Найти в Дзене
1001 ИДЕЯ ДЛЯ ДОМА

— Кто это, Анна? — Это... клиент. — Клиент?? — Ты все время врала мне! — Убирайся!

Оглавление

Глава 1: Трещина

Анна стояла у окна. В отражении в стекле она видела свою квартиру – идеальную, как страница из глянцевого журнала: дизайнерская мебель, дорогой паркет, тишина. Тишина, которая давила на уши, становясь с каждым годом все громче.

— Опять задержишься? — ее голос прозвучал глухо в трубке.

— Да, родная. Совещание затянулось. Не жди, ложись спать, — ответил голос мужа, Дмитрия. Ровный, спокойный, предсказуемый. Как и все в их жизни.

— Хорошо. Береги себя.

Она положила трубку, не сказав «я скучаю» или «люблю». Эти слова куда-то испарились за семь лет брака, растворились в рутине рабочих встреч, субботних уборок и редких, ставших обязательными, походов в ресторан по праздникам.

Она провела пальцами по пыли на рамке с их свадебной фотографией. Они так счастливо улыбались тогда. Куда все делось? Не было скандалов, предательства, громких разочарований. Было медленное, почти незаметное угасание, как тление уголька. Они стали соседями по красивой, но безжизненной клетке.

Анна вздохнула и потянулась к ноутбуку. Работа – вот ее единственное убежище. Она была талантливым графическим дизайнером, и сейчас ее ждал новый проект – создание визуальной концепции для стартапа в сфере виртуальной реальности. Она открыла файлы и письмо от будущего клиента.

«Уважаемая Анна, с нетерпением жду начала нашего сотрудничества. Проект для меня очень личный. Хочу создать мир, в котором стираются границы между реальным и цифровым. Надеюсь, вы поможете мне его визуализировать. С уважением, Марк».

Простое деловое письмо. Но в нем была какая-то искра, энтузиазм, который она не слышала так давно.

На следующий день они созвонились по видеосвязи. Марк появился на экране, и Анна невольно задержала на нем взгляд. Ему было около тридцати пяти, темные волосы, чуть растрепанные, и живые, смеющиеся глаза.

— Анна? Приятно познакомиться, — его голос был глубоким и бархатистым.

— Взаимно, Марк.

Они начали обсуждать проект. И разговор, который должен был быть сугубо деловым, вдруг ожил. Он спрашивал ее мнение, не просто кивал, а спорил, шутил, делился своими безумными идеями. Анна ловила себя на том, что смеется – искренне, по-настоящему, а не из вежливости. Она чувствовала, как в ней что-то просыпается – азарт, интерес, жизнь.

— Знаете, — сказал Марк под конец звонка, — вы намного интереснее, чем я предполагал. В смысле, я ожидал увидеть серьезного профессионала, а обнаружил... человека с огоньком.

Анна смутилась и почувствовала, как по щекам разливается румянец.

— Спасибо, наверное.

— Это комплимент. До завтра, Анна.

Экран погас. В комнате снова воцарилась тишина, но теперь она была другой. Она была наполнена эхом его голоса, его смеха. Анна прикоснулась к своему горящему лицу и с ужасом подумала: «Что со мной? Я как подросток».

Но было уже поздно. Трещина в ее идеальной жизни была создана. И сквозь нее пробивался свет.

Глава 2: Искушение

Работа с Марком закипела. Они общались каждый день, иногда по несколько часов. Деловые границы начали размываться. После обсуждения шрифтов и цветовых палитр они говорили о книгах, о музыке, о путешествиях.

Однажды вечером Дмитрий, как обычно, задержался. Анна сидела на кухне с чашкой остывшего чая и перечитывала переписку с Марком.

Марк: Ты когда-нибудь чувствовала, что проживаешь не свою жизнь?
Анна: Чаще, чем хотелось бы. Иногда кажется, что я актриса в чужом спектакле.
Марк: А какую роль хотела бы играть?
Анна: Главную. В мелодраме, а не в документальном фильме о банковском служащем.
Марк: Ха-ха. Дмитрий – банковский служащий?
Анна: Да. Очень хороший банковский служащий.
Марк: А ты – очень плохая актриса. Потому что твоя истинная натура так и прорывается наружу. Она яркая. Ей тесно в черно-белом кино.

Анна закрыла глаза. От этих слов по телу разбежались мурашки. Он видел ее. По-настоящему видел. То, чего Дмитрий не замечал уже много лет.

— Что ты делаешь? — раздался с порога голос Дмитрия.

Анна вздрогнула и захлопнула ноутбук, как пойманная на месте преступления.

— Ничего. Работаю.

Он подошел, поцеловал ее в щеку. Его поцелуй был холодным и быстрым, ритуальным.

— Ужин есть? — спросил он, открывая холодильник.

— Не готовила. Думала, ты поешь в городе.

— Я же сказал, что буду дома, — в его голосе послышалась легкая укоризна.

Извиниться? Сейчас? За то, что не приготовила ужин для мужа, который забыл об их годовщине на прошлой неделе? Внутри нее что-то екнуло.

— Извини, — все же выдавила она. — Сделаю тебе яичницу.

— Не надо. Съем йогурт.

Он сел напротив нее с пластиковым стаканчиком в руке. Они молчали. Щелканье его ложки о пластик резало слух.

«Мы стали чужими людьми», — с ужасом подумала Анна. И в этот момент на ее телефон пришло сообщение. От Марка.

Марк: Не могу перестать думать о твоей идее с переходом цвета из реальности в виртуал. Ты гений.

Она украдкой взглянула на экран и улыбнулась. Ей стало стыдно за эту улыбку, но она не могла ее сдержать.

— Кто это? — спросил Дмитрий, не глядя на нее.

— Клиент. Работа.

— В одиннадцать вечера?

— У него, наверное, своя жизнь, — резко ответила Анна и тут же пожалела.

Дмитрий поднял на нее глаза. Впервые за долгое время он внимательно на нее посмотрел.

— Ты какая-то странная в последнее время.

— Я просто устала.

Через неделю Марк предложил встретиться, чтобы обсудить проект лично.

«Это безумие, — думала Анна, выбирая платье перед зеркалом. — Я не должна этого делать». Но она уже переступила какую-то грань в своих мыслях. И ей было страшно, но еще больше ей было... интересно.

Она назначила встречу в маленьком уютном кафе в центре города, подальше от офиса Дмитрия и их дома. От их прошлой жизни.

Когда она вошла, Марк уже ждал ее за столиком у окна. Увидев ее, он встал и улыбнулся. И его улыбка была такой теплой, такой искренней, что у Анны перехватило дыхание.

Он был еще привлекательнее, чем на экране. В его движениях была какая-то естественная грация.

— Анна, — произнес он, и ее имя в его устах звучало как самая сладкая музыка. — Я боялся, что ты не придешь.

— Я и сама боялась, — честно призналась она.

Они сели. Говорили о проекте, но это было лишь прикрытием. Их ноги под столом почти касались друг друга. Их взгляды встречались и говорили о другом. О притяжении. О желании. О том молчаливом согласии, которое висело в воздухе между ними.

— Почему ты согласилась прийти? — тихо спросил Марк, отодвигая пустую чашку с кофе.

Анна посмотрела в окно на спешащих куда-то людей.

— Потому что ты видишь меня. А я... я давно себя не вижу. Я стала тенью.

— Для меня ты – самый настоящий, яркий свет, — сказал он, и его рука легла поверх ее руки.

Его прикосновение было обжигающим. В голове у Анны зазвенело. Это был поступок. Решительный и опасный шаг через черту, которую она сама для себя провела.

Она не отняла руку.

Глава 3: Падение

Они вышли из кафе, и городской воздух показался ей пьянящим. Шли рядом, почти касаясь друг друга плечами. Разговор иссяк. Оставалось только напряжение, густое и сладкое, как мед.

— Пойдем ко мне? — наконец произнес Марк, останавливаясь перед неприметным подъездом в старом, но отреставрированном доме. — У меня там можно посмотреть готовые прототипы.

Она знала, что это ложь. И он знал, что она знает. Это была последняя, шаткая формальность, последний оплот приличий, который они могли отбросить в любой момент.

Анна кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Его квартира была полной противоположностью ее стерильного жилища. Книги на полках, разбросанные эскизы, гитара у стены, запах кофе и дерева. Здесь была жизнь. Настоящая, творческая, немного беспорядочная.

— Прототипы... — начала она, но он перебил ее.

— Забудь про прототипы, Анна.

Он подошел к ней так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло. Он прикоснулся к ее щеке, заставив ее вздрогнуть.

— Я не могу думать ни о чем, кроме тебя, — прошептал он. — С самого первого звонка.

Это была та самая фраза, которую она ждала и которой боялась. В ее голове пронеслись образы: Дмитрий, смотрящий вечерние новости; их холодная постель; годы молчаливого отчаяния.

И она сломалась.

Она потянулась к нему и поцеловала его в ответ. Это был поцелуй, полный всей накопившейся за годы тоски, всей нерастраченной страсти. Мир сузился до этого человека, до его губ, его рук, его дыхания.

Она изменила мужу. Не в мыслях, не в переписке, а по-настоящему. И пока она лежала рядом с Марком в его потрепанной кровати, глядя на потолок, ее охватила буря чувств. Вихрь из стыда, вины, животного страха и... опьяняющего, запретного счастья. Она чувствовала себя ужасной. И она не чувствовала себя так живо никогда в своей жизни.

— О чем думаешь? — спросил Марк, обвивая ее рукой.

— О том, что я теперь другая. И мой мир никогда не будет прежним.

— А разве старый мир был так уж хорош? — тихо спросил он.

Она не ответила. Ответ был очевиден.

Поздно вечером она вернулась домой. Дмитрий спал. Она прошла в ванную, включила воду и смотрела на свое отражение в зеркале. Ей казалось, что на ее лице должно быть клеймо, что все должны видеть, что она сделала. Но отражение было прежним. Только в глазах горел новый, странный огонек.

Она легла рядом с мужем, стараясь не прикасаться к нему. Он повернулся во сне и обнял ее. Его привычный жест, который когда-то дарил ей уют, теперь вызывал жгучую тошноту.

«Прости, — мысленно прошептала она, и слезы покатились по ее вискам на подушку. — Прости меня».

Но она знала, что это только начало. Дорога назад была отрезана. Она сделала свой выбор. И теперь ей предстояло жить с его последствиями.

Глава 4: Двойная жизнь

С этого дня жизнь Анны раскололась надвое. Была жизнь «до» – та, где она примерная жена, поддерживающая чистоту в доме и раз в неделю занимающаяся скучным сексом с мужем. И была жизнь «после» – яркая, полная тайных встреч, жарких объятий в квартире Марка и разговоров, от которых кружилась голова.

Она научилась лгать. Впервые за всю свою жизнь она делала это виртуозно и без зазрения совести.

— Завтра встретиться с подругами, — говорила она Дмитрию, надевая то самое черное платье, в котором Марк говорил, что она неотразима.
— Хорошо, не задерживайся, — бурчал он, не отрывая взгляда от телевизора с финансовыми новостями.

Ее «подруги» стали синонимом Марка. Ее «сверхурочная работа» – это часы, проведенные в его объятиях. Она жила в состоянии постоянного, пьянящего страха и возбуждения. Каждый звонок от него заставлял сердце биться чаще, каждое сообщение – украдкой проверять телефон, когда Дмитрий был рядом.

Однажды вечером, когда они с Дмитрием молча смотрели фильм, ее телефон завибрировал.

Марк: Скучаю. Что делаешь?
Анна: Смотрю кино с мужем.
Марк: Целую. Представляю, как ты там скучаешь.

Она улыбнулась в экран телефона и тут же поймала на себе взгляд Дмитрия.

— Кому это ты так улыбаешься? — спросил он. В его голосе не было ревности, лишь легкое любопытство.

— Подруга. Отправила смешной мем, — быстро соврала Анна, убирая телефон.

— Ага, — он снова перевел взгляд на экран. Но в воздухе повисло невысказанное напряжение.

Вина грызла ее по ночам. Она становилась внимательнее к Дмитрию: готовила его любимые блюда, спрашивала о работе, пыталась инициировать разговор. Это была странная форма компенсации. Она пыталась быть лучшей женой в «ее» части жизни, чтобы искупить свою вторую, постыдную жизнь.

— Ты в последнее время какая-то... другая, — как-то раз заметил Дмитрий за ужином.

— В каком смысле? — у Анны похолодело внутри.

— Не знаю. Более оживленная. Или нервная. Может, тебе к врачу сходить? Гормоны проверить?

Он сказал это с искренней заботой, и от этого ей стало еще хуже. Он не подозревал об измене, он подозревал ее в болезни. Его равнодушие было более унизительным, чем ревность.

— У меня все в порядке, Дим. Просто много работы.

Она встала и пошла мыть посуду, чтобы скрыть дрожь в руках.

Глава 5: Тень подозрений

Марк стал для нее наркотиком. Он был всем, чего ей не хватало: внимательным, страстным, спонтанным. Он дарил ей книги, которые заставляли ее думать, водил ее на выставки неизвестных художников, они целовались под дождем, как в романтических комедиях.

Но однажды, в его квартире, случилось нечто, что впервые посеяло в душе Анны зерно сомнения не только в своем браке, но и в нем самом.

Они лежали на диване, и Анна рассказывала ему о своем детстве, о несбывшейся мечте стать художником, а не дизайнером. Марк слушал внимательно, но его взгляд был странно отстраненным.

— Знаешь, моя бывшая жена тоже хотела быть художницей, — вдруг сказал он.
Анна замерла. Он никогда не упоминал о браке.
— Ты... был женат?
— Да. Давно, — он пожал плечами, но его лицо на мгновение исказила гримаса боли или злости. — Она не понимала моих амбиций. Считала мои проекты безумными. В общем, история банальна.

Он перевел разговор на другую тему, но Анна не могла отделаться от странного чувства. Почему он никогда не говорил об этом раньше? Была ли она просто заменой другой женщине, которая его разочаровала?

В это же время Дмитрий начал меняться. Его равнодушие стало сменяться тихой, настороженной наблюдательностью. Однажды субботним утром, когда Анна собиралась на «встречу с подругами», он остановил ее у двери.

— Какая именно из подруг? — спросил он спокойно.
— Катя, — не моргнув глазом, ответила Анна. Катя была ее старой подругой, которая два года как переехала в другой город.
— Понятно. Хорошо проведи время.

Когда она вышла из подъезда, у нее было ощущение, что он смотрел ей в спину из окна. Паранойя начинала душить ее.

Вечером того же дня Дмитрий сидел за своим компьютером. Анна прошла мимо, и он быстро свернул вкладку браузера. Но она успела заметить знакомый интерфейс. Это был ее Instagram. Он просматривал ее страницу. Но зачем? У нее не было ничего компрометирующего. Она была осторожна.

Или нет?

Она вспомнила, что неделю назад Марк отметил ее на своей фотографии с выставки. Фото было невинным: они стояли в группе людей. Но Дмитрий никогда не интересовался ее соцсетями. Никогда.

Стены ее двойной жизни начали сжиматься.

Глава 6: Пропажа

Кризис наступил через месяц. Анна вернулась с очередной «встречи с подругой» и застала дома гробовую тишину. Дмитрий сидел на кухне. Перед ним на столе лежал ее старый, забытый в шкафу блокнот для эскизов. Тот самый, который она использовала в начале работы с Марком.

— Привет, — неуверенно сказала она. — Что это?
— Интересный вопрос. Я нашел это, когда искал наши договора на квартиру, — его голос был тихим и ледяным. — Ты, кажется, перепутала блокноты.

Она подошла ближе, и сердце ее упало. На одной из страниц, рядом с первыми набросками логотипа для Марка, она сгоряча нарисовала его портрет. Быстрый, но очень точный скетч. А в углу страницы, своим изящным почерком, вывела: «М. – твои глаза как хаос. В них так легко потеряться».

Она онемела. Это была одна из тех романтичных глупостей, которые она позволяла себе в начале их романа.

— Кто это, Анна? — спросил Дмитрий, все так же тихо. Он поднял на нее взгляд, и в его глазах она впервые за много лет увидела не сонную усталость, а боль. Глубокую, свежую боль.

— Это... клиент, — прошептала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Клиент? — он с силой хлопнул ладонью по столу, и она вздрогнула. — Ты рисуешь портреты всем своим клиентам и пишешь им такие надписи?! Я не идиот!

— Дмитрий, я...
— ВСЕ ВРЕМЯ! — закричал он, вскакивая. Его лицо перекосилось от гнева. — Ты все время врала мне! Эти подруги, эта работа! Я чувствовал, что что-то не так, но не хотел верить! Кто он?!

Анна стояла, не в силах вымолвить ни слова. Стыд, страх и странное чувство облегчения от того, что все раскрылось, смешались в ней в один клубок.

— Убирайся, — прошипел он, и в его голосе послышались слезы. — Я не хочу тебя видеть. Убирайся к своему «М.» Прямо сейчас.

Она не помнила, как собрала вещи. Она бросала одежду в чемодан дрожащими руками, а он стоял в дверях спальни и смотрел на нее пустым, разбитым взглядом.

— Дима, прости, — попыталась она сказать, но он лишь отвернулся.

— Просто уйди.

Она вышла на улицу с чемоданом. Была ночь. Шел холодный осенний дождь. Она стояла под ним, не зная, куда идти. Домой к Марку? Сказать ему, что ее брак рухнул, и теперь она полностью принадлежит ему? От одной этой мысли стало страшно.

Она достала телефон. Пальцы сами собой набрали номер Марка.

«Абонент временно недоступен».

Она позвонила еще раз. Тот же результат.

С тревожным чувством она села в такси и дала адрес Марка. Она звонила ему всю дорогу. Без ответа.

Подъехав к его дому, она увидела, что окна его квартиры темны. Она поднялась на лифте и стала звонить в дверь. Никто не открывал.

Она опустилась на пол в коридоре, прислонившись к его двери. Холодный кафель леденил кожу. Ее выгнал муж. Ее любовник исчез. У нее не было дома.

И тут ее взгляд упал на почтовый ящик Марка. Из него торчал уголок конверта. Что-то заставило ее дотянуться до него. Это было официальное письмо. Вскрыв его дрожащими пальцами, она прочла первые строчки и похолодела.

«Уважаемый г-н Орлов, — гласило письмо из управляющей компании. — Напоминаем Вам, что действие Вашего договора аренды квартиры №14 истекает через три дня...»

Аренды? Марк говорил, что это его квартира. Он говорил, что это его убежище, его творческое пространство, которое он обустраивал годами.

Она снова посмотрела на темное окно. Искры паники в ее груди разгорались в настоящий пожар. Кто этот человек, которому она доверила свое сердце и разрушила свою жизнь? И куда он пропал?

Глава 7: Лицо лжи

Анна не помнила, как добралась до ближайшего круглосуточного кафе. Она сидела за столиком у окна, сжимая в руках тот самый роковой конверт. Слова «аренда» и «истекает» пылали у нее в мозгу.

Он лгал. Все это время он лгал.

Не только о жене, но и о квартире. О своей жизни. Кто он на самом деле? Паника сменилась леденящим душу холодом. Она достала телефон и начала лихорадочно искать Марка Орлова в социальных сетях. Профиль, который она знала, был удален. Она искала по его номеру телефона, по email – ничего. Он растворился в цифровой пустоте, как будто его никогда и не было.

И тогда она вспомнила. Однажды он обмолвился о своем «любимом» баре недалеко от якобы его студии. «Там собираются старые друзья, как семья», — сказал он тогда.

Адреналин пронзил ее усталое тело. Она нашла бар по карте. Это было единственное, что у нее осталось.

Бар «Гараж» оказался тесным, задымленным заведением с потертыми кожаными диванами и громкой рок-музыкой. Анна, в своем элегантном пальто, с чемоданом у ног, чувствовала себя здесь чужеродным элементом.

Она подошла к бармену, молодому парню с усталыми глазами.
— Извините, я ищу Марка Орлова. Он здесь бывает?
Бармен нахмурился.
— Марка? Не знаю такого.
— Высокий, темные волосы, глаза... особенные глаза. Говорит, что он здесь как дома.
Лицо бармена просветлело.
— А, это же Сергей! Сергей Волков. Да, он наш завсегдатай.

Сергей. Волков. В ушах у Анны зазвенело. Не Марк Орлов, а Сергей Волков. Ложь была фундаментальной. Он был не тем, за кого себя выдавал.

— Он... он здесь? — с трудом выдавила она.
— Нет, его давно не было. Недели две, наверное. А вы кто?
— Я... я его... — Анна запнулась. Кто она ему? Любовница? Жертва? — Друг.

Она развернулась и выбежала на улицу. Ее рвало в ближайшем подъезде от смеси отвращения и ужаса. Сергей Волков. Она отдала свое тело, свои тайны, свое разрушенное бракосочетание человеку-призраку, у которого даже не было настоящего имени.

Глава 8: Цена правды

Следующие несколько дней Анна провела в дешевом отеле, оплачивая его своими сбережениями. Она отключила телефон, не в силах говорить ни с кем. Мир, который она знала, рухнул. Муж ее ненавидел, любовник оказался фикцией.

Но выжить было сильнее отчаяния. Включив ноутбук, она увидела десятки пропущенных звонков от Дмитрия и одно-единственное сообщение от «Марка», пришедшее только что.

Незнакомый номер: Анна, прости за молчание. Срочно уехал по делам. Связь была ужасной. Ты где? Давай встретимся. Объясню все.

Старое, доверчивое «я» рванулось к телефону, чтобы ответить. Но новое, опаленное огнем предательства, остановило ее. Сергей Волков. Он не объяснял. Он продолжал лгать.

Она набрала номер Дмитрия. Он ответил сразу, голос хриплый от бессонницы.
— Анна? Где ты?!
— В отеле. Дим, мне нужно тебе кое-что сказать.
— И мне тебе, — его голос дрогнул. — Я подал на развод.

Эти слова ударили ее с новой силой, даже несмотря на то, что она их ждала.
— Я понимаю, — прошептала она.
— Нет, ты не понимаешь! — он кричал, и в его крике была неподдельная боль. — Я звонил не для того, чтобы искать тебя! Я... я был у врача. У меня обнаружили опухоль. Глиобластома.

Анна замерла. Воздух перестал поступать в легкие.
— Что?.. — это было все, что она смогла выжать из себя.
— Рак, Анна! Злокачественная опухоль мозга! — он разрыдался прямо в трубку. — Врачи говорят, что симптомы – рассеянность, перепады настроения, апатия – могли проявляться месяцами. А я списывал все на усталость, на работу... А ты списывала на то, что я плохой муж!

Она опустилась на пол. Ее мир, уже разрушенный, теперь был взорван изнутри. Его равнодушие, его отстраненность... это не было пренебрежением. Это была болезнь. А она, в своей эгоцентричной тоске по вниманию, даже не заметила. Она была так занята поиском страсти на стороне, что не увидела смертельной битвы, которая происходила с ее мужем в нескольких сантиметрах от нее.

— Дима... Я... я не знала... — это было жалкое, ничтожное оправдание.
— Да кто ж знал! — проревел он. — Но знаешь, что самое порочное? Теперь я вынужден просить тебя о помощи. У меня нет никого ближе. Родители умерли, друзья... друзья не помогут пройти через химиотерапию. Мне нужен уход. И я ненавижу себя за то, что вынужден просить об этом тебя. Предавшую меня жену.

Анна плакала. Она плакала за его боль, за его одиночество, за свое непростительное ослепление.
— Я приду, — сказала она твердо. — Я вернусь домой. Я буду ухаживать за тобой.
— Я не прощу тебя, — холодно сказал он. — Это не из-за любви. Это из-за жалости.
— Я знаю, — ответила она. — Я заслужила и хуже.

Глава 9: Последняя встреча

Она вернулась в квартиру, которая когда-то была их домом. Дмитрий был другим – похудевшим, бледным, с серыми кругами под глазами. Он смотрел на нее не с ненавистью, а с усталым безразличием, которое было больнее любой злобы.

Она ухаживала за ним: готовила, убирала, ездила с ним на процедуры. Они почти не разговаривали. Вина висела между ними тяжелым, неподъемным покрывалом.

Через неделю пришло новое сообщение.
Незнакомый номер: Анна, что происходит? Почему ты игнорируешь меня? Я знаю, что ты вернулась к мужу. Мы должны встретиться. Я все объясню. Тот же бар, сегодня в 18:00. Я буду ждать.

Она не хотела идти. Мысль о нем вызывала тошноту. Но она понимала – без этой встречи не будет закрытия. Она не сможет двигаться дальше, хотят ли эти «дальше» ее саму и Дмитрия.

Она пришла. Сергей-Марк сидел за столиком в углу. Увидев ее, он улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, но в его глазах промелькнула тревога.

— Анна, родная! Я так волновался!
— Не называй меня так, — холодно сказала она, садясь напротив. — Сергей.

Его улыбка мгновенно исчезла. Он откинулся на спинку стула.
— Так. Ты провела расследование.
— Почему? — спросила она, глядя ему прямо в глаза. — Зачем тебе это было нужно? Зачем тебе я?

Он тяжело вздохнул, играя бокалом.
— Зачем все мужчины что-то делают? Скука. Ты была... интересным проектом. Успешная, красивая, несчастливая в браке женщина. Идеальный объект для соблазнения. Игра. Я люблю игры.

— Игра? — Анна смотрела на него, не веря своим ушам. — Ты разрушил мою жизнь из-за игры?
— Ты сама ее разрушила, — парировал он. — Ты могла сказать «нет». Но тебе тоже было скучно, не так ли? Ты с радостью приняла правила моей игры.

Его слова были как нож. И они были правдой.
— А твой проект? Виртуальная реальность?
— Вымысел. Красивая обертка, чтобы заманить умную, но одинокую душу. Работал безотказно и до тебя.

Она встала. Тряслись не только руки, все ее тело било мелкой дрожью.
— Ты монстр.
— Я реалист, — пожал он плечами. — Мир полон скучающих замужних женщин, мечтающих о романе. Я просто даю им то, чего они хотят. Ненадолго.

В этот момент Анна увидела себя со стороны: униженная, использованная, раздавленная. И она увидела его – мелкого, пустого человека, прячущего свою ничтожность за чужими эмоциями.

— Я надеюсь, тебе когда-нибудь станет так же больно, как мне сейчас, — тихо сказала она.
— Сомневаюсь, — усмехнулся он. — Я не позволяю чувствам заходить так далеко.

Она развернулась и ушла. В последний раз. Навсегда.

Выйдя на улицу, она сделала глубокий вдох. Воздух был холодным и чистым. Не было ни страсти, ни лжи, ни иллюзий. Была лишь уродливая, горькая правда. И с этой правдой ей теперь предстояло жить, ухаживая за умирающим мужем, которого она предала, и пытаясь найти в себе силы простить самой себя.

Глава 10: Две полоски

Анна стояла в ванной, упираясь руками в раковину. Перед ней на краю лежал пластиковый тест. Две полоски. Яркие, недвусмысленные, решающие все и одновременно ничего.

Ребенок.

Ребенок от человека-призрака, от Сергея-Марка, от лжи. Ребенок, зачатый в огне страсти, которая оказалась холодной, расчетливой игрой. И этот ребенок теперь рос внутри нее, в то время как снаружи рушился мир, и единственный законный мужчина в ее жизни медленно умирал.

Она не чувствовала радости. Только всепоглощающий, парализующий ужас. Что теперь делать? Сказать Диме? Он и так прикован к своей боли, а она добавит ему еще одну – известие о ребенке от другого мужчины? Это убьет его окончательно. Скрыть? Но как скрыть беременность и потом ребенка от человека, который живет в одной с тобой квартире?

Она вышла из ванной. Дмитрий лежал на диване, его лицо было серым от усталости и боли.

— Ты в порядке? — спросил он, безразлично глядя в потолок. — Ты там долго была.

— Да, — прошептала она. — Все в порядке.

Этой ночью она не спала. Она смотрела на спящего Дмитрия, слушала его неровное дыхание, и ее сердце разрывалось на части. Он был жертвой дважды: своей болезни и ее предательства. А теперь она рисковала сделать его жертвой в третий раз.

Утром, за завтраком, он неожиданно сказал:
— Мне сегодня лучше. Кажется, новая химия немного помогает.

Он сказал это без надежды, просто как констатацию факта. Но в его глазах она увидела крошечную, едва заметную искорку. Искру борьбы.

И в этот момент Анна все поняла. Она не могла отнять у него эту искру. Не сейчас. Ее правда о беременности будет не актом честности, а актом жестокого эгоизма. Она принесет ему не облегчение, а новый, смертельный удар.

Она приняла решение. Молчать. До тех пор, пока это будет возможно. А там... посмотрим.

Глава 11: Искупление

Недели превратились в месяцы. Их жизнь стала похожа на странный, болезненный танец вокруг правды. Дмитрий боролся с болезнью. Анна боролась с токсикозом, пряча его под маской усталости от ухода за больным, и с растущим страхом.

Она стала его тенью, его сиделкой, его единственной опорой. Она держала его за руку, когда его тошнило после химиотерапии, читала ему вслух, когда у него болели глаза, и слушала его тихие, редкие воспоминания о их прошлой, счастливой жизни. В этих воспоминаниях не было ее измены, не было его равнодушия. Были только они – молодые, влюбленные, полные надежд.

Они не говорили о любви. Они не говорили о прощении. Но между ними начала прорастать новая, хрупкая связь. Связь двух людей, застрявших в одном кошмаре и пытающихся выжить.

Как-то раз, поздним вечером, Дмитрий посмотрел на нее. Она сидела в кресле рядом с его кроватью. Он смотрел на ее сосредоточенное лицо, на округлившийся, но все еще легко скрываемый под свободной одеждой живот.

— Анна, — тихо сказал он.
— Да?
— Спасибо. За все.

Она подняла на него глаза, и в них стояли слезы.
— Не благодари меня. Я не заслужила.
— Может, и нет, — он слабо улыбнулся. — Но ты здесь. И это единственное, что имеет сейчас значение.

В его словах не было прощения. Но было принятие. Принятие их новой, уродливой реальности. И для Анны это было больше, чем она могла надеяться.

Она положила руку на свой живот, чувствуя легкое, едва заметное шевеление. Ребенок. Их общая тайна. Их общая боль. И, возможно, их общее... будущее?

Глава 12: Новое начало

Прошло восемь месяцев. Дмитрий прошел через несколько курсов химиотерапии. Прогнозы врачей оставались неутешительными, но стабильными. Чудо не произошло, но и стремительного ухудшения не случилось. Это была пауза. Передышка.

Анна уже не могла скрывать беременность. Ее живот был большим и круглым. Она ждала разговора, скандала, вопросов. Но Дмитрий молчал. Он просто смотрел на ее живот с каким-то странным, отрешенным выражением – не злобы, не ревности, а глубокой, философской печали.

Однажды, когда они сидели на кухне и пили чай, он наконец заговорил.

— Я знаю, — сказал он просто.
Анна замерла, сжимая в руках кружку.
— Что ты знаешь?
— Что ребенок не мой. — Он сказал это спокойно, без упрека. — Мы же не... мы не были близки больше года до того, как я заболел.

Она опустила голову. Давно ожидаемый стыд нахлынул с новой силой.
— Почему ты ничего не сказал?
— А что это изменит? — он вздохнул. — Я мог бы кричать, требовать аборта, выгнать тебя. Но зачем? Это не остановило бы рак. И не сделало бы меня счастливее. Это только отняло бы у меня тебя. А ты... ты мне нужна.

Он посмотрел на ее живот.
— Это мальчик или девочка?
— Девочка, — прошептала Анна, и слезы покатились по ее лицу.
— Девочка, — повторил он задумчиво. — Как мы и хотели когда-то.

Они сидели молча, и это молчание было наполнением всей их трагической истории: болью, предательством, болезнью и этой странной, новой надеждой.

— Я не буду ее отцом, — тихо сказал Дмитрий. — Но я могу... я могу быть для нее кем-то. Дядей. Старым другом. Если ты позволишь.

Анна не могла говорить. Она лишь кивнула, рыдая.

Роды начались стремительно. Это случилось солнечным утром. Дмитрий, несмотря на слабость, поехал с ней в роддом. Он держал ее за руку, пока она тужилась, его лицо было бледным, но сосредоточенным.

Когда раздался первый крик их дочери – громкий, требовательный, полный жизни, – Анна повернула голову к Дмитрию. И увидела, что он плачет. Тихие, беззвучные слезы текли по его щекам.

Медсестра положила крошечную, завернутую в пеленку девочку на грудь Анне.
— Поздравляю, у вас дочь.

Анна смотрела на маленькое личико, на крошечные пальчики. Весь ужас, вся боль последних месяцев отступили, уступив место всепоглощающей, животной любви.

Дмитрий смотрел на ребенка, и в его глазах была не боль от того, что это не его кровь, а нечто большее – благоговение перед чудом новой жизни, которая пришла в их мир, полный смерти и обмана.

— Как назовешь ее? — тихо спросил он.
Анна посмотрела на него, потом на дочь.
— Надежда.

Он кивнул, и слабая улыбка тронула его губы.
— Хорошее имя.

Через несколько дней их выписали. Они вернулись в ту самую квартиру, где когда-то царили тишина и одиночество. Теперь ее наполняли звуки – плач Надежды, ее кряхтение, шаги Анны, бегающей по ночам к колыбели.

Дмитрий сидел в кресле и смотрел, как Анна качает их дочь. Их дочь. Не по крови, но по судьбе. Он не простил Анну. Возможно, никогда не простит. Но он научился жить с этой болью. И она научилась жить со своей виной.

Однажды вечером Анна подошла к нему и молча положила Надежду ему на руки. Девочка была такая маленькая, что почти исчезала в его слабых объятиях. Он замер, боясь пошевелиться. Потом посмотрел на ее личико, и что-то в его сердце дрогнуло.

Надежда открыла глаза – темные, как у того, другого, но бездонно чистые. И она улыбнулась. Беззубой, безосновательной улыбкой новорожденного, обращенной к миру и к нему, Дмитрию.

И в этот момент он понял, что их история – не история об измене. Это история о том, как из осколков двух разбитых жизней и одной случайной, нежеланной лжи можно собрать что-то новое. Хрупкое. Болезненное. Но настоящее.

Он поднял взгляд на Анну. Она стояла рядом и смотрела на них, и в ее глазах он наконец-то увидел не вину, а покой. И надежду.

Читайте другие мои истории: