- Пусть Люся с Дусей за малышами присмотрят, - безапелляционно сказала тетя Фиалка и широким жестом указала на выводок отпрысков своего сына возрастом от шести до двенадцати лет. – Тем более, Дуся на педагогическом факультете учится, вот пусть и применяет знания на практике.
- А я на филфаке, мне можно от этого отмазаться? – спросила Люся, выпустив кольцо дыма.
- Зашибись! – только и могла сказать Дуся, бычкуя окурок.
Потому что изначально их пригласили на шашлыки. К родне в дом на окраине, у леса. В компании той же родни – дядей и тетей, кузенов и кузин. Родители сестер прийти не смогли, они отправились одни. Радостно выпили. Еще радостнее закусили. Совсем радостно закурили. И сидели в блаженстве, вяло поддерживая светскую беседу с тетей Музой, дядей Петей и кузеном Артуриком. Пока, по привычке опоздав на пару часов, не появилась тетя Фиалка. С младшим и совсем мелким поколением, которых вообще непонятно почему привели на взрослые посиделки. Разве что чтобы пополнили словарь коллоквиальной лексики с помощью дяди Пети и кузена Ромы.
Как выяснилось, сама тетя Фиалка за своими внуками приглядывать не собиралась. Еще меньше собиралась этим заниматься ее сноха. И совсем не собирался этим заниматься ее сын. А отпрысков они привели, зная, что на вечеринке будут Люся и Дуся – девочки интеллигентные, воспитанные, мама педагог, вежливые, скромные, вовсю получающие высшее образование. Вот они и присмотрят. Тот факт, что сестры уже не очень твердо стояли на ногах и выражались почище даже дяди Пети (филологи все-таки), их не смутил.
Поставив Люсю и Дусю перед фактом и четырьмя детишками, старшее поколение бросилось наверстывать упущенное, благо и выпивка и закуска еще оставались.
- Да, Мишеньке в школе задали к понедельнику найти и выучить стихотворение про пользу гигиены, - успела крикнуть сноха тети Фиалки, прежде чем броситься в пучину блаженства, Столичной и портвейна три топора.
- Зашибись, - повторила Дуся и нервно закурила.
Люся присоединилась. Несколько минут противники оценивающе рассматривали друг друга.
- Ну и кто из вас Мишенька? – решила наконец внести ясность Люся.
- Я, – ответил пацан с самой шкодливой рожей.
- В каком классе? – начала допрос Дуся.
- Во втором вэ, - отрапортовал Мишенька.
- Как учишься, какие оценки? – продолжила Дуся.
- Да так… Нормально, нормальные оценки, - размыто ответил Мишенька.
- Стихи вообще запоминаешь? – поинтересовалась Дуся.
- Ваще хорошо учу, всегда пятерки за стихи, - похвастался Мишенька.
- А за четверть что выходит обычно? – вмешалась Люся.
- Трояк, - махнул рукой Мишенька.
- Почему так? – задумалась Дуся и икнула.
- Да так… - развел руками Мишенька. – Пишу с ошибками, отвечаю на уроке плохо. А стихи всегда хорошо отвечаю. Поэтому и трояк. А то бы двойка была.
- Ясно-о-о, - протянула Дуся и задумалась.
За время, что она думала, регулярно по очереди с Люсей прикладываясь прямо с горла к бутылке белого сухого, стащенного с общего стола, все равно его кроме люсидуси никто не пьет, дети успели закусить, выпить лимонаду и компоту, немного подраться, еще закусить, поссориться и помириться.
- Люся, Дуся, что же вы так плохо за детьми смотрите? – ворчливо спросила сноха тети Фиалки. – Они тут к взрослым пристают и всем надоедают.
- А? – очнулась Дуся, разглядывая пустую бутылку. – Дети? Какие дети?
- Да, дети, - вспомнила Люся. – А что с ними?
- Они нам мешают, займитесь с ними, - строго велела сноха. – С Мишенькой стих выучили?
- Какой стих? – спросила Люся.
- Да, вроде было про какой-то стих про чистоту, - вспомнила Дуся.
- Ему велели в школе найти и выучить стих про пользу гигиены, - терпеливо объяснила сноха. – Я вас попросила помочь.
- А где мы тут найдем стих про пользу гигиены? – спросила Люся, приподняла увядающий лист лопуха и заглянула под него, видимо, в поисках высокой поэзии.
- Да, где? – поддержала сестру Дуся и орлиным, хоть и немного окосевшим взором оглядела поляну.
- Ну вы же педагоги и филологи, вы же должны знать, вас же в институтах этому учат, - рассердилась сноха. – Вот и вы Мишеньку научите.
Люся открыла было рот, чтобы объяснить снохе, что в университете ее учат вовсе не стихам о пользе гигиены, а старославянскому языку, например, и языкознанию, но сноха уже вернулась в бездну полусладких и крепленых удовольствий.
- Миха, иди сюда, - гаркнула Люся.
- Чо? – Мишенька с интересом посмотрел на не очень вменяемых тетенек.
- Ты какой-нибудь стих про гигиену знаешь? – спросила Люся Дусю, удерживая Мишеньку за рукав, чтоб не сбежал. – У меня вертится что-то из куртуазных маньеристов, про гиену и слона, но я не помню.
- Ничаво, я помню. Наизусть, - успокоила ее Дуся. – Значит так, Миха. Твои бабушка и мама велели нам научить тебя стиху. Так?
- Так, - согласился пацан.
- Тебе это самому надо, чтобы пятерку получить, так? – продолжила Дуся.
- Так, - повторил Мишенька. – Тетя Дуся, давайте поскорее выучим и мы пойдем в ковбойцев играть.
- Слышу речь не мальчика, но мужа, - уважительно присвистнула Люся.
- Тогда повторяй за мной. Со слуха можешь, без бумажки? – поинтересовалась Дуся.
- Я со слуха даже лучше запоминаю чем с бумажкой, - гордо ответил Мишенька.
- Вот и прекрасно, - успокоилась Дуся. – Начнем.
Минут через сорок тетя Фиалка и ее сноха вспомнили о поручении и потребовали предъявить результат. Сын тети Фиалки ничего не требовал, ибо уже находился в том состоянии, когда единственное, что человеку требуется – обеспечение транспортировки его тела до дому.
- Молодец пацан, все на лету схватывает, выучил моментально, аж от зубов отскакивает, - доложила Дуся и за плечо подтолкнула пацана вперед. – Миха, начинай.
Мишенька встал в позу, откашлялся, поменял позу, поднял подбородок и начал декламировать.
Хвалилась глупая гиена,
Что не нужна ей гигиена.
Тетя Фиалка и ее сноха заулыбались и ободрительно закивали, поддерживая чтеца.
И что совсем не так уж плохи
Короста, лишаи и блохи.
Продолжил Мишенька. На лица его бабушки и мамы наползла тень. Они начали что-то подозревать, но не могли сформулировать – что. По мере декламации они все сильнее хмурились и бросали вопросительные взгляды на Дусю, которая отвечала им безмятежным как небо взором.
Затем без всяких сожалений
Он выдрал длинный хвост гиений,
Свернул ей челюсть, нос расквасил,
Всю синяками разукрасил.
С выражением читал Мишенька, стараясь произвести впечатление на маму и бабушку. Те же ерзали, смотрели уже гневно, но не прерывали.
С тех пор, увы, не по капризу
Гиена зад свой держит книзу,
И знай, что вовсе неспроста
Гиена лишена хвоста.
Мишенька с облегчением выдохнул и уставился на аудиторию в ожидании одобрения.
- Ты чему его научила? Ты где этот ужасный стих взяла? – слабым голосом спросила тетя Фиалка. – Сама что ли сочинила?
- Не, я так не могу, - покачала головой Дуся. – Это кто-то из куртуазных маньеристов. Добрынин, кажется.
- Не может такого быть, Добрынин хорошие песни поет, про синий туман, - не поверила сноха.
- Это не тот Добрынин, это другой Добрынин, он песни не поет, только стихи пишет, и он – член ордена куртуазных маньеристов, - объяснила Люся.
- Не знаю ничего про этих ваших карьеристов, я просила нормальный детский стих с ним выучить!!! – гневно закричала на сестер сноха. – Я представляю что будет, если он это Мариванне прочитает! Вы что, не могли нормальному стиху его научить, Пушкина там, эту, как ее, Агнию Бортко.
- Барто, - поправила Люся.
- Это единственное стихотворение о пользе гигиены, которое я знаю наизусть, - с достоинством ответила Дуся и усилием воли сдержала икоту. – Ваше задание выполнено, и я не понимаю, какие ко мне претензии.
- Да, я тоже считаю ваши инсинуации бессмысленными и беспредметными, - согласилась с сестрой Люся.
- А мне стих понравился, - сказал Мишенька. – Особенно про то, как хрястнул мордой об колено. Другие стихи, которые в школе задают, скучные. А это не скучный.
- Вот, главный заказчик результатом доволен, - Люся назидательно помахала пальцем перед носами родственниц.
Может быть, хотела усилить эффект от слов. А может, просто пыталась сохранить равновесие. Тетя Фиалка и ее сноха поняли, что с девиц больше ничего не возьмешь, тем более они ругаются всякими инсинуациями, а что на это ответить, непонятно, и отступили. Люся и Дуся влились обратно в компанию, чревоугодие и беседу. А Миха с братьями, сестрами и сознанием выполненного долга пошел играть в ковбойцев.
Больше Люсю и Дусю посидеть с детьми, а тем более научить их чему-то не просили.
***
Много лет спустя Люся и Дуся, многоуважаемые матроны, и их отец, почтенный старец, вспоминали этот случай.
- Вы когда пришли с той попойки, проспались, похмелились и утром мне все рассказали, я хотел позвонить этой Фиалке и высказать все, что я думаю об эксплуатации моих дочерей, - признался отец. – Но потом представил, какие у них были лица, когда Миха этот стишок читал, и решил, что не стоит, они получили достаточно. Но почему вы их сразу не послали?
- Да затормозили чет, - задумалась Люся. – Когда хотели отмазаться, они уже убежали. А нам за ними лень было бежать.
- Потому что нас ножки плохо держали, - кивнула Дуся и расхохоталась. – Зато после этого родня к нам с такими просьбами не приставала. Боялись, что еще чему похуже научим.
- Ага, сами с пеленок детей материться учат, а прекрасную высокую поэзию обзывают хулиганством, - хмыкнул отец. – Жаль, меня там не было. Я бы не только Миху, не и всех четырех детишек научил таким матерным частушкам, что нас бы вообще перестали на такие рауты приглашать.
- Вот какой ты скверный старикашка, - рассмеялись Люся и Дуся.
- А нечего. Приглашали выпивать, а сами заставили гувернантками работать. Так им и надо, - ответил скверный старикашка почтенный старец и продекламировал четверостишие собственного сочинения, в котором приличными словами были только местоимения, два предлога и союз.
Еще рассказы про детство и юность Люси и Дуси:
Ваши дети читают слишком много и не то
Учите детей правильным песням, чтобы они радовали гостей
А днем в Телеграме читайте как герцог чуть не стал судьей в конкурсе красоты
Все истории про Люсю и Дусю читайте в подборке