– Света, ты что, серьезно? – голос Людмилы Петровны дрогнул, но в глазах мелькнула привычная искра упрямства. – Я же для Сережи стараюсь, для вашего же блага!
Светлана стояла в дверях гостиной, сжимая в руках телефон, на экране которого все еще светилось сообщение от риелтора: «Ваша квартира на сайте, готовы обсудить показ?». Сердце колотилось, будто после марафона, а в горле пересохло. Она медленно выдохнула, пытаясь унять дрожь в пальцах. Квартира – ее квартира, купленная на собственные деньги еще до брака с Сергеем, – теперь, оказывается, «выставлена на продажу». И все это без единого слова ей, хозяйке.
– Людмила Петровна, – Света старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал, – объясните, пожалуйста, как моя квартира оказалась на сайте недвижимости?
Свекровь, сидя на диване с чашкой чая, картинно пожала плечами. Ее аккуратно уложенные волосы, тронутые сединой, блестели в свете торшера, а губы, подкрашенные бледно-розовой помадой, сложились в легкую улыбку.
– Светочка, я просто поговорила с одним знакомым. Он риелтор, хороший человек, – она сделала глоток чая, будто речь шла о пустяке. – Сережа же в долгах, ты знаешь. А эта квартира… ну, стоит без дела. Вот я и подумала, что можно ее продать, а деньги пустить на его бизнес.
Света почувствовала, как кровь прилила к лицу. Квартира «без дела»? Та самая квартира, которую она покупала, работая ночами корректором в издательстве, отказывая себе в отпуске и новых туфлях? Та самая, где они с Сергеем провели первые месяцы после свадьбы, смеясь над обоями в цветочек, которые она так и не успела переклеить?
– Это моя квартира, – отчеканила Света, глядя свекрови прямо в глаза. – Моя. Не Сергея, не наша общая. Я ее купила до брака, и никто – слышите? – никто не имеет права ею распоряжаться без моего согласия.
Людмила Петровна поставила чашку на столик с таким стуком, что чай плеснул через край.
– Света, не горячись, – ее голос стал жестче. – Ты замужем за моим сыном. Разве не должна думать о его будущем? Сережа тонет в долгах, а ты цепляешься за какую-то квартирку!
– Какую-то квартирку? – Света задохнулась от возмущения. – Это мой дом! Мое место! А вы… вы даже не спросили! Просто решили за меня!
В этот момент хлопнула входная дверь. Сергей, вернувшись с работы, замер в прихожей, услышав повышенные тона. Его высокая фигура появилась в дверном проеме. Лицо усталое, под глазами тени – последние месяцы его бизнес, маленький автосервис, трещал по швам.
– Что тут у вас? – он бросил ключи на полку, переводя взгляд с жены на мать.
– Твоя мама, – Света повернулась к нему, стараясь не сорваться, – решила продать мою квартиру. Мою! Без моего ведома!
Сергей нахмурился, глядя на мать.
– Мам, это правда?
Людмила Петровна выпрямилась, будто готовясь к бою.
– Сережа, я только хотела помочь! Ты же сам говорил, что банк давит, что кредиты нечем закрывать. А она, – свекровь кивнула на Свету, – сидит на своей квартире, как собака на сене!
Света почувствовала, как внутри все сжалось. Она любила Сергея. Любила его добрые глаза, его привычку напевать старые песни, его неуклюжие попытки готовить ей завтрак по выходным. Но сейчас, глядя на него, она ждала – ждала, что он скажет. Чья сторона?
– Мам, – Сергей потер виски, – ты не должна была этого делать. Это Светина квартира.
Света выдохнула, но облегчение было мимолетным. Людмила Петровна вскочила с дивана, ее голос зазвенел:
– Не должна была? Сережа, я всю жизнь для тебя старалась! А теперь ты на стороне этой… этой… – она осеклась, но Света уже знала, какое слово вертелось у свекрови на языке.
– Хватит, – тихо, но твердо сказал Сергей. – Мам, мы разберемся. Без тебя.
Людмила Петровна фыркнула, схватила сумочку и вышла, громко хлопнув дверью. Света осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как тишина давит на уши. Сергей подошел к ней, хотел обнять, но она отступила.
– Свет, я не знал, – начал он. – Клянусь, я не просил ее…
– Но ты знал, что она вмешивается, – перебила Света. – Ты всегда молчишь, когда она лезет в нашу жизнь. А теперь что? Моя квартира чуть не ушла чужим людям!
Сергей опустил голову, и Света вдруг заметила, как он осунулся за последние месяцы. Плечи сгорбились, будто под тяжестью невидимых грузов.
– Я поговорю с ней, – пообещал он. – Обещаю.
Света кивнула, но внутри росло чувство, что этот разговор – лишь начало. Она посмотрела в окно, где за стеклом мерцали огни вечернего города. Ее квартира, ее маленький островок безопасности, чуть не отняли. И это было только начало отстаивание за свои границы.
Светлана сидела за кухонным столом, глядя на чашку с остывшим кофе. За окном моросил дождь, стучал по подоконнику, как метроном, отсчитывающий время до следующего удара. Прошла неделя с того скандала, и Людмила Петровна вела себя тише воды, ниже травы. Не звонила, не приходила, даже не писала Сергею своих привычных длинных сообщений с советами. Света должна была бы радоваться, но вместо этого чувствовала странную тревогу. Тишина свекрови была слишком… подозрительной.
Сергей, наоборот, казался воодушевленным. Он начал чаще задерживаться в автосервисе, пытаясь вытянуть бизнес из ямы. Вчера даже принес домой бутылку вина – дешевого, но все равно жест был трогательным.
– Свет, – сказал он за ужином, – я нашел нового поставщика запчастей. Если все срастется, мы сможем закрыть часть долгов.
– Это здорово, – улыбнулась Света, но внутри шевельнулся вопрос: а что, если он надеется на деньги от продажи квартиры?
Она отогнала эту мысль, но та возвращалась, как назойливая муха. Сергей был добрым, любящим, но иногда слишком… податливым. Особенно когда дело касалось его матери. Света вспомнила, как в прошлом году Людмила Петровна уговорила его вложить все их сбережения в «перспективный» автосервис, который теперь еле держался на плаву. Тогда Света промолчала – не хотела ссориться. Но сейчас? Сейчас она не могла позволить себе молчать.
Звонок в дверь вырвал ее из размышлений. На пороге стояла Катя, подруга Светы, с которой они не виделись пару месяцев. Ее рыжие волосы были мокрыми от дождя, а в руках –пакет с пирожными.
– Привет, подруга! – Катя обняла Свету, оставив влажный след на ее свитере. – Соскучилась! А еще я слышала, у тебя тут семейная драма разворачивается. Рассказывай!
Света невольно улыбнулась. Катя всегда умела ворваться в ее жизнь, как свежий ветер, сметая хандру. Они устроились на кухне, и Света, подогревая пирожные, выложила все: про квартиру, про свекровь, про молчание Сергея.
– Слушай, – Катя – твоя свекровь – это что-то. Но знаешь, что меня больше беспокоит? Сережа. Он хороший парень, но… он как будто между двух огней. Ты уверена, что он не знал про ее планы?
Света замерла, вилка с кусочком пирожного остановилась на полпути ко рту.
– Он сказал, что не знал, – ответила она, но голос прозвучал неуверенно.
– Ну, допустим, – Катя пожала плечами. – Но ты же понимаешь, что она не отступит? Такие, как твоя Людмила Петровна, просто так не сдаются.
Света кивнула, чувствуя, как внутри снова нарастает тревога. Она знала, что Катя права. Людмила Петровна не из тех, кто признает поражение. И эта тишина… она была не концом, а затишьем перед бурей.
Вечером, когда Сергей вернулся домой, Света решилась задать вопрос, который мучил ее весь день.
– Сереж, – она смотрела, как он снимает ботинки, – ты точно не знал, что твоя мама связалась с риелтором?
Он замер, потом медленно повернулся к ней. В его глазах мелькнуло что-то – то ли растерянность, то ли вина.
– Свет, я же сказал, – он отвел взгляд. – Она мне ничего не говорила.
– Но ты ведь говорил с ней о долгах, – настаивала Света. – Может, она решила, что это твое желание?
Сергей вздохнул, провел рукой по волосам.
– Она могла… неправильно понять, – признался он наконец. – Я как-то упомянул, что нам тяжело. Но я не просил ее ничего делать! Клянусь!
Света почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Он не просил. Но и не остановил. И это было почти так же плохо.
– Сережа, – она шагнула к нему, – я не хочу, чтобы мой дом стал разменной монетой. Понимаешь? Это не просто квартира. Это мое. Мое пространство, моя безопасность.
Он кивнул, но в его глазах было столько усталости, что Света вдруг почувствовала укол вины. Может, она слишком давит? Может, стоит просто довериться ему?
Но в этот момент телефон Сергея пиликнул. Он взглянул на экран, и лицо его напряглось.
– Кто это? – спросила Света, хотя уже знала ответ.
– Мама, – тихо сказал он. – Хочет встретиться завтра. Сказала, что нашла способ помочь с долгами.
Света почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Снова. Снова этот «способ». Она посмотрела на мужа, на его усталое лицо, и поняла: если она не возьмет ситуацию в свои руки, ее жизнь, ее дом, ее границы растворятся под напором свекрови. Но что будет дальше, она даже боялась представить…
Светлана сидела на кухне, глядя на пустую чашку из-под кофе, словно та могла подсказать, что делать дальше. За окном хмурилось утро, серое и сырое, как ее настроение. Дождь перестал, но лужи на асфальте отражали тусклый свет фонарей, а в воздухе пахло мокрой листвой. Прошла ночь после разговора с Сергеем, но слова мужа – «она хочет помочь с долгами» – звенели в ушах, как назойливый будильник. Света знала: Людмила Петровна не из тех, кто отступает. И эта встреча, о которой упомянул Сергей, пахла новыми проблемами.
– Свет, ты идешь? – голос Сергея вырвал ее из мыслей. Он стоял в дверях кухни, уже в куртке, с ключами в руке. – Мама ждет нас в кафе через час.
– Нас? – Света вскинула брови. – Ты не говорил, что я тоже должна быть.
Сергей замялся, переступая с ноги на ногу.
– Ну… она попросила, чтобы мы оба пришли. Сказала, что хочет обсудить все вместе.
Света почувствовала, как внутри закипает раздражение. Обсудить? После того, как свекровь без спросу выставила ее квартиру на продажу? Это звучало как ловушка. Но отказаться – значит, дать Людмиле Петровне повод сказать: «Вот, я же говорила, она не хочет думать о благе семьи».
– Хорошо, – выдавила Света, вставая. – Но, Сережа, я не собираюсь молчать, если она снова начнет свои игры.
Сергей кивнул, но в его глазах мелькнула тревога.
– Свет, она правда хочет помочь. Давай просто выслушаем.
Света промолчала, натягивая пальто. Выслушать. Легко сказать. Но каждый раз, когда Людмила Петровна «помогала», это заканчивалось тем, что Света чувствовала себя чужой в собственной жизни.
Кафе, куда их позвала свекровь, находилось в центре города. Маленькое, с деревянными столиками и запахом свежесваренного кофе, оно выглядело слишком милым для того разговора, который предстоял. Людмила Петровна уже сидела за угловым столиком, в строгом бежевом костюме, с идеальной укладкой и жемчужными сережками. Перед ней стояла чашка эспрессо и тарелка с крошечным пирожным, к которому она даже не притронулась.
– Сережа, Светочка, как хорошо, что вы пришли! – она улыбнулась, но в ее голосе было что-то натянутое, как струна, готовая лопнуть.
Света села напротив, чувствуя, как напрягаются мышцы. Сергей устроился рядом, неловко поправляя воротник рубашки.
– Мам, о чем ты хотела говорить? – спросил он, стараясь звучать нейтрально.
Людмила Петровна откашлялась, словно собираясь с мыслями, и посмотрела на Свету.
– Светлана, я понимаю, что ты обиделась из-за той истории с квартирой. Но, поверь, я не хотела ничего плохого. Я просто пыталась найти выход.
Света сжала губы. Не хотела плохого? Это после того, как без спросу связалась с риелтором?
– Людмила Петровна, – начала она, стараясь держать себя в руках, – вы не просто «пытались найти выход». Вы решили за меня, что делать с моим имуществом. Моим.
Свекровь подняла руку, словно останавливая поток слов.
– Да, я ошиблась, – неожиданно сказала она, и Света чуть не поперхнулась воздухом. Людмила Петровна признает ошибку? Это было что-то новенькое. – Но я правда думала о Сереже. И о вас, конечно.
– О нас? – Света не смогла сдержать сарказма. – И поэтому даже не спросили моего мнения?
– Свет, – Сергей мягко коснулся ее руки, но она отодвинулась.
– Нет, Сережа, я хочу услышать, что твоя мама предлагает теперь.
Людмила Петровна выпрямилась, ее глаза сверкнули.
– Я нашла инвестора, – сказала она, четко выговаривая каждое слово. – Человека, который готов вложить деньги в Сережин автосервис. Но есть условие.
Света почувствовала, как холодок пробежал по спине. Условие. Конечно, без этого не обошлось.
– Какое условие? – спросил Сергей, нахмурившись.
– Он хочет залог, – свекровь посмотрела прямо на Свету. – Вашу квартиру. Не продавать, нет. Просто оформить ее как залог под кредит. Это формальность, Светочка.
– Формальность? – Света почти рассмеялась от абсурдности. – Вы хотите, чтобы я заложила свою квартиру? Мой дом? Для какого-то инвестора, которого я даже не знаю?
– Света, это не просто инвестор, – вмешался Сергей, и в его голосе появилась нотка отчаяния. – Это шанс спасти бизнес. Если мы не найдем деньги, банк заберет автосервис. И тогда… тогда все, ради чего я работал, пойдет прахом.
Света посмотрела на мужа. Его лицо было бледным, глаза умоляли. Она знала, как много для него — значит этот автосервис. Он мечтал о нем еще с юности, когда чинил соседские машины в гараже. Но ее квартира… Это было не просто имущество. Это была ее независимость, ее безопасность, ее прошлое.
– Сережа, – тихо сказала она, – ты правда думаешь, что это хорошая идея?
Он отвел взгляд, и это молчание сказало больше, чем любые слова.
– Я не знаю, – наконец выдавил он. – Но если есть шанс…
– Шанс? – Света повернулась к свекрови. – А что будет, если этот ваш инвестор окажется мошенником? Или если бизнес не выстрелит? Я останусь без квартиры, а вы будете говорить: «Ну, мы же хотели как лучше»?
Людмила Петровна поджала губы.
– Светлана, ты слишком драматизируешь. Это серьезный человек, я его знаю много лет.
– А я его не знаю, – отрезала Света. – И не собираюсь рисковать своим домом ради чьих-то обещаний.
Повисла тишина. Официантка, проходившая мимо, бросила на них любопытный взгляд, но быстро отвернулась. Света чувствовала, как сердце стучит в груди, как кровь шумит в ушах. Она не хотела ссориться. Не хотела ставить Сергея перед выбором. Но и сдаваться не собиралась.
– Свет, – Сергей наконец посмотрел на нее, – я понимаю, что это твоя квартира. Но… может, мы хотя бы подумаем?
– Подумать? – она покачала головой. – Сережа, ты сам понимаешь, что это не просто «подумать»? Это риск. Огромный риск. И я не готова его брать.
Людмила Петровна фыркнула, но промолчала, явно сдерживаясь. Света видела, как ее пальцы нервно теребят салфетку.
– Хорошо, – наконец сказала свекровь. – Не хочешь – не надо. Но тогда предложи что-то сама. Сережа не справится без поддержки.
Света почувствовала, как слова свекрови ударили в самое больное. Она не хотела, чтобы Сергей потерял свой бизнес. Она видела, как он выкладывается, как ночами сидит над счетами, как пытается держать улыбку, несмотря на давление. Но почему цена за это – ее собственность?
– Я подумаю, – холодно ответила она. – Но без моей квартиры.
Вечером того же дня Света сидела в своей квартире – той самой, что стала причиной всех споров. Она любила это место. Небольшая двушка в старом панельном доме, с потрепанным паркетом и окнами, выходящими на тополя. Здесь она пережила свои первые взрослые победы и поражения, здесь впервые почувствовала себя хозяйкой своей жизни. И теперь эта квартира, ее крепость, оказалась на грани.
Сергей вошел в комнату с двумя кружками чая. Он молчал весь вечер, и Света знала, что он разрывается. Между ней и матерью. Между долгом и мечтой.
– Свет, – он сел рядом, ставя кружки на журнальный столик, – я не хочу, чтобы ты думала, что я на стороне мамы. Я правда не знал про риелтора. И про этого инвестора… я тоже узнал только сегодня.
– Но ты согласился с ней встретиться, – тихо сказала Света. – И даже не предупредил меня.
Сергей опустил голову.
– Я просто… я устал, Свет. Устал бояться, что все рухнет. Устал чувствовать себя неудачником.
Его слова задели что-то внутри. Света вдруг вспомнила, как они познакомились – он был таким уверенным, с искрами в глазах, рассказывал о своих планах открыть автосервис, смеялся, что когда-нибудь купит ей машину, «чтобы возить на море». А теперь он сидел перед ней – уставший, сгорбившийся, с потухшим взглядом.
– Сережа, – она взяла его за руку, – я тоже хочу, чтобы у тебя все получилось. Но не ценой моего дома. Мы найдем другой способ.
– Какой? – он посмотрел на нее с надеждой, смешанной с отчаянием.
Света не знала ответа. Но знала, что не отступит.
– Мы подумаем, – сказала она. –.Без твоей мамы.
Он кивнул, но в его глазах было сомнение. А потом зазвонил телефон. Света взглянула на экран – номер Кати.
– Алло? – ответила она, отойдя к окну.
– Светка, ты сидишь? – голос подруги был взволнованным. – Я тут покопалась в интернете, нашла кое-что про твоего «инвестора». И, знаешь, это не просто подозрительно. Это пахнет аферой.
Света почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она посмотрела на Сергея, который смотрел на нее с тревогой, и поняла: если Катя права, то Людмила Петровна либо ошиблась, либо… либо это не просто ошибка. И что бы ни было дальше, это будет что не вероятное.
Светлана сидела на диване, сжимая телефон так, будто он мог дать ей все ответы. В ушах еще звучали слова Кати: «Этот твой инвестор – мутный тип, Свет. Я нашла отзывы в интернете. Люди пишут, что он берет залоги, а потом исчезает с деньгами». За окном шумел ночной город, редкие машины проносились по мокрому асфальту, и каждый звук казался громче обычного. Света чувствовала, как внутри бушует буря – смесь гнева, страха и усталости. Она посмотрела на Сергея, который сидел за кухонным столом, листая какие-то документы. Его лицо было напряженным, брови сдвинуты, как будто он решал задачку из школьного учебника, которую не понимал.
– Сережа, – голос Светы прозвучал тише, чем она хотела, – нам нужно поговорить.
Он поднял глаза, и в них мелькнула тревога.
– Что случилось? Катя что-то сказала?
Света глубоко вдохнула, стараясь не сорваться.
– Да. Она проверила твоего «инвестора». И знаешь что? Это, похоже, мошенник.
Сергей замер, его пальцы стиснули край листа.
– Мошенник? – переспросил он, словно не веря. – Но мама говорила, что знает его много лет…
– Вот именно, – Света встала, не в силах усидеть на месте. – Твоя мама. Она опять решила за нас. И теперь из-за ее «помощи» мы могли бы потерять мою квартиру!
Сергей потер виски, будто пытаясь прогнать головную боль.
– Свет, я… я не знал. Я думал, она правда хочет помочь.
– А ты не думал спросить меня? – Света шагнула к нему, ее голос дрожал от обиды. – Сережа, это моя квартира. Моя. А ты даже не сказал мне, что согласился на эту встречу с ее «инвестором»!
Он опустил голову, и в этот момент Света увидела, как он сломлен. Не просто устал, а раздавлен – долгами, проблемами, чувством вины. Она вдруг вспомнила, как он впервые показал ей свой автосервис: гордый, с масляным пятном на щеке, он рассказывал, как будет чинить машины и строить будущее для них двоих. Тогда она верила в него безоговорочно. А теперь?
– Свет, – тихо сказал он, – я не хотел тебя подставить. Я просто… я не знаю, как все это вытащить.
Света почувствовала, как гнев отступает, уступая место чему-то другому – жалости, любви, желанию защитить их обоих. Но она знала: если сейчас промолчать, Людмила Петровна продолжит ломать их жизнь, как танк, сметающий все на своем пути.
– Мы разберемся, – твердо сказала она. – Но сначала я поговорю с твоей мамой. Завтра. И ты будешь рядом.
Сергей кивнул, но в его глазах было столько сомнений, что Света почувствовала холодок. Что, если он опять не сможет ей противостоять?
Утро следующего дня выдалось ясным, но холодным. Солнце пробивалось сквозь голые ветки тополей, и воздух пах морозцем. Света стояла у подъезда дома Людмилы Петровны, сжимая ручку сумки. Сергей был рядом, но его молчание давило. Она знала, что этот разговор станет переломным – либо они поставят точку в бесконечных «помощах» свекрови, либо их жизнь окончательно превратится в поле битвы.
Людмила Петровна открыла дверь, и Света сразу заметила, как она напряглась. Ее аккуратно уложенные волосы, как всегда, были идеальны, но в глазах мелькнула настороженность.
– Светочка, Сережа, – она улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. – Проходите, я как раз чай заварила.
Они сели за стол в маленькой, но уютной кухне. Запах мятного чая смешивался с ароматом свежей выпечки – на столе стояла тарелка с ватрушками, которые Людмила Петровна, видимо, испекла утром. Света посмотрела на нее и подумала: «Она всегда так. Печет пироги, улыбается, а потом делает, что хочет».
– Людмила Петровна, – начала Света, стараясь звучать спокойно, – я узнала про вашего инвестора. Он мошенник.
Свекровь замерла с чайником в руках. Ее лицо на миг стало бледнее, но она быстро взяла себя в руки.
– Света, что за ерунда? – она поставила чайник на стол. – Я знаю Виктора Ивановича двадцать лет. Он надежный человек.
– Надежный? – Света достала телефон и открыла распечатку, которую ей прислала Катя. – Вот отзывы. Люди теряли имущество, потому что он брал залоги и исчезал. Вы это знали?
Людмила Петровна поджала губы, ее пальцы нервно теребили край скатерти.
– Это интернет, Света. Там что угодно напишут.
– Мам, – вмешался Сергей, и его голос был неожиданно твердым, – ты должна была проверить. Это не просто деньги. Это Светина квартира.
Свекровь посмотрела на сына, и в ее глазах мелькнула боль.
– Сережа, я хотела тебе помочь, – тихо сказала она. – Ты же сам говорил, как тебе тяжело. Я думала…
– Ты не думала обо мне, – перебила Света, чувствуя, как внутри закипает. – Вы решили за меня, за нас. Вы даже не спросили!
Людмила Петровна выпрямилась, ее взгляд стал жестче.
– Светлана, я всю жизнь делала все для своего сына. А ты… ты думаешь только о себе!
– О себе? – Света почти рассмеялась, но смех вышел горьким. – Это моя квартира, Людмила Петровна. Моя. Я работала, чтобы ее купить. Я отказывала себе во всем. А вы хотите, чтобы я ее потеряла ради какого-то сомнительного плана?
Повисла тишина. Сергей смотрел в пол, будто боясь поднять глаза. Света чувствовала, как сердце колотится, но отступать было некуда.
– Мам, – наконец сказал Сергей, и его голос дрожал, – Света права. Ты не должна была лезть. Это наш дом, наша жизнь.
Людмила Петровна открыла рот, чтобы возразить, но вдруг осеклась. Она посмотрела на сына, потом на Свету, и что-то в ее лице изменилось. Словно маска, которую она носила годами, треснула.
– Я… – она запнулась, – я не хотела вас обидеть. Я правда думала, что помогаю.
Света молчала, не зная, верить ли этим словам. Она видела, как свекровь сжимает руки, как ее глаза блестят – то ли от обиды, то ли от слез. И вдруг поняла: Людмила Петровна не просто властная женщина. Она боится. Боится потерять сына, боится, что он не справится, боится остаться ненужной.
– Людмила Петровна, – Света смягчила тон, – я понимаю, что вы хотите помочь. Но помощь – это не значит решать за нас. Мы с Сережей сами разберемся.
Свекровь кивнула, но в ее взгляде было столько растерянности, что Света почти почувствовала жалость.
– Что вы предлагаете? – тихо спросила Людмила Петровна.
Света посмотрела на Сергея. Он поднял глаза, и в них была надежда – робкая, но живая.
– Мы найдем другой способ, – сказала Света. – Без риска для моего дома.
Прошла неделя. Света сидела в офисе автосервиса, который теперь казался чуть менее унылым. Сергей нашел нового клиента – крупную компанию, которой нужен был регулярный ремонт их машин. Это не решило всех проблем, но дало передышку. А главное – Света с Сергеем начали говорить. По-настоящему. О долгах, о планах, о том, чего они оба хотят.
– Свет, – сказал он однажды вечером, когда они сидели на балконе их квартиры, той самой, что чуть не стала залогом, – я никогда не говорил тебе, как я благодарен. За то, что ты не сдалась. За то, что борешься за нас.
Она улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается в груди.
– Я борюсь не только за нас, Сережа. За себя тоже.
Он кивнул, и в этот момент Света поняла: они справятся. Вместе.
Людмила Петровна больше не лезла с непрошеными советами. Она приходила в гости, приносила свои ватрушки, но теперь спрашивала: «Светочка, можно я помогу с ужином?» И это было маленькое чудо.
Однажды, когда они пили чай в той же уютной кухне, свекровь вдруг сказала:
– Света, я была не права. Я… я боялась, что Сережа не справится. Что я потеряю его.
Света посмотрела на нее, на эту женщину, которая казалась такой сильной, но оказалась такой уязвимой.
– Людмила Петровна, – тихо ответила она, – вы его не потеряете. Но дайте нам жить нашей жизнью.
Свекровь кивнула, и в ее глазах мелькнула тень улыбки.
– Я постараюсь, – сказала она. – Правда постараюсь.
Света посмотрела в окно, где за тополями садилось солнце, окрашивая небо в розовый. Ее квартира была на месте. Ее жизнь была на месте. И впервые за долгое время она почувствовала, что дышит свободно.
Рекомендуем: