Для создания гениальных картин выдающемуся русскому пейзажисту Исааку Ильичу Левитану (1860-1900) было необходимо вдохновение. И он находил его в родной природе.
Эта публикация продолжает серию рассказов о том, как я с семьей в прошлом году путешествовала по Тверской области. «По следам знаменитых художников» – так мы назвали эту поездку. Ведь мы посещали те места, где находили вдохновение известные живописцы, а порой создавались настоящие шедевры. У меня в канале уже есть статьи о том, где Исаак Левитан работал над картинами «У омута» и «Над вечным покоем», сделавшей его знаменитым, (ссылки на публикации оставлю внизу). А сегодня продолжение – о том, как великий пейзажист создавал в Удомельском крае другие свои шедевры.
1894 год. Усадьба Ушаковых Островно
После плодотворно проведенного летнего сезона 1893 года в имении Островно Тверской губернии и создания полотна «Над вечным покоем», получившего высокие оценки публики и художественного сообщества, на следующий год Левитан вновь собирается в понравившиеся ему места. Летом 1894 года вместе с Софьей Кувшинниковой он возвращается на озеро Островно в гостеприимное имение Ушаковых. Вместе с ними приезжают две молоденькие девушки – Татьяна Щепкина-Куперник и её подружка Наталья Благоволенская.
«С.П. пригласила меня с моей приятельницей Наташей пожить у нее. Она любила окружать себя молодыми лицами, не завидовала молодости, любовалась ею…», – вспоминала Щепкина-Куперник
Позже, став писательницей, Татьяна Львовна Щепкина-Куперник описала события, произошедшие в Островно тем летом в главе «Софья Петровна и Левитан» книги воспоминаний «Дни моей жизни», а также в художественном рассказе «Старшие», где она лишь поменяла имена и возраст героев истории, добавив своё отношение к ним, но оставив суть разыгравшейся драмы.
Если вы интересуетесь биографией Левитана, очень советую прочитать оба эти произведения.
А начиналось всё замечательно. Девушки отдыхали на природе, проводя погожие дни на небольшом острове посреди озера, купаясь, загорая, поедая землянику, читая книги и болтая о своем, о девичьем. Левитан писал этюды, ловил рыбу и бродил с ружьем и своей собакой Вестой по лесам.
«С.П. была ласкова с нами, ходила в каких-то невероятных греческих хитонах, как мы смеялись, цвета «смеси тюльпана, апельсина, солнечного заката и преступной страсти» или в утрированно-васнецовских шушунах и по вечерам играла Бетховена, а мы с замиранием сердца слушали с террасы, залитой лунным светом, как с ним перекликались из сада соловьи, которые так поют, только когда вам девятнадцать лет…
Иногда к нам ездили соседи, иногда мы к ним…», – вспоминала Щепкина-Куперник
Ненастные дни подружки проводили в пристройке у пожилой хозяйки имения Екатерины Николаевны Ушаковой, слушая её увлекательные истории из прошлого, или читая книги из огромной старинной библиотеки.
Эта идиллия была нарушена в середине лета. В соседнее имение Горки, которое тоже расположено на озере Островно, приехала жена петербургского чиновника, сенатора и тайного советника Ивана Николаевича Турчанинова –Анна Николаевна с дочерьми. Они заехали познакомиться со знаменитым художником, после чего взаимные визиты участились. В своих воспоминаниях Щепкина-Куперник называла Анну Николаевну Турчанинову «настоящей петербургской кокеткой» со злым взглядом, «с подведенными глазами, с накрашенными губами, в изящных, корректных туалетах».
Думаю, во многом на неприязненное отношение девушки к прибывшей соседке повлияла её привязанность к Софье Кувшинниковой. Ведь, как она пишет дальше:
«И вот завязалась борьба… Мы, младшие, продолжали свою полудетскую жизнь, катались по озеру, пели, гуляли, а на наших глазах разыгрывалась драма. Левитан хмурился, все чаще пропадал со своей Вестой «на охоте», Софья Петровна ходила с пылающим лицом, а иногда и с заплаканными глазами… Нам было жаль ее, но с бессознательной жестокостью юности мы удивлялись, что в такие годы можно любить… и говорили пресерьезно, что, когда нам минет 40 лет, мы… или умрем, или уйдем в монастырь!»
Уже к концу июля «Все на свете» кончилось полной победой петербургской львицы и полным поражением бедной, искренней С.П.»
Софья Петровна вернулась домой к мужу и больше никогда не встречалась с Левитаном. Но при этом свои чувства к художнику она сохранила и оставила о нем очень добрые, теплые воспоминания.
1894 год. Имение Турчаниновых Горка
Левитан же после отъезда своей прежней возлюбленной перебрался в имение Горки. Это была очень красивая усадьба, построенная на южном берегу озера Островно. С двух сторон к ней примыкали берёзовые рощи, а с юга располагался сосновый бор. Был большой яблоневый сад, пруд, цветники, много хозяйственных построек и даже площадка для игры в лаун-теннис. Широкая акациевая аллея вела к озеру, где была устроена купальня с раздевалкой.
Надо признать, что усадьба сгорела в 20-е годы прошлого века. Как считают старожилы, её подожгли – это происходило после революции со многими господскими домами.
И мы даже не смогли попасть на место, где располагалось имение Горка – нет ни тропинки, а только высоченная трава. Хотя, возможно, местные и знают, как попасть в сосновый бор. Но пока мы находились в этих местах (на мосту речки Съежа) по дороге не проехало ни одной машины. Смогли только увидеть место, где находилась усадебная купальня – «на полуострове, как называли местные, «на рогу»…».
1894 год. Цветочные натюрморты
Исаак Левитан, поселившись в усадьбе Горка, оказался окружен женским вниманием. За ним ухаживала не только Анна Николаевна, замужняя дама, которая была старше художника на четыре года, но и её три дочери: Варвара, Софья и Анна. Неудивительно, что, находясь в таком цветнике, Исаак Ильич создает свои волшебные цветочные натюрморты.
Обычно эти работы предназначались в подарок девушкам. Так на натюрморте «Розы» в углу картины стоит французская надпись «Сувенир».
И особенным очарованием наполнены натюрморты, выполненные в технике пастели. Бархатистая фактура пастели добавляла декоративности этюдам и делала цветы более живыми. Его натюрморты совершенно не похожи на «мёртвую натуру».
Картина «Васильки» была подарена старшей из сестер – Варваре, о чем свидетельствует подпись: «Сердечному, чудному человеку В.И. Турчаниновой – на добрую память».
Увлечение пастельной техникой Левитан переносит и на пейзажи, написанные в окрестностях имения, где он провел август и сентябрь 1894 года.
1895 год. «Март»
В усадьбу Горка Исаак Ильич возвращается уже ранней весной следующего года. Именно здесь у стен усадебного дома в марте 1895 года всего за несколько сеансов он создаёт свой шедевр «Март», навсегда запечатлев хозяйскую лошадку Дианку.
Художник Витольд Бялыницкий-Бируля, поселившийся в начале ХХ века неподалёку на озере Удомле, побывал в 1914 году в имении Горка и оставил свои воспоминания в рассказе «Последние цветы Левитана»:
«Когда мы подошли к черному крыльцу дома, сердце мое дрогнуло от неожиданно представшей передо мной картины.
– Стойте, стойте, – проговорил я, – Мне знакомо это место. Правда, все здесь было в зимнем уборе, а бочка лежала на санях. Тот март у меня перед глазами…»
Для самого Левитана картина «Март», открывшая серию его жизнерадостных, «мажорных» произведений, стала символом новой жизни. Картина была полностью написана с натуры, без предварительных этюдов, с использованием импрессионистических приёмов.
В это же время художник написал ещё одну картину на тему ранней весны и уже в конце марта вернулся в Москву.
Начало лета 1895 года. Имение Горка, новая мастерская
Дело в том, что комнаты в усадебном доме были не такие большие, как в имении Островно, и работать над большими произведениями художнику было неудобно. Тогда в кратчайшие сроки специально для Левитана на берегу озера Островно, рядом с местом впадения в него реки Съежи, выстроили двухэтажный дом-мастерскую.
Мы нашли место, где река впадает в озеро, и можем лишь воображать, что где-то здесь стояло здание мастерской и вдоль берегов гулял художник.
Мастерская сгорела ещё при Турчаниновых. Об этом мы узнаём от Витольда Бялыницкого-Бирули – художник вспоминает, как он встречался с младшей Анной в момент продажи имения.
«Берегом озера мы обогнули Горку, прошли по березовой аллее, также знакомой – написанной в лунную ночь с тенями на дорожке <…> Ближе к берегу, на высоком холме, чернели остатки сгоревшей, постройки.
– Вот здесь была мастерская Исаака Ильича с окном на север, – сказала Анна Ивановна. – Мама видела, что ему нужно писать большие картины, а комнаты у нас в доме небольшие, и она построила ему эту мастерскую», – Витольд Бялыницкий-Бируля, из рассказа «Последние цветы Левитана»
В начале 1895 года Левитан помирился со своим другом Антоном Павловичем Чеховым. Причиной их ссоры был рассказ «Попрыгунья», где Чехов довольно прозрачно описал отношения художника и Софьи Кувшинниковой. Но Левитан с ней расстался, и Татьяна Щепкина-Куперник, приехавшая в московскую мастерскую художника посмотреть тверские этюды, уговорила его отправиться вместе с ней в Мелихово к Марии Павловне, с которой она дружила. Левитан встретился с Чеховым и примирение состоялось. Возобновилась переписка.
И вот из письма художника от 4 мая 1895 года мы узнаём, что он вновь приехал в Горку, куда и приглашает писателя. Левитан снова начинает работать в окрестностях озера и в ближайшем лесу.
Середина лета 1895 года. Любовный треугольник, Чехов, чайка
Но спокойной плодотворной работы не получается. Ведь старшая дочь Анны Николаевны Варвара также влюбилась в Левитана.
А как было не влюбиться в знаменитого живописца.
«Очень интересное матово-бледное лицо, совершенно с веласкесовского портрета, слегка вьющиеся темные волосы, высокий лоб, «бархатные глаза», остроконечная бородка: семитический тип в его наиболее благородном выражении – арабско-испанском. <…> В своих бархатных рабочих куртках с открытым воротом он был очень красив и знал это, знал, что его наружность обращает на себя внимание, и невинно заботился о ней: повязывал каким-то особенным бантом широкий белый галстук и т. п», – так описывала внешность Левитана Татьяна Щепкина-в книге воспоминаний «Дни моей жизни»
На этот раз соперницами за сердце живописца стали тридцатидевятилетняя мать и её двадцатилетняя дочь. Левитан тяжело переживал это двусмысленное положение, был не в состоянии принять решение, вновь «захандрил». А когда Варя предложила ему тайно бежать, художник прибег к проверенному методу – «покончить жизнь самоубийством». 21 июня Левитан «стреляется», а 23-го пишет Чехову: «Ради Бога, если только возможно, приезжай ко мне хоть на несколько дней. Мне ужасно тяжело, как никогда».
А писатель не едет, и тогда уже Анна Николаевна отправляет ему телеграмму с просьбой приехать, где сообщает, что Левитан «в минуту отчаяния пытался покончить с жизнью». Кстати, Варвару она отправила в Петербург к отцу.
Чехов приезжает. Это было в начале июля. Левитан, уже не ожидавший увидеть друга, встретил его с черной повязкой на голове. Художник срывает повязку, уходит на озеро, а возвращается с подстреленной чайкой. Близкие друзья хорошо знали подобные театральные жесты Левитана – это была не первая его «попытка самоубийства» и не первая напрасно убитая птица. Но Антон Павлович прекрасно понимал, что другу не обойтись без его поддержки. Он пробыл в Горке 3-5 дней.
В конце июля Левитан признался ему в письме: «Не знаю, почему, но те несколько дней, проведенных тобой у меня, были для меня самыми покойными днями за это лето». Все обитатели имения были очарованы Чеховым, а писатель почерпнул в этой истории сразу несколько сюжетов для своих произведений. Даже образ озера мы встретим в «Чайке» и в рассказе «Дом с мезонином». Когда читаешь эти произведения, то так и представляется усадьба Горка и её обитатели. Возможно, писатель вдохновлялся небольшой работой «Озеро Островно», подаренной ему Левитаном.
Август 1895 года. «Ненюфары»
После отъезда Чехова у Исаака Ильича приступы меланхолии сменялись неудержимой увлеченностью работой. Так в августе, он пишет Чехову: «К тому же, сверх ожиданий, я начал работать и работаю такой сюжет, который можно упустить. Я пишу цветущие лилии, которые уже к концу идут».
О том, как создавалась картина «Ненюфары» хорошо известно из рассказов Анны Ивановны. Четырнадцатилетняя Аня Турчанинова или Люлю, как называли ее в семье, была непосредственным свидетелем того, как художник работал над этим произведением.
«Мы снова прошли к озеру, остановились на берегу.
– Вот отсюда Исаак Ильич писал лилии. Мы приплывали с ним сюда на лодке. В последнее время у него совсем было плохо с сердцем. Грести он уже не мог, и мама посылала меня. Вы видели его большие этюды, написанные в упор? Вода и лилии.
Я сразу же вспомнил их. Разве можно забыть ту тихую гладь воды, сквозь которую просвечивает дно, и нежные белые лилии.
– Мы приплывали на лодке, опускали на дно камень на веревке, чтобы лодку не относило, и Исаак Ильич работал. Однажды мы приплыли сюда летней ночью. Исаак Ильич задумал написать картину «Лилии в белую ночь», и ему нужно было видеть их в освещении белой ночи. Я, как всегда, гребла. Веслом зацепила несколько лилий и поднесла их ему. Он взял одну и поцеловал. Я сказала, что лилии скоро завянут, а мне хотелось бы иметь их на память в своем альбоме.
Я вспомнил альбом Люлю с лилиями Левитана», – Витольд Бялыницкий-Бируля, из рассказа «Последние цветы Левитана»
Сделав на озере этюды, ещё много часов художник дописывал картину в московской мастерской и показал её на выставке Передвижников в 1896 году. Произведение вызвало восторженные отзывы: «Листы лилий, выписанные с такой восхитительной иллюзией, что некоторые зрители незаметно щупают картину. Это простой каприз, но славной кисти».
Ещё один шедевр, рожденный красотой Удомельской земли. И сейчас, если вы приедете сюда на озёра в середине лета, то обязательно встретите и лилии, и кувшинки, и необыкновенную красоту водной глади.
Кувшинки мы можем разглядеть в небольшом этюде «Озеро».
Этот мотив Исаак Ильич не раз повторял затем и в пастельных работах, и в этюдах при создании более позднего своего шедевра «Озеро».
Обратите внимание на птичку в этюде «Последние лучи. Озеро». Уж не воспоминание ли это об убитой чайке? Тут надо сказать, что Левитан был очень сентиментальным и переживал за погибших животных. И по воспоминаниям местного охотника – помещика Николая Зворыкина –даже «прослезился» над застреленной уткой. На что Зворыкин ему сказал: «Исаак Ильич, уж надо выбирать, либо вы живописец, который жалеет всё живое и любуется им, либо охотник».
Ну а мы ещё полюбуемся современными видами озёр Удомельского района Тверской области и перейдем к рассказу о создании всем известного шедевра «Золотая осень».
Начало осени 1895 года. «Золотая осень»
Совсем рядом с горкинской мастерской Исаак Ильич пишет этюд, по которому позже будет создана одна из самых знаменитых картин художника – «Золотая осень». По ней все мы писали в школе сочинение, её используют педагоги в детском саду на занятиях по развитию речи, её репродукции мы встретим не только в учебниках и книгах, но и на плакатах, открытках и марках. Настолько удачным оказался этот жизнерадостный образ осени. Ведь показано самое красивое её состояние – удивительное буйство красок: золотая листва деревьев, по-летнему яркое голубое небо и холодная гладь реки.
Как и во всех шедеврах Левитана здесь мы видим собирательный образ. «Протокольная правда никому не нужна. Важна ваша песня, в которой вы поете лесную или садовую тропинку», – говорил живописец.
Но тем не менее, все исследователи сходятся во мнении, что за основу этого произведения был взят этюд, написанный мастером на реке Съежа. И вот мы стоим на этом месте, где река впадает в озеро, и пытаемся найти тот самый вид, который вдохновил Левитана.
Из имения Горки в Москву Левитан вернулся в начале октября и, чувствуя себя одиноким, хотел отправиться в гости к своему учителю Василию Дмитриевичу Поленову. Но уже 13 ноября он пишет: «Совсем было собрался ехать к Вам, добрейший Василий Дмитриевич, как вдруг, именно вдруг, меня страстно потянуло работать; увлёкся я, и вот уже неделя, как я изо дня в день не отрываюсь от холста… Вместе с тем, как я стал работать, и нервы стали покойнее и мир стал не так ужасен». Художник писал «Золотую осень».
И сейчас невозможно поверить, что это произведение могло кому-то не понравиться. Картина демонстрировалась в феврале 1896 года на выставке Товарищества Передвижников, а в «Петербургской газете» появился фельетон:
«Охры доза пребольшая,
Кисти смелой в холст удар,
Вот и «Осень золотая»,
И «Музею – дар»
И только в мае с выставки в Москве картину приобрёл Павел Третьяков. За 700 рублей, что для художника, постоянно нуждавшегося в деньгах, было большой радостью.
Так пребывание Исаака Левитана на озёрах Удомельского края подарило нам сразу несколько живописных шедевров, а также замечательные литературные произведения.
И ещё хочу добавить, что места здесь очень вдохновляющие, и возникает желание вернуться сюда не один раз. Недаром многие художники поехали в эти края вслед за Левитаном. Про их произведения в моих следующих рассказах.
С любовью, ваша Света В.
История создания картины «У омута» и о том, как мы искали это место на реке Тьма:
«В ней я весь, со всей своей психикой…», – Исаак Левитан о картине «Над вечным покоем». Рассказ из цикла «По следам знаменитых художников»
Другие мои публикации про Исаака Левитана:
Приглашаю вас в мой Телеграм-канал, где я всегда публикую анонсы моих статей и каждый день картину в поэтическом сопровождении