужасен. Владимир говорил о деньгах, его жена — о последних тенденциях в детоксе. Анна молча ковыряла вилкой салат, чувству себя чучелом. Ее телефон лежал в сумочке, и она знала, что Максим ждет ее сообщения. Сегодня была годовщина их... чего? Их первого поцелуя? Их первого падения? Она сама не знала.
— Аня, ты вся в себе сегодня, — заметила жена Владимира. — Мечтаешь о чем-то?
«Мечтаю сбежать отсюда», — подумала Анна.
— Просто устала, — улыбнулась она.
В самый разгар разговора о преимуществах швейцарских частных школ ее телефон на столе тихо завибрировал. Она положила его экраном вниз, но было поздно. Артем увидел. Он всегда замечал такие детали.
Она проигнорировала это. Через пять минут — еще одно сообщение. Потом еще одно. Максим волновался.
— Ты не проверяешь? — спросил Артем ледяным тоном. — Может, это срочно? Твоя подруга снова с мужем ругается?
В его голосе была ядовитая насмешка. Он что-то подозревал. Или она просто параноик?
— Ничего срочного, — проговорила она, чувствуя, как потеют ладони.
Она выдержала до конца ужина. В машине по дороге домой царила гробовая тишина. Артем не включал музыку. Он просто молча вел машину, и Анна чувствовала, как напряжение в салоне достигло предела.
Они вошли в квартиру. Дверь закрылась с тихим щелчком, который прозвучал для Анны как выстрел.
— Дай мне свой телефон, — тихо сказал Артем. Он стоял посреди гостиной, сняв пиджак, но не выпуская из рук ключи.
— Что? Почему?
— Дай мне телефон, Анна.
Это был не просьба. Это был приказ.
Ее сердце замерло. Она поняла, что все кончено. Все ее замки, все оправдания, вся ложь — все это рухнуло в одно мгновение.
— Нет, — прошептала она.
— Ты изменяешь мне? — его голос был холодным и острым, как лезвие.
Она смотрела на него. На этого чужого, успешного мужчину, в которого превратился тот самый парень со стихами. И вдруг, неожиданно для самой себя, она почувствовала не страх, а облегчение.
— Да, — тихо сказала она. — Изменяю.
Она ждала крика, скандала, разбитой посуды. Но Артем просто стоял и смотрел на нее. Его лицо было каменным. Лишь в уголке глаза дернулся маленький мускул.
— Кто он? — спросил он с ледяным спокойствием.
— Это не имеет значения.
— И давно?
— Несколько месяцев.
Он медленно кивнул, как будто получал данные для очередного отчета.
— Я все понял, — он повернулся и пошел в свой кабинет, закрыв за собой дверь.
Анна осталась стоять одна в центре своей идеальной гостиной. Все было кончено. Ее брак, ее жизнь, какой она была, — все это разбилось вдребезги. Но странное дело — она не плакала. Она чувствовала себя опустошенной, но... свободной.
Она ждала, что будет дальше. Крики? Развод? Мщение? Но ничего не происходило. Артем вышел из кабинета через час, прошел в спальню, не глядя на нее, и лег спать. На следующее утро он ушел на работу, как ни в чем не бывало.
Дни превратились в недели. Они жили под одной крышей, как два призрака. Не разговаривали, не пересекались. Это было хуже, чем любой скандал. Это была пытка молчанием.
Анна встретилась с Максимом и все ему рассказала. Он слушал, сжав ее руку.
— Уходи от него, — сказал он. — Переезжай ко мне. Начнем все с чистого листа.
Она хотела сказать «да». Но что-то ее держало. Чувство долга? Привычка? Или смутное, необъяснимое предчувствие?
Однажды вечером Артем вернулся домой рано. Он вошел в гостиную, где Анна читала, и сел в кресло напротив.
— Нам нужно поговорить, — сказал он. Его голос был усталым, но спокойным.
Она отложила книгу, готовясь к худшему.
— Я знаю, кто он, — начал Артем. — Максим Орлов. Дизайнер. Вернулся в город девять месяцев назад.
Анна похолодела. Он следил за ней.
— Не смотри на меня так, — он слабо улыбнулся. — Я не нанимал детектива. Мне хватило твоего телефона в тот вечер. И твоих глаз, когда ты вернулась из «парка» в тот день, когда я был в Берлине.
— Зачем ты молчал все это время? — выдохнула она.
— Потому что я ждал, — сказал он. И в его глазах появилось что-то человеческое, уязвимое. Боль. — Я ждал, когда ты сама все мне расскажешь. Я ждал, когда ты поймешь, что это ошибка, и вернешься. Но ты не вернулась.
Он помолчал, глядя в окно на тот самый дождь, с которого началась эта история.
— Я все понимаю, Аня. Я был ужасным мужем. Холодным Я погрузился в работу и забыл, что у меня есть жена, которая нуждается не только в финансовой безопасности, но и в любви. В простом человеческом внимании.
Она смотрела на него, не веря своим ушам.
— Я... я не ожидала такого, — проговорила она.
— А чего ты ожидала? — он снова посмотрел на нее. — Скандала? Развода с дележом имущества? Я мог бы устроить и это. Но я не хочу.
Он тяжело вздохнул.
— Последние несколько недель, живя здесь, в этой тишине, я понял кое-что. Я все еще люблю тебя, Анна. И я готов простить тебя.
От его слов у нее перехватило дыхание. Это был самый неожиданный поворот из всех возможных.
— Простить? — повторила она. — После всего, что я сделала?
— Ты была не одна виновата в том, что произошло, — сказал он. — Я вытолкнул тебя в объятия другого мужчины. Я создал в этом доме пустыню. Я предлагаю нам попробовать все начать заново. Пойти к психологу. Научиться заново разговаривать. Я уйму с работы, мы поедем куда-нибудь, как в старые времена.
Он говорил искренне. В его глазах она видела ту самую боль, ту самую надежду, которых не видела годами. Это был тот самый Артем. Тот самый парень, который писал ей стихи.
И в этот момент Анна поняла самую страшную вещь. Она не знала, чего хочет. Бежать к Максиму, к жизни, полной красок и эмоций? Или дать шанс этому человеку, который, наконец, проснулся и предложил ей руку, чтобы выбраться из ямы, в которую они оба закопали их брак?
Она смотрела на лицо мужа — раненое, но полное решимости. Она вспоминала лицо Максима — полное любви и обещания счастья.
И тут в ее голове прозвучала фраза, которую она когда-то прочитала в какой-то книге: «Самая мучительная ловушка — это ловушка выбора».
Она сидела в своей идеальной гостиной, разрываясь между двумя мужчинами и двумя жизнями, и понимала, что самый сложный выбор только начинается. История ее измены подошла к концу. Но история ее жизни — только начиналась.