– Что ты имеешь в виду? – Света замерла, её брови поползли вверх, а сердце екнуло – она знала этот тон мужа. Он означал, что разговор будет непростым.
– То и имею, – Игорь скрестил руки на груди, прислонившись к косяку кухонной двери. – Твоя мама звонила. Опять. Просила денег на новый линолеум. Это уже третий раз за полгода, Света! Сначала обои, потом сантехника, теперь полы. Что дальше? Новый дом?
Света медленно поставила миску на стол. Её пальцы чуть дрожали, но она старалась держать себя в руках. Кухня, маленькая, но уютная, вдруг показалась тесной, душной.
– Игорь, они же не просто так просят, – тихо сказала она. – У них пенсия маленькая, ты знаешь. А дом старый, всё разваливается. Я не могу просто сказать: «Разбирайтесь сами».
– А почему я должен разбираться? – его голос стал громче. – Мои родители тоже не миллионеры, но я же не бегу оплачивать им каждую мелочь! Почему твои – это святое дело, а мои могут обойтись?
Света почувствовала, как в горле встаёт ком. Она отвернулась, чтобы скрыть предательскую влагу в глазах. Игорь редко повышал голос, но в последнее время такие разговоры вспыхивали всё чаще. И каждый раз они оставляли после себя горький осадок, будто кто-то невидимый подливал масла в тлеющий семейный очаг.
– Давай сядем и поговорим спокойно, – предложила она, хотя внутри всё кипело. – Я не хочу, чтобы это превратилось в ссору.
Игорь фыркнул, но всё же сел за стол. Света села напротив, стараясь не смотреть на его сжатые губы. Она знала, что он злится не только из-за денег. Тут было что-то глубже, что-то, о чём они оба боялись говорить вслух.
Их брак длился уже восемь лет. Света и Игорь поженились, когда обоим было чуть за тридцать. Они были из тех пар, которые кажутся идеальными со стороны: оба работящие, без вредных привычек, с общими мечтами о будущем. Купили небольшую двушку в ипотеку, обставили её, как могли, планировали детей. Но жизнь, как это часто бывает, внесла свои коррективы.
Светины родители, Тамара Николаевна и Виктор Павлович, жили в небольшом городке в двух часах езды. Их деревянный дом, требовал постоянного ремонта: то крыша текла, то трубы ржавели. Пенсии едва хватало на еду и коммуналку, и Света с детства привыкла, что помогать родителям – это не обязанность, а что-то само собой разумеющееся. Она помнила, как мама, работая медсестрой, ночами шила соседкам платья, чтобы накопить на её школьную форму. Как отец, водитель автобуса, брал подработки, чтобы купить ей велосипед. Для Светы помогать родителям было так же естественно, как дышать.
Игорь же вырос в другой семье. Его родители, Галина Ивановна и Сергей Петрович, жили в старой хрущёвке. Они были людьми экономными, даже скупыми, как иногда казалось Свете. Никогда не просили помощи, гордо заявляя, что «сами справятся». Игорь перенял от них эту черту – он считал, что каждый должен нести ответственность за свою жизнь, и точка. Даже в их свадьбе родители мужа участвовали минимально: подарили сервиз и пять тысяч рублей, «чтобы не быть совсем уж чужими».
И вот теперь, спустя годы, разница в их взглядах на семейные обязательства вспыхнула, как сухая трава под спичкой.
– Свет, я не против помогать, – Игорь понизил голос, но в его тоне всё ещё сквозило раздражение. – Но почему это всегда только твои родители? Я в прошлый раз перевёл твоей маме двадцать тысяч на обои. Позавчера – ещё десять на сантехника. Теперь линолеум. А знаешь, сколько стоит этот линолеум, который она выбрала? Сорок тысяч! За что?
– За то, что полы у них уже прогнили, – Света старалась говорить ровно, но голос предательски дрожал. – Они же не в своё удовольствие это делают. Они просто хотят жить в нормальных условиях.
– А мои родители? – Игорь наклонился вперёд, его тёмные глаза сверкнули. – У них тоже хрущёвка не новая. У них батареи зимой еле греют, но они же не звонят мне каждую неделю с просьбами!
– Потому что твои родители никогда не попросят, – парировала Света. – Ты же знаешь, какие они.
– И это плохо? – Игорь прищурился. – Может, твоим стоит у них поучиться?
Света почувствовала, как щёки запылали. Она встала, чтобы налить себе воды, лишь бы занять руки и не сорваться.
– Это нечестно, Игорь, – сказала она, глядя в раковину. – Ты же знаешь, что мои родители не из тех, кто просто так просит. Они всегда старались обходиться сами. Но сейчас они не могут. И я не могу смотреть, как они живут в доме, где полы проваливаются.
– А я не могу смотреть, как наш бюджет трещит по швам! – Игорь тоже встал, его голос снова стал громче. – У нас ипотека, Света. Ипотека! Мы каждый месяц выкладываем половину зарплаты, чтобы её закрыть. А ты всё время переводишь деньги родителям. Мы когда-нибудь начнём жить для себя?
Света повернулась к нему, сжимая стакан так, что пальцы побелели.
– Для себя? – переспросила она. – А что, помогать родителям – это не для себя? Это моя семья, Игорь. Они меня вырастили, они всё для меня делали. Я не могу их бросить.
– А я, значит, не семья? – его голос дрогнул, и Света вдруг заметила, как устало он выглядит. Под глазами залегли тени, рубашка помята, будто он весь день мотался по делам. – Я пашу, чтобы мы могли выплатить эту квартиру, чтобы у нас была нормальная жизнь. Но каждый раз, когда я вижу, как ты отправляешь деньги своей маме, я чувствую, что работаю не на нас, а на их дом.
Света молчала, не зная, что ответить. Ей хотелось крикнуть, что он не прав, что она тоже работает, тоже вносит свою лепту в их бюджет. Но в глубине души она понимала, что Игорь говорит правду – по крайней мере, свою правду. Их бюджет действительно трещал, а её переводы родителям не помогали делу.
– Давай просто поужинаем, – наконец сказала она, чувствуя, как силы уходят. – Я не хочу сейчас спорить.
Игорь кивнул, но в его взгляде читалось, что разговор далеко не закончен.
Ужин прошёл в напряжённой тишине. Только звяканье вилок о тарелки да шум телевизора, который Света включила, чтобы заполнить неловкую пустоту. Игорь ел быстро, словно торопился сбежать из-за стола. Света ковыряла салат, думая о том, как всё дошло до такого.
После ужина Игорь ушёл в гостиную смотреть футбол, а Света осталась на кухне, убирая посуду. Её взгляд упал на старый магнитик на холодильнике – сувенир из Крыма, куда они ездили с родителями десять лет назад. Тогда всё было проще: она была студенткой, родители ещё работали, а будущее казалось светлым и безоблачным. Теперь же каждый разговор с мужем превращался в минное поле.
Зазвонил телефон. Света вздрогнула, увидев на экране имя мамы. Она покосилась на дверь в гостиную, где Игорь смотрел телевизор, и тихо ответила:
– Алло, мам?
– Светочка, привет, – голос Тамары Николаевны звучал устало, но тепло. – Я не вовремя?
– Нет, всё нормально, – Света понизила голос, хотя знала, что Игорь вряд ли услышит из другой комнаты. – Как вы там?
– Да как… – мама вздохнула. – Полы совсем плохие стали. Я сегодня с соседкой говорила, она дала телефон мастера, он сказал, что за сорок тысяч сделает всё под ключ. Но, Свет, если у вас с Игорем нет возможности, мы с отцом как-нибудь сами…
– Мам, не начинай, – перебила Света. – Я же обещала, что помогу. Мы что-нибудь придумаем.
– Ох, дочка, – в голосе мамы послышались слёзы. – Не хочу вас с Игорем напрягать. Вы и так столько делаете…
– Всё нормально, – Света постаралась улыбнуться, хотя внутри всё сжималось. – Я поговорю с Игорем, и мы решим. Не переживай.
Положив трубку, она долго стояла, глядя в окно. На улице моросил осенний дождь, и фонари отражались в лужах, как размытые жёлтые пятна. Ей хотелось позвонить маме обратно и сказать, что всё будет хорошо, что они найдут деньги, что она не позволит родителям жить в доме, где всё рушится. Но слова Игоря эхом звучали в голове: «Почему я должен оплачивать ремонт твоим родителям?»
Она не заметила, как Игорь вошёл на кухню.
– Опять твоя мама звонила? – спросил он, и в его голосе не было злости, только усталость.
Света кивнула, не поворачиваясь.
– Про линолеум, да? – продолжил он. – И сколько это будет стоить на этот раз?
– Сорок тысяч, – тихо ответила она. – Они не могут сами, Игорь. У них пенсия – копейки.
Он молчал, и это молчание было хуже любого крика. Наконец он сказал:
– Свет, я не хочу быть плохим парнем. Но у нас через месяц платёж по ипотеке. У нас ремонт в ванной не доделан. Мы даже не можем позволить себе нормальный отпуск, потому что всё уходит либо на квартиру, либо на твоих родителей.
– А что я должна сделать? – Света резко повернулась к нему, её голос дрожал. – Сказать им, чтобы жили в холоде и сырости? Это мои родители, Игорь! Они для меня всё сделали, понимаешь? Всё!
– А мои родители – не твоя семья? – его голос стал жёстче. – Почему ты никогда не спрашиваешь, не нужна ли им помощь? Почему я должен чувствовать себя виноватым, если не хочу оплачивать очередной ремонт в доме, который даже не наш?
Света открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли. Она вдруг поняла, что никогда не задумывалась о родителях Игоря. Не потому, что ей было всё равно, а потому, что они никогда не просили. Они были такими… закрытыми. Всегда держались на расстоянии, даже на свадьбе. Но, может, Игорь прав? Может, она действительно видела только свою семью, не замечая его?
– Я… я не знаю, – честно призналась она. – Я никогда не думала об этом так.
Игорь смотрел на неё, и в его глазах было что-то новое – не злость, не усталость, а какая-то глубокая, почти детская обида.
– Свет, я просто хочу, чтобы мы были семьей – сказал он тихо. – Чтобы мы вместе решали, что делать. А не так, что ты решаешь за нас двоих, а я потом узнаю, что наш счёт опять пуст.
Света кивнула, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она хотела сказать, что он прав, что она тоже хочет быть командой. Но вместо этого она лишь пробормотала:
– Мне нужно подумать.
Игорь кивнул и вышел из кухни. Света осталась одна, слушая, как дождь стучит по подоконнику. Ей казалось, что их брак, такой крепкий на первый взгляд, начал трещать по швам, как старый дом её родителей. И если они не найдут способ договориться, то этот треск станет только громче.
На следующий день Света проснулась с тяжёлой головой. Игорь уже ушёл на работу, оставив на столе записку: «Свет, давай вечером поговорим. Я тебя люблю». Она улыбнулась, несмотря на всё, и прижала записку к груди. Может, ещё не всё потеряно?
Но днём позвонила Галина Ивановна, мать Игоря. Её голос был, как всегда, сдержанным, почти холодным.
– Светлана, добрый день, – начала она. – Я хотела спросить, не могли бы вы с Игорем заехать к нам на выходных? У нас батарея потекла, нужно что-то делать, а Сергей один не справится.
Света замерла. Впервые за все годы свекровь просила о помощи. И это было так неожиданно, что она не сразу нашла, что ответить.
– Конечно, – наконец сказала она. – Мы заедем. Не переживайте, всё решим.
Повесив трубку, Света почувствовала, как внутри зарождается новая мысль. Может, Игорь был прав? Может, дело не только в деньгах, а в том, как они распределяют свою заботу? И если они хотят остаться семьёй, им нужно найти способ помогать обеим сторонам – но так, чтобы никто не чувствовал себя обделённым.
Она взяла телефон и написала Игорю: «Твоя мама звонила. У них проблемы с батареей. Давай вечером обсудим, как помочь и твоим, и моим. Я тебя тоже люблю».
Ответ пришёл почти сразу: «Договорились. Люблю».
Света выдохнула. Это был маленький шаг, но, возможно, именно он станет началом пути к новому равновесию.
– Почему я должен оплачивать ремонт твоим родителям? – Игорь стоял посреди кухни, держа в руках счёт от сантехника. Его голос уже не дрожал от злости, как в прошлый раз, но напряжение всё ещё висело в воздухе, густое, как утренний туман за окном.
– Игорь, мы же договорились говорить об этом спокойно, – Света отложила губку, которой мыла посуду, и вытерла руки полотенцем. Её глаза устало блестели, но она старалась держать себя в руках. – Я не просила ничего переводить. Это счёт за батарею твоих родителей. Ты сам вызывал мастера.
Игорь бросил бумажку на стол, словно она жгла ему пальцы. Он провёл рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями. Кухня, пропахшая свежезаваренным кофе, казалась единственным островком уюта в их накалившейся жизни.
– Я знаю, – наконец сказал он, садясь на стул. – Просто… это всё накапливается, Свет. Твои родители, мои родители, ипотека, работа… Я чувствую, что мы тонем.
Света кивнула, чувствуя, как её собственные нервы натянуты, как струны. Прошла неделя с их последнего разговора, и, казалось, они сделали шаг вперёд – договорились помогать обеим семьям, но поровну, без перекосов. Но реальность оказалась сложнее, чем слова за ужином. Счёт за батарею родителей Игоря пришёл на тридцать тысяч, а Светина мама снова напомнила про линолеум. И каждый новый расход, каждая просьба от родителей, с любой стороны, вгоняла их в новый виток напряжения.
– Я тоже устала, – тихо призналась Света, садясь напротив. – Но мы же семья , Игорь. Мы договорились, что будем решать это вместе.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде мелькнула смесь вины и раздражения.
–Семья, – повторил он, будто пробуя слово на вкус. – А почему тогда я узнаю о твоих переводах маме только после того, как она звонит и благодарит? Ты вчера отправила ей десять тысяч, даже не сказав мне.
Света опустила глаза. Он был прав – она действительно перевела деньги, не обсудив. Это была привычка, въевшаяся в кости: мама звонит, просит, и Света, не задумываясь, помогает. Но теперь, глядя на усталое лицо мужа, она поняла, что эта привычка рушит их хрупкое равновесие.
– Прости, – сказала она. – Я должна была сказать. Просто… мама позвонила, сказала, что мастер уже начал работу, и я не хотела, чтобы она осталась без денег.
Игорь вздохнул, откинувшись на спинку стула.
– Свет, я не против помогать. Правда. Но мы должны установить какие-то правила. Иначе мы никогда не выберемся из этого круга.
Света кивнула, чувствуя, как внутри растёт решимость. Они не могли продолжать так – балансируя на грани ссоры каждый раз, когда звонил телефон. Нужно было что-то менять. Но как?
Прошёл ещё один день, и Света решила, что пора действовать. Она сидела за ноутбуком, листая статьи о семейных бюджетах и финансовом планировании. Её пальцы нервно постукивали по столу, а в голове крутился вчерашний разговор. Игорь ушёл на работу, оставив после себя тишину, которая казалась скорее зловещей, чем умиротворяющей. Света знала, что он ждёт от неё шагов, но сама не была уверена, с чего начать.
Звонок телефона вырвал её из размышлений. Это была Галина Ивановна, мать Игоря.
– Светлана, добрый день, – её голос, как всегда, был суховатым, но сегодня в нём чувствовалась лёгкая неуверенность. – Я хотела поблагодарить за батарею. Мастер всё сделал, теперь тепло.
– Рада, что всё получилось, – Света постаралась улыбнуться, хотя свекровь её не видела. – Если что-то ещё нужно, вы говорите, хорошо?
– Ох, да что ты, – Галина Ивановна замялась. – Мы с Сергеем не любим просить. Но… раз уж ты сама предложила, у нас входная дверь совсем старая. Зимой дует, прямо ноги мёрзнут. Может, Игорь посмотрит, что можно сделать?
Света почувствовала, как внутри всё сжалось. Ещё одна просьба. Ещё один расход. Но она тут же вспомнила слова Игоря: «Почему ты никогда не спрашиваешь, не нужна ли им помощь?» Она глубоко вдохнула.
– Конечно, Галина Ивановна. Я поговорю с Игорем, и мы придумаем, как помочь.
– Спасибо, Светочка, – голос свекрови смягчился. – Ты уж прости, что мы такие… неудобные.
– Всё нормально, – Света постаралась, чтобы её голос звучал искренне. – Мы же семья.
Повесив трубку, она уставилась в экран ноутбука. Семья. Это слово звучало так тепло, но в последнее время оно всё чаще ассоциировалось с обязательствами, которые тянули их с Игорем в разные стороны.
Вечером, когда Игорь вернулся домой, Света встретила его с кружкой чая и предложением, которое обдумывала весь день.
– Давай составим план, – сказала она, едва он снял пальто. – Финансовый. Для наших родителей. Чтобы всё было честно и прозрачно.
Игорь замер, глядя на неё с удивлением.
– План? – переспросил он. – Ты серьёзно?
– Абсолютно, – Света кивнула, пододвигая к нему листок, на котором уже набросала несколько пунктов. – Мы сядем, посчитаем наш бюджет, выделим сумму, которую можем тратить на помощь родителям. И разделим её пополам – твоим и моим. Чтобы никто не чувствовал себя обделённым.
Игорь взял листок, пробежал глазами по строчкам. Его лицо смягчилось, и он даже слегка улыбнулся.
– Это… неожиданно, – признался он. – Но звучит разумно. Только как мы решим, кому что нужно? Твоя мама опять позвонит, и ты побежишь переводить деньги?
Света почувствовала укол раздражения, но подавила его.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Мы будем обсуждать каждую просьбу. Вместе. И твои родители тоже должны быть в этом плане. Сегодня Галина Ивановна звонила – им нужна новая входная дверь.
Игорь поднял брови.
– Мама звонила? Тебе? И просила о помощи?
– Да, – Света кивнула. – И я подумала, что это хороший знак. Может, они начнут открываться нам, если мы покажем, что готовы помогать.
Игорь молчал, глядя на листок в своих руках. Потом вдруг рассмеялся – коротко, но искренне.
– Знаешь, Свет, ты меня удивляешь, – сказал он. – Я был уверен, что ты опять начнёшь защищать своих родителей, а ты… ты хочешь всё сделать по-честному.
– Я хочу, чтобы мы были командой, – тихо сказала она, повторяя его слова. – И чтобы никто не чувствовал себя виноватым или обделённым.
Он кивнул, и в его глазах мелькнула теплота, которой Света не видела уже давно.
– Хорошо, – сказал он. – Давай попробуем.
Следующие дни прошли в попытках воплотить план в жизнь. Света и Игорь сели за стол с калькулятором и выпиской из банковского счёта. Они подсчитали, что после всех обязательных расходов – ипотеки, коммуналки, продуктов – у них остаётся около двадцати тысяч рублей в месяц на «непредвиденные обстоятельства». Половина этой суммы, десять тысяч, могла идти на помощь родителям. Поровну – пять тысяч для каждой семьи.
– Это не так много, – заметил Игорь, глядя на цифры. – Твоей маме на линолеум не хватит.
– Знаю, – вздохнула Света. – Но если мы будем копить пару месяцев, то сможем помочь с чем-то крупным. Или, может, найдём способ удешевить ремонт.
– А мои родители? – спросил он. – Дверь тоже не пять тысяч стоит.
– Мы можем взять кредит, – предложила Света, но тут же осеклась, увидев, как Игорь нахмурился.
– Ещё один кредит? – он покачал головой. – Свет, мы и так по уши в долгах. Давай попробуем обойтись без этого.
– Хорошо, – согласилась она. – Тогда давай поговорим с твоими родителями. Может, они согласятся на б/у дверь или на что-то менее дорогое.
Игорь кивнул, но в его взгляде читалось сомнение. Света понимала, что он боится – не того, что родители откажутся, а того, что этот разговор вскроет что-то ещё, что-то, о чём они оба пока не говорили.
На выходных они поехали к родителям Игоря. Хрущёвка на окраине Москвы встретила их запахом сырости и скрипом старого паркета. Галина Ивановна, как всегда, была сдержанной, но радушной. Она накрыла стол – картошка с котлетами, маринованные огурцы, компот из сухофруктов. Сергей Петрович, отец Игоря, сидел молча, изредка кивая в ответ на вопросы.
– Спасибо за батарею, – сказала Галина Ивановна, разливая компот. – Теперь гораздо теплее.
– Рады помочь, – улыбнулась Света. – А насчёт двери… Мы с Игорем думали, может, можно найти что-то подешевле? Или, может, помочь с установкой, чтобы сэкономить?
Галина Ивановна замялась, переглянувшись с мужем.
– Да мы как-то не думали, что вы так серьёзно… – начала она. – Дверь, конечно, нужна, но мы не хотели вас напрягать.
– Вы не напрягаете, – твёрдо сказал Игорь. – Мы хотим помочь. Но у нас тоже бюджет ограничен. Давайте подумаем, как сделать это разумно.
Сергей Петрович вдруг кашлянул, привлекая внимание.
– А может, не нужна нам никакая дверь, – буркнул он. – Мы и так жили. Простудимся – сами виноваты.
Света почувствовала, как Игорь напрягся. Она знала, что его отец терпеть не может просить о помощи – для него это было равносильно признанию слабости.
– Пап, не начинай, – мягко сказал Игорь. – Мы же семья. Если можем помочь, то поможем.
– Семья, – повторил Сергей Петрович, и в его голосе мелькнула горечь. – А твоя жена небось только своим родителям помогает, да?
Света замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Игорь сжал её руку под столом, но промолчал. Галина Ивановна поспешила разрядить обстановку:
– Сергей, не говори глупостей! Света хорошая девочка, всегда нам помогала, если что.
Но слова уже были сказаны, и они повисли в воздухе, как дым от тлеющей сигареты. Света вдруг поняла, что родители Игоря, возможно, чувствуют себя так же, как она, когда Игорь упрекал её за помощь своим родителям. Обида, недосказанность, ощущение, что тебя обходят стороной.
– Сергей Петрович, – тихо сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мы с Игорем решили помогать и вам, и моим родителям. Поровну. Чтобы всё было честно.
Сергей Петрович посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление. Он кивнул, но ничего не сказал.
Когда они с Игорем вышли из подъезда, он вдруг остановился и обнял её.
– Спасибо, – сказал он тихо. – За то, что не сорвалась там. Я знаю, папа иногда… перегибает.
– Ничего, – ответила Света, хотя внутри всё ещё кипело. – Но ты видишь, как это сложно? Обе стороны думают, что мы больше заботимся о других.
Игорь кивнул, глядя на мокрый асфальт под ногами.
– Давай попробуем твой план, – сказал он. – Но если не получится… я не знаю, что делать.
Через неделю Света и Игорь снова сели за стол с калькулятором. Они составили список: линолеум для родителей Светы, дверь для родителей Игоря, плюс мелкие расходы, которые могли возникнуть. Сумма выходила пугающая – около ста тысяч рублей, даже если выбирать самые бюджетные варианты.
– Это нереально, – Игорь покачал головой, глядя на цифры. – Даже если мы будем копить полгода, мы не потянем.
Света молчала, чувствуя, как внутри растёт отчаяние. Она хотела предложить взять кредит, но знала, что Игорь не согласится. Хотела позвонить маме и сказать, что они не смогут помочь, но мысль об этом разрывала сердце.
– Может, поговорить с твоими родителями? – предложила она. – Может, они согласятся подождать с дверью? Или мы найдём мастера, который сделает скидку?
Игорь кивнул, но его лицо оставалось мрачным.
– А твои? – спросил он. – Ты готова сказать своей маме, чтобы она жила с дырявыми полами ещё год?
Света почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Она отвернулась, чтобы Игорь не заметил.
– Я не знаю, – честно призналась она. – Но я не хочу, чтобы из-за этого мы с тобой ругались.
Игорь встал и подошёл к ней, обняв сзади. Его руки были тёплыми, но Света чувствовала, как он сам дрожит от напряжения.
– Я тоже не хочу, – прошептал он. – Но мне кажется, мы зашли в тупик.
В этот момент телефон Светы зазвонил. Она взглянула на экран – Тамара Николаевна. Игорь заметил это и напрягся.
– Ответь, – сказал он, но в его голосе было что-то новое – не злость, а какая-то обречённость.
Света взяла трубку, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Мам, привет, – сказала она. – Что случилось?
– Светочка, – голос мамы дрожал, и Света сразу поняла, что что-то не так. – У нас беда. Полы провалились. Совсем. Мастер сказал, что нужно всё менять, иначе дом не выдержит зиму.
Света почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она посмотрела на Игоря, и его взгляд – полный боли и усталости – сказал ей всё. Это был момент, когда их хрупкое равновесие могло рухнуть окончательно.
– Мам, я перезвоню, – сказала она и повесила трубку.
– Почему я должен оплачивать ремонт твоим родителям? – Игорь стоял в дверях их маленькой кухни, сжимая телефон, на экране которого светилось сообщение от банка о списании очередной суммы по ипотеке. Его голос уже не был таким резким, как в прошлые разы, но в нём всё ещё звенела усталость, смешанная с отчаянием.
– Игорь, пожалуйста, – Света подняла глаза от ноутбука, где пыталась составить новый бюджет. Её голос дрожал, но она старалась говорить спокойно. – Мы же договорились, что будем решать это вместе. Я не отправляла деньги без твоего ведома.
Игорь вздохнул и рухнул на стул напротив. На столе между ними лежали бумаги – счета, выписки, список расходов, который они составляли на прошлой неделе. Кухня пахла кофе и подгоревшими тостами, которые Света забыла вытащить из тостера, пока разговаривала с мамой. За окном моросил дождь, и стук капель по подоконнику только усиливал ощущение, что их жизнь застряла в каком-то бесконечном сером дне.
– Я знаю, – сказал Игорь, потирая виски. – Просто… Свет, я не знаю, как нам выкрутиться. Твоя мама вчера звонила, сказала, что полы провалились. Мои родители теперь про дверь напоминают. А у нас на счету – три копейки.
Света кивнула, чувствуя, как внутри всё сжимается. Она не спала полночи, прокручивая в голове разговор с мамой. Полы в доме родителей действительно развалились – мастер показал фотографии, где доски прогнили до дыр, а под ними зияла сырость. Но Игорь был прав: их бюджет трещал по швам, и каждая новая просьба о помощи была как удар по и без того хрупкому равновесию.
– Я не хочу ссориться, – тихо сказала она. – Но я не знаю, как сказать маме, что мы не можем помочь. Она… она плакала вчера, Игорь. Они с отцом боятся, что дом просто рухнет.
Игорь посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула боль. Он протянул руку через стол и сжал её ладонь.
– Я понимаю, – сказал он. – Правда понимаю. Но, Свет, мы не можем всё время быть спасателями. Нам нужно думать о нас самих. О нашей семье.
Света кивнула, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Она хотела быть сильной, хотела найти решение, но в этот момент чувствовала себя беспомощной, как ребёнок, потерявшийся в толпе.
– Давай попробуем ещё раз, – сказала она, смахивая слезу. – Сядем, посчитаем всё, придумаем, как помочь и твоим, и моим. Но так, чтобы мы сами не остались на бобах.
Игорь слабо улыбнулся, и в этой улыбке было что-то тёплое, почти забытое за последние недели.
– Хорошо, – сказал он. – Давай попробуем. Но, Свет… нам нужно что-то изменить. Так больше нельзя.
Следующий день начался с неожиданного звонка. Света только-только заварила чай, когда на экране телефона высветилось имя её старшей сестры, Лены, которая жила в Питере и редко звонила без повода.
– Светка, привет! – голос Лены звучал бодро, но с какой-то тревожной ноткой. – Слушай, я тут с мамой говорила. Она мне всё про полы рассказала. Почему ты мне ничего не сказала?
Света замерла, держа кружку в руках. Её пальцы обожгло горячим фарфором, но она даже не заметила.
– Лен, я… – она замялась. – Не хотела вас напрягать. У вас с Мишей и так трое детей, свои заботы.
– Ну, знаешь! – Лена фыркнула. – Это и мои родители тоже, между прочим. Я тут с Мишей посоветовалась, мы можем скинуться на половину ремонта. Немного, но тысяч тридцать найдём. А вы с Игорем добавите, если сможете?
Света почувствовала, как ком в горле начинает растворяться. Она не ожидала, что сестра, которая всегда казалась погружённой в свою жизнь, вдруг предложит помощь.
– Лен, это… – она запнулась, подбирая слова. – Спасибо. Я поговорю с Игорем, и мы решим, как быть.
– И ещё, – добавила Лена. – Я подумала, может, нам с тобой съездить к родителям? Посмотреть, что там реально творится? А то мама, знаешь, любит драматизировать.
Света невольно улыбнулась. Лена всегда была практичной, в отличие от неё самой, и эта идея показалась ей неожиданно правильной.
– Давай, – согласилась она. – На следующей неделе?
– Договорились, – Лена помолчала. – И, Свет, не бери всё на себя, ладно? Мы же семья, а не ты одна.
Повесив трубку, Света почувствовала, как внутри загорается крохотная искорка надежды. Может, они действительно смогут справиться? Но оставался ещё один вопрос – родители Игоря. Их дверь, их молчаливая гордость, их нежелание просить. Как найти баланс, чтобы никто не чувствовал себя обделённым?
Вечером, когда Игорь вернулся с работы, Света встретила его с улыбкой – впервые за последние дни без напряжения.
– Лена звонила, – начала она, пока они ужинали. – Хочет помочь с ремонтом у моих родителей. Говорит, что они с Мишей готовы скинуться на половину.
Игорь замер с вилкой в руке, глядя на неё с удивлением.
– Серьёзно? – спросил он. – Это… неожиданно.
– Да, – кивнула Света. – И я подумала, что мы могли бы сделать что-то похожее для твоих родителей. Может, не сразу дверь, а что-то поменьше? Например, утеплить окна? Это дешевле, но поможет им зимой.
Игорь медленно кивнул, обдумывая её слова.
– Это мысль, – сказал он. – Но, Свет, я всё равно не понимаю, как мы будем тянуть всё это. Даже с помощью Лены.
– Я знаю, – Света вздохнула. – Поэтому я ещё подумала… Может, нам поговорить с нашими родителями? Со всеми. Открыто. Сказать, что мы хотим помогать, но у нас есть свои обязательства. И предложить им тоже участвовать – не деньгами, а как-то иначе.
Игорь посмотрел на неё с интересом.
– Например?
– Например, твоя мама отлично шьёт. Может, она могла бы помочь с занавесками для моих родителей? А мой папа – мастер на все руки. Он мог бы помочь твоим с установкой двери, если мы найдём бюджетный вариант.
Игорь задумался, и в его глазах мелькнула искренняя заинтересованность.
– Это… может сработать, – сказал он. – Но ты думаешь, они согласятся? Мои родители такие… упрямые.
– А мои нет? – Света рассмеялась, и этот смех разрядил напряжение, которое висело между ними. – Давай попробуем. Созвонимся с ними, сядем, поговорим. Все вместе.
Через неделю Света и Игорь организовали семейный со звон по видеосвязи. Это было странное зрелище: с одной стороны экрана – Тамара Николаевна и Виктор Павлович, сидящие в своём старом доме, где на заднем плане виднелись потёртые обои и стопка досок для ремонта. С другой – Галина Ивановна и Сергей Петрович, в своей хрущёвке, с неизменным сервизом на полке и старым телевизором.
Света начала разговор, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно:
– Мы с Игорем хотим поговорить о том, как мы можем помогать друг другу. Мы любим вас всех, но у нас с Игорем тоже есть своя жизнь, свои расходы. И мы хотим, чтобы всё было честно.
Тамара Николаевна первой нарушила тишину:
– Светочка, мы с отцом не хотим быть обузой. Если ремонт слишком дорогой, мы как-нибудь…
– Мам, подожди, – мягко перебила Света. – Мы не говорим, что не будем помогать. Но мы хотим, чтобы это было… по силам. И чтобы все участвовали.
Игорь кивнул, продолжая:
– Мои родители, например, могут помочь с мелочами. Мам, ты же шьёшь? Может, сделаешь занавески для родителей Светы? А Виктор Павлович, вы же с инструментами на «ты». Может, поможете с установкой двери у моих родителей?
Галина Ивановна, к удивлению Светы, кивнула почти сразу.
– Занавески? «Это я могу», —сказала она. – Только ткань выберите, я в этих современных магазинах теряюсь.
Виктор Павлович кашлянул, явно смущённый.
– Дверь, говорите? – пробормотал он. – Ну, если инструмент дадите, я поставлю. Не впервой.
Сергей Петрович, который до этого молчал, вдруг сказал:
– А я могу покрасить что-нибудь. У нас с Галей краска осталась от ремонта в прихожей. Если Светиным родителям надо, могу приехать, помочь.
Света почувствовала, как внутри разливается тепло. Это был не идеальный план, но это было начало. Они говорили, спорили, даже немного смеялись, когда Галина Ивановна начала рассказывать, как в молодости шила шторы из старых простыней. Впервые за долгое время Света видела, что их семьи – не противники, а люди, которые могут работать вместе.
После со звона Игорь обнял Свету, и она почувствовала, как напряжение последних недель наконец-то отпускает.
– Ты была права, – сказал он, целуя её в макушку. – Мы –семья.
– И наши родители тоже, – улыбнулась Света. – Просто им нужно было напомнить, что семья – это не только про деньги.
Через месяц ремонт в доме родителей Светы был почти закончен. Лена с мужем прислали тридцать тысяч, Света с Игорем добавили ещё двадцать, а Виктор Павлович сам нашёл мастера, который согласился сделать скидку за наличные. Новые полы пахли свежим деревом, и Тамара Николаевна, впервые за долгое время, улыбалась без тени тревоги.
У родителей Игоря появилась новая дверь – б/у, но крепкая, которую Виктор Павлович установил за один день, ворча, что «современные мастера только деньги дерут». Галина Ивановна сшила занавески для дома Светиных родителей. А Сергей Петрович приехал и покрасил забор, напевая старые песни, которые Света помнила с детства.
Однажды вечером, когда Света и Игорь сидели на своей кухне, попивая чай, она вдруг сказала:
– Знаешь, я боялась, что мы не справимся. Что это нас раздавит.
Игорь взял её за руку.
– Я тоже боялся, – признался он. – Но ты была права. Мы не должны всё тащить на себе. И наши родители… они тоже могут быть частью решения, а не только проблемы.
Света улыбнулась, глядя на магнитик на холодильнике – тот самый, из Крыма, который напоминал ей о простых временах.
– А ты бы как поступил? – вдруг спросила она, глядя на мужа. – Если бы тебе пришлось выбирать между мной и твоими родителями?
Игорь рассмеялся, но в его глазах была серьёзность.
– Я бы выбрал нас, – сказал он. – Тебя, меня, нашу жизнь. Но знаешь, что я понял? Нам не нужно выбирать. Мы можем быть семьёй – со всеми, если будем честны друг с другом.
Света кивнула, чувствуя, как внутри распускается что-то тёплое, как цветок под весенним солнцем. Их путь был нелёгким, но они нашли баланс – не идеальный, но живой, настоящий. И, может быть, это было даже важнее, чем новые полы или двери.
Для вас с любовью: