– Прямо вот так сразу? — Света замерла, глядя на Нину, сестру мужа, которая уже стаскивала сапоги в их крошечной прихожей.
Нина, старшая сестра Миши, расплылась в улыбке, будто не заметила растерянности Светы. Её сын Артём, долговязый парень лет двадцати, неловко топтался рядом, держа в руках огромный рюкзак.
– Ну а что такого? — Нина пожала плечами, поправляя ярко-рыжий шарф. — Город большой, жильё дорогое, а у вас тут такой простор! Миша же сказал, что вы не против.
Света медленно поставила чашку на стол. Конечно, Миша. Её муж, с его привычкой соглашаться на всё, даже не посоветовавшись с ней. Она мысленно прокрутила их вчерашний разговор: он упомянул, что Нина звонила, говорила что-то про переезд в город. Но про «пожить у вас» — ни слова!
– А… надолго вы? — осторожно спросила Света, чувствуя, как внутри начинает тлеть раздражение.
– Да как пойдёт! — Нина махнула рукой, будто речь шла о паре дней. — Мы с Артёмкой работу найдём, подкопим, квартиру снимем. Или купим, если повезёт! Месяц-два, не больше.
Артём молча кивнул и снова уткнулся в телефон. Света посмотрела на его рюкзак, из которого торчала ручка сковородки, и почувствовала, как в горле пересыхает. Месяц-два? В их двушке, где и так тесно?
– А где Миша? — Нина уже шагнула в гостиную, оглядывая всё с таким видом, будто прикидывала, где поставить свои вещи.
– На работе, — коротко ответила Света. — Вернётся через пару часов.
– Ну, мы тогда пока устроимся, — бодро заявила Нина. — Артём, тащи вещи в ту комнату, где диван. Там, небось, гостевая?
– Это наша спальня, — выдавила Света, стараясь держать голос ровным. — У нас только две комнаты, и вторая — кабинет Миши.
– Ой, да ничего, мы на диване в гостиной устроимся! — Нина даже не обернулась, уже открывая дверцу шкафа в прихожей. — У вас тут места полно, разберёмся!
Света глубоко вдохнула, сжимая кулаки. Разберёмся. Конечно.
Их с Мишей квартира в новостройке на окраине города была их маленькой победой. Два года ипотеки, отказ от отпуска, бесконечные переработки Миши в IT-компании — и вот они, наконец, переехали из съёмной однушки в свою собственную двушку. Света до сих пор радовалась, глядя на светлые стены, на которые они с Мишей сами клеили обои, на кухню, где она экспериментировала с рецептами из интернета. Это было их гнёздышко — уютное, тёплое, только для двоих.
До сегодняшнего дня.
Когда Миша вернулся домой, Света уже сидела на кухне, нервно постукивая ложкой по столу. Нина устроилась в гостиной с чаем и телефоном, громко комментируя какие-то видео, а Артём развалился на диване, играя в телефон с наушниками в ушах.
– Привет, родная! — Миша вошёл с улыбкой, но тут же осёкся, заметив её взгляд. — Что-то не так?
– Нина с Артёмом приехали, — тихо сказала Света, кивая в сторону гостиной. — Говорят, поживут у нас. Месяц-два.
Миша замер, явно пытаясь вспомнить, что именно он обещал своей сестре.
– Ну… да, они же говорили, что ненадолго, — он почесал затылок, избегая её взгляда. — Я думал, ты не против. Они же семья.
– Семья? — Света понизила голос, чтобы гости не услышали. — Миш, ты с Ниной почти не общаешься! А теперь она с сыном в нашей квартире, с вещами, и уже решила, что будет спать в гостиной!
– Свет, ну что такого? — он пожал плечами, как всегда, когда не хотел спорить. — Они же не навсегда. Поможем им, пока не устроятся.
– А ты спросил меня? — она посмотрела ему прямо в глаза. — Это ведь и мой дом тоже.
Миша замялся, явно не готовый к такому повороту. Его тёмные глаза, обычно такие тёплые, сейчас бегали по сторонам, будто искали выход из разговора.
– Я думал, ты сама догадаешься, — наконец выдавил он. — Ты же всегда за то, чтобы помогать людям.
Света открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент из гостиной раздался голос Нины:
– Мишенька, иди сюда! Расскажи, как дела на работе!
Миша бросил на Свету умоляющий взгляд, но она лишь покачала головой и вышла из кухни.
Следующие дни превратились в сплошной хаос. Нина, казалось, заняла всю квартиру. Её вещи — от громоздких сумок до тапочек с помпонами — были повсюду: на подоконниках, на стульях, даже на кухонном столе. Она с энтузиазмом готовила свои «фирменные» блюда, от которых пахло так, что Света не могла зайти на кухню без головной боли.
– Светочка, ты пробовала мой борщ? — Нина подсовывала ей тарелку с ярко-красным супом, от которого пахло укропом и чем-то неуловимо тяжёлым.
– Спасибо, я не голодна, — Света вежливо улыбалась, хотя внутри всё кипело.
Её собственные кастрюли теперь стояли в углу, вытесненные посудой Нины. А ещё эта привычка сестры Миши комментировать всё подряд:
– Ой, Свет, а зачем ты такие тонкие шторы повесила? Солнце же всё выжигает!
– А полы ты чем моешь? Я бы на твоём месте взяла средство посильнее, а то разводы остаются.
– Миша, ты что, до сих пор без детей? Света, не тяни, возраст-то не резиновый!
Света скрипела зубами, но молчала. Она не хотела ссориться с Мишей, который, кажется, вообще не замечал проблемы. Он приходил с работы, ужинал, шутил с Ниной и уходил в свой кабинет, где часами сидел за компьютером.
Артём, напротив, был почти невидим. Он целыми днями лежал на диване, играл в телефон или смотрел сериалы, оставляя за собой крошки от чипсов и пустые бутылки из-под газировки. Когда Света однажды попросила его убрать за собой, он лишь буркнул:
– А, да, щас, — и продолжил листать телефон.
К концу первой недели Света чувствовала себя чужой в собственном доме. Она не могла спокойно приготовить ужин, потому что Нина тут же вмешивалась с советами. Не могла посидеть в гостиной, потому что там всегда кто-то был. Даже в ванной её ждали сюрпризы: то чужое полотенце на её крючке, то чья-то зубная щётка в её стакане.
– Миш, нам надо поговорить, — сказала она однажды вечером, когда они наконец остались вдвоём в спальне.
– Что опять? — он устало потёр виски. — Свет, они же ненадолго. Потерпи.
– Потерпи? — она повысила голос, но тут же осеклась, вспомнив, что стены тонкие. — Миша, они даже не ищут жильё! Я спрашивала у Нины, она только отмахнулась: «Ой, всё успеется».
– Ну, может, им нужно время, — он пожал плечами. — Работу найти не так просто.
– А ты видел, как Артём ищет работу? — Света почти шипела. — Он с дивана не встаёт! А твоя сестра вчера заявила, что будет стирать свои вещи в нашей машинке, потому что «в прачечной дорого»!
Миша вздохнул, явно не желая продолжать разговор.
– Свет, давай не будем ссориться. Они же семья.
– Твоя семья, — отрезала она. — А я тут как прислуга.
Она отвернулась к стене, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Миша молчал, и это молчание было хуже любой ссоры.
Прошёл ещё месяц. Нина и Артём, похоже, окончательно освоились. Их «месяц-два» превратились в неопределённое «когда-нибудь». Нина ходила на собеседования, но каждый раз возвращалась с историями о том, как «работа не её уровня» или «начальник какой-то мутный». Артём вообще не утруждал себя поисками — он либо спал, либо играл, либо заказывал доставку еды, не спрашивая, хочет ли кто-то ещё.
Света пыталась держать себя в руках, но её терпение трещало по швам. Она замечала, как меняется их с Мишей жизнь. Они почти не разговаривали, кроме коротких «как дела» и «что на ужин». Миша всё чаще задерживался на работе, а Света ловила себя на том, что избегает возвращаться домой после своих смен в кофейне.
Однажды, вернувшись раньше обычного, она застала Нину за странным занятием: та перебирала их с Мишей документы, которые хранились в ящике комода.
– Ой, Светочка, это ты? — Нина вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. — Да я тут порядок наводила, смотрю, у вас всё вперемешку.
– Это наши личные документы, — холодно сказала Света, чувствуя, как кровь приливает к вискам. — Я сама разберусь.
– Да я же помочь хотела! — Нина всплеснула руками. — Вы, молодёжь, всё вечно разбрасываете.
Света молча забрала папку с документами и ушла в спальню. Там она открыла ящик и обнаружила, что их с Мишей свидетельство о браке и договор на квартиру лежат не на месте. Сердце заколотилось. Зачем Нина копалась в их бумагах?
Вечером, когда Миша вернулся, Света не выдержала.
– Миш, это уже слишком, — она закрыла дверь в спальню, чтобы их не услышали. — Твоя сестра роется в наших вещах. Я застала её с нашими документами!
– Да ладно тебе, она же просто порядок наводила, — он отмахнулся, но в его голосе не было прежней уверенности.
– Порядок? — Света почти кричала, но тут же понизила голос. — Она трогала договор на квартиру! Ты понимаешь, что это значит?
Миша нахмурился, впервые за всё время задумавшись.
– Ты уверена? Может, тебе показалось?
– Мне не показалось! — Света чувствовала, как внутри всё кипит. — И знаешь что? Я больше не могу. Или ты с ними разберёшься, или я уезжаю. К маме.
– Свет, не начинай, — он попытался её обнять, но она отстранилась.
– Я не начинаю, — её голос дрожал. — Я заканчиваю.
Она вышла из спальни, оставив Мишу одного. В гостиной Нина громко смеялась над чем-то в телефоне, а Артём, как обычно, лежал на диване, окружённый крошками. Света посмотрела на них и поняла: если ничего не изменится, она потеряет не только свой дом, но и свою семью.
Но в тот момент она ещё не знала, что в её голове уже зреет план — хитрый, неожиданный, который перевернёт всё с ног на голову…
– Света, ты серьёзно собралась уезжать? — Миша стоял в дверях спальни, сжимая телефон, его голос дрожал от смеси растерянности и раздражения.
– Серьёзно, — Света не подняла глаз, продолжая складывать вещи в небольшую спортивную сумку.
Её движения были резкими, почти механическими. Футболки, джинсы, пара свитеров — всё, что могло понадобиться на пару дней у мамы. Она не смотрела на Мишу, боясь, что его умоляющий взгляд снова заставит её отступить. Но внутри всё кипело: месяц с лишним Нина и Артём жили в их квартире, и ничего не менялось. Никаких намёков на поиск жилья, работы, самостоятельности. Только бесконечные комментарии, разбросанные вещи и ощущение, что их с Мишей жизнь растворяется в этом хаосе.
– Свет, ну давай поговорим, — Миша шагнул ближе, пытаясь поймать её взгляд. — Не надо так радикально. Я поговорю с Ниной, обещаю.
– Поговоришь? — она наконец посмотрела на него, её глаза сверкнули. — Ты уже месяц обещаешь, Миш. А она всё так же копается в наших вещах, готовит свои борщи, которые я не могу есть, и учит меня, как жить! А Артём? Он вообще думает что-то делать, кроме как валяться на нашем диване?
Миша открыл рот, но слова застряли. Он знал, что Света права, но мысль о том, чтобы поставить сестру перед фактом, пугала его. Нина всегда была такой — громкой, уверенной, привыкшей, что всё решает она. Даже в детстве она умела настоять на своём, а он, младший брат, просто соглашался, чтобы избежать конфликта.
– Я не хочу ссориться, — тихо сказал он, опуская плечи. — Но и тебя терять не хочу.
Света замерла, её рука сжала молнию сумки. Его слова задели что-то внутри, но гнев всё ещё пылал.
– Тогда сделай что-нибудь, — её голос был холодным, но в нём дрожала боль. — Потому что я больше не могу быть гостьей в своём доме.
Она застегнула сумку и вышла из спальни, оставив Мишу одного. В гостиной Нина громко обсуждала что-то по телефону, её смех резал слух, как нож. Артём, как обычно, лежал на диване, уткнувшись в экран. Света прошла мимо, стараясь не смотреть на них, и направилась к входной двери.
– Светочка, ты куда? — Нина оторвалась от телефона, её голос был приторно-сладким. — Ужин скоро, я котлеты сделала, твои любимые!
– Не голодна, — бросила Света, надевая кроссовки.
– Ой, ну что ты такая хмурая? — Нина всплеснула руками. — Устала, наверное? Я тебе чай заварю, с ромашкой, успокаивает.
Света стиснула зубы, чтобы не сорваться. Чай с ромашкой. Как будто это могло решить всё. Она молча вышла, хлопнув дверью чуть сильнее, чем хотела.
На улице было холодно, октябрьский ветер пробирал до костей. Света села в автобус, направляющийся к маминой квартире на другом конце города. В окне мелькали серые многоэтажки, освещённые тусклым светом фонарей. Она достала телефон, но вместо того, чтобы позвонить маме, открыла заметки. Её пальцы замерли над экраном. Надо было выплеснуть всё, что накопилось.
«Я не могу больше, — написала она. — Это не мой дом. Это их дом. Нины и Артёма. А я — чужая».
Она стёрла текст и закрыла глаза. В голове крутились воспоминания: как они с Мишей выбирали обои, спорили, какой цвет лучше — бежевый или серый; как пили вино на новом диване, смеялись, мечтали о будущем. Где всё это теперь? Растворилось в запахе чужого борща и крошках на ковре.
У мамы дома было тихо. Елена Ивановна, невысокая женщина с короткими седыми волосами, открыла дверь и сразу обняла дочь, не задавая вопросов.
– Чаю? — спросила она, когда Света бросила сумку в прихожей.
– Лучше вина, — горько усмехнулась Света.
Они сидели на кухне, за маленьким столом, покрытым старой клеёнкой с цветочным узором. Мама разлила вино по бокалам, и Света рассказала всё: про Нину, которая хозяйничает в их квартире, про Артёма, который превратил их гостиную в свою спальню, про Мишу, который не хочет или не может ничего изменить.
– И самое страшное, мам, — Света сжала бокал так, что пальцы побелели, — я начинаю его ненавидеть. Не Нину, не Артёма, а Мишу. За то, что он позволяет этому продолжаться.
Елена Ивановна молчала, глядя на дочь. Потом мягко сказала:
– Знаешь, Свет, я тоже когда-то чуть не потеряла твоего отца из-за его родственников. Его сестра, твоя тётя Люба, жила у нас полгода. И я тоже сбежала сюда, к бабушке.
– И что ты сделала? — Света подняла глаза, в которых мелькнула надежда.
– Нашла способ показать, что это наш дом, — мама улыбнулась, но в её улыбке была лёгкая хитринка. — Иногда людям нужно не говорить, а показывать, где их место.
Света нахмурилась, пытаясь понять, что имеет в виду мама.
– Показывать? Как?
– Подумай, что для Нины и Артёма самое важное, — Елена Ивановна сделала глоток вина. — Они привыкли к комфорту? К тому, что ты всё делаешь за них? А что, если этот комфорт исчезнет?
Света задумалась. В голове начала формироваться идея — смутная, но многообещающая. Она вспомнила, как Нина жаловалась на «дорогую прачечную» и как Артём заказывал доставку еды, не тратя ни копейки из своего кармана. Они жили на всём готовом, не задумываясь о том, кто за это платит.
– Ты хочешь сказать… сделать так, чтобы им стало неудобно? — медленно проговорила Света.
– Именно, — мама кивнула. — Иногда лучший способ напомнить людям о самостоятельности — это перестать быть для них удобной.
Света почувствовала, как внутри загорается искра. Не гнев, не отчаяние, а что-то новое. Решимость. Она не уйдёт из своего дома. Она сделает так, чтобы Нина и Артём сами захотели уйти.
На следующий день Света вернулась домой с чётким планом. Она не стала предупреждать Мишу — он всё равно бы попытался её отговорить. Войдя в квартиру, она застала привычную картину: Нина на кухне, возится с очередной кастрюлей, Артём на диване с телефоном.
– Светочка, вернулась! — Нина просияла, будто ничего не произошло. — Я тут супчик сварила, хочешь?
– Нет, спасибо, — Света улыбнулась, но в её улыбке было что-то новое, почти хищное. — Я на диете.
– На диете? — Нина вскинула брови. — Ой, ну это ты зря, худая же, как тростиночка!
Света промолчала, проходя в спальню. Там она достала ноутбук и начала искать объявления о сдаче жилья. Не для Нины и Артёма, а для себя. Точнее, для видимости. Она хотела, чтобы они поверили, что она и Миша собираются съехать.
Вечером, когда Миша вернулся с работы, Света позвала его на кухню. Нина и Артём были в гостиной, но она нарочно говорила громче, чем обычно.
– Миш, я нашла классную однушку в центре, — начала она, листая что-то на телефоне. — Недорого, и ремонт лучше, чем у нас.
– Какую однушку? — Миша нахмурился, не понимая, к чему она клонит.
– Для нас, — Света посмотрела ему в глаза, слегка кивнув, чтобы он подыграл. — Я подумала, может, нам стоит сдать эту квартиру и снять что-то поменьше? Нам же вдвоём много не надо.
Миша замер, но что-то в её взгляде заставило его кивнуть.
– Ну… да, можно посмотреть, — неуверенно сказал он.
– Сдать квартиру? — Нина появилась в дверях кухни, её голос был полон удивления. — Вы что, серьёзно?
– Ага, — Света пожала плечами, стараясь выглядеть беззаботной. — Мы с Мишей решили, что двушка для двоих — это слишком. А деньги от сдачи можно на что-то полезное потратить.
Нина открыла рот, но ничего не сказала. Её глаза забегали, будто она пыталась осмыслить, что это значит для неё и Артёма.
– Но… а как же мы? — наконец выдавила она.
– Ой, Нин, вы же скоро свою квартиру найдёте, — Света улыбнулась ещё шире. — Вы же говорили, месяц-два, максимум. Уже почти два прошло, так что, наверное, вы уже на низком старте, да?
Нина замялась, явно не готовая к такому повороту. Артём, услышав разговор, даже оторвался от телефона и выглянул из гостиной.
– Мам, они что, нас выгоняют? — спросил он, нахмурившись.
– Никто вас не выгоняет, — Света повернулась к нему, её голос был спокойным, но твёрдым. — Просто мы с Мишей тоже хотим жить своей жизнью.
Вечер прошёл в напряжённой тишине. Нина больше не готовила и не комментировала шторы. Артём, кажется, впервые за месяц убрал за собой бутылки из-под газировки. Миша смотрел на Свету с тревогой, но в его глазах мелькало что-то похожее на уважение.
На следующий день Света продолжила свой план. Она «случайно» оставила на кухонном столе распечатанные объявления о сдаче квартир, подчёркивая самые дорогие варианты. Когда Нина спросила, что это, Света небрежно ответила:
– Да вот, прикидываем, за сколько можно сдать нашу двушку. Цены в городе кусаются, но за нашу, думаю, тысяч шестьдесят в месяц выйдет.
– Шестьдесят тысяч? — Нина побледнела. — Это что, нам столько платить придётся?
– Ну, если захотите остаться, — Света пожала плечами. — А так, вы же скоро своё жильё найдёте, правда?
Нина промолчала, но её лицо стало серьёзнее. Впервые за всё время она выглядела растерянной.
Следующие дни Света усиливала давление. Она перестала готовить для всех, ссылаясь на занятость в кофейне. Когда Нина пыталась занять кухню, Света «невзначай» упоминала, что коммуналка в этом месяце выросла из-за стиральной машинки и лишнего света.
– Надо бы счётчики проверить, — задумчиво говорила она, глядя на Нину. — А то с такими расходами мы точно решим сдать квартиру.
Артём, который обычно игнорировал всё вокруг, начал чаще выходить из дома. Света заметила, что он листает сайты с вакансиями, хотя и делал это с явной неохотой. Нина, в свою очередь, стала реже комментировать Светины шторы и чаще звонить каким-то знакомым, спрашивая про жильё.
Но настоящий перелом случился через неделю. Света договорилась с подругой, которая работала риелтором, чтобы та позвонила ей при Нине. Разговор был громким и постановочным:
– Да, Лен, я серьёзно, — Света говорила в трубку, стоя на кухне. — Мы с Мишей уже решили, сдаём квартиру. Покупатель уже есть, через неделю приедет смотреть.
Нина, которая чистила картошку у раковины, замерла. Её нож остановился в воздухе, а лицо стало таким, будто она проглотила лимон.
– Свет, это что, правда? — спросила она, когда Света положила трубку. — Вы реально сдаёте квартиру?
– Ну да, — Света посмотрела на неё с лёгкой улыбкой. — Мы же с Мишей хотим пожить для себя. А тут, знаешь, тесновато стало.
Нина сглотнула, её пальцы нервно теребили край фартука.
– А мы… нам куда? — её голос впервые звучал неуверенно, почти жалобно.
– Нин, вы же взрослые люди, — Света пожала плечами. — Найдёте что-нибудь. Вон, Артём уже работу ищет, да?
Артём, который как раз вошёл на кухню за водой, замер, услышав своё имя.
– Я… ну, да, — пробормотал он, явно не готовый к разговору. — Есть пара вариантов.
– Вот и отлично! — Света хлопнула в ладоши. — Тогда всё складывается. Мы сдаём квартиру, вы переезжаете в своё жильё, все довольны!
Нина молчала, глядя в пол. Света чувствовала, как внутри растёт азарт. Её план работал. Она видела, как Нина начинает паниковать, как Артём, хоть и медленно, но шевелится. Но главное — она видела, что Миша, хоть и молчал, начал смотреть на неё иначе.
Той ночью, когда они легли спать, он повернулся к ней и тихо сказал:
– Свет, ты правда хочешь сдать квартиру?
– Нет, — честно ответила она, глядя ему в глаза. — Но я хочу, чтобы они ушли. И если для этого нужно притвориться, что мы уезжаем, я это сделаю.
Миша долго молчал, потом кивнул.
– Я поговорю с Ниной. Завтра. Обещаю.
Света почувствовала, как напряжение в груди немного отпускает. Но она знала, что разговор с Ниной — это ещё не конец. Что-то подсказывало ей, что сестра Миши не сдастся так легко. И, как оказалось, она была права…
– Нина, нам надо поговорить, — Миша стоял в дверях гостиной, его голос звучал твёрже, чем обычно, но в глазах мелькала тревога.
– Ой, Мишенька, что случилось? — Нина отложила телефон, её улыбка была как всегда приторной, но в ней чувствовалась настороженность.
Света сидела на кухне, делая вид, что пьёт чай, но её уши ловили каждое слово. Прошёл ровно месяц с тех пор, как она начала свой план, и неделя с того момента, как Нина впервые показала признаки паники. Света видела, как её слова о сдаче квартиры задели сестру Миши, как Артём начал суетиться, листая сайты с вакансиями. Но пока ничего не изменилось — Нина и Артём всё ещё жили в их квартире, и Света чувствовала, что её терпение на исходе.
– Нина, вы с Артёмом уже два месяца у нас, — Миша говорил медленно, будто взвешивая каждое слово. — Вы обещали месяц-два, максимум. Мы с Светой вам помогли, но пора двигаться дальше.
Нина вскинула брови, её пальцы замерли на подлокотнике дивана.
– Двигаться дальше? — она хмыкнула, но в её голосе не было прежней уверенности. — Миш, ты же знаешь, как сложно найти жильё! И работу я пока не нашла, всё не то…
– А Артём? — перебил Миша, его тон стал резче. — Он хоть раз выходил на собеседование?
Артём, лежавший на диване с наушниками, поднял голову, но ничего не сказал. Его взгляд метнулся к матери, будто ожидая, что она ответит за него.
– Артём ищет! — Нина всплеснула руками. — Он молодой, ему время нужно. А ты сразу — двигаться дальше! Мы же семья, Миша!
– Семья, — повторил Миша, и в его голосе мелькнула горечь. — А ты подумала, каково нам со Светой? Это наш дом, Нина. Мы с ней вдвоём его заработали. А теперь я прихожу домой, и мне кажется, что я в гостях.
Света замерла, её пальцы сжали чашку. Она не ожидала, что Миша скажет это так прямо. Впервые за всё время он говорил не как младший брат, который боится обидеть сестру, а как человек, защищающий свой дом.
Нина молчала, её лицо медленно краснело. Света видела, как она пытается найти слова, но вместо этого лишь нервно теребит край своего шарфа.
– Мы с Светой решили, — продолжал Миша, — что через две недели сдаём квартиру. Покупатель уже есть. Если вы хотите остаться, придётся платить аренду. Шестьдесят тысяч в месяц.
– Шестьдесят тысяч?! — Нина вскочила с дивана, её голос сорвался на крик. — Миша, ты серьёзно? Это же грабёж!
– Это рыночная цена, — спокойно ответил он. — Мы с Светой тоже хотим жить своей жизнью.
Артём наконец вытащил наушники, его глаза округлились.
– Мам, это что, нам платить надо будет? — пробормотал он.
– Никто никого не выгоняет, — Миша посмотрел на сестру, его взгляд был твёрдым. — Но вы взрослые люди. Пора брать ответственность за себя.
Нина открыла рот, но слова застряли. Она посмотрела на Артёма, потом снова на Мишу, и в её глазах мелькнуло что-то новое — не гнев, не обида, а растерянность.
– Я… поговорю с риелтором завтра, — наконец выдавила она. — Мы найдём что-нибудь.
Света почувствовала, как внутри разливается облегчение, но она не позволила себе расслабиться. Она знала Нину — та могла пообещать что угодно, лишь бы оттянуть время.
Следующие дни были напряжёнными. Нина действительно начала звонить риелторам, но её разговоры больше напоминали спектакль: она громко жаловалась на высокие цены, придиралась к мелочам, откладывала просмотры. Артём, к удивлению Светы, всё-таки сходил на пару собеседований, но вернулся с кислой миной, буркнув, что «работа не его».
Света продолжала держать давление. Она «случайно» оставляла на видных местах распечатки с объявлениями о сдаче квартир, упоминала в разговорах, как они с Мишей планируют отпуск на деньги от аренды. Однажды, когда Нина снова начала готовить свой борщ, Света вошла на кухню и громко сказала:
– Миш, я договорилась с риелтором! Покупатель хочет посмотреть квартиру в пятницу. Надо будет убрать всё лишнее.
Нина замерла с половником в руке, её лицо побледнело.
– Свет, ты это серьёзно? — её голос дрожал. — Вы реально нас выгоняете?
– Нина, никто вас не выгоняет, — Света посмотрела на неё с лёгкой улыбкой. — Но мы с Мишей приняли решение. Это наш дом, и мы хотим жить в нём так, как нам комфортно.
Нина сглотнула, её пальцы нервно сжали половник.
– Я поняла, — тихо сказала она. — Мы найдём жильё. Скоро.
Света кивнула, но внутри всё ещё кипело сомнение. Она знала, что Нина может тянуть время до последнего. И тогда она решилась на финальный шаг своего плана — тот самый, который родился в её голове после разговора с мамой.
В пятницу утром Света ушла на работу в кофейню, но перед этим оставила на кухонном столе письмо. Оно было адресовано Нине и Артёму, написано от руки, чтобы выглядело личным.
«Дорогие Нина и Артём,
Мы с Мишей очень рады, что смогли помочь вам в трудный момент. Но, как вы знаете, мы решили сдать квартиру, чтобы начать новую главу нашей жизни. Покупатель приедет через неделю, и мы будем благодарны, если вы к этому времени найдёте своё жильё. Чтобы помочь вам, я договорилась с риелтором — она готова показать вам несколько бюджетных вариантов уже завтра. Контакты приложены.
Мы всегда будем рады видеть вас в гостях, но этот дом — наш с Мишей. Надеюсь, вы понимаете.
Света».
Рядом с письмом лежала распечатка с номером риелтора — той самой подруги Светы, которая уже участвовала в её плане. Света знала, что Нина не сможет игнорировать такое прямое послание. Это был её последний ход.
Когда она вернулась домой вечером, Нина встретила её в прихожей. Её глаза были красными, будто она плакала, но голос был спокойным.
– Свет, я прочитала твоё письмо, — сказала она, сжимая в руках листок. — Я… я не думала, что мы так сильно вам мешаем.
Света молчала, ожидая продолжения.
– Я позвонила твоему риелтору, — Нина отвела взгляд. — Завтра едем смотреть квартиры. И… прости, если я вела себя не так.
Света почувствовала, как гнев, копившийся месяцами, начинает растворяться. Она не ожидала извинений.
– Нина, я понимаю, — мягко сказала она. — Но ты должна понять и нас. Этот дом — наша мечта. Мы с Мишей работали ради него годы.
Нина кивнула, её губы дрогнули.
– Я знаю. И… спасибо, что не выгнали нас сразу.
Артём, стоявший в дверях гостиной, выглядел непривычно серьёзным.
– Я нашёл работу, — вдруг сказал он. — В колл-центре. Не ахти, но для начала нормально.
Света посмотрела на него с удивлением.
– Это здорово, Артём, — искренне сказала она. — Молодец.
Вечером, когда Нина и Артём ушли спать, Света и Миша остались на кухне. Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой, в которой мешались гордость и облегчение.
– Ты это сделала, — тихо сказал он. — Я думал, ты правда уедешь.
– Я и сама так думала, — призналась Света, глядя в его тёмные глаза. — Но потом поняла, что не хочу терять наш дом. И тебя.
Миша взял её за руку.
– Прости, что сразу не разобрался с этим, — его голос был искренним. — Я просто… не хотел ссориться с Ниной. Но ты права — это наш дом.
Света улыбнулась, чувствуя, как напряжение последних месяцев наконец отпускает.
Через неделю Нина и Артём съехали. Риелтор нашла им небольшую однушку в соседнем районе — недорогую, но уютную. Артём начал работать, и, судя по его редким сообщениям в семейном чате, даже стал подумывать о курсах программирования. Нина приходила в гости раз в пару недель, всегда с каким-нибудь пирогом, и вела себя на удивление тактично.
Света и Миша снова остались вдвоём в своей квартире. Они вернули свои кастрюли на кухню, убрали чужие полотенца из ванной, а диван в гостиной, наконец, стал просто диваном, а не чьей-то спальней.
Но где-то в глубине души Света знала: этот урок они запомнят надолго.
Для вас с любовью: