– Зинаида Петровна, мы же не виноваты, что так получилось, – Катя старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. Она стояла у кухонной плиты, помешивая кофе в турке.
Утреннее солнце лилось через широкие окна их нового коттеджа, отражаясь от белоснежных стен и деревянного пола. Дом был их с Игорем гордостью: два этажа, просторная терраса, сад с молодыми яблонями. Они копили на него годы, отказывали себе во многом, чтобы наконец-то обрести свой уголок за городом. Но с приездом свекрови этот уголок всё чаще казался чужим.
– Я не говорю, что виноваты, – Зинаида Петровна поджала губы, поправляя очки на переносице. Она сидела за массивным дубовым столом, который Катя с Игорем выбирали с такой любовью. – Но всё-таки, Катенька, подумай. Вы вдвоём в таком огромном доме, а моя Леночка с мужем и двумя детьми ютится в двушке. Это же несправедливо!
Катя выключила плиту, чувствуя, как в груди нарастает ком. Лена, младшая сестра Игоря, жила в городе, в старой хрущевке. Катя видела её квартиру пару раз – тесную, с крохотной кухней, где едва помещался стол. Ей было жаль Лену, правда. Но что она могла сделать?
– Зинаида Петровна, – Катя повернулась, стараясь держать голос ровным, – мы с Игорем работали годами, чтобы купить этот дом. Это не просто так досталось.
– Ох, работали! – свекровь всплеснула руками, и её браслеты звякнули, как колокольчики. – Все работают, Катя! А Леночка с детьми в такой тесноте… Я же не прошу вас дом продать. Просто подумайте, может, помогли бы им с жильём?
Катя прикусила губу. Она знала, куда клонит свекровь. Уже неделю, с тех пор как Зинаида Петровна приехала погостить, каждый разговор сводился к одному: Лена, её семья, их трудности. Катя чувствовала вину, но в то же время внутри росло раздражение. Почему их с Игорем мечта должна стать чьей-то обузой?
Дверь хлопнула, и в кухню вошёл Игорь, ещё пахнущий утренней росой и травой – он только что вернулся с улицы. Его тёмные волосы были слегка растрёпаны, а в глазах светилась привычная беззаботность.
– Доброе утро, мам! Кать, пахнет божественно! – он улыбнулся, но, заметив напряжённые лица, нахмурился. – Что опять?
– Ничего, – буркнула Зинаида Петровна, отводя взгляд. – Просто беседовали о жизни.
– Мам, ты опять про Лену? – Игорь вздохнул, садясь за стол. – Мы уже сто раз это обсуждали.
– А что обсуждать? – свекровь вскинула подбородок. – У вас дом, как дворец, а у сестры твоей – каморка! Неужели тебе её не жалко?
Игорь бросил взгляд на Катю, словно ища поддержки. Она молчала, чувствуя, как в горле застревает невысказанное. Ей хотелось крикнуть: «А нас кто пожалеет? Мы, что, не заслужили?» Но вместо этого она налила кофе в чашки, стараясь не расплескать.
– Мам, Лена с мужем сами решают свои проблемы, – сказал Игорь, принимая чашку от Кати. – Мы с Катей не против помочь, но этот дом – наш. Мы не собираемся его продавать или отдавать.
Зинаида Петровна фыркнула, но промолчала, уткнувшись в свою чашку. Катя посмотрела на мужа с благодарностью, но в глубине души знала: этот разговор – лишь затишье перед новой бурей.
Дом был их мечтой с самого начала. Ещё когда они с Игорем только начали встречаться, они любили гулять по паркам и представлять, как однажды будут жить за городом. Тишина, запах сосен, звёзды над головой – всё это казалось недостижимым в их крохотной съёмной квартире в центре города. Но они работали, копили, отказывались от отпусков и новых гаджетов. Пять лет назад они наконец нашли этот участок – не слишком далеко от города, с видом на реку и старым садом. Дом строили с нуля, выбирая каждую деталь: от цвета стен до узора на плитке в ванной.
Катя любила каждую мелочь в этом доме. Широкие окна, через которые утром в спальню врывалось солнце. Деревянную лестницу, поскрипывающую под ногами. Террасу, где они с Игорем пили вино по вечерам, слушая стрекот сверчков. Но с приездом свекрови всё изменилось. Зинаида Петровна, с её громким голосом и привычкой всё комментировать, будто заполнила собой весь дом.
– Катя, а почему у вас шторы такие тонкие? – спрашивала она за завтраком. – Свет же пробивается, спать невозможно!
– А этот ваш сад – сплошная трата денег, – ворчала она, глядя на молодые яблони. – Лучше бы огород посадили, как у нас в деревне.
Каждое её замечание било, как маленький камешек, оставляя трещины в Катиных нервах. Она старалась не реагировать, напоминая себе, что Зинаида Петровна – гость. Но гость, который приехал на «пару дней», уже жил у них неделю, и конца этому не предвиделось.
Вечером, когда свекровь ушла в гостевую спальню смотреть сериалы, Катя сидела на террасе, завернувшись в плед. Игорь вышел к ней с двумя бокалами вина.
– Ты в порядке? – он присел рядом, протягивая ей бокал.
– Не знаю, – честно ответила Катя. – Твоя мама… она будто не даёт мне дышать.
Игорь вздохнул, глядя на тёмную реку вдалеке.
– Она всегда такая. Любит, чтобы всё было по её. Но она не со зла, Кать. Просто переживает за Лену.
– А за нас она переживает? – Катя посмотрела на него. – Мы с тобой пахали, чтобы этот дом построить. А теперь я чувствую себя виноватой за то, что у нас есть, а у Лены – нет.
Игорь взял её за руку. Его ладонь была тёплой, и от этого прикосновения у Кати немного отпустило.
– Ты ни в чём не виновата, – сказал он тихо. – Это наш дом. Наша жизнь. И я не позволю никому заставлять тебя чувствовать иначе.
– Тогда почему твоя мама всё время сравнивает? – Катя отпила вина, чувствуя, как горьковатый вкус смешивается с её раздражением. – Лена в хрущевке, а мы в коттедже. Лена с детьми, а мы без. Лена, Лена, Лена…
Игорь нахмурился, но промолчал. Катя знала, что он любит сестру. Лена была младше его на пять лет, и он всегда чувствовал себя за неё в ответе. Но сейчас эта ответственность ложилась тяжёлым грузом на их семью.
– Я поговорю с мамой, – наконец сказал Игорь. – Завтра. Обещаю.
Катя кивнула, но внутри шевельнулось сомнение. Разговоры с Зинаидой Петровной редко заканчивались чем-то, кроме её громких вздохов и фразы: «Вы молодые, ничего не понимаете».
На следующий день Зинаида Петровна решила устроить «семейный совет». Она объявила об этом за завтраком, намазывая масло на тост с такой решимостью, будто собиралась подписать мирный договор.
– Надо обсудить, как помочь Лене, – заявила она, глядя на Игоря. – Не дело, что сестра твоя в таких условиях живёт.
Катя замерла с вилкой в руке. Яйца, которые она жарила для всех, внезапно показались ей безвкусными.
– Мам, у Лены есть муж, – начал Игорь, но свекровь перебила:
– А что муж? Сережа работает день и ночь, а всё равно еле концы с концами сводят! Детям одежда нужна, школа, кружки… А вы тут… – она обвела рукой кухню, – в роскоши живёте.
– Это не роскошь, – не выдержала Катя. – Это наш дом, который мы строили своими руками!
Зинаида Петровна посмотрела на неё с удивлением, будто впервые заметила, что у невестки есть голос.
– Катенька, я не спорю, – её тон стал мягче, но глаза оставались холодными. – Но подумайте о детях. У Лены двое, а у вас… – она замялась, но все поняли, что она хотела сказать.
Катя почувствовала, как щёки горят. Они с Игорем пока не планировали детей – не потому, что не хотели, а потому, что решили сначала обустроить дом, встать на ноги. Но свекровь, кажется, считала это их личным промахом.
– Мам, хватит, – Игорь повысил голос. – Мы с Катей сами решим, что делать с нашей жизнью. И если Лена нуждается в помощи, мы подумаем, как её поддержать. Но этот дом – наш. Точка.
Зинаида Петровна поджала губы, но кивнула. На кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Катя посмотрела на Игоря с благодарностью, но в глубине души понимала: этот «семейный совет» – лишь начало.
К обеду приехала Лена с детьми. Её старший сын, восьмилетний Миша, сразу помчался в сад, а младшая, пятилетняя Соня, прилипла к Кате, разглядывая её с любопытством.
– Тётя Катя, а у вас тут бассейн есть? – спросила Соня, теребя подол своего платьица.
– Бассейна нет, но есть река, – улыбнулась Катя, стараясь не замечать, как Зинаида Петровна наблюдает за ней. – Хочешь, пойдём посмотрим?
– Ага! – Соня захлопала в ладоши, и Катя повела её к реке, чувствуя, как напряжение немного отпускает.
Лена осталась на террасе с Игорем и свекровью. Катя слышала, как они говорят о чём-то, но не прислушивалась. Ей хотелось просто насладиться моментом – солнцем, лёгким ветром, смехом Сони, которая бросала камешки в воду.
– Тётя Катя, а почему вы с дядей Игорем тут одни живёте? – вдруг спросила Соня.
Катя растерялась.
– Ну… это наш дом. Мы его построили, чтобы жить здесь вместе.
– А почему у нас такого нет? – Соня посмотрела на неё большими глазами.
Катя почувствовала укол вины. Что ответить ребёнку? Что жизнь несправедлива? Что её родители не смогли накопить на коттедж?
– У вас есть свой дом, – мягко сказала она. – И он тоже уютный. Главное, что вы с мамой, папой и Мишей вместе.
Соня кивнула, но в её глазах было что-то, от чего у Кати сжалось сердце.
Когда они вернулись, Лена сидела на террасе с красными глазами. Игорь выглядел хмурым, а Зинаида Петровна, наоборот, казалась довольной.
– Катя, – Лена поднялась, – прости, что мы так нагрянули. Мама настояла.
– Ничего страшного, – Катя выдавила улыбку. – Рада вас видеть.
Но внутри она чувствовала, что это неправда. Ей не хотелось видеть ни Лену, ни её детей, ни свекровь. Ей хотелось тишины, своего дома, своей жизни.
– Лена говорит, что у них в квартире опять трубы прорвало, – начала Зинаида Петровна, как только все сели за стол. – Может, подумаете, как помочь?
Катя посмотрела на Игоря. Его лицо было каменным.
– Мам, мы уже говорили об этом, – сказал он. – Мы поможем, чем сможем, но этот дом – наш.
– Я не прошу вас отдавать дом, – Лена подняла глаза, и в них блестели слёзы. – Просто… мне стыдно, что мои дети живут в таких условиях, а вы…
Она не договорила, но Катя почувствовала, как в груди что-то сжимается. Стыдно? Ей, Кате, должно быть стыдно за то, что они с Игорем работали, чтобы построить свою мечту?
– Лен, – тихо сказала она, – мне жаль, что у вас трудности. Но мы с Игорем не можем решить все ваши проблемы.
– Конечно, не можете, – Зинаида Петровна вскинула подбородок. – Но хотя бы подумать могли бы!
Игорь хлопнул ладонью по столу, и все замолчали.
– Хватит, – сказал он. – Мы с Катей никого не выгоняем и не отказываем в помощи. Но этот дом – наш. И если кому-то это не нравится, это не наша проблема.
Зинаида Петровна открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент зазвонил её телефон. Она посмотрела на экран, нахмурилась и вышла из-за стола.
– Это адвокат, – бросила она через плечо. – По поводу тётиного наследства.
Катя и Игорь переглянулись. Тётино наследство? Зинаида Петровна никогда не упоминала ни о какой тёте. И что-то в её тоне подсказывало, что этот звонок может всё изменить…
Зинаида Петровна вернулась на террасу, сжимая телефон так, будто он мог убежать. Её лицо, обычно строгое, с аккуратно подведёнными бровями, теперь казалось растерянным. Катя заметила, как пальцы свекрови дрожат, когда она положила телефон на стол.
– Что случилось, мам? – Игорь отодвинул тарелку с недоеденным салатом.
– Тётя Вера умерла, – тихо сказала Зинаида Петровна, глядя куда-то в сторону. – Адвокат звонил. Завещание… Лена в нём.
Катя замерла, чувствуя, как воздух на террасе становится тяжёлым, словно перед грозой. Лена, сидевшая напротив, уронила вилку, и та звякнула о тарелку, нарушая тишину.
– Что? – Лена подняла глаза, её голос дрожал. – Какая тётя Вера?
– Моя двоюродная сестра, – Зинаида Петровна сцепила руки, словно пытаясь удержать эмоции. – Она жила в городе, одна. Мы редко общались, но… она оставила Лене свою квартиру.
– Квартиру? – переспросила Лена, будто не веря. – Мне?
– Да, – свекровь кивнула. – Трёхкомнатную, в хорошем районе. Завтра надо ехать к адвокату, подписывать бумаги.
Катя посмотрела на Игоря. Его брови поползли вверх, но он молчал, переваривая новость. На террасе повисла тишина, нарушаемая только далёким плеском реки и криками детей, игравших в саду.
– Это же здорово, Лен! – наконец сказал Игорь, его лицо осветилось улыбкой. – Новая квартира! Вы с Серёжей сможете переехать, детям будет просторнее.
Лена кивнула, но в её глазах было что-то странное – не радость, а смесь удивления и тревоги. Катя поймала её взгляд и почувствовала укол беспокойства. Почему Лена не прыгает от счастья?
– Мам, а ты уверена? – Лена повернулась к свекрови. – Мы же с тётей Верой почти не общались. Почему она мне что-то оставила?
– Не знаю, – Зинаида Петровна пожала плечами, но её голос стал резче. – Может, потому что у неё своих детей не было. А ты – мать двоих. Она всегда жалела, что не создала семью.
Катя отхлебнула воды, стараясь скрыть смятение. Что-то в тоне свекрови настораживало. Зинаида Петровна всегда говорила уверенно, но сейчас в её словах сквозила неуверенность, будто она сама не до конца понимала, что происходит.
– Надо ехать к адвокату, – повторила свекровь. – Завтра. Лена, ты со мной?
– Конечно, – Лена кивнула, но её пальцы нервно теребили край скатерти.
Катя посмотрела на детей, игравших в саду. Миша пытался забраться на яблоню, а Соня собирала камешки у забора. Их смех доносился до террасы, и на секунду Катя почувствовала облегчение. Если Лена получит квартиру, может, Зинаида Петровна перестанет сравнивать их жизнь с её?
Но что-то подсказывало, что всё не так просто.
Вечером, когда Лена с детьми и Зинаида Петровна уехали в город, Катя и Игорь остались наедине. Они сидели на террасе, укутавшись в пледы, и смотрели на звёзды, отражавшиеся в реке. В воздухе пахло травой и прохладой, а где-то вдалеке ухала сова.
– Ты как? – Игорь взял Катю за руку.
– Не знаю, – честно ответила она, глядя на тёмную воду. – Это же хорошо, да? Лена получит квартиру, и твоя мама, может, перестанет нас донимать.
– Может, – Игорь усмехнулся, но в его голосе не было уверенности. – Хотя мама найдёт, к чему придраться.
Катя повернулась к нему.
– А ты не удивлён? Про тётю Веру?
– Удивлён, – Игорь пожал плечами. – Я её почти не знал. Она была какая-то… странная. Жила одна, ни с кем особо не общалась. Мама иногда упоминала её, но всегда так, вскользь.
– А Лена? – Катя нахмурилась. – Она выглядела… не то, чтобы счастливой. Скорее, напуганной.
– Может, просто в шоке, – сказал Игорь. – Это же неожиданно. Трёхкомнатная квартира – не шутка.
Катя кивнула, но внутри росло чувство, что эта новость – не конец их проблем, а начало чего-то нового.
На следующий день Зинаида Петровна позвонила рано утром. Катя ещё не успела допить кофе, когда телефон завибрировал на столе.
– Катенька, – голос свекрови звучал непривычно взволнованно. – Мы с Леной у адвоката. Тут… в общем, приезжайте.
– Что случилось? – Катя почувствовала, как сердце ёкнуло.
– Потом объясню. Просто приезжайте. Адрес я скину.
Игорь, услышав разговор, уже натягивал куртку.
– Что там ещё? – спросил он, пока они садились в машину.
– Не знаю, – Катя покачала головой. – Но что-то не так.
Офис адвоката находился в центре города, в старом кирпичном здании с высокими потолками и скрипучими полами. Когда Катя и Игорь вошли, Зинаида Петровна и Лена сидели за столом напротив мужчины в строгом костюме. Адвокат, невысокий, с аккуратной бородкой, листал какие-то бумаги.
– Добрый день, – он кивнул Кате и Игорю. – Вы, должно быть, родственники Елены?
– Да, – Игорь сел рядом с сестрой. – Что происходит?
Адвокат откашлялся.
– Меня зовут Павел Сергеевич. Я занимаюсь завещанием Веры Ивановны. Она оставила своей племяннице, Елене, квартиру в городе. Но есть… нюанс.
– Какой нюанс? – Лена подалась вперёд, её руки дрожали.
– В завещании есть условие, – Павел Сергеевич поправил очки. – Квартира переходит вам, Елена, только если вы обязуетесь заботиться о доме Веры Ивановны. Она хотела, чтобы её дача осталась в семье и не была продана.
– Дача? – Зинаида Петровна нахмурилась. – Какая ещё дача?
– Небольшой дом в деревне, недалеко от квартиры, – пояснил адвокат. – Вера Ивановна очень дорожила им. Она указала, что вы, Елена, должны сохранить его, поддерживать в порядке и проводить там не менее трёх месяцев в году.
Лена побледнела.
– Я… я не могу, – прошептала она. – У меня дети, работа, школа… Как я буду ездить в деревню?
– Тогда квартира отойдёт благотворительному фонду, – спокойно сказал Павел Сергеевич. – Таковы условия завещания.
Катя посмотрела на Лену, потом на Зинаиду Петровну. Свекровь сидела с открытым ртом, явно не ожидая такого поворота.
– Это что, теперь Лене ещё и за дачей следить? – Зинаида Петровна всплеснула руками. – Да она и в своей квартире еле справляется!
– Мам, – Лена повернулась к ней, её голос дрожал от обиды. – Я справляюсь! Просто… это слишком.
Игорь положил руку на плечо сестры.
– Лен, ты не обязана соглашаться, – сказал он. – Это твоё решение.
– Но квартира… – Лена опустила глаза. – Нам она нужна. Мише и Соне нужен простор, нормальная школа…
Катя молчала, чувствуя, как внутри борются противоречивые чувства. С одной стороны, она сочувствовала Лене – кто откажется от трёхкомнатной квартиры ради своих детей? С другой – она видела, как Лена боится этой ответственности. И что-то подсказывало, что Зинаида Петровна уже строит планы, как использовать эту ситуацию.
– А можно посмотреть документы? – вдруг спросила Катя.
Павел Сергеевич кивнул и протянул ей папку. Катя пробежала глазами текст завещания. Там действительно было указано, что Лена получает квартиру только при условии ухода за дачей. Но в конце был ещё один пункт, от которого у Кати перехватило дыхание.
– Тут написано, – медленно сказала она, – что, если Лена откажется, квартира может быть передана другим родственникам.
– Каким ещё родственникам? – Зинаида Петровна подалась вперёд.
– Например, Игорю, – Катя посмотрела на мужа.
Игорь замер. Лена побледнела ещё сильнее. А Зинаида Петровна, кажется, впервые за всё время потеряла дар речи.
– Это что, теперь вы с Катей эту квартиру заберёте? – наконец выдавила она, глядя на сына с укором.
– Мам, никто ничего не забирает, – Игорь покачал головой. – Мы с Катей вообще не знали про это завещание.
– Но подумайте! – Зинаида Петровна повернулась к Лене. – Если ты откажешься, они получат всё! А ты так и останешься в своей хрущевке!
Лена посмотрела на Катю, и в её глазах мелькнула боль.
– Ты ведь не заберёшь её, правда? – тихо спросила она.
Катя почувствовала, как горло сжимается. Она хотела сказать, что им с Игорем эта квартира не нужна, что они счастливы в своём коттедже. Но слова застряли. Потому что в глубине души она боялась, что этот выбор – между Леной и их семьёй – станет ещё одним испытанием.
– Лен, – Катя взяла её за руку, – мы с Игорем не претендуем на квартиру. Это твоё наследство.
Лена кивнула, но в её взгляде всё ещё была тень сомнения.
– Я подумаю, – сказала она наконец. – Мне нужно время.
Павел Сергеевич сложил бумаги.
– У вас есть неделя, чтобы принять решение, – сказал он. – Если хотите, я организую поездку на дачу, чтобы вы могли её посмотреть.
– Хорошо, – Лена кивнула, но её голос звучал устало.
Когда они вышли из офиса, Зинаида Петровна схватила Катю за локоть.
– Катя, ты же понимаешь, что Лене нужна эта квартира? – её голос был почти умоляющим. – Вы с Игорем и так живёте, как короли. Не отбирайте у неё этот шанс.
Катя выдернула руку.
– Зинаида Петровна, я ничего не отбираю, – сказала она твёрдо. – Но я устала от того, что вы сравниваете нашу жизнь с Лениной. Мы с Игорем сами построили свой дом. И Лена сама решит, что делать с этим наследством.
Свекровь открыла рот, чтобы возразить, но Катя уже повернулась и пошла к машине, где её ждал Игорь.
Вечером они с Игорем снова сидели на террасе. Катя смотрела на реку, чувствуя, как усталость накатывает волнами.
– Ты правда не хочешь эту квартиру? – спросил Игорь, глядя на неё внимательно.
– Не хочу, – ответила Катя. – У нас есть всё, что нужно. Но… мне кажется, твоя мама теперь будет давить на Лену ещё сильнее.
– Ты права, – Игорь вздохнул. – Она уже звонила мне, пока ты была в душе. Сказала, что мы должны уговорить Лену взять квартиру, иначе она «похоронит себя в той хрущевке».
Катя покачала головой.
– А если Лена не справится с этой дачей? – спросила она. – Это же не просто домик в деревне. Это ответственность. А у неё двое детей, работа…
– Знаю, – Игорь потёр виски. – Но, если она откажется, мама будет винить нас. Скажет, что мы её заставили.
Катя посмотрела на мужа. Его лицо было усталым, а в глазах мелькала та же тревога, что и у неё.
– Игорь, – тихо сказала она, – нам нужно поговорить с Леной. Без твоей мамы. Узнать, чего она хочет на самом деле.
– Согласен, – он кивнул. – Завтра поедем к ней.
Но Катя чувствовала, что этот разговор будет непростым. И что-то подсказывало ей, что наследство тёти Веры – это не просто подарок судьбы, а ещё одно испытание, которое может перевернуть их жизнь …
Лена сидела на старом диване в своей тесной гостиной, сжимая в руках кружку с чаем. Катя и Игорь расположились напротив, на стульях, которые скрипели при каждом движении. За окном шумел город, но в комнате было тихо, только тикали настенные часы да доносились приглушённые голоса Миши и Сони из соседней комнаты.
– Лен, – начала Катя, стараясь говорить мягко, – мы с Игорем хотим понять, чего ты хочешь. Не мама, не мы – ты.
Лена подняла глаза. Её лицо, обычно такое открытое, сейчас было напряжённым, словно она боялась сказать что-то лишнее.
– Я… я не знаю, – призналась она, её голос дрожал. – Квартира – это шанс. Для детей, для нас с Серёжей. Но эта дача… Я не представляю, как мы будем за ней следить. У нас и так времени ни на что не хватает.
Игорь наклонился вперёд, уперев локти в колени.
– А если отказаться? – спросил он. – Ты же не обязана соглашаться.
Лена горько усмехнулась.
– Отказаться? Мама уже неделю твердит, что я упущу шанс всей жизни. Что я должна думать о детях. Что я… – она запнулась, – что я эгоистка, если откажусь.
Катя почувствовала, как внутри вскипает раздражение. Не на Лену – на Зинаиду Петровну, которая, кажется, не могла остановиться, даже когда речь шла о счастье её собственной дочери.
– Лен, – Катя подалась вперёд, – это твоя жизнь. Не мамина. Ты не обязана делать то, что она считает правильным.
Лена посмотрела на неё, и в её глазах мелькнула благодарность, смешанная с усталостью.
– А ты бы что сделала? – вдруг спросила она. – На моём месте?
Катя замялась. Она хотела сказать, что отказалась бы – ради свободы, ради спокойствия. Но, глядя на Лену, на её потрёпанный свитер, на выцветшие обои за её спиной, она поняла, что не может ответить так просто.
– Я бы подумала, что важнее, – наконец сказала она. – Квартира – это здорово, но если она станет обузой, если эта дача будет висеть над тобой, как долг… Может, оно того не стоит?
Лена кивнула, но её взгляд был далёким, словно она мысленно перебирала все «за» и «против».
– Я хочу посмотреть эту дачу, – внезапно сказала она. – Может, она не так страшна, как кажется.
Игорь переглянулся с Катей.
– Хорошо, – сказал он. – Мы с тобой. Завтра поедем.
Дача тёти Веры оказалась маленьким деревянным домиком в деревне в часе езды от города. Окружённый старыми соснами, он выглядел уютным, но запущенным: краска на стенах облупилась, крыльцо покосилось, а сад зарос бурьяном. Внутри пахло пылью и временем, но большие окна пропускали мягкий свет.
Лена медленно прошла по комнатам, касаясь пальцами облупившихся рам. Миша и Соня, приехавшие с ней, тут же побежали исследовать чердак, их смех эхом разносился по дому.
– Здесь мило, – сказала Лена, остановившись у камина. – Но… сколько работы! Мы с Серёжей не потянем.
Зинаида Петровна, которая настояла на том, чтобы поехать с ними, фыркнула.
– Леночка, не начинай, – сказала она. – Это же твой шанс! Приведёте дом в порядок, будете летом сюда ездить. Детям свежий воздух полезен!
– Мам, – Лена повернулась к ней, её голос был непривычно твёрдым. – А кто будет платить за ремонт? За дорогу? У нас на новые кроссовки Мише денег нет, а ты про дачу!
Зинаида Петровна открыла рот, но, к удивлению Кати, промолчала. Кажется, даже она понимала, что перегибает.
Катя подошла к Лене и положила руку ей на плечо.
– Лен, – тихо сказала она, – ты не обязана решать прямо сейчас. Подумай. Поговори с Серёжей.
Лена кивнула, но её глаза блестели от слёз.
– Я просто хочу, чтобы дети жили лучше, – прошептала она. – Но я так устала… Мама всё время давит, говорит, что я должна, что я обязана… А я не знаю, как всё это потянуть.
Игорь, молчавший до этого, шагнул вперёд.
– Лен, – сказал он, – если ты решишь отказаться, мы с Катей поддержим. А если решишь взять – поможем с ремонтом. Но это должен быть твой выбор. Не мамин.
Зинаида Петровна вскинула голову, но, поймав взгляд сына, снова промолчала. Катя почувствовала, как напряжение в комнате достигает пика. Это был момент истины – момент, когда Лена должна была выбрать, подчиниться ли давлению матери или наконец-то прислушаться к себе.
– Я хочу поговорить с Серёжей, – наконец сказала Лена. – Без мамы. Без вас. Просто… я должна понять, что нам нужно.
Катя кивнула, чувствуя облегчение. Впервые за всё время Лена говорила не как тень своей матери, а как человек, который пытается взять свою жизнь в свои руки.
Через неделю Лена пригласила Катю и Игоря к себе. Зинаида Петровна, к удивлению Кати, не приехала – Лена сказала, что попросила её дать им время.
Они сидели на той же тесной кухне, но атмосфера была другой. Лена выглядела спокойнее, хотя под глазами всё ещё лежали тени усталости. Серёжа, её муж, высокий, худощавый мужчина с добродушной улыбкой, наливал всем чай.
– Мы решили отказаться, – сказала Лена, глядя на Катю и Игоря. – От квартиры и от дачи.
Катя почувствовала, как внутри что-то ёкнуло.
– Ты уверена? – спросил Игорь, ставя кружку на стол.
– Да, – Лена кивнула. – Мы с Серёжей долго говорили. Эта квартира – мечта, конечно. Но дача… Она станет для нас обузой. Мы не потянем её содержание, ремонт, поездки. А жить в постоянном стрессе, боясь, что всё отберут, если мы не справимся… Это не жизнь.
Серёжа взял жену за руку.
– Мы хотим сами строить свою жизнь, – сказал он. – Без долгов, без обязательств. Может, со временем накопим на что-то своё. Но пока… нам хватает того, что есть.
Катя посмотрела на них и почувствовала, как в груди разливается тепло. Впервые она видела Лену не как сестру Игоря, не как объект жалости или сравнений, а как женщину, которая делает выбор ради себя и своей семьи.
– А мама? – осторожно спросила Катя.
Лена усмехнулась.
– Ох, мама… Она, конечно, была в шоке. Сказала, что я безнадёжная. Но я ей объяснила: это наш выбор. И если она хочет быть частью нашей жизни, ей придётся его принять.
Игорь улыбнулся.
– Горжусь тобой, сестрёнка, – сказал он. – Это смело.
– Не знаю, смело ли, – Лена пожала плечами. – Но я устала жить по чужим ожиданиям.
Когда Катя и Игорь вернулись домой, их коттедж встретил их тишиной и запахом сосен. Они вышли на террасу, привычно укутавшись в пледы. Небо было усыпано звёздами, а река тихо плескалась внизу.
– Знаешь, – сказала Катя, глядя на воду, – я боялась, что эта история с наследством всё разрушит.
– Я тоже, – признался Игорь, обнимая её. – Но, кажется, мы все чему-то научились.
– Лена научилась говорить «нет», – Катя улыбнулась. – А твоя мама… надеюсь, она тоже что-то поняла.
Игорь рассмеялся.
– Мама? Она уже звонила, предложила помочь Лене с ремонтом в хрущевке.
Катя покачала головой, но в её глазах была лёгкая ирония.
– Ну, хоть пытается, – сказала она. – Это уже прогресс.
Они замолчали, слушая, как ветер шелестит в кронах деревьев. Катя подумала о том, как легко сравнения могут отравить жизнь. Зинаида Петровна сравнивала их коттедж с Лениной хрущевкой, Лена сравнивала свою жизнь с их, а она сама, если честно, иногда сравнивала себя с другими – с подругами, у которых уже были дети, или с коллегами, которые могли позволить себе отпуск за границей.
Но сейчас, сидя рядом с Игорем, она поняла: их дом – это не просто стены и крыша. Это их выбор, их мечта, их жизнь. И никто – ни свекровь, ни родственники, ни собственные сомнения – не имеет права это отнимать.
– Знаешь, – тихо сказал Игорь, – я рад, что Лена отказалась. Не потому, что я хотел эту квартиру. А потому, что она наконец-то начала жить для себя.
Катя кивнула, прижавшись к нему.
– А мы? – спросила она. – Мы живём для себя?
– Теперь – да, – он поцеловал её в висок. – И я сделаю всё, чтобы так было всегда.
На следующий день Зинаида Петровна позвонила с извинениями. Её голос был непривычно мягким, почти неуверенным.
– Катенька, – сказала она, – я, наверное, перегнула палку. Сравнивать вас с Леной было неправильно. Вы с Игорем заслужили свой дом. А я… я просто хотела, чтобы у всех всё было хорошо.
Катя слушала, чувствуя, как внутри что-то оттаивает.
– Ничего, Зинаида Петровна, – ответила она. – Главное, что мы все учимся.
Свекровь помолчала, а потом добавила:
– Я тут подумала… Может, вы с Игорем приедете к нам на выходные? Я пирог испеку. И Лена с детьми будет.
Катя улыбнулась.
– Приедем, – сказала она. – Только без сравнений, ладно?
– Ох, Катя, – Зинаида Петровна рассмеялась, и в её смехе было что-то новое – лёгкое, искреннее. – Обещаю.
Когда Катя положила трубку, она посмотрела на свой дом – на широкие окна, на яблони в саду, на реку, блестевшую под солнцем. И впервые за долгое время почувствовала, что это действительно её место. Без оглядки на чужие жизни, без чувства вины. Просто её дом. Их с Игорем дом.
Для вас с любовью: