– Никита Семенович, пройдемте дальше. Здесь у нас живут детки помладше, но старше четырех. Сейчас все на обеде, так что сможете увидеть их уже в холле, куда мы позвали самых талантливых. Ребятишки так обрадовались, что вы подарили нашему дому-интернату новые компьютеры, что подготовили вам выступление.
Когда я увидела множество кроватей в одной из длинных комнат, у меня сердце защемило от мыслей, что дети вынуждены ютиться в таких условиях. Никакого личного пространства, никакой любви и ласки.
Перед тем, как я поехала с Ником и его командой сюда, успела почитать про условия, в которых содержались дети, которые остались без родителей, и про то, как можно и нельзя вести себя с ними.
Никакого бурного проявления эмоций.
Никаких близких телесных контактов, так как это будет нарушение границ ребенка.
Нельзя поддерживать разговоры об их родителях, даже если дети сами заводят эту тему.
Не общаться со всеми одновременно, не давать им никаких ложных надежд и что-либо дарить.
– Ваш помощник сказал, что вы хотите усыновить ребенка, – сказала осторожно директриса детского дома, когда экскурсия подошла к концу, и вдалеке послышался гул детских голосов.
– Да, – ответила я вместо Ника, который ограничился одним кивком. – Мы хотим усыновить мальчика.
– Не спешите устанавливать жестких критериев. Выбор ребенка непростой и зачастую занимает немало времени, порой доходит до года, прежде чем вы поймете, что готовы к такому важному шагу.
Судя по взгляду, который женщина постаралась скрыть, мои слова ей не понравились, и я прикусила язык. Слышала, что нежелательно сразу говорить пол ребенка, которого хочешь взять, так как это уменьшает твои шансы на положительный исход усыновления. Однако что-то мне подсказывало, что в нашем случае это не играло роли.
Ник был успешным предпринимателем и кандидатом в мэры, а детскому дому нужны были пожертвования и дотации, так что нагрубить директриса нам не посмела.
– Вы готовы? – спросила женщина, обращаясь больше к мужу, чем ко мне.
Ник посмотрел на меня вопросительно, и я, собравшись с духом, кивнула.
Меня беспокоила его инертность, так как какой-то заинтересованности в лице мужа я не видела, но Ник всегда умел контролировать свои эмоции и не показывать их на людях. Это стало его преимуществом в предвыборной кампании перед другими кандидатами, особенно вкупе с тем, что ни он, ни я не имели пагубных привычек, потому не попадали на первые страницы желтой прессы в неприглядном виде.
Я едва сдержала слезы, когда нас завели в холл, где столпилось много детей дошкольного возраста. И практически на всех лицах я увидела надежду, когда они посмотрели на нас. Каждый из них хотел обрести семью, в которой их будут любить.
Нас встретила улыбающаяся воспитательница – невысокая, полненькая женщина с приятным заботливым взглядом, которая произвела на меня приятное впечатление.
– Мы с ребятами приготовили маленькое представление. Они очень любят, когда к нам приходят гости. Поздоровайтесь, дети, – обратилась она к своим воспитанникам.
Следом раздался стройный хор детских голосов, а затем по команде воспитательницы, Ирины Степановны, они начали петь простую, но очень трогательную песенку, сопровождая ее ритмичными хлопками в ладоши. Некоторые не попадали в текст, кто-то забывал слова, но всё это было неважно.
Первое, на что я обратила внимание, это то, каким взглядом они смотрели то на меня, то на Ника. Я старалась держать лицо, чтобы не расплакаться при виде детей, зная, что не смогу осчастливить каждого.
Многие из детей после подбегали ко мне, чтобы дотронуться до меня – хоть до ткани платья, хоть до руки или пальцам, а мальчишки обступили Ника, пытаясь привлечь к себе его внимание. В то время как девочки заглядывали мне в глаза, чтобы установить зрительный контакт.
– Я умею считать до десяти! Один… Два… Три…
– А я умею танцевать! И делать колесо! А еще…
– Моя кукла похожа на вас, такая же класивая…
Они все пытались оттянуть внимание на себя, но я помнила о правилах и старалась вести себя с каждым ребенком ровно, никого не выделять. Даже Ник слегка оттаял, хотя по началу вел себя холодно. Я периодически поглядывала на него, видела, что его лицо стало мягче, напряжение покинуло его.
Я держала обиду в себе, понимая причины, по которым Ник не хотел детей. У него были собственные детские травмы, которые не прошли до сих пор. Я старалась вообще не поднимать тему его собственного детства, но когда увидела, с какой тоской он смотрел на детей, ощутила укол совести.
Все эти годы я упивалась собственной болью, как-то позабыв, что и Нику пришлось когда-то пережить потерю. Когда-то он был не единственным ребенком в семье…
– А вы моя мама? – вдруг услышала я снизу.
Одна из девочек, которая стояла всё это время в стороне, прижалась к моей ноге и подняла голову. Я замешкалась, в панике глянув на воспитательницу, стоявшую неподалеку, но когда опустила взгляд, замерла.
Светловолосая девочка с голубыми глазами смотрела на меня таким жалобным взглядом, полным надежды, что у меня дрогнуло сердце. Но не только из-за ее взгляда.
Нет. На меня будто смотрела моя маленькая копия. Будь у меня с собой мои детские фотографии, ни у кого не осталось бы сомнений, что эта девочка похожа на меня.
– Ксюша, отпусти тетю, – отцепила девочку от меня воспитательница, и я не стала препятствовать, не хотела нанести еще больше вреда.
– Нет! Это моя мама! Мама! – зашлась в истерике девочка и начала кричать, отчего у меня разрывалось сердце, но когда ее уводили, я стояла на месте, стараясь не показывать, как сильно меня подкосила эта ситуация.
– Как Ксюша сюда попала? – спросила я воспитательницу, когда встреча с детьми закончилась.
Директриса что-то говорила в стороне Никите, активно жестикулируя, и у меня было время побеседовать подальше от их ушей.
– Маргарита Павловна, вы не принимайте близко к сердцу, со дня на день Ксюшу усыновят, так что…
– Кто? Хорошая семья? – перебила я ее нетерпеливо.
Встреча с этой девочкой выбила меня из колеи, и я едва сдерживала дрожь, чувствуя, как на меня накатывало волнами прошлое.
– Ее забирает отец, Маргарита Павловна. Такое в нашей практике происходит редко, чтобы детей обратно забирали сдавшие их в приют родители.
– А кто отец?
Мой вопрос явно был лишним, так как воспитательница вся подобралась и испуганно оглянулась на директрису.
– Я не могу вам этого сказать. И без того уже сказала вам больше, чем имела право. Вы только не говорите, пожалуйста, Алевтине Андреевне…
– Не переживайте, Ирина Степановна, я буду молчать, вы только скажите… А какое у Ксюши отчество?
Не знаю, почему я так вцепилась в эту девочку. Мое сердце заполошно билось с тех пор, как она посмотрела на меня своими голубыми глазами.
– Денисовна, ее отчество – Денисовна.
У меня перехватило дыхание, будто меня ударили под дых.
Невозможно…
Нет. Это просто совпадение…
Я была уверена, что это всё больная игра моего воображения, ведь мой разум все эти годы искал в каждой девочке мою дочь. Я смотрела на детей и гадала, была бы такой же моя собственная дочка.
Вот и сейчас я вцепилась в соломинку, словно саботируя свою нынешнюю жизнь.
Я продолжала держаться за прошлое, как и Ник. Вот только у каждого из нас были свои истории, которым не было конца и края.
Я всегда просыпалась рано, часам к семи, готовила мужу завтрак перед работой, провожала его, а затем отправлялась в свою мастерскую на чердаке. Там была моя отдушина, где я могла выплеснуть свои эмоции на холст.
Но не в этот раз.
С самого утра в доме царило напряжение.
С тех пор, как мы посетили детский дом, что-то между мной и мужем изменилось. Возникла трещина, которую было не склеить, как бы я ни старалась делать вид, что всё в порядке.
Не знаю, что думал сам Ник, мы ни разу не говорили о той поездке, как и о его вазэктомии, но я практически перестала спать, полночи ворочаясь в постели. Ник ничего не говорил – либо так крепко спал, что не замечал моих метаний, либо закрывал на мое беспокойное поведение глаза.
Мы оба избегали серьезных разговоров, ограничивались лишь бытовыми “что ты будешь на ужин”, “давай сменим клининговую службу”, “доброго утра” и “доброй ночи”. Стандартные фразы, за которыми мы оба прятались, скрывая то, что нас по-настоящему беспокоило.
– Денисовна, ее отчество – Денисовна.
Слова воспитательницы до сих пор стояли у меня в ушах, и я порой ловила на себе понимающий взгляд мужа. Он всё услышал в тот день, когда подошел ко мне, но пока молчал. Не хотел получить ответы на незаданные вопросы.
Очередное утро снова могло пройти в молчании, если бы не статья, на которую я наткнулась в сети.
“Завидный холостяк Ник Васильев в компании с Евой Ландау посетили выставку…”
Фотография, которая была расположена чуть ниже, явственно демонстрировала моего мужа, который обнимал свою спутницу за талию. Девушка была высокой, почти с него ростом. Молочная кожа, темные длинные волосы, раскосые глаза, которые выдавали в ней хищницу, пухлый приоткрытый рот. Она была дамой эффектной и явно знающей себе цену. И имя ее было уж больно знакомым.
Не то чтобы я поверила, что у мужа был роман на стороне, ведь слишком хорошо его знала, вот только…
Завидный холостяк…
Что-то тревожное и неприятно-склизкое заворочалось в груди, словно мой мир на грани разрушения, а я никак не могла понять, откуда дул ветер.
– Ник, я…
– Марго, я…
Затеяли мы разговор одновременно за завтраком. Оба замолчали сразу, странно друг на друга поглядывая. Я покачала головой, чтобы он сказал, что хотел, первым.
– Я уезжаю в командировку в Москву, Марго, меня не будет где-то неделю.
– Снова?
Меня переполняла горечь, ведь мужа в последнее время я видела редко. С тех пор, как он решил баллотироваться, постоянно пропадал то на работе, то со своей командой, которая вела его предвыборную кампанию. И впервые я вдруг задумалась о том, что никогда не спрашивала его о подробностях его поездок. А что если…
– У меня намечена встреча с губернатором в столице, Ева организовала. Нельзя упускать такую возможность.
И снова Ева…
– Когда ты нас познакомишь?
– С кем?
Ник нахмурился, а я отложила приборы, чувствуя, что он напрягся. Раньше я не интересовалась его подчиненными, но в этот раз всё было иначе. Когда-то он советовался со мной по разным поводам, а сейчас я только и слышала, что “Ева сделала то, Ева сделала сё”. Не сказать, что я была ревнивой женщиной, но даже меня насторожило его поведение.
– С твоей Евой.
– С моей Евой? – как-то странно улыбнулся Ник, и я сжала зубы, ощутив раздражение. Не нравилась мне его ухмылка, уж слишком самодовольная. Так смотреть умел только мужчина, который ощущал власть над своей женщиной.
– Не перегибай, Ник. Ты понимаешь, о чем я.
– Ева – глава моей предвыборной кампании, ничего больше. Неужели ты ревнуешь, Марго?
– Ты увиливаешь от моего вопроса, не отрицай.
Отвечать на его вопрос мне не хотелось, так как я не хотела его расстраивать. В отличие от меня, его как раз часто переполняли вспышки гнева в сторону мужчин, которые меня окружали. За эти годы их количество вокруг меня сократилось до минимума, но не сказать, что я возражала.
А вот я никогда таких бурных эмоций в отношении окружавших его женщин не проявляла. До сегодняшнего дня.
Даже сама себе удивилась, ведь вокруг него всегда крутилось множество охочих до богатства девиц, которые, не стесняясь, вешались на него, не давая проходу, как только я отворачивалась.
Просто раньше я никогда не чувствовала угрозы извне.
Раньше…
– С чего такой интерес, Марго?
Ник странно увиливал, и мне это не нравилось.
– Ты баллотируешься в мэры, Ник, но на все мероприятия ездишь либо один, либо с Евой. Тебе не кажется это странным? Ты ведь мой муж, семьянин. Почему люди считают, что ты холостяк? Полюбуйся.
Последнее я сказала с легким раздражением, кинула ему, не сдержав гнева, телефон с той статейкой, и затаилась, наблюдая за его мимикой.
Не знаю, какой реакции я ждала, но он, прочитав заголовок и увидев фото, лишь улыбнулся, расслабившись, словно это был какой-то пустяк, в то время как мне вдруг стало не до смеха.
В этот момент его собственный телефон зазвонил, и я увидела имя звонившего. Ева.
Я ждала, что Ник проигнорирует звонок, ответит на мой вопрос, но этого впервые вдруг не произошло.
– Ты уже подъехала к офису, Ева? Машина сломалась? Хорошо, я отправлю тебе своего водителя.
Пока я слушала, как муж любезничал со своей помощницей, вся побагровела. Ведь его водитель сегодня должен был сопровождать меня.
Муж отошел, чтобы продолжить разговор, а вот я осталась одна. Не знаю, как долго сидела, уставившись бездумно в одну точку, но вздрогнула, когда мой телефон завибрировал.
Обычно я не поднимала звонки с незнакомых номеров, но в этот раз что-то заставило меня сделать исключение. Сначала оттуда раздалась тишина, словно кто-то ошибся номером, но поздно это осознал и теперь не знал, что сказать. Но когда человек заговорил, я вся моментально покрылась испариной.
– Здравствуй, Марго. Мы можем встретиться?
Ден. Денис Волков. Тот, чей голос я не слышала много лет.
– Вы ошиблись номером, – выдохнула я и сжала телефон в руке.
Мне бы сбросить звонок и никогда больше не нарушать собственных правил и не отвечать на незнакомые номера, но мое тело словно одеревенело, и пальцы буквально перестали меня слушаться.
И не зря. То, что сказал Ден, перевернуло мою жизнь вверх дном.
– Ты знаешь, что случилось с нашим ребенком?
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"После измены. Я больше не твоя", Оксана Барских ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 4 - продолжение