Издалека Света услышала крики. Её ноги задрожали.
- Отпустите! – она начала вырываться, но девчонки держали её крепко.
С каждым шагом крики становились громче. И вот, Света узнает голос своей матери. Все трое подошли к забору. Вика и Люба улыбались, поглядывая краем глаза на раскрасневшуюся Свету, которая, увидев во доре свою мать, опустила голову.
Вера пряталась за спину горожанина, женщина с седыми волосами замахивалась на нее шваброй. Другая, молодая незнакомка, стояла на крыльце, прикрыв ладонями лицо.
глава 1
глава 25
- Бесстыжая! – кричала та, что со шваброй. – Да как ты посмела? Деревенщина!
- Это мой дом! – Вера отпрыгивала, хватаясь за плечи напуганного мужчины. – Когда хочу, тогда и прихожу!
- Бессовестная! Да тебя мало шваброй, тебя надо вымазать дёгтем и привязать к забору, как делали наши предки!
- Себя привяжи, бешеная! – огрызалась Вера.
Света, подняв глаза, увидела выражение лица матери. Оно было каким-то ухмыляющимся, довольным. Она будто издевалась над пожилой дамой, хихикая и кривляясь перед ней. Как школьница, ей-богу. Злость нарастала в душе Светы. Изловчившись, она вырвалась из рук подружек и побежала к бабушке. Не сбавляя шаг, девочка сжимала губы, перед ее взором стояли образы ехидной матери и той женщины, которая грозилась ударить ее. Света влетела в дом, как ураган. Уронила сумку на пол и убежала в комнату. Ошарашенная Анна Павловна бросила перебирать гречу. Входя в комнату, она увидела, как Света швыряет тетради на пол, потом она схватила подушку и начала бить по ней кулаками.
- Что ты? Что ты, Светочка? Обидели? Кто? – подскочила к ней бабушка.
- Ненавижу! – Света лупила подушку изо всех сил. – Я ее ненавижу!!
- Кого? – Анна схватила ее за руку, прижала к себе, только тогда Света немного успокоилась:
- Выгони ее, бабушка. Пожалуйста. Мне стыдно, мне очень стыдно за нее, - слезы градом потекли по щекам, Света уткнулась носом в грудь старушки.
Анна поняла, о ком говорит внучка.
- Как же я ее выгоню, девочка моя? – со слезами в голосе заговорила женщина. Она гладила внучку по голове. – Дочь ведь моя. Светочка, ты сейчас многого не понимаешь. Станешь взрослой, поймешь. Старшие мои дочки обо мне не вспоминают. Дед от меня «ушел», оставил одну. Вы на мне. Куда ж я вас дену? Да и с сердцем у меня в последнее время не ладится. А если помру, что тогда? Что с вами будет? А так, вы все у меня на глазах, и мне полегче. Одна я с вами не справляюсь. Думы всякие в голову лезут, страшно мне, деточка. А так, мы все вместе, туточки, рядышком. Не злись на мать, не суди ее. Ведь неизвестно, какой твоя жизнь сложится. Светочка, не плачь. Мы не знаем заранее, как проживем эту жизнь. Только Богу известно, какой она будет. Только он знает, как мы судьбу свою строить будем. Вот насмотришься на мамку свою и запомни, не делай так. Не обижай деток своих, не кричи почём зря. Мужиков не перебирай. Замуж – это на всю жизнь, за одного. Только замуж бежать надо по любви, а не назло родителям. Запомни, Светочка. Я побольше знаю, чем мамка твоя. Я жизнь уже свою отжила, многое повидала. Слушай меня и запоминай, солнышко моё. Бабушка плохого тебе не посоветует.
***
Спустя почти десять лет.
Светлана села в электричку, поставила на колени сумочку и уставилась в окно, рассматривая пассажиров, снующих по перрону. В вагоне было шумно. Люди спешили занять места, чтобы не толпиться в душном тамбуре.
- Ну не плачь, хватит хныкать, - напротив села женщина лет тридцати пяти, усадила рядом девочку лет пяти, которая надрывно всхлипывала, вытирая расцарапанными ладошками лицо. – Нечего было скакать, сама виновата. Все колготки порвала. Да закроешь ты свой рот? – зашипела женщина, ткнув пальцем девочку в плечо.
Ребенок заплакал еще громче. Женщина наклонила к ней голову, процедив сквозь зубы:
- Если не замолчишь, я тебе вон тому дяде отдам, - показала пальцем в окно на высокого мужчину в спортивном костюме и кепке.
Света ощутила, как внутри сжались все органы. В этой нервной особе она увидела отражение своей матери. Такая же злая, психованная, дёрганая. Света свела брови к переносице и отвернулась к окну. Ей стало обидно за эту девочку. В памяти заиграли цветные картинки из далекого, ненастного детства.
- Светка! – кричала её мать, стоя на крыльце. – Давай бегом!
Света пришла из школы, уставшая, с ознобом и насморком.
- Где ты ходишь, рохля? – Вера метала молнии, крича на дочь. – Мне некогда, я спешу, а ты где-то шляешься.
- У нас была репетиция к Новогоднему вечеру, - Света закашлялась, вцепившись в калитку.
- Шевелись, меня ждут! – рявкнула Вера, уходя в дом.
Света подошла к крыльцу, подняла голову на распахнутую дверь. Глаза слезились, Света ощущала легкое головокружение. Кое-как поднявшись по ступенькам, она вошла в сени. Остановилась. Лицо горело, под школьной формой кожа покрылась по́том. Дрожащими руками Света открыла вторую дверь.
- Девку накормишь, поиграешь, спать уложишь. – давала указания мама, снимая бигуди с волос. – Придет Максимка, скажешь, чтобы шел к Ивановым. У Васьки день рождения, вернемся поздно.
Света слушала, почти. Голова была тяжелой, девочке хотелось спать. Присев на лавку, она начала расстегивать пальтишко. Но пальцы не слушались.
- Быстрей давай, копуха! – прикрикнула Вера, сооружая на голове прическу. – Как ты меня задолбала. Всё тебе напоминать надо, пинать, подсказывать. Тебе уже тринадцать лет! Должна уже голову включать!!
Из комнаты вышла Настя. По ее лицу было заметно, что она плакала. Щеки красные, глаза слегка припухшие. Света посмотрела на нее больным взглядом. Настя подошла к ней и обняла.
- Так, всё, я побежала, - Вера докрашивала губы яркой помадой. – Чтоб тихо тут было. Бабке не мешайте. Горшок ей поставишь, я ее накормила. Поняла?
Света кивнула. Вера оделась. Ушла. И тут Света расплакалась. Она понимала, что заболела, а мать не заметила этого.
- Настя, - обняла Света сестру, - я хочу побыстрее вырасти и уехать. Не могу здесь. Не хочу.
Света вспомнила о Ване, которого всё-таки отправили в детский дом. Анна Павловна билась за мальчика, просила Веру, умоляла, но та была непреклонна. Если уж Ванька такой бестолковый, то ему нечего делать в ее семье. Вера не любила мальчика, ненавидела, можно сказать. Её муж Максим был рад, когда она отвезла мальчишку и вернулась одна. Он предлагал и от Сашки избавиться, но Вера не согласилась.
- Он уже большой, помощь по дому какая-никакая.
Позже, когда Максима достали ночные крики Насти, он пристал к жене с той же целью: отдать девочку. Но и тут Вера отказалась.
- Благодаря ей, я могу не работать. Будет года три-четыре, там посмотрим.
Насте уже стукнуло три, но Вера не торопилась везти ее в детский дом. Любой разговор, касающийся Настю, она пресекала на корню.
- Ведет себя тихо, что тебе еще надо? Светка за ней присматривает вечером, а днем девка никого не беспокоит. Сидит в своем углу, как мышь.
Мышью Настя стала через пару недель, как только в доме поселился Максим. Будто девочка понимала, что ее ждет, если она будет плакать ночами. Настя не плакала, кряхтела, ворочаясь в кроватке, призывая подойти сестру. Света недосыпала ночами, утром вставала уставшей, разбитой, умывалась и шла в школу.
- Тебя кормили? – Спросила Света у Насти, поднимаясь с лавки.
Настя пожала плечами. Ясно, дали кусок черного хлеба и чаю. Света заглянула в холодильник. Там не было ничего, кроме вчерашних макарон и сосисок, которые мама запрещала трогать. Потому что это для её Максимки. Света не чувствовала голода. В горле горело огнем. Света понимала, что у нее поднялась температура, но надо чем -то накормить Настю. Скоро и Саша придет с катка. Света достала из подпола картошку и начала чистить ее. Потом вспомнила, что надо принести бабушке горшок. Вымыв руки, она пошла в комнату бабули.
- Здравствуй, бабулечка, - Света достала из-под кровати железный горшок и выпрямилась. – Бабушка! – вскрикнула девочка, попятившись назад.
(сделайте репост, чтобы не пропустить продолжение истории)