Казацкое восстание (в советской литературе – "крестьянская война") под руководством Кондратия Булавина традиционно считается событием российской истории, поскольку касалось отношений между Петербургом и Доном. Однако, памятник Булавину стоит в Артёмовске и это не случайно – восстание началось именно с современного Донбасса
В сентябре 1705 года Булавин и его соратники захватили Бахмут, отданный высочайшим повелением под контроль изюмскому полковнику Фёдору Шидловскому. Они выгнали с соляных варниц людей последнего и долгое время контролировали эту территорию.
Спустя ровно два года в донских станицах был объявлен высочайший указ о сыске беглых крестьян, нарушавший древнее правило о том, что с Дона выдачи нет. А так как основную массу работников на Бахмутских соляных промыслах составляли самовольно ушедшие от своих помещиков крепостные, которых ещё именовали "гулящими людьми", то этот самый указ стал той искрой, которая и вызвала взрыв.
Вокруг восстания Булавина не прекращаются дискуссии о том, допустимо ли было бунтовать в военное лихолетье. Ведь в то время Россия вела тяжелейшую Северную войну против Швеции, причём это были её первые и не слишком удачные для нас годы. До блестящей и переломной Полтавской баталии было ещё очень далеко, и эту победу предстояло в том числе и выковать в тылу.
Но исследователи отмечают и другое: предвзятое отношение к сторонам конфликта никогда не способствует его урегулированию. А это восстание было вызвано именно предвзятостью центральной власти.
Съедобное сокровище
Нехорошо гостю в адрес радушных хозяев говорить, что ушёл от них несолоно хлебавши. Тем не менее понять значение этого словосочетания мне довелось во время званого обеда осенью 2005 года в райцентре Левокумское на Ставрополье: его меню состояло из блюд, приготовленных по старинным рецептам допетровской эпохи. А поскольку в те времена соль считалась предметом роскоши, то и блюда по современным меркам окажутся очень даже пресными. Конечно соль на столе присутствовала, но все без исключения присутствующие решили обойтись без неё ради прикосновения к старине.
Теми самыми радушными хозяевами были казаки-некрасовцы – вернувшиеся в СССР потомки участников булавинского восстания, чья одиссея продолжалась 255 лет: они смогли воссоединиться в Отечестве лишь в сентябре 1962 года. Эти люди на чужбине сохранили язык, веру и традиции предков: отмечу что до сих пор соль они употребляют очень даже умеренно.
Хлеб-соль как символ радушия сочетает в себе два компонента: самую простую пищу и самую дорогую приправу на столе. Ведь в старину от того кому из гостей поставили солонку, и поставили ли её вообще, можно было судить и о статусе прибывших, и об их взаимоотношениях с хозяевами, которые, кстати, трапезничали несолоно хлебавши.
Или такое крылатое выражение как съесть пуд соли на двоих. В наши дни с точки зрения медицины суточная норма хлорида натрия в рационе должна составлять от трёх до пяти граммов, но в реальности её потребление часто доходит до двенадцати граммов: можете посчитать сколько времени двоим потребуется на съедение этого самого пуда соли. Понятно, что в старину это самое потребление очень часто было ниже научно обоснованной нормы, хотя недостаток соли не менее вреден, чем её избыток: это важнейший компонент обменных процессов в организме и поставщик таких жизненно важных микроэлементов, как йод и фтор.
Стратегическое значение соли заключалось в том, долгое время она, наряду с пряностями, была консервантом, позволявшим заготавливать скоропортящиеся продукты впрок. Сейчас, например, мало где готовят солонину, хотя ещё каких-нибудь сто лет назад до массового появления на судах холодильных установок, она была единственным доступным видом мяса для моряков. Точно также засолка помогала рыбакам подготовить улов к транспортировке за многие сотни километров от побережья.
Понятно, что производство и продажа такого важного продукта является весьма прибыльным делом. Где сверхдоходы, там государство обязательно включит налоговый пресс, заставляя хозяев столь выгодного бизнеса расстаться со значительной частью заработанного.
А иногда и вовсе правительство захочет ввести государственную монополию на добычу и продажу соли: отметим, что в ряде стран Европы она действует на протяжении столетий и не отменена поныне. Время от времени на этой почве случаются забавные казусы: например, несколько лет назад в Италии имел место скандал из-за того, что аквариумист без уведомления властей набрал ёмкость морской воды, чем нарушил закон запрещающий не только самовольно выпаривать соль, но даже владеть исходным рассолом. Закономерным результатом такой политики становились "соляные бунты", время от времени вспыхивавшие по всей Европе. В России, например, он произошёл в 1648 году при отце Петра I.
Промыслы на перекрёстке дорог
Триста лет назад самым крупным поставщиком поваренной соли в России являлись промыслы в Придонцовье. Они были не единственными: некоторую её часть давали Сольвычегодск, Солигалич и Старая Русса, но мощности этих месторождений были несравнимы с торскими и бахмутскими месторождениями на Северском Донце. Ещё ряд соляных озёр в нынешнем российско-казахстанском приграничье контролировался уральскими, а тогда – яицкими, казаками. Но они находились далеко за Волгой в стороне от оживлённых путей и по причине отсутствия дров полностью зависели от метеоусловий: там соль выпаривалась за счёт энергии солнца.
Торские соляные промыслы находились в районе соляных озёр на окраине нынешнего Славянска у берегов реки Казённый Торец, бахмутские – в окрестностях нынешнего Артёмовска. Добыча соли была делом небезопасным по причине частых набегов со стороны Крымского ханства, поэтому им занималось казачество: на торских – запорожское, на бахмутских – донское.
Сейчас в Придонцовье соль добывается в основном шахтным способом что стало возможно лишь после изобретения паровой машины и сменившего её электродвигателя. А в XVIII веке её выпаривали из рапы, которую черпали либо в Торских озёрах, либо в колодцах под Бахмутом, где подземные воды размывали соляные пласты.
Мануфактуры по выпариванию соли назывались варницами. Основное их оборудование – так называемые "сковороды", представлявшие собой металлические ванны с низкими бортами. Под ванной зажигали огонь, в ванну постоянно доливали рапу, по окончании процесса соль фасовали в мешки. В качестве топлива использовались дрова из придонцовских лесов: каменный уголь стал применяться лишь с конца XVIII века. Рабочие на мануфактуры набирались в основном из числа самовольно ушедших от помещиков крестьян.
Место было оживлённое: по водоразделу Дона и Днепра проходили караванные пути, а южнее нынешнего Краматорска между реками Казённый Торец и Самара находился Торско-самарский волок – кратчайший путь между Доном и Днепром. Сухопутный участок волока составлял всего дюжину вёрст, а не восемьдесят километров, как в районе Днепровских порогов. Этот фактор вкупе с присутствием казачества резко снижал у проезжавших шанс подвергнуться разбойному нападению.
Произвол фаворита
В начале XVIII века владения донского казачества на территории нынешних республик Донбасса были намного обширнее, чем в более позднее время. Западная их граница между Северским Донцом и Азовским морем проходила по рекам Казённый Торец и Кальмиус, а на левобережье Северского Донца – по рекам Жеребец и Нитриус в окрестностях нынешнего Красного Лимана. Донскими казаками были основаны такие населённые пункты северной части ЛНР, как Станично-Луганское, Трёхизбенка и Боровское.
Понятно, что принадлежавшие донским казакам соляные промыслы и окружающие их территории являлись предметом вожделения набиравшей вес слобожанской знати, в особенности – семейства Шидловских, чьи владения простирались от нынешней столицы ДНР на юге до Воронежа на севере.
Как раз в то время началась Северная война со Швецией и её начальный этап для России был ознаменован целым рядом крупных неудач. Для перевооружения армии были нужны деньги, а их в казне катастрофически не хватало. Воспользовавшись моментом, командир Изюмского полка Фёдор Шидловский в начале 1703 года предложил Петру I национализировать соляные варницы. Но поскольку сопротивление со стороны владельцев изымаемого имущества было ожидаемым, то Шидловский взял на себя силовую сторону этого предприятия, попросив в качестве платы для себя и своих людей земли донских казаков в Придонцовье.
Эти условия устроили государя. Он присвоил Шидловскому младший генеральский чин бригадира, высочайше повелел описать и сделать промыслы казёнными, а испрашиваемые земли – подарить офицерам Изюмского полка, проводившему царские решения в жизнь.
Уроженец Трёхизбенки, бахмутский сотник Кондратий Булавин и его соратники отказались уступать Шидловскому свои владения. Донские казаки действовали не только путём отправки жалоб в высокие инстанции, но и давали силовой отпор посягнувшим. Началось противостояние, сопровождавшееся жестокими столкновениями, редко когда обходившимися без убитых и раненых.
Сведения о конфликте в скором времени дошли до Петра I. Он отправил для разбирательства на месте чиновника по особым поручениям капитана Скурихина: ему было поручено записать доводы сторон для арбитража.
Исследователи отмечают один важный момент: в ходе спора центральная власть была далека от объективности.
Причина простая: командовавший Изюмским полком Шидловский в 1701 году отличился в битве при мызе Эрестфере, ныне – в окрестностях эстонского города Тарту. Это была первая однозначная победа русского войска после катастрофического разгрома под Нарвой и добыта она была в значительной мере благодаря слобожанцам: кавалеристы Шидловского, действовавшие в первых рядах основных сил, пришли на помощь авангарду отвлекли на себя силы Шлиппенбаха и это позволило русским войскам дождаться подхода пехотинцев, которые и довершили разгром шведов. В какой-то мере это был реванш за Нарву: шведская армия оставила артиллерию на поле боя. Понятно, что особо отличившиеся в бою командиры, в том числе и Шидловский, стали фаворитами Петра I которым позволялось очень многое.
Ну а само большое восстание началось на Дону уже в 1707 году.
Александр Дмитриевский
