Внучка ведьмака. Глава 22.
Начало Глава 1.
Краткое содержание предыдущих глав.
Никита и Света живут в деревне с дочерью Надей. Свету мать выставила на улицу в 18 лет, и она переехала в деревню, где остался дом от бабушки. Там она узнала, что её дед слыл ведьмаком за умение врачевать. Наде тоже передались кое-какие способности. Вскоре в деревне появился дед Семён, якобы отец Никиты. Он уговаривает Свету не мешать общению с внучкой и даёт понять, что знает о способностях Нади. Семёна местные побаиваются, потому что он многое знает о животных и лечит их. Слухи множатся на глазах, и приписывают ему страшную силу.
Директор колхоза и владелец конюшни, где работает дед Семён, Алексей Александрович, под страхом увольнения заставляет повлиять на его жену, Галину, чтобы та дала развод. Потому что он влюбился в Любу, жену водителя Димы.
Дед Семён, слегка склонив голову набок, смотрел на моложавую женщину. Та стояла прямо, развернув округлые женственные плечи. Золото блестело на длинной смуглой шее, украшало некогда маленькие аккуратные ушки, теперь оттягивая мочки своим весом. Она поправила чёлку, открывающие соболиные брови, и золото на запястье звякнуло, напомнив отполированные временем надёжные кандалы. Старик грустно улыбнулся. Украшена жена Алексея Александровича, как породистая кобыла на ярмарке.
Галина нажала на кнопку, и открыла калитку, впустив деда Семёна во двор.
- Может, чаю, если у Вас и правда ко мне разговор есть?
- Можно, хозяйка, если вас не затруднит.
Она взглянула на часы, поправив циферблат на чуть великоватом для неё браслете.
- У меня есть двадцать минут. Потом нужно ехать по делам. Пройдёмте, вода в термопоте всегда горячая. Алексей не любит ждать, кофе должен быть готов по первому требованию, - Галина тем самым напомнила гостю, в чьём доме он находится.
- Требованию, - эхом повторил старик, и женщина хмыкнула, услышав, как звучат эти слова в чужих устах.
Кухня была большой, просторной. Светлые фасады гарнитура напоминали резную слоновую кость. На верхних полках выстроились фигурки гномиков в одеждах разных стран и культур. Сбоку от вытяжки висели искусственные луковые и чесночные плети.
Штора была диковинно задрапирована и подвязана витым шнуром, украшенным огромной розовой пуговицей.
Галина указала рукой на белый деревянный стул, сиденье которого переспевшим тестом выпирало из основы. Она со снисходительной улыбкой ожидала дедова восторга, привыкнув к деревенским охам и ахам при виде чистоты и дороговизны кухни.
- Красиво у Вас, - кивнул дед Семён, и остался стоять около вычурного стула, будто охраняя его. - Только не хватает чего-то, извините...
Галина вышла из кухни и вернулась со старым добротным табуретом в руках. Его аккуратные досочки несли следы многолетнего служения: царапины, выбоины, зазубрины. Дед, кивнув, уселся на предложенный табурет, поёрзал, и с удовольствием крякнул.
- Это чего же тут не хватает? Такого старого табурета? - спросила хозяйка.
- Белоснежки тут не хватает, - серьёзно ответил дед Семён. - Гномов полон дом, а Белоснежки нет.
Галина нервно хихикнула.
- А я что-же, не тяну?
- Вы простите меня, Галина, - дед положил было руки на стол, переплетя пальцы. Но тут же убрал их на колени, увидев, как нелепо смотрится его фуфаечные рукава на белой, похожей на медицинский халат, скатерти. - Это дело, с чем я пришёл, не совсем моё. Но, опять-таки, меня напрямую касается.... Вот, - он, покачнувшись, погладил себя по коленям, пошевелил ногами под столом. Сидеть в красивой кухне не хотелось. Гномичьи рожицы откровенно смеялись в лицо, розовая пуговица с множеством резных граней походила на дорогой сапфир.
- Может, пройдёмся? - спросил дед.
Галина положила две пластиковые салфетки, на них поставила две чайные пары. Фарфор был таким тонким, что чайная коричневость отчётливо виднелась сквозь них.
- Ну что Вы, простите, не запомнила, как Вас зовут...
- Семён. Дед Семён.
- Хорошо, - ответила Галина, выставляя на стол вазочку с оранжевым вареньем и небольшую корзиночку с печеньем. - Может, бутерброд хотите?
- Нет, спасибо, - старик посмотрел на золотые часы женщины. - Ваш Алексей Александрович с чего-то взял, что я колдун, - приступил к разговору дед Семён. - Сказал, уволит, если Вы, Галина, ему развод не дадите. А у меня здесь внучка, и она не совсем здорова.
Дальше продолжить он не смог, потому что Галина разразилась громким истеричным хохотом. Вскоре было непонятно, смеётся она или рыдает. По лицу текли слёзы, которые она вытирала белым льняным полотенцем, закатив к потолку глаза и открыв рот длинной буквой «О».
- Всё, не могу больше... Семён... Колдун... Цирк... Ой, артист!
Дед Семён почесал пятернёй, испещрённой тёмными глубокими морщинами, лоб и выгнул спину, как старый кот.
- Так вот и я не могу, - тихо сказал он. - Не артист я никакой, а конюх.
- Подождите, Семён, - прервала его Галина. - Давайте с самого начала. Рассказ обещает быть интересным. Чаем тут не обойтись, я вижу.
На столе появились рыбная и мясная нарезка, подобающий хрусталь, пузатый графин. Рядом с ржаным хлебом стояли две соусницы с разным содержимым. Семён, не раздумывая, намазал на кусок ложку красного соуса с плавающими в нём жёлтыми семечками горчицы. Откусил, зажмурился от удовольствия.
- Вкуснотища-а-а... - протянул он, и, будто опомнившись, вытер рот ладонью.
Галина, мягко улыбнувшись, подвинула к нему салфетницу и графин, наполненный жидкостью приятного шоколадного цвета:
- Семён, тостуйте, - её рука нырнула в карман шёлкового халата и достала красный, как спелая рябина, сотовый. Она быстро набрала номер, очевидно, из списка недавних вызовов. - Алло, - голос Галины зазвучал чуть ниже и бархатистее. - Я сегодня не приеду, - и, не дожидаясь ответа, она нажала на «отбой».
- Давайте за знакомство? - предложил дед Семён. - Кто знает, чем оно обернётся.
- Это точно, - женщина погладила карман с лежащим в нём телефоном, будто прикоснулась к чему-то очень приятному.
Пустые стопки опустились на салфетки. Галина выдохнула, не закусывая:
- Давайте! - она положила руки на стол, как недавно дед Семён, и навалилась на них. - По честному, без предисловий, Семён.
- Ну, тогда уж без обид, - предложил гость. Она в ответ кивнула. На щеках завиднелась тень румянца, который бывает после крепких напитков. - Алексей Александрович имеет увлечение на стороне, Вы знаете.
- Конечно, уж как не знать, - Галина тряхнула рукой с толстой золотой цепью. - Не удивили. Дальше?
- Ваш муж жениться на ней хочет.
- Смешно звучит, не правда ли, Семён? Мой муж хочет жениться... Ладно, едем дальше, - она показала глазами на графин.
Дед разлил очередную порцию. Закусили оба, посмотрев друг другу в глаза.
- Вообще давно такого не было, - Галина посмотрела на аппетитный кусочек красно-коричневого мяса с обсыпанным перечным бочком, и с сожалением вернула его обратно на тарелку. - Профурсеток было море. Погрузи их всех, - Галина обвела красивой белой ладонью горизонт за окном, - на один корабль, он утонет. Но, чтобы жениться, такого давненько не было. Я ведь даже посмотреть на неё хотела, представляете? - женщина откинулась на пухлую спинку стула. Горькая усмешка потянула уголки её губ вниз, очертив неприятные линии на подбородке. - Караулила, как дура... - она наполнила рюмки и убрала графин. - Я больше трёх не пью, - пояснила Галина. - Стыд-то какой... - она поправила чёлку, проверила, не приоткрылся ли вырез на китайском халате больше дозволенного.
Дед Семён слушал молча, кивая каждый раз, когда хозяйка на секунду умолкала.
- В ней ведь ничего такого нет, - шёпотом, будто открывая гостю большую тайну, поведала она гостю. - Обычная белобрысая девица. Правда, ведёт тебя, как принцесса крови, - Галина изобразила на лице снисходительную ухмылку и повела плечами, изображая повадки новой пассии мужа. - Ты, Семён, скажи мне, как мужик, что Лёшка в ней нашёл? - по появившейся во всём облике развязности дед понял, почему она ограничивает себя в алкоголе. - Скажи? В чём её секрет?
Дед Семён посмотрел на пол. На пересечение молочного цвета плиток, на острые углы, на которые повсюду натыкался взор. На длинный узкий магнит, прикреплённый на стене, на котором поблёскивали по размеру повешенные ножи.
- Тайна. Неизвестность. Туман, - старик смотрел исподлобья, понимая, что сейчас больно ранит жену и женщину.
- Да какой там туман? Всё ясно, как божий день. Только вид делает, что Лёшка ей не интересен. Сама, небось, по ночам с ним таскается, - злорадно выпалили Галина.
- В том -то всё и дело. Не знает он её, как женщину. Как баба - она для него загадка, - дед отвёл глаза в сторону, чтобы не смотреть на хозяйку.
- Врёшь? - не поверила она. - Нет такой кобылы, которую бы мой Лёшка не объездил! - со странной гордостью произнесла Галина.
- Есть, хозяюшка, есть, - заверил старик. Подождав, когда молчание в комнате достигнет своего предела, он решился: - Нужен он тебе такой? Ты ведь ещё молодая, красивая, стройная, - дед перечислял важные на его взгляд аргументы.
Хозяйка махнула ладонью, будто отгоняя надоедливую муху:
- Ой, будет тебе, Семён. Ты эти сказки оставь для других. Думаешь, мне мужика жалко? Подумаешь, гуляет! У кого не гуляет-то? Хоть нашу деревню возьми, хоть соседнюю. Хоть в город съезди. У того жена не знает, спит спокойно по ночам, кто умный. Это мой дурак привык со мной всем делиться, вот и домой не только работу, но и баб своих тащит. Мне свекровь ещё на сватовстве сказала: «Мой Сашка всю жизнь гулял, и твой Лёшка гулять будет. Порода у них такая. Хочешь жить - терпи. Не хочешь - замуж не ходи». Вот так-то. Не мужика мне жалко. Жизнь свою прожитую жалко. Дом красивый у нас? - спросила она Семёна, заранее зная ответ. - Машины хорошие, хозяйство крепкое. Думаешь, он один такое состояние сколотил? Думаешь, я в это время где-то тихонько посиживала? Да вместе с ним на своём горбу сумки таскала. С шубами, с сапогами, с видиками... На что спрос был, то и возили. А теперь, получается, загадки во мне нет... Тайны... Тайна моя поистрепалась, поистаскалась по поездам, по самолётам, по вонючим рынкам, где в туалет страшно войти.
Старик теперь слушал молча. Он ждал, когда на глазах женщины покажутся слёзы. Но лицо оставалось сухим, застывшим, как деревянная маска. И от этого деду Семёну всё больше становилось не по себе.
- Теперь она придёт и будет жить в моём доме? Спать с моим мужем? Наследника ему родит? Мне-то в восемнадцать нельзя было рожать, ра-а-ано, - протянула она, и погладила живот. - После этого ни один ребёнок во мне больше удержаться не хотел. Или не мог... Не знаю... Теперь он меня на улицу выставить хочет, так? - она пристально посмотрела в глаза старика, стыдливо опустившего голову.
- Не знаю, Галина. Сказал, развод ему нужен. - Семён теперь тоже смотрел на неё, не отводя взгляд. - Ты женщина умная. Подумай, попроси, что хочешь. Думаю, он сейчас много что тебе уступит.
- Попроси! - рассмеялась Галина. - Да чего там просить? Всё на меня записано. Всё!!! Это пусть он у меня просит, - горячо сказала она, поднимаясь из-за стола. - Ладно, Семён. Разговоры разговорами, пора за дело браться. Хорошо мы с тобой посидели, душевно. Заходи, время будет. Так кем ты, говоришь, у мужа работаешь?
- Конюх я, Галина. На конюшне служу. В каморке ночую. С шести утра я уже с лошадками, приходите, покатайтесь. Лошадки у вас славные...
- Знаю, - оборвала его хозяйка. - Он без меня ни одной породистой животины не купил.
- Так что сказать хозяину, Галина? - старик встал и неслышно задвинул табурет под стол.
- Завтра приду на конюшню, поговорим, - женщина достала мусорное ведро и с ненавистью стала скидывать в него глиняных гномов, одного за другим. Туда же отправились ненастоящие, слишком яркие, плети лука и чеснока.
Дед Семён вышел на улицу и поднял глаза на кухонное окно. Причудливая штора сначала съехала на одну сторону, а затем и вовсе исчезла, оставив вместо себя в окне отражение лёгких бело-кучерявых облаков.
***
Света сидела на кухне, ожидая возвращения мужа. Тягучие сумерки, заползшие со стороны озера в деревню, прогнала тёмная беззвёздная ночь, тихая и задумчивая. Надюшка вошла в комнату и села около матери. Они обе смотрели на пачку денег, оставленную дедом Семёном.
- Что думаешь, мам? - прислонившись плечом к плечу матери, спросила девчушка. - Быть или не быть?
Обе улыбнулись. Света обняла дочку, прижала её к себе:
- Вот в чём вопрос, - продолжила она начатую фразу. - А ты, Надь, как думаешь?
- Зима будет тяжелая, - серьёзно сказала девочка. - Рябины вон, обсыпало деревья. Желудей тоже тьма-тьмущая. Деньги надо взять. А пчёл весной купить.
Света под столом несколько раз сжала и разжала кулаки. Руки от постоянной работы на станке сводило.
- Пойдём, мам, я тебе руки поглажу. У меня и мазь подходящая есть, - Надя, смешно наморщив лоб, улыбнулась. - Если твои руки заболеют, нам всем тяжело придётся.
- Откуда у тебя мазь? - спросила Света. - Только не говори, что дед дал?
Надя улыбнулась светло и чисто.
- Ты просто не знаешь, какой он хороший, - уверила её Надя.
- Хороший, - значительно кивнула мать. - Где он всю жизнь-то был, хороший? Папа без него вырос. На ноги встал. Мы у него появились. Чего ко взрослому сыну не приехать, конечно, - сказала женщина и ей самой стало не по себе от вырвавшихся слов. - Может хороший, только лучше было, если бы он в стороне держался.
- Ты не сердись на него, - голос Нади был мягким, успокаивающим. - Ты его к себе не подпускаешь, от этого плохо. И ему, и мне тоже. Он с птицами разговаривать умеет, и меня научит. Можно я к нему на конюшню по субботам буду ходить? Или в воскресенье?
Света тихонько вздохнула. Дочь растёт, около себя её не удержишь. Может, и правда дед прав? Родную кровь ничем не вытравишь.
- Какие птицы, доченька? Тебе ведь не десять лет, а всё ещё в сказки веришь. Да, птицы, как и звери, сигналы подают разные. Один - об опасности, другой - о спаривании. Для этого не надо к деду ходить. Слушать надо внимательно и смотреть кругом. Конюшня - дело хорошее. Надо с папой посоветоваться. Только, что бы он не сказал, запомни одно правило крепко-накрепко: к лошади нельзя подходить сзади, а то может лягнуть. Запомнила? - спросила Света, и почувствовала странный укол в сердце.
- Продолжение следует в понедельник, 20.10.2025.
- Путеводитель здесь.
Вот ссылки на первые главы интересных повестей от автора Лале Камалова: