Тамара Петровна не любила просить о помощи. Всю жизнь она привыкла справляться сама — вырастила сына, похоронила мужа, дотянула до пенсии, работая учительницей младших классов. Но когда ей исполнилось семьдесят, начались проблемы со здоровьем. Сначала ноги стали отказывать — трудно было подниматься по лестнице в своей старой пятиэтажке без лифта. Потом ухудшилось зрение. Оказалось, что у нее катаракта, нужна операция. Пенсии едва хватало на лекарства, и тут пришлось обратиться к сыну.
Павел жил в соседнем городе. Приезжал редко, звонил еще реже. Все время был занят своими делами — бизнесом, как он говорил, хотя в чем конкретно заключался этот бизнес, Тамара Петровна не очень понимала. Когда-то Павел работал менеджером в торговой компании, но несколько лет назад уволился и с тех пор перебивался случайными заработками.
— Мама, мне нужно срочно пятьдесят тысяч, — часто звонил он. — Верну через неделю, максимум через две.
Тамара Петровна снимала с книжки последние сбережения и отправляла сыну. Он никогда не возвращал, но она и не требовала — родному сыну разве откажешь? «Лишь бы у него все хорошо было», — думала она.
Когда Тамара Петровна позвонила и сказала, что ей нужны деньги на операцию, Павел неожиданно согласился помочь.
— Конечно, мам, — сказал он непривычно бодрым голосом. — Я как раз закрыл хорошую сделку. Сколько нужно?
Она робко назвала сумму, и сын тут же ответил:
— Не проблема. Приеду на следующей неделе, привезу деньги и заодно посмотрю, как ты там. Давно не виделись.
Тамара Петровна обрадовалась — и деньгам на операцию, и визиту сына. Последний раз Павел приезжал почти год назад, на ее день рождения. Привез коробку конфет, посидел час, все время отвечая на звонки, и уехал.
Она начала готовиться к визиту. Прибрала в квартире, насколько позволяло здоровье, испекла пирог с яблоками — Павлик с детства любил ее пироги. Сходила в магазин, купила продуктов получше, хотя это и ударило по бюджету.
Павел приехал в субботу утром. Выглядел он хорошо — подтянутый, в новом костюме, с модной стрижкой. Только глаза бегали, не останавливаясь ни на чем конкретном.
— Мам, как ты? — спросил он, обнимая ее. — Постарела совсем.
— Годы берут свое, Павлик, — вздохнула Тамара Петровна. — Ничего не поделаешь. Проходи, я пирог испекла.
Они сели на кухне. Тамара Петровна разлила чай, достала пирог, нарезала его аккуратными кусочками.
— Как твои дела, сынок? — спросила она. — Что-то ты мало рассказываешь.
— Да все нормально, мам, — Павел отмахнулся. — Бизнес идет, крутимся. Кстати, я тут подумал. У тебя же проблемы с ногами, да? Трудно по лестнице подниматься?
— Есть такое, — кивнула Тамара Петровна. — Иногда соседка Валя помогает с сумками. Но в основном сама справляюсь, потихоньку.
— Слушай, а может, тебе квартиру поменять? — неожиданно предложил Павел. — Продать эту и купить что-нибудь на первом этаже. Или с лифтом.
Тамара Петровна удивленно посмотрела на сына.
— Да что ты, Павлик. Куда мне на старости лет переезжать? Я тут уже сорок лет живу. Все знакомо, все рядом — и поликлиника, и магазин.
— Но так будет удобнее, — настаивал сын. — Я тут знаю одного риелтора, он все быстро организует. Деньги хорошие дадут за твою квартиру, район-то центральный.
— Не знаю, — покачала головой Тамара Петровна. — Не думала об этом. А как же мои вещи? Мебель? Столько всего накопилось за жизнь.
— Мебель старая, ее и перевозить не стоит, — отмахнулся Павел. — Купим новую. А вещи… Ну, что нужно, то возьмешь.
— А деньги на операцию? — вспомнила Тамара Петровна. — Ты привез?
— А, точно, — Павел достал из внутреннего кармана конверт. — Вот, держи. Тут сто тысяч. На операцию и на лекарства.
Тамара Петровна с благодарностью приняла конверт. Такой суммы она давно не держала в руках.
— Спасибо, сынок. Я верну, когда смогу.
— Да ладно, мам, какие счеты между своими, — улыбнулся Павел. — Ты лучше подумай насчет квартиры. Я завтра риелтора пришлю, он все объяснит.
— Так быстро? — удивилась она. — Может, не надо спешить? Я бы хотела сначала операцию сделать, подлечиться.
— Время — деньги, мам, — Павел снова глянул на часы. — Сейчас хорошее предложение есть, а потом неизвестно как рынок повернется. Да ты не волнуйся, риелтор просто посмотрит квартиру, оценит. Решать-то все равно тебе.
Тамара Петровна вздохнула. Что-то в поведении сына настораживало ее, но она не могла понять, что именно.
— Ладно, пусть приходит, — согласилась она. — Посмотрим, что скажет.
Павел просидел у матери еще час. Быстро проглотил пирог, все время поглядывая на часы. Потом засобирался, сославшись на важную встречу.
— Я в следующий раз подольше побуду, — пообещал он, целуя мать в щеку. — Сейчас правда дел по горло.
После его ухода Тамара Петровна долго сидела на кухне, глядя в окно. Что-то не давало ей покоя. Она достала конверт, пересчитала деньги. Все правильно, сто тысяч рублей. Откуда у Павла такая сумма? Он никогда особенно не зарабатывал, часто просил в долг.
Утром Тамара Петровна позвонила своей старой подруге, Зинаиде Васильевне.
— Зина, Павлик приезжал, — рассказала она. — Денег привез на операцию. И еще предлагает квартиру поменять. Говорит, мне будет удобнее.
— С чего вдруг такая забота? — скептически отозвалась подруга. — Сколько лет не появлялся толком, а тут и деньги, и квартиру менять. Странно это, Тома.
— Да что ты такое говоришь? — обиделась Тамара Петровна. — Он сын мне. Просто дела у него наладились, вот и помогает.
— Дай-то бог, — вздохнула Зинаида Васильевна. — Только ты осторожней будь. Мошенников сейчас много развелось. У Нины Михайловны из третьего подъезда так внук квартиру увел. Уговорил дарственную оформить, а сам ее потом в дом престарелых сдал.
— Павлик не такой, — возразила Тамара Петровна, но червячок сомнения уже закрался в душу.
Риелтор пришел ровно в два, как и обещал Павел. Представился Артемом Сергеевичем. Молодой мужчина лет тридцати пяти, в дорогом костюме, с кожаным портфелем. Говорил быстро, уверенно, использовал много непонятных Тамаре Петровне терминов.
— Вторичка сейчас в цене, особенно в таких районах, — объяснял он, расхаживая по квартире. — Предварительно могу оценить в четыре миллиона. Но это навскидку, без точной экспертизы.
— Четыре миллиона? — изумилась Тамара Петровна. — Не может быть. Это же обычная двушка, хрущевка.
— Расположение, Тамара Петровна, — снисходительно улыбнулся риелтор. — Центр города, вся инфраструктура рядом. Сейчас такие квартиры нарасхват.
Он еще немного походил по комнатам, что-то записал в блокнот, сделал несколько фотографий на телефон.
— В общем, так, — сказал он, закончив осмотр. — Я все передам Павлу Николаевичу. Думаю, уже на следующей неделе сможем начать подбирать варианты для обмена. Вам какой район больше нравится?
— Я бы хотела остаться в этом районе, — нерешительно ответила Тамара Петровна. — Тут все знакомо.
— Конечно-конечно, — закивал Артем Сергеевич. — Постараемся найти что-нибудь поблизости. На первом этаже или с лифтом, как вы и хотели.
Когда риелтор ушел, Тамара Петровна почувствовала странную тревогу. Все происходило слишком быстро, слишком настойчиво. И этот Артем Сергеевич... Что-то в нем настораживало. Слишком гладкий, слишком уверенный.
Она решила позвонить сыну.
— Павлик, тут риелтор приходил, — начала она. — Говорит, моя квартира четыре миллиона стоит. Это правда?
— Ну да, мам, примерно так, — беспечно отозвался Павел. — Я же говорил, район у тебя хороший.
— А сколько будет стоить новая квартира? На первом этаже или с лифтом?
— Ну, это зависит от района, от состояния, — уклончиво ответил сын. — Миллиона три-три с половиной. Остальное тебе на операцию и на жизнь останется. Хорошее подспорье к пенсии.
— А документы какие нужны? — продолжала расспрашивать Тамара Петровна.
— Обычные. Паспорт, свидетельство о собственности. Артем все организует, не беспокойся.
После разговора с сыном тревога только усилилась. Тамара Петровна решила еще раз позвонить Зинаиде.
— Зина, а ты не знаешь хорошего юриста? — спросила она. — Хочу проконсультироваться насчет продажи квартиры.
— Знаю, — ответила подруга. — Моя племянница в юридической конторе работает. Серьезная организация, давно на рынке. Я тебе телефон дам.
На следующий день Тамара Петровна вызвала такси и поехала в юридическую консультацию. Племянница Зинаиды, Елена, встретила ее приветливо, выслушала внимательно.
— Понимаете, Тамара Петровна, — сказала она, когда старушка закончила свой рассказ. — Сделки с недвижимостью — это всегда риск, особенно для пожилых людей. Сейчас много схем мошенничества. Давайте я проверю этого риелтора и его агентство.
Она записала данные Артема Сергеевича и пообещала перезвонить через день.
Елена позвонила даже раньше, вечером того же дня.
— Тамара Петровна, я навела справки, — сказала она взволнованно. — Никакого риелторского агентства с таким названием не существует. А ваш Артем Сергеевич — это Артем Сергеевич Климов, бывший нотариус. Его лишили лицензии три года назад за подделку документов.
— Как подделку документов? — Тамара Петровна почувствовала, как сердце сжалось. — А Павлик? Мой сын? Он знает об этом?
— Не могу сказать наверняка, — осторожно ответила Елена. — Но они явно знакомы. В базе данных есть информация о том, что ваш сын обращался к Климову еще когда тот работал нотариусом. И это было незадолго до лишения лицензии.
— Боже мой, — прошептала Тамара Петровна. — Что же делать?
— Не подписывайте никаких документов, — твердо сказала Елена. — Никаких доверенностей, договоров, ничего. И давайте встретимся завтра, я приеду к вам. Нужно обсудить план действий.
Всю ночь Тамара Петровна не могла уснуть. Мысли крутились вокруг сына, риелтора, квартиры. Неужели Павлик хотел ее обмануть? Родной сын? В это не верилось. Но факты говорили сами за себя.
Утром позвонил Павел.
— Мам, привет, — голос его звучал бодро. — Как дела? Артем нашел отличный вариант для тебя. Однушка на первом этаже, рядом с парком. Чистая, светлая, после ремонта. Хозяева готовы к сделке. Он сегодня заедет, привезет документы на подпись.
— Какие документы, Паша? — спросила Тамара Петровна, стараясь говорить спокойно.
— Обычные, для сделки, — ответил сын. — Доверенность на Артема, чтобы он мог представлять твои интересы. Тебе же трудно будет по всем инстанциям ходить. И предварительный договор купли-продажи. Ничего особенного.
— А почему так быстро? — не отступала Тамара Петровна. — Я даже квартиру не видела, которую покупать собираюсь.
— Так Артем фотографии привезет, покажет. Хозяева торопятся, могут передумать. А квартира правда хорошая, я сам смотрел.
— Паша, — Тамара Петровна собрала все свое мужество. — Я узнала, что Артем — не риелтор. Он бывший нотариус, которого лишили лицензии за подделку документов.
В трубке повисло молчание.
— Кто тебе такое сказал? — наконец спросил Павел, и голос его звучал напряженно.
— Неважно. Это правда?
Снова молчание. Потом вздох.
— Мам, не слушай никого. Артем — профессионал, он знает свое дело. Какая разница, кем он раньше работал?
— Большая разница, Паша, — твердо сказала Тамара Петровна. — Я не буду подписывать никаких документов. И квартиру продавать не буду. Мне и тут хорошо.
— Мама, ты не понимаешь, — в голосе сына появились умоляющие нотки. — Это такой шанс! Ты получишь деньги, новое жилье, все будет отлично.
— Нет, Паша. Решение окончательное.
— Ну, как знаешь, — холодно ответил он и отключился.
Через час в дверь позвонили. Тамара Петровна посмотрела в глазок и увидела Артема Сергеевича. Открывать не стала.
— Тамара Петровна, я знаю, что вы дома, — сказал он громко. — Откройте, пожалуйста. У меня документы для вас, очень выгодное предложение.
Она молчала, стоя за дверью и боясь пошевелиться.
— Ладно, я зайду позже, — наконец сказал Артем и ушел.
Едва он скрылся из виду, Тамара Петровна позвонила Елене.
— Он приходил только что, — дрожащим голосом сообщила она. — Этот Климов. Я не открыла.
— Правильно сделали, — одобрила Елена. — Я еще узнала кое-что. У Климова была схема: он подделывал документы, будто пожилой человек якобы умер, а наследники продавали квартиру. Или оформлял доверенность с правом продажи. А потом человека куда-нибудь увозили, и квартиру продавали.
— Господи, — выдохнула Тамара Петровна. — И Павлик в этом замешан?
— Боюсь, что да, — мягко ответила Елена. — Я нашла стенограмму разговора Климова с его сообщником. Запись была в материалах дела, когда его лишали лицензии. Там упоминается некий Павел, который говорил: «Я подделаю документы и продам ее квартиру!» Они обсуждали какую-то пожилую женщину. Ее имя не называлось, но, судя по всему...
— Это про меня, — закончила Тамара Петровна. Сердце ее разрывалось от боли. Собственный сын хотел ее обмануть, лишить крыши над головой.
— Что же теперь делать? — спросила она после паузы.
— Мы подадим заявление в полицию, — решительно сказала Елена. — У нас достаточно доказательств. И еще нужно обратиться в Росреестр с заявлением о запрете регистрационных действий с вашей квартирой без вашего личного присутствия. Это страховка на случай, если они всё-таки попытаются подделать документы.
— А Павлик? — тихо спросила Тамара Петровна. — Его тоже... посадят?
— Если его вина будет доказана — да, — честно ответила Елена. — Но это решит суд.
В тот же день они подали заявление в полицию. Елена помогла составить все необходимые бумаги, дала показания о схеме Климова. Сотрудники полиции отнеслись к делу серьезно, особенно когда узнали, что речь идет о ранее судимом Климове.
Вечером позвонил Павел. Голос его звучал взволнованно.
— Мама, ты что наделала? — закричал он. — Зачем полицию вызвала? Артема чуть не арестовали!
— А что я должна была делать, Паша? — спокойно спросила Тамара Петровна. — Ждать, пока вы меня обманете и оставите без крыши над головой?
— О чем ты говоришь? — возмутился сын. — Какой обман? Я хотел как лучше! Помочь тебе с жильем, с деньгами!
— Паша, не лги мне, — устало сказала Тамара Петровна. — Я все знаю. И про схему Климова, и про ваш разговор, где ты говорил, что подделаешь документы и продашь мою квартиру. Все это есть в полицейских протоколах.
В трубке повисло тяжелое молчание.
— Мама, — наконец сказал Павел, и голос его дрогнул. — Я не хотел. То есть, сначала правда хотел помочь. А потом... Понимаешь, я задолжал крупную сумму. Очень крупную. Мне угрожали. Климов предложил схему, обещал быстрые деньги. Я согласился... Прости меня.
Тамара Петровна закрыла глаза. Боль была такой сильной, что казалось, вот-вот остановится сердце.
— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя, Паша, — тихо сказала она. — Но я не буду давать показания против тебя. Ты мой сын, что бы ты ни сделал. Остальное решит суд.
Она положила трубку и долго сидела неподвижно, глядя в окно на постепенно темнеющее небо.
Через две недели состоялся суд. Климова арестовали и предъявили обвинение в мошенничестве. Павла не арестовали, но взяли подписку о невыезде. Он полностью признал вину и активно сотрудничал со следствием, выдав еще нескольких участников преступной схемы.
Тамара Петровна на суд не пошла. Не могла смотреть, как сына судят за попытку обмануть родную мать. Елена рассказала ей потом, что Павел получил условный срок и штраф. Климова же приговорили к реальному заключению.
После суда Павел приехал к матери. Стоял в дверях, не решаясь войти, худой, осунувшийся, с потухшим взглядом.
— Мама, прости, — только и сказал он.
Тамара Петровна молча отступила в сторону, пропуская его в квартиру. Она не знала, сможет ли когда-нибудь по-настоящему простить сына. Но знала, что не перестанет любить его, что бы ни случилось. Такова материнская любовь — безусловная, несмотря ни на что.
Они сидели на кухне, пили чай. Говорили о мелочах, избегая главной темы. Наконец Павел собрался с духом.
— Я устроился на работу, мама. Настоящую работу, в строительную фирму. Буду потихоньку выплачивать долги. И тебе помогать, если позволишь.
— Помоги лучше с ремонтом, — неожиданно для себя сказала Тамара Петровна. — Потолок в ванной течет, и обои в коридоре отклеились.
— Сделаю, — быстро согласился Павел. — В следующие выходные приеду с инструментами. Всё починю, обещаю.
Тамара Петровна кивнула. Это будет долгий путь — восстановить доверие, наладить отношения. Но первый шаг уже сделан. А дальше — время покажет. Главное, что правда раскрылась до того, как произошло непоправимое, и ее квартира осталась при ней. Маленькая, старая, но своя. Место, где прошла вся ее жизнь, где каждый уголок хранит воспоминания.
А деньги на операцию она нашла сама. Продала старинные часы, которые достались ей от бабушки. И золотые сережки, подарок мужа на свадьбу. Вполне хватило на лечение катаракты. Теперь она снова хорошо видит — и мир вокруг, и людей рядом. И это, пожалуй, главное.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: