Утро 11 ноября 1918 года встретило мир холодом и сыростью. В Компьенском лесу, что раскинулся к северу от Парижа, в тесном железнодорожном вагоне собрались люди, чьи подписи должны были остановить кровопролитие. Представители Британии, Франции и Германии склонились над историческим документом. Он означал конец бойни, что терзала мир годами. Первая мировая война, измотавшая миллионы сердец, наконец-то угасала. Сражения на суше, в воздухе и на море между союзниками и Германией должны были замереть. Но до этого момента оставалось ещё несколько часов.
========
➡️ Наш Telegram-канал. Подпишись, чтобы не пропустить новые статьи
========
Перемирие вступало в силу в 11 утра — шесть часов, которые стали роковыми. В эти последние минуты войны фронт не затих. Тысячи солдат продолжали гибнуть, а другие — истекать кровью от ран. И дело было не в том, что весть о мире не дошла до окопов. Нет, сообщение о перемирии разлетелось мгновенно, словно искры по сухой траве. Но некоторые командиры союзников, зная, что война вот-вот закончится, всё равно бросали своих людей в мясорубку. Командиры гнались за славой, приказывая штурмовать города, которые немцы уже готовы были сдать без единого выстрела. Даже простые солдаты, зная о приближении мира, стремились успеть сделать последние выстрелы. Эта бессмысленная удаль унесла тысячи жизней. Среди тех, кто не вернулся домой в тот день, был и 23-летний Генри Гюнтер — парень из Балтимора, чья судьба стала трагическим символом последних мгновений войны.
Генри Гюнтер появился на свет в 1895 году в Балтиморе, штат Мэриленд. Он был старшим из двух сыновей в семье Джорджа и Лины Гюнтер, американцев с немецкими корнями. Их предки когда-то пересекли океан в поисках лучшей жизни, и теперь семья обосновалась в шумном районе Хайлендтаун на востоке Балтимора. Джордж, отец Генри, зарабатывал на жизнь, мастеря жестяные банки, а сам Генри с юности привык к порядку и аккуратности. Он работал клерком и бухгалтером в Национальном банке Балтимора, где его дотошность и умение считать были на вес золота. У него была невеста, мечты о будущем и жизнь, которая казалась размеренной и предсказуемой.
Но Первая мировая война, разгоревшаяся в Европе, изменила всё. В Америке, где немецкие корни многих семей вызывали подозрения, открыто говорить о нежелании воевать было опасно. Соседи могли заклеймить предателем, а взгляды на улице становились всё более настороженными. Генри не горел желанием отправляться на фронт. Он держался за свою мирную жизнь, пока в сентябре 1917 года его не призвали в армию. Пришлось оставить банк, попрощаться с невестой и отправиться в лагерь Мид. Там его определили в 79-ю дивизию, 313-й пехотный полк.
Армия быстро разглядела в Генри талант к организации. Его назначили на склад, где он мог раскрыть свой дар к порядку и точности. Работа была не героической, но важной, и Генри справлялся блестяще. Вскоре он получил звание сержанта, и казалось, что его служба будет спокойной, вдали от передовой. Но всё изменилось из-за одного письма.
========================
⚡️⚡️⚡️ДАТАКС - Криминальные истории. Наш новый проект для любителей true crime историй
========================
Генри написал другу, откровенно поделившись ужасами войны и посоветовав держаться подальше от фронта. Письмо, полное искренности, попало в руки цензора, а затем — к командиру. Наказание было быстрым и беспощадным: Генри лишили звания, отстранили от складской работы и отправили в самое пекло — на передовую, в качестве обычного стрелка. Вскоре его полк погрузили на корабль, и он отплыл во Францию, навстречу войне, от которой так хотел держаться подальше.
Разжалование стало для Генри тяжёлым ударом. Он, всегда такой собранный и уверенный, замкнулся. Другие солдаты замечали, что он стал угрюмым, словно тень прежнего себя. Возможно, чтобы доказать свою верность Америке — стране, где его немецкие корни вызывали подозрения, — он начал вызываться на самые опасные задания. Генри стал связным, тем, кто под градом пуль и осколков доставлял приказы между позициями. Это была работа не для слабых духом. «Его ранило осколком в руку, и он мог бы отправиться домой, но настоял, чтобы остаться и помогать своим боевым товарищам», — вспоминала его внучатая племянница Кэрол Гюнтер Айкман. «Я думаю, это само по себе говорит о его мужестве, отваге и верности своему батальону, а также о любви к своей стране».
Два месяца, долгих и изматывающих, полк Генри Гюнтера сражался на Западном фронте, в самом сердце Мёз-Аргоннского наступления. Это была грандиозная операция, где более миллиона американских и 800 тысяч французских солдат бились, чтобы сломить врага. Кампания вошла в историю как одна из самых жестоких, унеся жизни и искалечив здоровье более 350 тысяч человек. Окопы, грязь, бесконечные разрывы снарядов — это стало для солдат суровым испытанием, где каждый день мог стать последним.
Генри, несмотря на все ужасы, продержался 47 дней в этом пекле. Он выстоял там, где многие сломались. Но утром 11 ноября 1918 года, когда его полк оказался у небольшой деревни Виль-деван-Шомон, к северу от Вердена, их накрыл шквал огня. Немецкий пулемёт, спрятанный где-то в утреннем тумане, прижал солдат к земле, не давая поднять головы.
В 10:44 утра через окопы пронеслась долгожданная весть. Связной, запыхавшийся от бега, кричал: перемирие подписано, через 16 минут война закончится! Казалось, спасение близко. Ещё чуть-чуть — и можно будет вдохнуть полной грудью, без страха, что пуля оборвёт жизнь. Но для Генри этот момент стал роковым. Возможно, в нём всё ещё горело желание доказать, что он не просто солдат, а настоящий патриот, несмотря на немецкие корни, которые вызывали столько подозрений. Он повернулся к товарищам и твёрдо сказал, что сейчас разберётся с этим пулемётом, который всего несколько минут назад не давал им поднять головы. Однополчане, зная, что война вот-вот закончится, умоляли его остановиться. «Генри, не надо! Это безумие!» — кричали они, пытаясь удержать его. Но он был непреклонен. Схватив свой автоматический карабин Браунинга, он пополз к вражеской позиции, прямо под дула пулемётов.
Немцы, до которых новость о перемирии тоже дошла только что, заметили его движение. Они не хотели стрелять. Махали руками, кричали на ломаном английском: «Война кончена! Иди назад!» Они видели, что этот одинокий солдат ползёт к ним в последние минуты войны, и пытались его спасти. Но Генри не останавливался. Немцы выстрелили в воздух, надеясь, что он одумается. Он продолжал ползти. В отчаянии, после всех попыток остановить его, они направили пулемёт на Генри. В 10:59 утра, за минуту до перемирия, его жизнь оборвалась.
Генерал Джон Дж. Першинг, командующий американскими экспедиционными силами, официально записал Генри Гюнтера как последнего американского солдата, погибшего в Первой мировой войне. Его смерть, такая нелепая и трагичная, принесла ему то признание, которого он, возможно, так искал. Посмертно ему вернули звание сержанта, вручили дивизионную грамоту за отвагу и Крест за выдающиеся заслуги. Годы спустя в Восточном Балтиморе в его честь назвали пост 1858 ветеранов иностранных войн — дань памяти молодому человеку, чья жизнь оборвалась в шаге от мира.
В 1923 году Генри перевезли с военного кладбища во Франции домой, в Балтимор. Его перезахоронили на кладбище Пресвятого Искупителя, где он наконец обрёл покой. В 2008 году, недалеко от места его гибели во Франции, появился мемориал, напоминающий о его жертве. А в 2010 году, в День перемирия, на могиле Генри в Балтиморе установили памятную плиту — тихий символ мужества и трагедии последнего солдата, павшего в той войне.
Утро 11 ноября 1918 года стало последним для тысяч солдат, чьи жизни оборвались в считанные часы до долгожданного мира. Историк Джозеф Персико отмечал, что амбиции некоторых командиров союзников, которые продолжали гнать своих людей в бой даже в этот день, стоили жизни 2738 человек. А за те шесть часов, что прошли между подписанием перемирия в Компьенском лесу и его вступлением в силу в 11 утра, почти 11 тысяч солдат были ранены или убиты. Зачем? Иногда из-за банальной прихоти. Взять, к примеру, генерала Райта из 89-й американской дивизии. Он решил во что бы то ни стало захватить французский городок Стене. Почему? Да просто потому, что ему не хотелось, чтобы немцы остались там после перемирия. А ещё в Стене были бани — роскошь для солдат, месяцами утопавших в грязи окопов. Ради этой блажи 365 человек получили ранения, а 61 — так и не вернулись домой.
Пока одни командиры гнались за славой, другие просто избавлялись от «лишнего». Многие артиллерийские части продолжали палить по немецким позициям до последней минуты, чтобы не возиться с возвращением неиспользованных снарядов. Батарея №4 морской артиллерии США, вооружённая огромными 356-миллиметровыми орудиями на железнодорожных платформах, сделала свой последний выстрел в 10:57:30 утра из района Вердена.
В тот же роковой час погиб последний французский солдат — Огюстен Требюшон. Он бежал вдоль реки Мёз, неся товарищам простую, но такую желанную весть: после 11 утра, когда война закончится, их ждёт горячий суп. Но в 10:45 утра пуля оборвала его жизнь. Позже Франция, словно стыдясь этих бессмысленных потерь, на многих могилах указала дату смерти задним числом — 10 ноября, будто пытаясь стереть трагедию последнего дня.
========
➡️ Наш Telegram-канал. Подпишись, чтобы не пропустить новые статьи
========
В Бельгии в то же утро пулемётный огонь унёс жизнь Марселя Туссена Терфва. Это случилось в 10:45 утра в городке Клюйзен. Он стал последним бельгийцем, павшим в той войне.
Британский солдат Джордж Эдвин Эллисон из 5-го Королевского ирландского уланского полка тоже не дожил до перемирия. Его убили около 9:30 утра, когда он разведывал окраины Монса в Бельгии. Одинокая фигура на пустынной дороге — и пуля, оборвавшая всё.
Канадец Джордж Лоуренс Прайс стал последним из своих соотечественников, чья жизнь угасла в тот день. За две минуты до перемирия, в 10:58 утра, снайпер застрелил его, когда он вместе с отрядом входил в маленький бельгийский городок Виль-сюр-Эн, к северу от Монса.